Арагонская

Жаль, что я не могу быть кошкой хотя бы потому, что я — человек. На выписку приехало столько людей, как будто из роддома выписываюсь. Даша сразу выхватила меня из цепких лап брата и торжественно поклялась, что даже комсомолка согласилась дать списать какие-то лекции. А вообще надо было брать академический по-хорошему, но было поздно и придётся выкручиваться своими силами. Домой ехал целый, с позволения сказать, картеж: в одном такси — я с костылями, Даша, Саша и Рамиль, в другом — всем знакомый Павел и ещё двое знакомых со старших курсов. — Надеюсь, пить мы не будем, — без особого стеснения жевала кусок пирога с клубникой, завёрнутый в упаковочную, как ни странно, бумагу. — Братец, что скажешь? — Жри давай, тощая совсем стала, — повернулся с переднего кресла и щёлкнул по носу. — Не волнуйся, разнос не намечается. — Звучит не очень обнадёживающе, — вставила своё особо ценное, продолжая есть. Повернулась к подруге. — Даша, что он творил, пока меня не было? — Купил тебе велотренажёр и даже ни с кем не дрался, — ого, да Саша не так уж и безнадёжен. За велотренажёр отдельное спасибо, я и забыть забыла о домашних реабилитационных мероприятиях, хотя методичку следовало бы читать как молитву. В квартиру меня благополучно занесли, потому что лифт был, как всегда, сломан, а на своих не допрыгала бы даже при большом желании. Первое, что меня смутило прямо с порога, — детские ботиночки с забавными фиолетовыми коровками или что это за существа такие вообще могут быть. — А, забыли предупредить, — Саша бодро встряхнулся после того, как поставил меня на ноги. — Твоя подруга с ребёнком тоже здесь. Она сестра Дубровского, правильно понял? — Правильно! — Алина выскочила из кухни вместе с мелкой на руках. Отмывала её, видимо, от остатков обеда, потому что обе были мокрые. — Ну, с возвращением тебя. Я застыла на несколько секунд с таким видом, как будто увидела по меньшей мере приведение и потому те, кто изволил подняться с нами из такси и не уехать домой стояли ещё на лестничной площадке. — Обниматься будем? — Алиса протянула ко мне ручки, намекая на то, что стоять вот так не очень вежливо и вообще-то помимо всего прочего она тоже здесь присутствует. Саша, глядя на эту картину, заулыбался до ушей. *** Ближе к вечеру дома остались мы с братом, Алина с дочерью и Рамиль, потому что у остальных, включая подругу, резко обнаружилось много важных дел, которые откладывать уже просто некогда и потому единственным оставшимся занятием было пойти на улицу и посмотреть на питерские закаты. Алиса была рада этому больше всех и уже заранее рассказывала матери о том, как будет шлёпать по лужам и какие у нас во дворе стоят красивые качели. — Требую в ближайшие пару лет племянницу, — с восторгом сказал брат, носясь за маленьким неугомонным существом с шапкой в руках. — Как ты думаешь, — он уже обращался к Алине, — из меня вышел бы хороший дядя? — Да кто тебя знает, — та пожала плечами, наблюдая за этой картиной Айвазовского. — Подрасти тебе надо сначала, а там уже видно будет. — Так, черти, а меня никто спросить не хочет? — я даже на всякий случай костылём помахала, рискуя грохнуться на пол. — Мне пожить для себя ещё хочется, между прочим. — Ой, — Алина покрепче затянула шарф. — Иди давай, иначе дочерь нас сама вперёд ногами вынесет. Через несколько часов прогулки мы оказались на Площади Восстания, воодушевлённые видами питерского неба и скидками в одном из книжных. Наверное, поездку в метро надо описывать отдельно, потому что это было тоже своего рода приключение. Ближе часам так к девяти вечера я и брат вышагивали по мостовой, оставшись в гордом одиночестве. Двойная порция какао придала невъебических сил и теперь хотелось свернуть горы и при этом не свернуть шею. — Как ты думаешь, — Саша остановился, всматриваясь в ледяную гладь канала. — Хоть один год у нас будет без приключений? — Боюсь, нам не оставили выбора, — пожала плечами, следя за его действиями. — Произошло что-то ещё, пока меня не было?  — Произошло, — брат кивнул как-то слишком уж механически и перевёл взгляд на меня. Глаза у него были подозрительно припухшими, а я только сейчас заметила. Он что, плакал? — Какого хера ты мне не сказала, что это было покушение, а? Ровно в этот момент, когда брат начал надвигаться на меня каменной скалой и намеревался всыпать почти что честно заработанных пиздюлей пришло осознание того, какая я всё-таки мразь.