Одни на целом свете

      Когда он проснулся, то чувствовал себя намного лучше, голова прояснилась, он пытался припомнить вчерашний день, но удавалось ему это слабо. Он хотел встать и в этот момент почувствовал что-то в своей руке, подняв к лицу предмет, он был глубоко шокирован. Это же он! Его камень, камень из сна, камень, который он подарил ей, Кёко-чан. Улыбка расползлась по его лицу, он начал смутно припоминать их встречу на пляже, когда они сидели в кафе с ней, как она лучезарно улыбалась ему и их поцелуй. Куон никогда не был так счастлив, как в этот момент, он подскочил, повертел камень на солнце, он переливался, меняя цвет. «Это волшебство, Кёко-чан, он заберет твои слезы и печали», вспоминал он с улыбкой свои слова этой девочке.       Куон не заметил, как открылась дверь и в проеме стояла сама виновница его счастья с открытыми от удивления глазами и ртом. Он немного посмеялся, затем потер глаза, что-то пробормотав себе под нос, опустил руку и начал что-то делать, она не смогла разобрать что, однако сил не было, чтобы вымолвить хоть слово. Когда она перевела дыхание, сделав несколько шагов в комнату, то смогла сказать лишь: «Корн, он... тут», Тсуруга-сан повернулся к ней с удивленным лицом, сжав в одной ладони камень, а другую держал открытой. Она перевела взгляд на его лицо и опять окаменела. Изумрудные глаза стали очень нежными, ослепительно улыбнувшись ей, он встал, достав из тумбочки какую-то пластмассовую коробочку, опустил туда линзы, затем повернулся к девушке, взяв ее за руку. В ее открытую ладонь он вложил камень, затем крепко обнял ее, прижимая к себе и вдыхая ее аромат. Через несколько мгновений он понял, что совершенно не в том виде, чтобы вести себя подобным образом, отодвинулся и сказал: «Извини, я, пожалуй, оденусь, соберусь, а потом обязательно позавтракаю, не переживай, лучше налей мне кофе», сказал он и, достав из шкафа вещи, вышел из комнаты.       Кёко рухнула на колени, совершенно не понимая, что происходит. Почему у Тсуруга-сана оказались зеленые глаза? Это какой-то фокус? Ведь сейчас он - вылитый Корн! Или... Мысль, посетившая ее разум, могла настолько шокировать ее, что она сразу ее отмела, взяв себя в руки, отправилась на кухню.       Наливая кофе, она пролила мимо так много, что пришлось вытирать и пол тоже. В этот момент Рэн зашел на кухню и сказал с улыбкой: «Спасибо, что вылечила меня, Кёко-чан, я не знаю, как мне отблагодарить тебя, ты моя спасительница! Пойдем завтракать», сказал зеленоглазый Рэн, будто все нормально и ничего не изменилось.       - Это действительно чудо, что я смог тебя вспомнить, я вспомнил еще некоторые моменты, связанные с моей жизнью, даже могу припомнить лица некоторых актеров, с которыми я снимался, и, конечно, моего бедного менеджера. Я, наверное, сильно оскорбил Яширо, нужно позвонить и извиниться перед ним, думаю, это все благодаря тебе, спасибо – не переставал сиять ангельской улыбкой Рэн, демоны Кёко уже были в коме, не надеясь на реабилитацию, а сама девушка пребывала в ступоре и не могла вымолвить ни слова.       После завтрака Рэн помыл посуду, не дав Кёко сделать это в знак благодарности за заботу о нем, а потом позвал ее прокатиться в одно место. Кёко, позабыв, что права Рэна остались у президента, согласилась, и они спустились на парковку, машину уже отремонтировали, он достал запасные ключи и сел за руль. По дороге купив напитки и заправившись, они отправились в путь. Он хотел увести их туда, где никто не мог их найти, Кёко так мило оделась сегодня, в легкое летнее белое платье с мелким цветочным орнаментом, что он не мог отвести от нее глаз. Выехав за город и оказавшись на берегу озера, к которому Рэн часто приезжал, чтобы собраться с мыслями, он остановил машину, приглашая девушку взглядом последовать за ним.       Кёко вышла из машины, поражаясь красоте и чистоте воздуха, тут было очень тихо и уютно, лишь волны небольшого озера плескались и пели птицы, день был теплым, дул легкий ветер, девушка невольно зажмурилась и улыбнулась, настолько ей было приятно и хорошо.       - Кёко, знаешь, почему я привез тебя сюда? – сказал Рэн спокойно.       - Может, чтобы показать это прекрасное место и провести здесь день? – предположила девушка, она уже почти не злилась на него, но была очень заинтригована его поведением, поэтому изрядно нервничала, разговаривая с ним и глядя в его лицо.       - Почти, - ответил он серьезно, - в первую очередь я хотел извиниться перед тобой. Прости меня, дорогая Кёко-чан, - его лицо было полно грусти, зеленые глаза потемнели, но смотрели только на нее, - я все еще не помню всего, что произошло со мной за эти четыре с половиной года, но что я понял точно – что не сказал тебе правду. Не уверен, что ты точно догадалась, поэтому должен сказать тебе лично, это я - Корн.       Мир, вращающийся вокруг нее, вдруг резко остановился, словно все стрелки часов во всем мире замерли в ожидании. Кёко начала пятиться назад, с недоверием смотря в глаза Рэна, она нервно произнесла:       - Что вы такое говорите? Ха, ха, вы решили меня разыграть? – ответом на ее фальшивый смех была горечь и печаль в зеленых глазах мужчины. Она оцепенела с выражением ужаса на лице, она была совершенно не готова к такому повороту событий, ей хотелось испариться, спрятаться, унестись так далеко, как это только возможно, лишь бы не видеть его, не думать и не знать ни о чем. Боль расползалась снизу живота по венам быстрее любого яда, как только она достигла сердца, все внутри нее закричало, она схватилась руками за голову, склонилась, чтобы побороть себя и не закричать наяву, слезы катились без остановки из ее глаз. Увидев краем глаза, что Рэн приближается к ней, Кёко словно ошпаренная отпрыгнула, упав на траву, затем молча встала, не поднимая глаз, и медленно зашагала прочь.       Парень был в растерянности, состояние Кёко напугало его, он знал, что причинит ей боль своим признанием, но не представлял, что видя ее страдания, ему будет еще больнее. Собрав последние остатки мужества, он пошел за ней, медленно удаляющейся вдоль берега озера от него. Она шла с опущенной головой, такая нежная, ее волосы и легкое платье развивались на ветру, но невозможно было прикоснуться к этой нежности. Она была словно роза, окутанная шипами со стройных маленьких ножек в бежевых босоножках до самой рыжей макушки.       - Кёко-чан, прошу, остановись! – воскликнул Рэн голосом, полным отчаяния.       Кёко резко замерла, медленно поворачиваясь, к своему удивлению, начала постепенно выговаривать все, что было в ее голове спокойным тоном, и не могла остановиться:       - Ты – это Корн, ты – Тсуруга-сан, ты – мужчина, который смотрит на меня сейчас и говорит мне это, а что мне делать? Могу ли я не верить тебе, когда ты так смотрел на камень и говорил словами Корна? Должна ли я поверить, что мой семпай обманывал меня все это время? У тебя зеленые глаза и светлые волосы, да? Может на тебе парик? Корн говорил мне, что он не может быть на Земле, но ты же здесь! Чему я должна верить? – выкрикнула с силой последнюю фразу девушка, слезы со всей силой брызнули из ее глаз.       Мужчина быстро подошел к ней, взял ее лицо обеими руками и, смотря прямо в глаза, сказал: «Кёко, ты здесь, со мной, я буду всегда рядом, защищу тебя, не оставлю одну, прошу тебя, не плачь! У меня все разрывается изнутри, когда я вижу твои слезы, зная, что это моя вина! Что я должен сделать, чтобы ты успокоилась? Моя любимая Кёко, каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе, мое тело жжет огонь, когда ты улыбаешься, я чувствую себя на вершине мира, а когда заботишься обо мне, я понимаю, что мне больше никого и ничего не нужно. Я хочу один видеть все твои стороны, я причинил тебе столько боли, позволь мне все исправить, я готов на все ради тебя!». Он прикоснулся к ней лбом, глубоко заглядывая в янтарные глаза, пытаясь понять, что сейчас чувствует Кёко, однако, зная ее далекую от любовных дел натуру, продолжил:       - Кёко, я люблю тебя, я хочу всегда быть с тобой, делать тебя самой счастливой! – он глубоко выдохнул эти слова, которые держал в себе так долго, что не мог поверить, что наконец произнес их вслух. Он встретил осуждающий полный слез взгляд девушки, а потом она прошептала: «Отвези меня домой».