Мой Господин: Урок подчинения

– Что ж, мисс Грейнджер. Какой приятный сюрприз, – его усмешка стала хищной, и он знал это. Ему уже было глубоко наплевать, хорошая она нижняя или нет: он хотел с ней сессию. Было бы так приятно наказать ее за малейший проступок. Главное, что он коснется ее восхитительной кожи. Вероятно, даже сможет трахнуть ее. Люциус почувствовал, как его член начал напрягаться, и подался вперед, вторгаясь в личное пространство Гермионы еще больше и одарив ее торжествующей ухмылкой. Он успел заметить, как ее глаза темнеют от желания, после чего она сразу же отвела взгляд от его лица. – Рада, что вы так считаете, мистер Малфой, – она слегка вздрогнула, когда его горячая рука легла ей на поясницу, и тут же отстранилась. – Сэр, не хочу проявить неуважение, но вы не мой Доминант. Вам не следует прикасаться ко мне без моего разрешения. Люциус даже не потрудился скрыть восхищение в своем взгляде. – Вы хорошо осведомлены, мисс Грейнджер. Могу я спросить, как давно вы в Теме? – Один день, сэр, – холодно, но уважительно отозвалась она. Малфой усмехнулся, и она улыбнулась ему одними кончиками губ. «Гермиона Грейнджер, дамы и господа. И она считает, что может быть нижней?» С этими мыслями он наблюдал, как она медленно направилась вглубь зала. Ее глаза блуждали повсюду, впитывая как можно больше информации. Подняв бровь, Люциус последовал за ней. Ее любопытство все росло. Он шел в паре шагов позади нее, наблюдая, как она, прищурившись, смотрит на людей вокруг. Ее дыхание участилось, а глаза потемнели – он был уверен, что от любопытства и желания. – Не могу себе представить, насколько тяжело, наверное, содержать здесь все в чистоте, – пробормотала она, повернувшись к нему. Они стояли, наблюдая, как задница похотливо постанывающей девушки-кошки из розовой становится кирпично-красной, а ее соки впитываются в скамейку, к которой она была привязана. Люциус был рад, что Гермиона отметила это. – На все наложены заклинания, – просто ответил он. – Когда инструменты возвращают на полки или вешают обратно на крючки, они очищаются с помощью магии. Любые телесные жидкости, неважно, куда они попадают, поглощаются заклятием Эванеско, которое наложено на все поверхности. Если только они не попадают на человека. У нас в штате также работают несколько домовиков, которые в течение дня проводят дезинфекцию клуба. Гермиона не ответила, но медленно кивнула, обдумывая его слова, а затем, увидев что-то в другом конце зала, двинулась туда. Не говоря ни слова, Люциус последовал за ней. На какое-то время она задержалась посмотреть, как двух девушек, склонившихся у спинки дивана, порят флоггером. От него не укрылось то, как Гермиона провела пальцами вверх по своей руке, скользнула по плечу и дотронулась до ключицы. Он двинулся вперед, чтобы сделать следующий ход. Остановившись позади нее, достаточно близко, чтобы она могла почувствовать тепло его тела, но не дотронувшись до нее, он склонился, так что его губы почти коснулись ее уха. – Думаю, мисс Грейнджер, больше всего вас интересует именно это. Медленно нарастающее возбуждение. Взгляните, как извиваются бедра блондинки. Ее это невероятно заводит, вам так не кажется? Вы видите, насколько она мокрая? – его губы растянулись в улыбке, когда Гермиона судорожно вздохнула и подалась назад, оказавшись еще ближе к нему. Она скрестила руки на груди, и он с удовлетворением увидел, как большими пальцами она провела по плечам, словно лаская. – Я превосходно владею флоггером, мисс Грейнджер. Я был серьезен, когда говорил, что хочу увидеть ваше прекрасное тело полностью. Соглашайтесь на сессию со мной. Они стояли какое-то время в молчании, но Люциуса это не беспокоило. Дыхание Гермионы стало размеренным и глубоким, и она не отстранилась от него. Их тела были так близко, что почти касались друг друга, и он чувствовал исходящий от нее жар. Его член затвердел еще больше. Наконец… наконец Люциус увидел, как она кивнула одним коротким резким движением головы. Его сердце пропустило удар, и он снова склонился к ее уху. – Это было да? Вам лучше выразить ответ надлежащим образом. Используйте слова, как хорошая девочка. – Да, сэр, – пробормотала она. Люциус чувствовал, как она дрожит, и это творило с ним что-то невероятное. – Следуй за мной, – проговорил он, после чего отошел от нее и двинулся через подземелья, выбрав маршрут с определенной целью. Проходя мимо одной из стоек, он прихватил флоггер, а с другой стойки – пару кожаных наручей. Он услышал, как Гермиона ахнула от удивления, когда он взял кусок веревки и повязку на глаза со следующего стеллажа. Он не обернулся, чтобы посмотреть на нее: все равно он должен будет убедиться, что она согласна с его планами, прежде чем связать ее. Люциус добрался до коридора с приватными комнатами и направился к одной из них, где, насколько он знал, была обтянутая кожей скамья и приличного размера кушетка. Обрадовавшись, что комната свободна, он пропустил Гермиону внутрь, после чего закрыл и запечатал заклинанием дверь за собой, чтобы дать понять каждому, кто будет проходить мимо, что помещение занято. Положив инструменты на небольшой столик у двери, он повернулся и пристально посмотрел на Гермиону. – Возьми, – сказал он через мгновение и открыл маленький шкафчик над столом. Это оказался небольшой синий пузырек. – Что это? – с любопытством спросила Гермиона, наблюдая, как Люциус достал второй точно такой же пузырек, быстро выпил его и выбросил в мусорную корзину. – Отрезвляющее, – сказал он. – Никогда не пей перед сессиями. Алкоголь притупляет чувства, а это может быть опасно. – О! – это ее удивило. Она откупорила пузырек и быстро выпила зелье. Через несколько минут ее разум опасно прояснился. Она была слегка пьянее, чем осознавала. Нет, на самом деле, Гермиона даже не притронулась к тому второму бокалу вина, но ранее она уже выпила пару бокалов с друзьями. Она подняла на Люциуса испуганный взгляд. – А, – мягко улыбнулся он. – Я так и думал, что ты была слегка нетрезвой. Ты все еще хочешь устроить сессию? Пока Гермиона размышляла об этом, он забрал у нее пузырек и отправил в мусор. Теперь она нервничала еще больше, но не передумала. – Да, сэр, хочу, – твердо ответила она. Его ухмылка исчезла, сменившись серьезным выражением, и он медленно двинулся вперед. Он заметил, как расширились ее глаза, и, наслаждаясь легким оттенком неуверенности в ее взгляде, загнал Гермиону в угол, положив руки на стену по обе стороны от ее головы. Люциус придвинулся ближе, и его губы застыли в нескольких сантиметрах от ее губ. Она тихо вздохнула, и это заставило его член напрячься еще больше. – Твои стоп-слова? – спросил он, желая поскорее покончить с формальностями. – Желтый и красный, сэр. – Замедление и остановка? – Да, сэр, – Гермиона потянулась вперед, пытаясь встретиться с ним губами, но Люциус отстранился, ухмыльнувшись. Она хочет поцелуя, не так ли? – Ты видела инструменты, что я выбрал? – Да, сэр. – Что-нибудь из этого выходит за твои границы допустимого? – Нет, сэр. Во всяком случае, я пока не знаю. – Изначально я не планировал устраивать сессию сегодня, иначе не выпил бы стакан виски. – Я даже не подумала об алкоголе. Спасибо, что сказали об этом, сэр. – На будущее, если хочешь поиграть, тебе не следует пить. Если ты не планировала сессию, но ситуация изменилась, просто попроси Отрезвляющее. Оно хранится в шкафах в приватных комнатах. Также оно всегда при себе у барменов и охраны. Ты понимаешь? – Да, сэр. – Я знаю, что для тебя все это в новинку, поэтому мы с тобой будем действовать вместе. Клянусь, я здесь не для того, чтобы отпугнуть тебя. – Я понимаю, сэр. – Ты нервничаешь? – Да, сэр. – Хорошо, – он коснулся носом ее носа, и ее веки затрепетали. – А теперь… твои губы кажутся мне невероятно притягательными, и я хочу поцеловать тебя. Гермиона тихо застонала, и Люциус принял это за согласие, которого ждал. И тогда он поцеловал ее, опустив руки ей на бедра и притянув ближе. Его член ткнулся в ее мягкий живот. Она ответила на поцелуй с энтузиазмом, которого он не ожидал от столь сдержанной девушки. Люциус оставался в рамках целомудренности, слегка приоткрыв рот, но целуя без языка. Он поднял руку, запутавшись в ее густых кудрях, и резко дернул ее голову назад, открывая шею. Гермиона одобрительно всхлипнула, отчего кровь, бегущая по его венам, буквально вскипела. Он впился зубами в ее нежную кожу и вырвал из нее еще один вздох. Она вцепилась пальцами в его рубашку, слегка оцарапав грудь. Люциус развернул ее и оттолкнул от себя. – Раздевайся, – приказал он, ожидая, что она проявит стеснительность, но этого не случилось. Она незамедлительно сняла корсет, обнажив идеальную грудь, которая была такой красивой, что сама Афродита позавидовала бы. Корсет просто упал на пол, после чего Гермиона сбросила балетки и, засунув большие пальцы за пояс своих обтягивающих брюк, стянула их с бедер, открыв взгляду кружевные трусики зеленого слизеринского цвета. Люциус стиснул зубы, сдерживая одобрительный рык. Боже, ее тело прекрасно. Она отбросила брюки и уже хотела снять трусики, но он покачал головой, останавливая ее. – Раздень меня, – приказал он. На долю секунды Гермиона потрясенно застыла, но затем на ее лице мелькнуло торжествующее выражение, и она приблизилась. Ее маленькие руки сразу же потянулись к верхней пуговице его рубашки, быстро расстегнули ее и стащили с плеч, уронив на пол. Люциус был восхищен ее храбростью. Она не колебалась ни секунды, отвечая на все его вопросы и выполняя приказы. Он знал, что может внушать страх, а из-за их прошлого ее доверие к нему, в лучшем случае, могло пошатнуться. Но с каждой минутой Гермиона удивляла его все больше и больше. Его ремень уже лежал на полу, и она присела на корточки, чтобы помочь ему снять ботинки и носки. Она поднялась и потянулась к его ширинке, но Люциус накрыл ее руки своими ладонями. – Не сейчас, куколка, – приказал он. Гермиона тут же остановилась, опустив руки, и подняла на него глаза. – Да, сэр, – ответила она, как и подобает нижней. Если бы ее красивые глаза цвета карамели не блестели, а тело так не дрожало, он бы подумал, что вся эта ситуация не вызывает у нее никаких эмоций. На мгновение его сбило с толку то, как быстро она подчинилась его указанию. Это хорошо… очень хорошо. – Подойди к скамейке и нагнись над ней. Руки сложи за спиной. Он заметил, как ее зрачки расширились от желания, и чуть было не застонал в голос. «Черт возьми!» – все, что он смог подумать, пока она безукоризненно выполняла его приказ. Чтобы наклониться над скамейкой, ей пришлось привстать на цыпочки, и Люциус взмахнул палочкой, отрегулировав высоту так, чтобы Гермиона смогла опустить ступни на пол. – Спасибо, сэр, – робко пробормотала она, и он заметил у нее на лице легкую улыбку. Он подошел к ней слева и перекинул ее волосы на одну сторону. – Я хочу видеть твое лицо, куколка, – объяснил он. Затем Люциус призвал кожаные наручи и веревки, которые пронеслись по воздуху и упали ему в ладони. Он быстро сковал ее руки на пояснице, а затем опустился на колени позади нее. – Раздвинь ноги как можно шире. Я хочу увидеть, как раскроется твоя киска. «О боже.» Гермиона снова ощутила, как кровь бросилась ей в лицо. Она никогда не сможет понять, почему стыд и унижения так заводят ее. Она сравнила свою реакцию с тем, что чувствовала вчера. Это определенно ее заводило. Между ней и Люциусом явно проскочила искра. Она была возбуждена и дрожала от предвкушения, но того напряжения, что царило вчера между ней и Снейпом, не было. «Интересно, почему?» Отбросив эти мысли, Гермиона выполнила приказ и громко охнула, ощутив, как Люциус снимает с нее трусики, а затем привязывает ее лодыжки к ножкам скамейки. Затем он встал рядом с ней и обмотал веревку вокруг ее поясницы, зафиксировав ее тело на скамейке, так чтобы она не могла пошевелиться. Ее сердце стучало, словно пытаясь вырваться из грудной клетки, и Гермиона знала, что ее трусики наверняка были мокрыми насквозь, когда он снимал их. «О боже», – было единственной мыслью, которая билась у нее в голове. – Скажи мне, как ты, куколка, – мягко приказал Люциус, его голос звучал хрипло от желания. «О господи, как же это, черт побери, заводит!» – Волнуюсь, сэр, – абсолютно честно ответила она, застонав, когда он провел руками по ее ягодицам и вниз по бедрам. – Ты восхитительно выглядишь, когда связана вот так, – сказал он. – Я планировал завязать тебе глаза, но думаю, что предпочту видеть твой взгляд. Тебя это устраивает? – Все, что устраивает вас, устраивает и меня, сэр. На мгновение воцарилась абсолютная тишина, и Гермиона попыталась взглянуть на Люциуса, чтобы выяснить, не сказала ли она что-нибудь не то. Его ошеломил ее ответ. «Вчера со Снейпом она была такой же? Как, во имя Мерлина, он мог отказаться от подобного во второй раз? Почему он не захотел устроить ей экскурсию?» Люциус знал, что, если Гермиона и дальше будет так себя вести, то он будет умолять ее согласиться обучаться у него. Она восхитительна. – Мне очень понравился ваш ответ, мисс Грейнджер, – его голос казался еще более хриплым, чем был несколько минут назад, в нем явно звучало желание, и Гермиона просияла от гордости. – Спасибо, сэр, – прошептала она. – Я начинаю. – Да, сэр, – она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться и закрыла глаза. От эйфории ее кровь по-прежнему кипела в венах. Первый удар флоггера был едва ощутимым, но Гермиона все равно охнула от неожиданности. Люциус похлопал ее по заднице слева, потом справа, затем спустился по бедру и поднялся по второму. Она что-то одобрительно промычала себе под нос. Пока это ощущалось весьма неплохо. Люциус, прищурившись, наблюдал за ней, наслаждаясь каждым ее вздохом и движением ее прекрасного тела. «Боже, она потрясающая и так великолепно держит себя в руках. Посмотрим, сможет ли она и дальше контролировать себя.» Следующий удар оказался сильнее, и стон, вырвавшийся у Гермионы из груди, отдался напряжением у Люциуса в паху, когда еще один удар, такой же по силе, как предыдущий, достиг ее ягодиц. Его дыхание участилось, и он отдался череде привычных действий. Люциус не солгал ей, когда сказал, что отлично владеет флоггером. Как женщины, так и мужчины жаждали получить у него порку, благодаря его технике. У него был особый талант. Какое-то время он продолжал молча пороть Гермиону, постепенно увеличивая интенсивность, пока не почувствовал, что сила ударов равна примерно шести из десяти. Ее стоны начали звучать как стоны уличной шлюхи, а его член был таким твердым, что Люциус опасался, что тот порвет ему брюки. Он подавил смешок. «Интересно, она позволит мне себя трахнуть? Скорее всего, нет.» Гермиона была привязана к скамейке так крепко, что едва могла пошевелиться. У нее не получалось даже поерзать бедрами, чтобы ощутить хоть какое-то трение и немного унять напряжение между ногами. Ее соски, вдавленные в обитую кожей скамью, были похожи на маленькие камешки. И для них тоже не было никакого облегчения. Она ощутила это, когда Люциус еще увеличил интенсивность, изменив темп и тем самым заставив ее онемевшую задницу и бедра снова чувствовать боль. Гермиона негромко закричала и всхлипнула, в уголках ее глаз появились слезы. Порка была действительно напряженной, хоть все происходило и совсем иначе, чем со Снейпом, но ощущения были просто ошеломительные – в хорошем смысле. Это было совсем не похоже на то, что она испытывала раньше. Стоны вырывались из груди против ее воли, спина выгибалась дугой. Гермиона начала сходить с ума, и, когда сила ударов снова увеличилась, она закричала. – О боже! – выдохнула она. – Пожалуйста, сэр! – она сама плохо понимала, о чем именно просит. Люциус усмехнулся себе под нос, но ничего не сказал. До сих пор они оба молчали, если не считать его напряженных выдохов и ее тихих вздохов и стонов. Удары флоггера начали концентрироваться на пухлой округлости ее ягодиц, ложась то справа, то слева и становясь все сильнее. Гермиона ощутила, как в горле зарождается рыдание, хотя она даже близко не была к тому, чтобы использовать какое-либо из стоп-слов. Ей было это нужно, она жаждала этого. Порка казалась ей такой волнующей. А затем плотина рухнула, и слезы потекли непрерывным потоком. Они собирались в уголке глаза, соскальзывали вниз по носу и капали на скамейку. Люциус тут же заметил изменение в ее состоянии и наслаждался ее полным подчинением. Покорность вплоть до слез была сладчайшей наградой для него, но он не хотел довести ее до предела. Он понятия не имел, насколько она близка (если она вообще близка) к тому, чтобы произнести какое-либо из стоп-слов, но сила ударов начала уменьшаться после каждого шестого. Когда интенсивность была примерно пять из десяти, ее дыхание наконец успокоилось и выровнялось, и Люциус заметил, как напряжение ушло с ее лица. Слезы прекратились, и Гермиона выглядела одурманенной. Он стал делать все более длинные паузы между ударами и наносить их со все меньшей силой. Затем без предупреждения он изменил угол замаха и мягко шлепнул ее по промежности. Гермиона длинно и низко застонала. Люциус заговорил, стараясь, чтобы его голос звучал тихо и хрипло. – Я доведу вас до кульминации именно так, мисс Грейнджер, – невозмутимо проговорил он. Она снова застонала, а удары продолжили ложиться мягко, но в более быстром темпе. Мыслили бурлили в голове Гермионы, но ни одной связной она уловить не могла. Ее задница и бедра горели огнем: она явно не сможет сидеть, по меньшей мере, неделю. Но она поняла, что ей все равно. Она просто хотела, чтобы он продолжал делать это… о боже. Ее оргазм быстро приближался, и, если быть честной, она уже какое-то время была на грани. Еще один удар, и она ахнула и попыталась двинуться. – Пожалуйста, сэр! – это было одновременно и просьбой, и признанием. Она просила и умоляла. – Я так близко, сэр! – Чего ты хочешь? – его голос был напряженным от возбуждения, Люциус продолжал наносить удары снова, и снова, и снова, и Гермиона тяжело дышала. – О-о-о, Мерлин, – прошептала она. Ее голос был тихим, а дыхание прерывистым. – О боже. Я не знаю… – слова вырвались из нее вместе со стоном. – Чего вы хотите, мисс Грейнджер? – на этот раз это прозвучало требовательно. – Я хочу угодить вам, сэр! – почти выкрикнула она, балансируя на грани оргазма. На мгновение Люциус замешкался. – Черт! – донеслось до нее, и Гермиона отстраненно подумала, не сказала ли она что-то не так, но затем флоггер снова шлепнул ее по клитору. Она застонала, чувствуя опустошение, но одновременно и прилив сил. – Вы угодите мне, если скажете, чего вы хотите, мисс Грейнджер! «Где, черт возьми, она всему этому научилась? Сегодня она удивила меня уже несколько раз. Такое ощущение, что она практикует уже несколько лет!» – Я хочу, чтобы вы трахнули меня, сэр! – само собой сорвалось с ее губ, и все ее тело вспыхнуло от смущения, вызванного столь откровенным проявлением похоти. Гермиона замерла, и ее сердце пропустило удар, когда от Люциуса послышался поток ругательств. Она услышала стук от падения флоггера на пол, затем звук расстегивающейся молнии и стон облегчения, после чего Люциус врезался в нее сзади. Гермиона тут же кончила, и ее тело забилось в своих путах, удерживающих ее на месте. – О черт-черт-черт! – воскликнула она, отчаянно пытаясь податься назад навстречу его члену, входящему в ее охваченное оргазмом влагалище. – О боже, сэр! Да-да-да! – она снова почти плакала. – Хорошая девочка, – его шепот едва донесся до нее сквозь шум крови, стучащей в ушах. От удовольствия кружилась голова, и Гермиона, внезапно ощутив, что ее руки свободны, растерялась, но тут же поняла, что Люциус развязал ее с помощью магии. Он вышел из нее, и она издала яростный рык протеста. Он поднял ее со скамейки, усмехнувшись, что вызвало новую волну возбуждения внутри нее. В следующий миг Люциус подхватил ее под задницу и впечатал в ближайшую стену. Она жестко ударилась головой, удивленно вскрикнув от боли, но тут же забыла обо всем, когда он снова вошел в нее. – Я хочу видеть твое лицо, пока буду тебя трахать, – процедил он сквозь стиснутые зубы. Теперь они были почти на одном уровне: он удерживал ее чуть выше себя. – Да! – выдохнула она, подаваясь бедрами, чтобы принять его полностью. Природа явно его не обделила, и Гермиона ощущала каждый дюйм его толстого члена, беспощадно врезающегося в нее. Она ахнула и застонала, чувствуя, как ее возбуждение разогналось с нуля до девяноста за две и две десятых секунды. – О, сэр! Черт, да! – Ты восхитительна, куколка. Само совершенство. – О-о-ох-х-х! – это все, что она смогла ответить, откинув голову на стену. Люциус воспользовался этой возможностью и набросился на ее шею и ключицы, покусывая и посасывая. Гермиона выгнулась еще сильнее. – О, Мерлин! – воскликнула она. – Я сейчас снова кончу! Можно мне кончить еще раз? – отчаянно воскликнула она, и ее просьба завела Люциуса еще сильнее: его бедра задвигались быстрее, жестко впечатав ее задницу в стену. Гермиона даже не обратила внимание на боль, когда ее выпоротые ягодицы столкнулись с холодной оштукатуренной стеной. – Вам лучше кончить еще раз, мисс Грейнджер. Черт, твоя киска такая горячая, мне кажется, она наполнена огненной лавой. Кончай. Сейчас же. Гермиона не понимала, как им это удается. Снейп проделал с ней то же самое. Очевидно, это их жесткие действия и глубокие голоса, требующие, чтобы она кончила, так влияли на нее, потому что после пары толчков так и произошло: она взорвалась на его члене, выкрикивая благодарности в его адрес хриплым голосом – ее голосовые связки не выдержали стонов. Ее ногти впились в его плечи, и скорее всего, она оставила там царапины. – Такая хорошая девочка, – выдохнул Люциус, ощутив, как ее тело обмякло в его руках. Она станет его погибелью. Он не мог допустить, чтобы эта встреча осталась единственной. Он хотел ее снова, как только ее задница заживет. Он выскользнул из нее и осторожно поставил на ноги. Гермиона зачарованно смотрела, как он обхватил рукой свой член, который оказался гораздо больше среднего размера, и начал поглаживать. Ее глаза расширились: она никогда раньше не видела, как мастурбирует мужчина. Его член был красивым и толстым, не таким длинным, как показалось… но должно быть, толщина компенсировала это. Головка покраснела, вены вздулись – он явно был очень возбужден, и это выглядело болезненно. – На колени, мисс Грейнджер. Я собираюсь кончить на вашу идеальную грудь. Гермиона издала удивленный звук, в котором прозвучало согласие, и быстро опустилась на колени. Ее ноги сильно дрожали. – Руки за голову, выпяти сиськи. Она выполнила приказ, жадно наблюдая за тем, как он дрочит. Другой рукой он обхватил яйца, и Гермиона застонала от того, насколько сильно ее это завело. Боже, она могла бы кончить еще раз. Как вообще можно было снова настолько возбудиться? Люциус застонал, и она подняла на него глаза. В его взгляде было такое напряжение, что у нее перехватило дыхание. Его лицо исказилось от болезненного удовольствия, голова откинулась назад, из груди вырвался рык, и поток густой белой спермы приземлился ей на подбородок. Она была горячей и пахла сексом, жаром и мужчиной, и Гермиона застонала, когда следующая струйка залила ей правую грудь и напряженный сосок. – Оближи. Только рот, никаких рук, – резко приказал Люциус, и она, не раздумывая, наклонилась вперед, чтобы старательно очистить его член языком и губами. Обхватив ее волосы, он мягко удерживал ее, пока она ласкала его быстро увядающий член, держа руки за головой. Через несколько минут он грубо вздернул ее на ноги и обрушился на нее с поцелуем, размазывая сперму между их телами. Гермиона с радостью ответила на столь интимный поцелуй, и, когда Люциус требовательно коснулся ее языком, широко открыла рот, чтобы попробовать его на вкус. Он снова подхватил ее на руки и сел вместе на ней на диван, не разрывая поцелуя. Ее колени оказались по обе стороны от его бедер, Гермиона уселась на Люциуса сверху и, что-то промурлыкав, обхватила его за шею, прижавшись к нему грудью и нежно перебирая пальцами его волосы. Все еще обнимая ее одной рукой за спину, другой он обхватил ее щеку и, поглаживая скулу подушечкой большого пальца, неспешно разорвал поцелуй. Они встретились взглядами, тяжело дыша и продолжая обнимать друг друга. – Вы… восхитительны и удивительны, мисс Грейнджер, – наконец сказал Люциус, продолжая пристально смотреть ей в глаза. Ему понравилось то, как она покраснела: ее щеки стали ярко-розового цвета. – Следует ли это понимать так, что вы довольны, сэр? Он всмотрелся в ее лицо и не нашел ни единого признака того, что Гермиона напрашивалась на комплименты. Ее вопрос был искренним, и она хотела от него честного ответа. – Более чем доволен, куколка. Ты намного превзошла мои ожидания. Она склонила голову, явно обрадованная его словами и снова закусила губу. Люциус зарычал, носом заставив ее приподнять голову, и сам прикусил ее пухлую губу, заставил выпустить ее изо рта. Гермиона тихо вздохнула, прижимаясь к нему крепче и отдаваясь его умелым губам. Оторвавшись от нее, он поднялся поцелуями от подбородка к уху и прикусил нежную мочку, лаская языком и посасывая. Еще один вздох удовольствия вырвался из ее груди. «О, как приятно.» Это было очень приятно, но мысли Гермионы вернулись к губам другого человека, который своими касаниями оставил на ее коже огненный след. Ей хотелось снова ощутить подобное. И хотя происходящее сейчас казалось чем-то необыкновенным, тогда она чувствовала нечто большее. Не подозревая о мыслях, бурлящих у нее в голове, Люциус боролся с самим собой, думая лишь об одном. – Мисс Грейнджер, вы ищете Доминанта? Вопрос застал ее врасплох, и она выпрямилась, отстранившись от него. – Да, сэр. Вы не знаете кого-нибудь, кто был бы готов обучать новенькую нижнюю? – Знаю, – сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал сдержанно, и Гермиона склонила голову набок, с любопытством смотря на него. – Я. Она открыла рот от удивления, и Люциус отвлек ее, притянув к себе, чтобы еще раз поцеловать. Она ответила, но он ощутил, что мыслями она витает где-то далеко, и отстранился через несколько секунд. – Я удивил тебя, – сказал он утвердительным тоном. – Да, сэр, – призналась она с широко раскрытыми глазами и опустила взгляд, почувствовав, что его член снова твердеет. У нее пересохло во рту, когда она поняла, что снова заводится. «Черт побери, ты только что кончила два раза, ты не можешь опять возбудиться!» – мысленно отчитала она саму себя. – Пожалуйста, скажи мне, о чем ты думаешь. Дьявол, она не привыкла ко всей этой интимной откровенности, но это было определенно чем-то новым и интересным. Гермиона глубоко вздохнула и ответила ему честно: – Это было просто невероятно, – тихо сказала она, не в силах смотреть ему в глаза. – Я должна признаться, что за все годы не получала так много оргазмов от своих партнеров. – Сколько же оргазмов тогда у тебя было? Она снова покраснела, и он погладил пальцами румянец на ее щеках. Ее кожа на ощупь была необычайно мягкой. – Три вчера вечером, два сегодня, итого восемь. Пальцы Люциуса застыли, а его челюсть отвисла до неприличия. – Скажи, что это неправда. Гермиона усмехнулась. – У Господина Снейпа было такое же выражение лица, сэр. Мне показалось, что он вот-вот назовет моих партнеров пустоголовыми идиотами, – она тихонько усмехнулась, и этот звук, казалось, послал импульс к его члену: низом живота она ощутила, как он еще больше набухает, и это снова завело ее. – Как бы то ни было, сэр, – она опустила глаза, опасаясь задеть его чувства. Это же Люциус Малфой, так ведь? Его эго стоит пощадить. – Я бы не стала пока искать себе Доминанта. Две мои сессии были великолепными, но я хотела бы приобрести еще чуть больше опыта. – Если бы Снейп согласился обучать тебя, что бы ты сказала ему? – у Люциуса было такое чувство, что он знает ответ: он прочел это у нее в глазах. «Уверен, что-то случилось. Сегодня Снейп был слишком раздражительным. Слишком даже для него.» – Мне бы не хотелось отвечать на этот вопрос, сэр. – Мисс Грейнджер, – в голосе Люциуса вместе с весельем прозвучала нотка предупреждения. Она вздохнула. – Это было… очень мощно, сэр. Я не знаю, как это описать. Это не было похоже… ни на что другое. Он кивнул, и на его лице появилась усмешка. – Понимаю. – Мне очень жаль. Могу я подумать над вашим предложением? – Конечно, мисс Грейнджер. Для меня будет честью обучать вас, если вы согласитесь, – искренне сказал он и ощутил, как в груди поднимается тепло, когда Гермиона улыбнулась ему, глядя на него сияющим взглядом. – Благодарю вас, сэр. – Пожалуйста, мисс Грейнджер, – Люциус снова мимолетно поцеловал ее в губы и легонько похлопал по заднице. – Давай оденемся, и я покажу тебе второй этаж. – Да, сэр.