Мой Господин: Урок подчинения

Народу в клубе все прибавлялось, и Гермиона с огорчением поняла, что все больше и больше отстает от Снейпа, чья высокая и темная фигура виднелась впереди. Иногда маленький рост очень мешал. Когда ей все-таки удалось пробраться сквозь толпу, она обнаружила, что Северус ждет ее на вершине лестницы. Однако он не просто стоял спокойно, а нетерпеливо постукивал палочкой по бедру, испепеляя Гермиону взглядом за то, что отстала. Внезапно он напомнил ей угрюмого мастера зелий времен ее юности, и это слегка смутило ее. Как и всегда, Снейп был одет в черное: сегодня на нем была футболка, которая обтягивала каждую мышцу его рельефного торса. И поскольку Гермиона теперь точно знала, что скрывается под этой футболкой, у нее перехватило дыхание. «Держи себя в руках, Гермиона». Ее живот переполнился порхающими бабочками, но она изо всех сил старалась сохранять невозмутимый вид. В конце концов, она пыталась доказать свою правоту. Когда она приблизилась, Снейп отвернулся и стал спускаться по лестнице. Гермиона держалась от него на почтительном расстоянии, как и было положено нижней. Остановившись перед дверью с цифрой семь справа, он постучал по ней палочкой. Несмотря на то, что по виду дверь ничем не отличалась от других, она тяжело открылась с громким скрипом, как будто была сделана из толстого дерева, а петли давно заржавели. Снейп жестом предложил Гермионе войти. Скользнув внутрь, она заметила на двери табличку: «Посторонним вход воспрещен. Обратитесь к Господину Снейпу или Господину Малфою за разрешением». Гермиона тяжело сглотнула и огляделась, чувствуя, как кровь отливает у нее от лица. Комната выглядела как настоящие застенки – такие, какие могли бы быть у Дракулы Брэма Стокера. Пол был каменным, а стены отделаны сланцем. Несколько канделябров являлись единственным источником света в помещении, отчего повсюду расползались пугающие тени. Гермиона услышала звук капающей воды и сразу же представила себе, откуда он мог исходить. Пройдя вглубь помещения, она начала различать в полутьме очертания скамейки, деревянного стола, стула. Однако то, что она увидела дальше, заставило ее застыть на месте: колодки, «железная дева», дыба. «Черт возьми!» Она глубоко вздохнула, напомнив себе, что Снейп не причинит ей непоправимого вреда. Это комната была предназначена для того, чтобы внушать страх, и Гермиона не собиралась позволить себя запугать. Она заставила себя отвернуться от садистских орудий пыток и с вызовом посмотрела в глубокие угольно-черные глаза Северуса. Она выдержала его взгляд, отчаянно стараясь не обращать внимания на голосок у себя в голове, который нашептывал: «Ты не готова к подобным играм, Гермиона!» – Итак, мисс Грейнджер, вы знаете, зачем я привел вас сюда? Она неподвижно застыла, и он начал кружить вокруг нее, как стервятник вокруг добычи. Мерлин, она и впрямь почувствовала себя прямо сейчас загнанным зверьком. «Во что ты ввязалась, глупая девчонка?» Снейп говорил четко и медленно, слегка растягивая слоги. От одного только голоса у Гермионы внутри вспыхнул огонь, а вот от его хищнического кружения между ног зародился совсем иной трепет. Осознав, что он на самом деле ждет ответа, она уже открыла было рот, но быстро остановила саму себя. Он не давал ей разрешения говорить. Они еще не обсуждали правила, но лучше было перестраховаться и ничего не делать без его позволения. Она заметила, как в его глазах зажглась искорка веселья, хотя лицо оставалось непроницаемым. – Никогда в жизни не подумал бы, что скажу это, – он ошеломленно покачал головой, – но когда я задаю вопрос, я ожидаю, что вы ответите, мисс Грейнджер. Не в силах сдержать раздражение, вызванное его несправедливым упреком, Гермиона закатила глаза и нетерпеливо выпалила: – Вы привели меня сюда, чтобы провести со мной сессию… сэр? Чтобы посмотреть, смогу ли я угодить вам? Она взглянула на него и увидела победный блеск в его глазах и снисходительную усмешку на губах. – Неверно, мисс Грейнджер. Благодарю вас за то, что столь явно продемонстрировали, закатив глаза и ответив мне неуважительным тоном, как сильно вы нуждаетесь в обучении и практике. Гермиона почувствовала, как у нее внутри все упало. «Черт! Думай, Гермиона! Это же Снейп, мастер уничижений и высокомерия! Не поддавайся на его уловки!» С удовольствием понаблюдав минуту, как Гермиона мысленно ругает себя, Северус продолжил. – Я привел вас сюда, потому что вас явно нужно наказать, мисс Грейнджер. Наказать за неуважение, неспособность слушать, что вам говорят, и самонадеянность, – Снейп помедлил, глядя на нее и ожидая, пока до нее дойдут его слова. – Вы согласны? Вам нужно всего лишь сказать «нет», и все это тут же закончится. Слова «и все это тут же закончится» показались Гермионе страшнее, чем предстоящее наказание. Они прозвучали слишком фатально. Она не могла этого вынести. Она умрет, если Снейп оттолкнет ее. Нет, она не собиралась отступать. Она не собиралась позволять ему и дальше заниматься отрицанием и самообманом. Гермиона не только понимала, что значила для него больше, чем он хотел (или был готов) признать, но также была уверена, что он никогда не навредит ей. Сделает ей больно – да. Однако только в рамках игры. Она с ним в безопасности. – Я согласна, сэр, – громко и уверенно ответила Гермиона. Она ощутила укол гордости за саму себя, когда заметила искорку удивления, промелькнувшую в глазах Северуса. Если он думал, что сможет отпугнуть ее, приведя в эту средневековую пыточную и отчитав, то он явно плохо понял, с кем имеет дело. После секундной паузы он коротко кивнул ей. – Очень хорошо, мисс Грейнджер, тогда мы продолжаем. Вашими стоп-словами будут «красный» для остановки, «желтый» для привлечения внимания и «зеленый», чтобы продолжать. Это ясно? – Да, сэр. – Хорошо. Я ожидаю, что вы будете использовать их по мере необходимости, – он обвел ее взглядом, а затем снова заглянул в глаза. – Разденьтесь… полностью. Гермиона смотрела прямо на него, стягивая бретельки с плеч. Ткань платья приятно ласкала кожу, соскальзывая с тела. Направив палочку на ремешки туфель, обтягивающие ее лодыжки и икры, она прошептала: «Револьво». Ремешки тут же ослабли, и она просто сбросила туфли. Поддев большими пальцами резинку трусиков, она спустила их вниз и откинула в сторону к платью и обуви. Выпрямившись, она заметила, как опустился кадык Снейпа, когда он сглотнул. Его взгляд медленно прошелся по ее обнаженному телу вниз и снова поднялся вверх. Заглянув ей в глаза, он увидел там понимание. Бритт казалась Гермионе совершенной, но Северус никогда не смотрел на рыжеволосую нижнюю так, как смотрел сейчас на нее. От неприкрытого желания в его взгляде у нее закружилась голова. Через мгновение он медленно направился к ней, мягко забрал у нее палочку и осторожно отбросил к платью. Затем подошел к колодкам и магией заставил их изменить размер. Они стали короче, чтобы соответствовать ее росту, а отверстия для рук и шеи увеличились. Он жестом показал Гермионе подойти. Она встала перед колодками и, быстро наклонившись, поместила руки и шею в соответствующие отверстия. Взмах палочки – и устройство замкнулось, лишив ее возможности двигаться. Поза оказалась не самой удобной, но все было не так уж и плохо. Однако Гермиона понимала, что со временем станет хуже. – Какой у нас цвет, мисс Грейнджер? – Зеленый, сэр. Она услышала у себя за спиной звук выдвигаемого ящика, а затем что-то, похожее на звон цепей. Он подошел ближе, и она вздрогнула, когда почувствовала, как его такая знакомая теплая мозолистая рука нежно погладила ее по бедру справа, по ягодицам, пояснице и поднялась выше к плечу. Он переместился и встал сбоку, а затем она ощутила, как он сжал и оттянул сосок, заставив ее задрожать от желания. Ей было приятно, когда он гладил ее, но еще приятнее стало, когда он продолжил сжимать и покручивать ее теперь уже твердый, как камешек, сосок. Она тихонько зашипела, почувствовав, как что-то заменило его пальцы и сжало сосок. Снейп убрал руку, и грудь потянуло вниз, а зажим стал еще туже. Она услышала звон цепочки, и поняла, что та свисает с ее груди. Либо цепь сама была утяжеленной, либо на ней было что-то подвешено. Снейп быстро обошел Гермиону и поместил зажим на второй сосок. Как только он убрал руку, снова раздался тот же самый металлический звон. Грудь оттянуло довольно сильно, и вспыхнула боль, которая, однако, не была невыносимой. – Какой цвет? – Зеленый, сэр. Она услышала, как снова обошел ее сзади, а затем мягко погладил ягодицы. – Мисс Грейнджер, мы уже обсуждали причины, по которым вы будете наказаны. Вы получите шесть шлепков ладонью в качестве разогрева, а затем двенадцать ударов стеком. Если понадобится, вы произнесете стоп-слово. Вам понятно? Вы согласны? – Да, сэр, – мысленно она сделала глубокий вздох, вспоминая прошлую ночь. Сейчас с ней тот же самый человек, который практически поднял ее на седьмое небо. Она полностью ему доверяла. Шесть шлепков рукой последовали быстро и оставили легкое покалывание в ягодицах и верхней части бедер. От легкого прикосновения его руки к складкам ее плоти она задрожала. – А, кажется, вам пока что это нравится. Думаю, ваше удовольствие продлится недолго, – насмешливо сказал он и слегка сместился. – Приготовьтесь, мисс Грейнджер. Будет больно. Гермиона вздрогнула, когда первый удар пришелся по правой ягодице. Шлепок стеком оказался болезненным, но больше всего боли причиняли цепочки, оттягивающие ее груди. Гермиона почувствовала, как те начали раскачиваться взад-вперед после того, как она вздрогнула. Внезапно еще один удар приземлился на левую ягодицу – он последовал скорее, чем ожидалось, и она снова вздрогнула. Цепочки на груди стали раскачиваться быстрее, и боль усилилась. Ее дыхание участилось, а на лбу выступил холодный пот. – Мы можем остановиться в любой момент, когда вы пожелаете, мисс Грейнджер. Вам всего лишь нужно сказать одно короткое слово. Когда цепочки замедлились и стали меньше тянуть, Гермиона глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Она выдержит. – Зеленый, сэр. На этот раз она заставила себя не шевелиться во время удара. Цепи не начали раскачиваться, и Гермиона с облегчением ощутила, что боль в измученных сосках не стала сильнее. Однако жжение в ягодицах усилилось. Когда прилетел следующий удар, ее глаза наполнились слезами. Она продолжала сдерживаться, чтобы не дернуться, и еще один удар буквально ужалил ее. Шлепки стали чаще и сильнее, и ровно в тот момент, когда она уже хотела прошептать «желтый», Снейп остановился. Влага, скопившаяся у нее в глазах, пролилась вниз по щекам. Она изо всех сил старалась контролировать дыхание, чтобы страшные цепочки не двигались. Передышка, которую он ей дал, пришлась очень кстати, а слезы помогли избавиться от напряжения, вызванного болью, которую он ей причинил. Она сможет, она выдержит. В конце концов, это всего лишь боль. Она была горда собой, что не сказала стоп-слово несколько минут назад, и почувствовала, как ее уверенность в себе растет. Ей было просто необходимо доказать Снейпу, что она та, кто ему нужен, потому что он был тем, кто нужен ей. Северус снова обошел ее, снимая тугие зажимы, и Гермиона вскрикнула, когда ее соски пронзила молния боли. «Какого черта он творит?» Это было ужасно больно. – Я снял зажимы, мисс Грейнджер. То, что вы чувствуете, это кровь приливает обратно к вашим соскам, – и через секунду он неохотно добавил: – Признаюсь, я не ожидал, что вы зайдете так далеко. Однако же мы только начали, – обойдя ее спереди, он изогнул бровь. – Конечно, если вы не желаете произнести стоп-слово? – Зеленый, сэр. Абсолютно точно зеленый, – когда боль и пульсация в сосках стали утихать, решимость Гермионы, наоборот, возросла. Она чувствовала себя сильной, и, как ни странно, ей было… хорошо. Снейп смотрел на нее с удивлением во взгляде. Его поразило, что она не произнесла стоп-слово. Очевидно, ему нужно будет ужесточить игру. Он не хотел по-настоящему делать ей больно, но свою точку зрения необходимо было отстоять. Она назвала его трусом. Она дерзнула предположить, что он все равно захочет обучать ее, несмотря на все его прошлые объяснения. Однако это были не самые тяжкие ее проступки. Самым тяжким проступком с ее стороны было лишить его того, чего он желал больше всего на свете. Прошлая ночь была восхитительной. Как и Гермиона, Северус никогда раньше не ощущал настолько тесной связи с кем-либо. Однако все, что извлекла из этой связи Грейнджер, – это всего лишь желание, чтобы он обучал ее и доминировал над нею. Вот в чем была истинная причина наказания, что бы он ей ни говорил. Или самому себе. Снейп хотел причинить ей боль, расширить ее границы настолько, чтобы она не выдержала и произнесла стоп-слово. Он хотел, чтобы она ощутила хоть толику тех же страданий, что испытывал он. Он собирался заставить ее почувствовать, как ее лишают того, чего ей хотелось больше всего, – как это произошло с ним. Снейп подошел к стене и снял с нее трость. Он был мастером владения тростью и в прошлом причинял женщинам огромную боль этим инструментом. Они по-настоящему жаждали этого, и много лет назад ему действительно это нравилось. Однако теперь он предпочитал гораздо более мягкие наказания. Он оглянулся на девушку, которая в последнее время не выходила у него из головы и стала единственным объектом его желаний с тех пор, как вторглась в его жизнь всего несколько недель назад. Нет, он больше не позволит ей мучить его. Он покажет ей, что такое боль. И тем самым оттолкнет ее. Она не хотела его в том смысле, в каком он хотел ее. И поэтому он должен был выдворить ее из своей жизни. Ему нужно было двигаться дальше. И это был единственный способ добиться этого. – Вы получите десять ударов ротанговой тростью. Гермиона поежилась от того, насколько зловеще прозвучал его голос, и в ней внезапно вспыхнул страх. Однако она тут же подавила его. Медленно вздохнув, она попыталась расслабиться. В этот миг она как никогда была рада, что исцелила следы от трости с прошлого вечера. Она была уверена, что сможет пройти через это и все выдержать. Она сможет, потому что он хотел именно этого – девушку, которая способна вытерпеть все, что он сделает с ней. И она сумеет стать этой девушкой – Гермионе хотелось ею стать. Если это единственный способ доказать ему, что она сможет ему угодить, то так тому и быть. Сессия, возможно, и заключалась в наказании, но Гермиона также понимала, что еще это и испытание. И она ни в коем случае не должна была его провалить. Снейп внимательно наблюдал за ее реакцией, нанося первый удар. Он услышал, как она прошептала: «Черт». И поздравил самого себя. «Да, это точно сработает». – Какой цвет, мисс Грейнджер? – Зеленый, сэр. «Хм-м-м, возможно, нужно еще чуть сильнее». Он отвел руку немного дальше назад, чтобы вложить в удар больше импульса и силы. Трость просвистела в воздухе и приземлилась с громким стуком. Гермиона снова выругалась, после чего издала тихий стон. Этот удар был сильнее, чем все те, что он нанес Бритт на прошлой неделе, и тело Гермионы начало дрожать. Полоска на ее заднице была ярко-красной, гораздо краснее, чем та, что пролегла над ней. Снейп разозлился на самого себя, ощутив, что его решимость начала ослабевать. Он действительно не желал делать Гермионе больно. Он всего лишь хотел, чтобы она отступила, сдалась. – Мисс Грейнджер, вы очень хорошо справились, – несмотря на то, что его слегка подташнивало, он умудрялся говорить все тем же бархатным протяжным голосом. – Вы уверены, что не хотите произнести стоп-слово? Все можно прекратить прямо сейчас. – Нет, с-сэр. З-зеленый, – сдавленным голосом проговорила Гермиона, и Снейп понял, что она сдерживает рыдания. «Останови всё, сейчас же!» Он знал, что нужно прекратить, что она к такому не готова: вполне может быть, ей никогда и не придутся по вкусу подобные игры, что вполне нормально. «Черт бы все побрал, какого хрена она просто не скажет стоп-слово?!» Снейп сделал глубокий вздох, заставляя себя взглянуть на происходящее объективно. Грейнджер была умной женщиной, она знала, для чего используются стоп-слова, что и продемонстрировала прошлым вечером. Он предоставил ей достаточно возможностей завершить эту сессию. Он поднял руку и снова с силой опустил трость. На этот раз она закричала. – О боже! – ее плечи затряслись от рыданий. Снейп вздохнул с облегчением. «Наконец-то». – Мисс Грейнджер. Вы одумались? Вы хотите произнести стоп-слово? Она шмыгнула носом и с трудом произнесла: – Нет… нет, сэр. Я… я с-смогу! Снейп ощутил, как в нем вскипает гнев. Он отступил на шаг, пытаясь успокоиться. «Никогда никого не наказывай, если себя не контролируешь. Ты себя не контролируешь!» Он начал расхаживать позади Гермионы, не в силах оторвать полный ужаса взгляд от начинающих формироваться рубцов после двух последних ударов. Он опустил глаза с ее истерзанных ягодиц на трость у себя в руке, понимая, что не может продолжать. – Нет, хватит. Все кончено, – он отбросил трость в сторону и схватил палочку. Гермиона слышала, как он ходит позади нее, и не могла понять, почему нет удара. «С тобой все в порядке, Гермиона. Успокойся». Она всхлипнула и попыталась унять дрожь по всему телу. А затем до ее сознания дошли его слова. «Нет, хватит. Все кончено». Она была уверена, что неправильно расслышала из-за бухающей в ушах крови. Она же сказала, что она в порядке! Слезы катились у нее по щекам, а задница горела. Это было мучением, но она бы выдержала, черт возьми! Она была готова на все, чтобы доказать ему, что достойна. Чтобы доказать ему, что она сможет сделать его счастливым. Она почувствовала, как колодки открылись, и Снейп подошел сзади, помогая ей подняться. «Что происходит? Он даже не дает мне шанса!» Чувствуя отвращение к самому себе и ко всей этой ситуации, Снейп положил руки на ее подрагивающие плечи, чтобы помочь выбраться из колодок. Прокручивая в голове последовательность необходимых для нижней мероприятий по восстановлению после сессии и те слова, что нужно будет сказать, чтобы успокоить ее, он встретился с Гермионой взглядом. Ее глаза были широко раскрыты и… полны гнева? Его ошеломило негодование на ее лице. Выпрямившись, он приготовился защищаться. – Мисс Грейнджер, вы не готовы к наказанию, которого так страстно жаждете. Она была в ярости. Она чувствовала, как в груди разгорается адское пламя. Не в силах сдерживаться, она широко развела руки и воскликнула: – Да чего ты хочешь от меня?! Ее злость привела его в полное смятение. Он сделал шаг назад, вздохнув. Не успел он заговорить, как она набросилась на него и начала стучать кулаками в грудь. – Какого черта, Северус?! Чего… ты… хочешь… от меня?! – каждое слово сопровождалось сильным ударом. Снейп не блокировал их, внезапно почувствовав, что заслужил это, как и все остальное, что Гермиона собиралась выплеснуть на него. Она оттолкнула его и закрыла лицо руками, плача. Ее голос прозвучал приглушенно и почти с мольбой. – Что мне сделать, чтобы ты понял? Она повернулась к Снейпу спиной, и ему показалось, что он умирает внутри. «Что ты наделал?» Он совершенно не хотел, чтобы все вышло именно так. – Мисс Грейнджер… я… Гермиона опустила руки и обернулась на него, ее глаза и нос покраснели. Снейп вздохнул и тихо проговорил дрожащим голосом: – Ты не готова к такому… а я не могу быть тем, кем ты хочешь меня видеть. И мое сердце разрывается от понимания, что ты тоже не можешь быть той, кем хочу видеть тебя я. Гермиона чувствовала на себе его пристальный взгляд. Его слова звучали как какая-то бессмыслица. Разве она только что не пыталась доказать ему, что может быть той, кого он хочет? И это он остановил сессию, не она! К чему тогда все это было? И почему в его глазах такая боль? Он смотрел на нее так, словно… словно хотел… «О, Мерлин!» Она тоже этого хотела! «Пожалуйста, поцелуй меня». Не в силах больше выдерживать ее взгляд и опасаясь, что сдастся и снова возьмет ее, Снейп сделал единственное, что было в его силах. Единственное, что показалось ему правильным. – Мне пора, – холодно пробормотал он, направился к двери и вышел. Оставив Гермиону одну в полной растерянности. Она ошеломленно смотрела ему вслед. «Какого черта только что произошло?» – подумала она и снова залилась слезами. Северус вылетел из комнаты и выхватил из кармана зачарованную рацию. – Люциус? Люциус… где ты? Через секунду он услышал треск рации. – А, Снейп! У входной двери началась потасовка. Муж одной из нижних пытается проникнуть внутрь. А она не хочет его видеть. Думаю, нам придется вызвать авроров. – Забудь, я все сделаю. Иди в приватную комнату номер семь. Мне нужно, чтобы ты позаботился о Гермионе. Ей необходимо… – он тяжело вздохнул. – Просто иди туда, сейчас же! Я разберусь с аврорами. Рация замолчала, а затем оттуда донесся тихий голос Люциуса: – Что ты натворил, Снейп? – было слышно, что он едва сдерживается. – Я ни хрена не понимаю, друг, – резко ответил Северус. – Я просто знаю, что ей нужен кто-то, и я не могу быть этим человеком. Все слишком сложно. Они встретились на лестнице, и от обвиняющего взгляда Люциуса Снейп стал еще сильнее сожалеть о случившемся. – Я разберусь с тобой позже, – рявкнул Малфой, спеша мимо. Он ворвался в комнату-застенок, и при виде всхлипывающей девушки его сердце сжалось. Присев над своим платьем, она вертела его в руках, пытаясь сообразить, как надеть его. Если она и удивилась при виде Люциуса, то не подала виду, но он заметил, что она снова чуть было не расплакалась. Они на мгновение встретились взглядами, и он подошел к ней. Медленно опустившись на колени, он осторожно забрал у нее платье, расправил и помог натянуть через голову. – Спасибо, сэр, – икнув, подавленно пробормотала она, и звук ее голоса разбил ему сердце. – Гермиона, милая, – ласково сказал он. – Что случилось? – наблюдая, как она с трудом встала, он успел заметить три следа от трости у нее на заднице, прежде чем подол платья упал вниз. Прикусив щеку, он едва сдержал вспышку гнева. «Чертов Снейп! Какого дьявола тут произошло?» Люциус встал и, не дав ей возразить, притянул к себе и обнял. От этого проявления нежности плотина ее слез снова прорвалась, и Гермиона разрыдалась у него на груди. Медленно поглаживая ее по спине, он пытался ее успокоить. Когда она немного пришла в себя, он поцеловал ее в макушку и мягко оторвал от себя, чтобы посмотреть в лицо. Вытащив из кармана платок с вышитой монограммой, он протянул ей. – Я хочу, чтобы ты рассказала мне все. Сама не понимая, почему, Гермиона кивнула, сделала глубокий вздох и начала изливать душу Люциусу Малфою. Не упустив ни единой подробности, она поведала ему обо всем, что произошло между ней и Снейпом за последние двадцать четыре часа. Люциус слушал ее рассказ и, наконец сообразив, что история будет гораздо длиннее, чем он думал изначально, трансфигурировал деревянную скамейку в диванчик и усадил Гермиону туда. Пока она продолжала говорить, рассуждать и плакать, он взял несколько зелий, уложил ее к себе на колени и втер целебный бальзам в кожу. Закончив исцелять ее рубцы, он притянул ее ближе и обнимал на протяжении всего оставшегося повествования. Наконец ее слова и слезы иссякли, оставив Люциуса в смятении. Ему пришлось сделать несколько глубоких вздохов и некоторое время приводить в порядок свои мысли, прежде чем он вообще смог сказать что-либо. Он все так же обнимал Гермиону, поглаживая ее по волосам и спине. Она вела себя так, словно была влюблена в Снейпа – ну, или по крайней мере находилась в шаге от того, чтобы влюбиться. И Люциуса расстраивало, что его вообще обеспокоил этот факт. Он желал своему другу счастья, но поступки Снейпа были отвратительными. И желание Люциуса защитить Гермиону могло принести много проблем: он боялся, что, если выкажет свой интерес к ней, ситуация еще больше запутается. Наконец почувствовав в себе силы высказаться, он сделал глубокий вздох. – Ты хочешь сказать, что приняла наказание, к которому была не готова, потому что хотела показать ему, что можешь быть той, кто ему нужен? – Люциус понимал, что в его голосе звучит скептицизм, но ничего не мог с собой поделать. Он не знал, что творилось в голове у Северуса, но, исходя из сказанного Гермионой, она хотела быть с ним. Зная, что Снейп желает того же, Люциус ощутил сильнейшее замешательство. Неужели Северус и Гермиона просто неправильно друг друга поняли? Или не поговорили друг с другом откровенно? Люциус фыркнул. Зная Снейпа, наверняка именно так все и было. Гермиона лежала, свернувшись калачиком в объятиях Люциуса и положив голову ему на грудь. Ей было очень удобно и уютно: его прикосновения действовали на нее удивительно успокаивающе. Ей пришлось признать, что излить душу оказалось очень приятно. Ее голова прояснилась, и там начал зреть план, что делать дальше. Медленно высвободившись из объятий Люциуса, она нежно ему улыбнулась. – Да, именно это я и пыталась сделать. Однако, очевидно, я и такая ему не нужна, – ей показалось, что Люциус попытался возразить, поэтому она поспешила продолжить: – Все в порядке! Тебе не нужно защищать его передо мной! Я все понимаю: конечно, я не дотягиваю до его уровня. И возможно, никогда не дотяну. Теперь я это понимаю. Я не могу себе представить, чтобы я когда-либо еще раз согласилась на наказание тростью. Во всяком случае, этот опыт заставил меня переосмыслить свою способность подчиняться в сексе. Думаю, мне лучше уйти. – Гермиона! – ее слова поразили Люциуса до глубины души. – Не делай этого! Дай самой себе шанс… – Нет, это неверное решение, Люциус, – мягко ответила она. – Мне нужно время, чтобы все обдумать. Я была слегка… импульсивной… что на меня совсем не похоже. Я действовала необдуманно и за последние несколько недель не раз подвергла себя опасности. Провести некоторое время вдали от этого места… от него… пойдет мне на пользу. В любом случае, скоро праздники, и у меня не было бы времени бывать здесь часто. Гермиона говорила рассудительно, поэтому Люциусу не оставалось ничего другого, кроме как медленно кивнуть, когда она встала. Ему пришлось сдержаться, чтобы не начать отговаривать ее от столь скоропалительного ухода. – Пожалуйста, передай Северусу: мне жаль, что я не могу стать той, кого он желает, – ровным тоном попросила она. – И, Люциус? Он поднял на нее взгляд, все еще пытаясь разобраться в собственных мыслях. И удивился, когда она наклонилась и нежно поцеловала его в губы, а потом в лоб. Люциус закрыл глаза, наслаждаясь ее нежностью. А когда Гермиона отстранилась, он вопросительно посмотрел на нее. – Спасибо тебе, что ты такой замечательный. Не знаю, что со мной было бы сейчас, если бы не ты. Люциус ничего не сказал, опасаясь, что голос подведет его. Вместо этого он встал и протянул ей руку, чтобы проводить к выходу. Он помог ей надеть пальто и подал сумочку. Затем взял ее за руки и сжал их. – Когда будешь готова вернуться, мы будем ждать тебя, Куколка, – пообещал он, целуя ее в щеку. – Мое предложение остается в силе. Я считаю, что ты великолепна, и для меня было бы честью помочь тебе изучить все тонкости и должным образом ввести в этот мир. Гермиона мило покраснела и склонила голову, тихо пробормотав слова благодарности. Поцеловав его в щеку в ответ, она ушла, оставив после себя тонкий аромат лаванды. Люциус застыл на мгновение, глядя, как она исчезает за дверью, а затем стиснул зубы. Его злость на Снейпа возросла десятикратно. – Ты не видела Господина Снейпа? – низко прорычал он Лоле. Та удивилась его тону. Малфой был не из тех, кто проявляет эмоции: обычно он прекрасно себя контролировал. – Десять минут назад он был с аврорами, они все уладили, – осторожно ответила она. – В последний раз, когда я его видела, кажется, он направлялся в свои личные покои. Даже не утруждая себя благодарностью, Люциус резко развернулся и двинулся к своей цели. – Ты чертов придурок! – выпалил он, ворвавшись в гостиную Снейпа. Тот даже не поднял взгляда от стакана с виски. – Она в порядке? – ровным тоном спросил он. – О чем ты вообще думал, Северус? Ты видел отметины, которые ты оставил у нее на заднице? Она не была к такому готова! И ты это знаешь! Твоими поступками руководил гнев, а не доминирование! Это неприемлемо, Северус! Совершенно! У тебя вообще есть голова на плечах? Ты ведь знаешь, что нельзя проводить сессии под влиянием эмоций! – Люциус был так взбешен, что слова лились из него бесконечным потоком. – Я потерял голову, – удрученно отозвался Снейп. Было очевидно, что он винил себя. – Она рассказала мне, что случилось. Рассказала всё. Включая прошлую ночь. Снейп метнул на него удивленный взгляд. – Ты ведь понимаешь, что девчонка уже почти влюблена в тебя? Или ты так увлекся самоуничижением, что проглядел все знаки, которые она тебе подавала? Снейп открыл рот, и вся краска отхлынула от его лица. – Я так и думал! – Люциус пригладил волосы, а затем провел пальцами по губам. – Ты думал, ты ей не нужен, не так ли? Тебе казалось, она всего лишь хочет, чтобы ты ее обучал, я прав? В полном замешательстве Снейп молчал. Он резко кивнул, едва дыша. Наконец он смог хрипло выдавить из себя: – Черт возьми, Малфой? Что ты такое говоришь? Люциус изумленно покачал головой. – Как кто-то настолько умный и проницательный, как ты, может быть иногда таким черствым и тупым? – он тяжело вздохнул. – Она сказала, что мысленно приготовилась принять любое наказание от тебя этим вечером, потому что хотела стать той, кто тебе нужен. Северус! Она никогда бы не произнесла стоп-слово! Она хотела быть достойной тебя, а ты был для нее чертовым придурком! На короткое время повисла тишина, после чего на лице Снейпа отразилось понимание. В порыве ярости он вскочил и швырнул хрустальный бокал в неразожженный камин. Бокал разлетелся брызгами хрустальных осколков, и Снейп издал гневный рев. – Где она? – требовательно спросил он, дикими глазами глядя на друга. – Ушла, – без обиняков ответил Люциус. – И что мне теперь делать, черт возьми? – вдруг тихо и подавленно спросил Северус. От этого гнев Люциуса поугас, и он длинно выдохнул. – Отойди в сторону и не вмешивайся в ее жизнь, – ответил он после долгого молчания. – Успокойся, обдумай все. Затем искренне извинись и пригласи ее на ужин. Если все пройдет хорошо… Не если, а когда все пройдет хорошо, потому что обычно именно так и бывает, когда ты не ведешь себя как полный придурок, – ты предложишь обучать ее. Или скажешь, чего ты на самом деле хочешь от нее, если ты все так же одержим желанием не брать ее на обучение, – Люциус оперся о стол. – Но ты должен знать: она сказала мне, что планирует какое-то время не появляться здесь. Она не знает, действительно ли у нее есть задатки нижней, Северус, – не сдержавшись, он бросил на Снейпа свирепый взгляд. – Ты можешь в это поверить? Вот чего ты добился сегодня! Из-за тебя она усомнилась в себе и начала отрицать самую свою суть! Северус низко зарычал, явно придя в ужас. После минутного молчания Люциус покачал головой. – Просто исправь все, Снейп. Дай ей время успокоиться, но не медли слишком долго, иначе она и впрямь забудет обо всем и станет жить дальше. В комнате снова воцарилась тишина. – Я сегодня больше не смогу следить за порядком в клубе, – тихо проговорил Снейп. – Я просто… не в состоянии больше ни с чем справиться. – Я проконтролирую клуб, – небрежно махнув рукой, сказал Люциус. – Я должен сказать тебе еще кое-что, Северус, – они встретились взглядами. – Если ты снова облажаешься, ты вне игры. Ты понял? Я больше не позволю тебе причинить ей боль. Тебе нужно во всем разобраться и стать тем, кого она заслуживает. Я знаю, что ты растерян, и такое нечасто с тобой происходит, но то, что ты сделал, было ужасно несправедливо по отношению к ней. Тебе нужно поговорить с ней и открыться ей. Поговорить с ней как взрослый человек, черт тебя дери! Открой ей душу и прими ответственность за свои чувства и действия! Похоже, Снейп был не в силах ответить, потому что обмяк на диване, уронив голову на руки. – Ты понял меня, Снейп? – Люциус не собирался так просто дать ему уйти от ответа. – Да, Люц. Я тебя понял.