***
С самого ужина Чарли Уизли не отходил от Гермионы ни на шаг. Они сидели рядом, так как были единственными людьми без пары за столом. И так уже продолжалось на протяжении последних пяти лет – с тех пор, как Рон и Луна стали встречаться. Гермиона начала задаваться вопросом, как бы Чарли отреагировал, если бы она и впрямь приняла его предложение и занялась с ним сексом под Рождество. Она тихо вздохнула. Она слишком долго обманывала саму себя, но теперь становилось все труднее делать это. Она чувствовала, что ее решимость дает трещину. В последние три недели она пыталась убедить себя, что ее склонность к подчинению была пройденным этапом жизни. Мимолетным увлечением. И ей не нужно было подчиняться, чтобы получить сексуальное удовлетворение: ей всего лишь нужно было найти подходящего мужчину. И похоже, Северус-чертов-Снейп не был тем самым подходящим. В первую неделю Гермиона надеялась, что он свяжется с ней и объяснится. Люциус наверняка передал ему ее слова о том, что она больше не появится в клубе. Малфой намекнул на это, когда они столкнулись в Косом переулке. Однако к концу второй недели ее надежда иссякла. Возможно, она и впрямь неверно истолковала ситуацию. Может быть, все ее чувства были односторонними. Гермиона вздохнула и обняла себя руками за талию, так что казалось, что бокал вина, который она держала, стоял у нее на бедре. Беседа вокруг нее была громкой и оживленной. Дети визжали и не могли усидеть на одном месте. Она снисходительно улыбнулась трехгодовалому Джеймсу, который запрыгал от возбуждения, когда получил в подарок фигурки гриндилоу для ванны, которые активировались водой. Она обожала своего крестника и не чаяла в нем души. Ее сердце забилось сильнее от невыносимой тоски. В последнее время ей было тяжело проводить время с друзьями и их детьми. Из-за этого ее не оставляли мысли о том, как отчаянно ей хотелось завести собственную семью. Очевидно, ее биологические часы начали слишком громко тикать. А еще хуже было то, что у нее не было никаких перспектив, не считая Чарли Уизли. Гермиона перевела взгляд с радостных детей на Чарли. Она понятия не имела, рассматривал ли он ее как свою потенциальную девушку или всего лишь как развлечение на одну ночь. Или просто прикалывался, чтобы посмотреть, как она краснеет. Склонив голову набок, она на мгновение всерьез начала раздумывать над кандидатурой Чарли. Это был бы удобный вариант: она уже и так была практически членом его семьи. Уизли почти удочерили ее, когда заклинание, стершее память ее родителям, не получилось обратить. Даже после ее разрыва с Роном ей пообещали, что она навсегда останется частью клана Уизли: они не собирались ее отпускать. И если быть честной, Чарли Уизли был чертовски горяч. Он был ниже, чем она предпочитала, но при ее росте чуть более пяти футов, он все еще был на добрых восемь дюймов выше нее (пять футов – около полутора метров, восемь дюймов – около двадцати сантиметров, прим. переводчика). Он коротко стриг свои знаменитые рыжие волосы, был мускулистым, благодаря активному физическому труду в драконьем заповеднике, и обладал отличным чувством юмора. Гермиона всегда много смеялась, когда они разговаривали. На его симпатичном и добром лице сияли голубые глаза… он был умным и интересным человеком. На первый взгляд, в нем не было ни единого изъяна или недостатка. Решительно покачав головой, Гермиона вынырнула из своих размышлений и увидела, что Чарли заметил, как она смотрела на него. Он хищно ухмыльнулся и подмигнул ей. Не удержавшись, она улыбнулась ему в ответ и слегка мотнула головой. «Нет, Чарли. Извини. Это не то, о чем ты подумал». Чарли пожал плечами и одарил ее взглядом, словно говоря: «Тебе же хуже, детка». Похоже, для него Гермиона была открытой книгой. – Эй! Эй, народ! – громко проговорил Рон, пытаясь привлечь внимание остальных. – У нас с Лу есть чудесная новость, которой мы бы хотели поделиться! – он хлопнул в ладоши, чтобы все повернулись к его маленькой семье из четырех человек. Гермиона и Гарри переглянулись, словно спрашивая друг друга, о чем пойдет речь. Похоже, они оба понятия не имели, что происходит, поэтому снова посмотрели на Рона. – Давай, детка, – он ухмыльнулся жене, и Гермиона сама не сдержала улыбки, глядя на то, как широко и взволнованно улыбнулась Луна. – В мае у нас родится девочка! – мечтательно пропела она. Сердце Гермионы заныло: одновременно от радости за друзей и жгучей зависти. Она натянула на лицо улыбку и выкрикнула поздравления вместе с остальными членами семьи, которые окружили Луну, чтобы обнять и поцеловать. Едва все успокоились, как Джинни тоже подала голос. – Ну спасибо, братишка, что опередил нас с новостями! – шутливо сказала она. В комнате внезапно стало тихо, даже дети умолкли, что-то почувствовав. – То есть ты… – лицо Молли Уизли расплылось в довольной улыбке. – Да! – взвизгнула Джинни. – У нас с Гарри в июне родится девочка! Последовала еще одна волна криков и радостных поздравлений, и настроение у Гермионы испортилось еще сильнее. Что с ней не так? Ей стоило порадоваться за друзей – которые стали ее семьей. Они были ей как братья и сестры! Почему тогда ей так хотелось плакать? Она заставила себя присоединиться к поздравлениям, надеясь, что никто не заметил ее вялой реакции. Эта минутка жалости к самой себе помешала ей радоваться происходящему. Вернувшись к друзьям и увидев, что все снова открывают подарки, разбившись на небольшие группки в зависимости от темы разговора, Гермиона вздохнула и допила свой напиток. Двинувшись через комнату к кухне с намерением налить себе еще, она поняла, что ей придется пройти мимо Чарли. Он наблюдал за ней с широкой ухмылкой и, непринужденно глотнув сливочного пива, многозначительно посмотрел вверх. Гермиона проследила за его взглядом. «Вот черт!» Он стоял в дверях, и в этот самый момент дурацкая омела слегка пошевелилась. А затем еще раз. О, как же Гермиона ненавидела волшебную омелу! Это была ловушка. Каждый, кто оказывался под ней, застревал до тех пор, пока кто-нибудь его не поцелует. Дверь, возле которой стоял Чарли, была единственным выходом из комнаты. Очевидно, он намеренно ее подстерегал. «А почему бы и нет, Гермиона? Это всего лишь поцелуй. Таким образом можно, не рискуя, выяснить, что из себя представляет Чарли». Господи, это всё было из-за одиночества. Гермиона уже начала ненавидеть это время года. «Так, хватит! Не торопись. Всему свое время, запасись терпением!» «Да-да, – прозвучал у нее в голове второй голос, явно ухмыляясь. – И прямо сейчас самое время позволить Чарли Уизли поцеловать тебя. С Рождеством! И кто знает: может, твое «долго и счастливо» начнется именно с одного из братьев Уизли». Гермиона помедлила, наблюдая, как близнецы Рона и Луны, Арес и Аполлон, возятся среди оберточной бумаги, радостно визжа. Она направилась к двери, притворяясь, что ничего не понимает. В глубине души она надеялась, что Чарли просто пропустит ее, хотя умом понимала, что это был всего лишь способ заманить ее в свои сети якобы случайно. – Но-но, Грейнджер! – прорычал Чарли, отчего все обернулись на них. – Ты и правда собираешься уйти, даже не попытавшись помочь парню выбраться отсюда? Я застрял тут, дорогая моя! – он указал на растение, усыпанное белыми ягодками. Гермиона закатила глаза. Джордж пронзительно свистнул, а Гарри и Рон снисходительно улыбнулись ей. Судя по виду Молли, в ней вспыхнула надежда. «О господи. Она явно уже планирует нашу свадьбу». Глядя на друзей, Гермиона покачала головой и, повернувшись к Чарли, изогнула бровь. – Ну ладно, Уизли, покажи, на что ты способен, – рассмеялась она, чувствуя, как щеки заливаются краской. Он издал радостный возглас, заставив зрителей разразиться хохотом, обнял рукой ее за талию и притянул к себе. – Я столько лет ждал, чтобы заманить тебя под омелу, Грейнджер! – игриво сказал он и коснулся ее губ губами. «М-м-м». Гермиона с энтузиазмом ответила на поцелуй. Слегка выказать приязнь ведь не помешает, верно? Его губы были горячими, и, не теряя времени, он углубил поцелуй, отчего у нее в животе запорхали бабочки. Чарли Уизли прекрасно целовался. Конечно, его было не сравнить со Снейпом, но… «Нет! Мерлин! Гермиона! Просто наслаждайся и ни о чем не думай. Хватить всё анализировать. Снейп. Тебя. Не хочет». Она снова сосредоточилась на Чарли. Он перестал страстно целовать ее и мягко отстранился. Гермиона подняла голову и еще раз невинно прижалась губами к его губам, после чего открыла глаза и улыбнулась ему. – Неплохо, Уизли, – игриво сказала она. – Включу тебя в свою десятку лучших, – она подмигнула ему, и комната взорвалась смехом от ее насмешливого тона. – Ты освобожден! – улыбнулась она. – А я пойду возьму еще бокал вина, – объявила она, поворачиваясь к остальным. – Кому-нибудь что-нибудь принести? – Сливочного пива! – в один голос воскликнули Джордж и Рон, а Флер и Анджелина продемонстрировали пустые бокалы из-под вина. – Акцио! – воскликнула Гермиона, подзывая к себе их бокалы. – Я помогу, конфетка, – прошептал ей на ухо Чарли, украдкой скользнув рукой по ее спине. – Ты переходишь границы, Чарли, – улыбнулась Гермиона, чувствуя, как от его прикосновения побежали мурашки. Она отодвинулась от него и прошла на кухню. Черт, ей срочно нужен был секс. Пластиковые игрушки помогали слабо. – Я бы с радостью нарушил еще парочку границ, – хрипло проговорил Чарли, следуя за ней. – И что же нам тогда делать? – с намеком отозвалась она, сделав вид, будто внезапно решилась. Оглянувшись через плечо, она увидела, что Чарли замер на месте и его красивые голубые глаза потемнели от вожделения. Она начала наливать в кубки терпкую клюквенную настойку, и в этот момент Чарли подошел сзади и, положив руки ей на бедра, притянул ее задницу к своей промежности. К пояснице Гермионы прижалась его явная эрекция. – У меня есть пара мыслей на этот счет, конфетка. Призвав с помощью заклинания пару бутылок сливочного пива к себе на поднос, Гермиона решила отбросить осторожность и обернулась. Приподнявшись на цыпочках, она нежно потерлась носом о нос Чарли и невинно поцеловала его в губы. Мгновенно отреагировав, он схватил ее за подбородок и, удерживая ее на месте, углубил поцелуй, проникнув языком в рот. Дыхание Гермионы участилось. В его хватке проскальзывала грубость, что вполне соответствовало ее наклонностям. Чарли и впрямь отлично целовался: может быть, стоило попробовать… Вдруг у них получится? Она вполне могла представить своим спутником жизни Чарли Уизли: к тому же у него было назначено собеседование с Шотландским драконьим заповедником. Если он переедет куда-нибудь поближе… Решение пришло к Гермионе мгновенно. – У меня? Когда все лягут спать? Я оставлю камин открытым для тебя, – прошептала она, отстраняясь. Ей не хотелось, чтобы кто-то вошел и застал их в такой компрометирующей ситуации. Поцелуй под омелой это одно… а вот объятия на кухне тайком от всех вызвали бы слишком много шумихи. – Черт. Правда что ли? – в его голосе прозвучало удивление, и сам Чарли выглядел изумленным, но одновременно довольным. Гермиона кокетливо рассмеялась. – Да, Чарли. Похоже, в это Рождество твое желание сбудется, – лукаво сказала она, и подняв заклинанием поднос, жестом отправила его за собой в гостиную, оставив взволнованного Чарли позади.***
Она сошла с ума. Зачем она это предложила? Возможно, было бы лучше, если бы она сразу дала понять, что это развлечение на одну ночь. Но если ей понравится? Тогда у него сложится впечатление, что она просто не захотела с ним встречаться. Черт. Зачем она загнала саму себя в такую ситуацию? «Выдохни, Гермиона. Пусть всё будет, как будет. Если тебе понравится, пригласи его на ужин и повтори приключение завтра ночью. Если не понравится, скажи ему спасибо за рождественские потрахушки и забудь обо всем. В конце концов, именно на это он и намекал последние три года: значит, не расстроится, если все обернется именно так». Рассудив, что Чарли наверняка оценит сексуальное неглиже и микроскопические трусики, она переоделась, а затем завернулась в шелковый халат и распустила волосы так, чтобы они обрамляли лицо и спадали крупными волнами на спину. Макияж она смывать не стала. И почему ее охватила такая нервозность? Она налила бокал вина и взяла роман, который сейчас читала, решив расслабиться и успокоить нервы. И именно так ее и застал Чарли, войдя в ее комнату незадолго до полуночи с сексуальной улыбкой на лице. Гермиона сидела на диване, свернувшись калачиком, и читала книгу. Она была одета в шелковый халат, а распущенные волосы беспорядочно рассыпались по плечам. Никто никогда не казался ему настолько сексуальным, как она. – Привет, Чарли, – она склонила голову набок и одарила его теплой улыбкой. – Хочешь выпить? – она встала и с удовольствием отметила, как Чарли скользнул взглядом по ее обтянутому шелком телу и остановился на голых ногах. – Нет, спасибо, – пробормотал он, и его лицо мгновенно приняло серьезное выражение. – Ты уверена, Гермиона? – спросил он, медленно двинувшись вперед через комнату. Гермиона почувствовала, что ее сердце забилось быстрее. Было бы чудесно, если бы Чарли Уизли оказался тем самым единственным, не правда ли? Почти всю ее жизнь он был прямо у нее под носом. – Я уверена, – прошептала она, и он, положив руки ей на бедра, притянул ее ближе и нежно обнял. Он коснулся ее губ ласковым поцелуем, и она улыбнулась ему в губы. Его рука сместилась с ее бедра на задницу и погладила. Гермиона подалась бедрами ему навстречу и тихо и жалобно застонала. Склонив голову набок, Чарли осыпал невесомыми поцелуями ее подбородок, слегка царапая кожу щетиной. Ощущение было приятным, но совершенно ее не возбуждало. Ей хотелось страсти, огненного секса. А не нежных прикосновений и «занятий любовью». У нее не было к нему чувств, и поэтому ее это совершенно не заводило. Решив взять дело в свои руки, Гермиона развернула Чарли и слегка подтолкнула, заставив сесть на диван. Изогнув бровь, он ухмыльнулся, лукаво глядя на нее. Однако лукавство тут же сменилось удивлением, когда она потянула за завязки халата и повела плечами, сбрасывая его на пол. Чарли одобрительно хмыкнул, разглядывая ее праздничное прозрачное красное неглиже. Гермиона едва не рассмеялась, глядя на его ошеломленное лицо. Простая ночная рубашка была отделана кружевом в стратегических местах и оставляла мало пространства воображению. А клочок красной ткани, который почему-то назывался трусиками, вообще можно было не надевать – так как он почти ничего не прикрывал. Гермиона забралась к Чарли на колени, выпрямилась, оказавшись чуть выше него, и с усмешкой посмотрела на него сверху вниз. – Тебе нравится? – дразняще спросила она, улыбаясь. – Черт возьми, да, – с восторгом отозвался он, и она прижалась к его губам самым горячим поцелуем по сравнению со всеми прошлыми и проникла языком глубоко ему в рот. Зарывшись пальцами ему в волосы, она потянула не слишком сильно, но достаточно, чтобы дать ему понять, что он может быть с ней чуть грубее. Он понял намек, горячо ответив на поцелуй и прикусив ее нижнюю губу. Его руки скользнули под неглиже, и Гермиона отстранилась, чтобы помочь ему стянуть его через голову. Она тут же прильнула к Чарли снова и потерлась носом об его подбородок, лизнув и прикусив его. Вобрав чувствительную мочку в рот, она потянула за нее зубами, а затем коснулась ее языком. Чарли одобрительно зарычал и, накрыв ладонью ее грудь, подразнил сосок, заставив Гермиону застонать. Выгнув спину, чтобы ему было удобнее дотянуться до ее груди, она схватила Чарли за волосы на затылке и притянула к соску, побуждая взять его в рот. Он подчинился, и она мгновенно ощутила разочарование. Ощущений было недостаточно, и его руки едва касались ее кожи. Чарли были слишком уж… нежным. Гермиона отбросила в сторону свое разочарование. Они только начали, и все могло еще стать лучше. «Просто продолжай». Скользнув руками между их телами, она вытащила его кофту из-под пояса брюк. Чарли что-то одобрительно прорычал и, выпустив изо рта сосок, помог ей снять с себя кофту. Гермиона и раньше видела Чарли с обнаженным торсом – например, во время игр в квиддич в Норе, – но все равно оглядела его мускулистую грудь и плечи, проведя ладонями по рельефным мышцам, пока он снова начал ласкать ее соски. Внезапно он резко встал, подхватив ее на руки, и Гермиона тихонько вскрикнула от неожиданности. – Прости, конфетка, – он ухмыльнулся ей, а она обхватила его ногами за бедра и обняла за шею. – Просто я подумал, что в кровати нам будет удобнее. Она улыбнулась ему в ответ и что-то согласно прогудела. – Туда, – она указала на дверь своей спальни. Через несколько секунд она уже лежала на кровати, а Чарли покрывал поцелуями ее живот. Подцепив ее трусики, он стянул их и восхищенно выдохнул, увидев ее полностью обнаженной. – Уверен, что тебе уже это говорили, но ты прекрасна, Гермиона, – его голос прозвучал хрипло, а во взгляде полыхнуло желание. – Спасибо, Чарли, – искренне поблагодарила она. Дело было в ней, или всё их свидание проходило в какой-то атмосфере натянутости и неловкости? Гермиона попыталась отбросить эти мысли и, потянувшись к ремню, расстегнула его и вытащила из шлевок. От этого звука ее коварная память подбросила ей воспоминания о первой встрече со Снейпом. «Да черт побери, Гермиона! Сосредоточься!» Чарли расстегнул молнию и сместился на край кровати, чтобы снять брюки, носки и боксеры. Гермиона привстала на колени, когда он снова повернулся к ней. Казалось, это смутило его, но он быстро вернул своему лицу спокойное выражение и тоже опустился рядом с ней на колени. А затем притянул ее к себе и прижался к губам еще одним неспешным нежным поцелуем. Скользнув по ее груди, рука Чарли устремилась вниз к промежности. Гермиона одобрительно дернулась, когда он задел клитор, а затем двинулся дальше, собирая смазку (слава богу, что, по крайней мере, она была возбуждена… просто не особо горела энтузиазмом), а затем вернулся к чувствительному бугорку. Гермиона застонала ему в рот. Судя по всему, Чарли это воодушевило, и он снова скользнул ниже и ввел в нее палец. Ей нравилось два или даже три пальца, а один ее совершенно не возбуждал. Ей придется взять дело в свои руки, иначе их обоих ждет разочарование. Теперь Гермиона ясно понимала, что ей совершенно не нравилось главенствовать в постели, и она неохотно прервала поцелуй. – Послушай, Чарли, – спокойно сказала она и чмокнула его в щеку. Он прервал свои действия и встретился с ней взглядом. На его лице отразилось недоумение. – Я ценю, что ты так нежен и осторожен со мной, но… я… м-м… – она почувствовала, как ее лицо вспыхнуло и залилось краской. «Чер-р-рт». – Скажи мне, как ты любишь, Гермиона, – ободряюще проговорил Чарли. – У меня создалось впечатление, что все идет не слишком гладко… – он умолк и удрученно улыбнулся. Гермиона коротко кивнула, тоже виновато улыбнувшись. – Да, хорошо. Эм-м… – ей пришлось умолкнуть и сделать глубокий вздох. – Ялюблюпожестче, – она выпалила это так быстро, что он наверняка ничего не разобрал. Мгновение он выглядел озадаченным, а затем медленно расплылся в развратной улыбке. – Ты любишь пожестче? – переспросил он, и его ухмылка стала еще шире, когда Гермиона кивнула. – Расскажи, что еще тебе нравится. Ее глаза расширились, и она смущенно покачала головой и пожала плечами. Почему она так легко могла говорить на подобные темы с людьми типа Люциуса Малфоя и Северуса Снейпа? А с кем-то, кого она знала почти всю жизнь, тут же замкнулась в себе? – Ну ладно, – медленно проговорил Чарли, выпрямляясь во весь рост и возвышаясь над ней. Ее сердце начало биться сильнее, а между ног прибавилось влаги, когда он стал выглядеть более агрессивным… более похожим на Доминанта. «Черт». Видимо, чтобы возбудиться, ей и впрямь нужно, чтобы над ней доминировали. – Тебе нравится, когда тебя удерживают силой? Ее рот открылся, и оттуда сам собой вырвался звук одобрения. Взгляд Чарли стал хищным. – Когда тебя связывают? – выпалил он следующий вопрос, и Гермиона застонала. – Боже мой, Грейнджер… да ты полна сюрпризов. Он дразнил ее. Точно дразнил. Она начала дрожать. – Что еще тебе нравится? – требовательно спросил он, прижимаясь губами к ее шее. Его зубы царапнули ключицу, и она прерывисто выдохнула от удовольствия. – Возьми контроль в свои руки, – умоляюще произнесла она: его реакция придала ей смелости. – Скажи мне, что делать. Скажи, как ты хочешь меня и как мне ласкать тебя. Последовало молчание, а затем Чарли отстранился от нее. – Ты хочешь, чтобы я тебя контролировал? – Да, пожалуйста, – она потянулась, чтобы коснуться его лица, гадая, почему он так сильно удивился. – Ты действительно этого хочешь? Гермиона снова почувствовала себя неловко, и ее разочарование вернулось. Она пошла на это от отчаяния. Минуло три недели с тех пор, как у нее в последний раз был секс, и ей безумно хотелось этого. В ее жизни было слишком много стресса, чтобы обходиться без сексуальной разрядки. – Да, Чарли! Контролируй меня! Я не хочу нежно заниматься любовью: я хочу, чтобы меня трахнули! Если ты не такой, то нам, пожалуй, следует все закончить, пока мы оба не разочаровались друг в друге! – в то же мгновение, как слова сорвались с ее губ, Гермиона захотела взять их обратно. От ужаса она даже не смогла поднять на Чарли взгляд. Всякий раз, когда она была с кем-то откровенна в постели, в итоге ее заставляли чувствовать себя идиоткой. Она внутренне съежилась, ожидая ответа. Тишина становилась гнетущей, и Гермиона уже собралась было нарушить ее, как вдруг Чарли наконец заговорил. – На пол. На колени, – негромко приказал он. Она вскинула голову, встретившись с ним взглядом. – Что? – На пол, на колени, – повторил он, на этот раз гораздо строже, и она поспешила подчиниться и приняла требуемую позу. Он встал перед ней. – Отсоси мне и хорошенько возбуди меня, конфетка. Гермиона закрыла глаза, чувствуя облегчение. Она едва не расплакалась. Все еще не смея поверить, что все это происходит на самом деле, она сделала, как было приказано. Обхватив основание члена своей маленькой ладонью, она попробовала провести по всей длине, усмехнувшись, когда Чарли издал низкий стон. Его член был хорош: толстый и длиннее среднего. Непроизвольно сравнив его с членом Рона (у Чарли был чуть больше), она смущенно замерла, прекратив движения рукой. К ее удивлению, Чарли громко рассмеялся. – Ты только что сравнила меня с моим младшим братцем, не так ли? И это развеяло всю неловкость. Гермиона робко улыбнулась ему, совершенно очаровав Чарли. Он усмехнулся, но смешок сменился еще одним стоном удовольствия, когда она вобрала головку члена в свой горячий рот. Она скользила губами по всей длине, и ее язык ни на секунду не останавливался, отчего вожделение закипело в его жилах. К тому времени, как он остановил ее, член затвердел уже почти до боли. – Достаточно, конфетка, у меня на тебя еще другие планы. Вставай, – он взял ее за локоть и помог подняться на ноги. – Ложись на спину по центру кровати, руки подними над головой, – говоря, он рылся в карманах своих лежащих рядом брюк, его голос был спокойным, но звучал властно. Не колеблясь ни секунды, Гермиона легла, как он сказал. Она дрожала от волнения: впервые в жизни, попросив то, чего ей хотелось в постели, она и впрямь это получила – и произошло это не в клубе. Чарли выпрямился как раз в тот момент, когда она подняла руки над головой. – Ты уверена, что действительно хочешь того, о чем мы говорили? – спросил он. Кивнув, она добавила: – Да. Но если мне что-то не понравится, я скажу «красный», ладно? Если и тебе что-то придется не по душе, ты тоже можешь использовать это стоп-слово. Брови Чарли взлетели едва ли на самый верх лба, и Гермиона испугалась, не ляпнула ли она лишнего. И когда он согласился, ощутила облегчение. – Звучит неплохо. Ну ладно, – он направил палочку на ее руки. – Адфриго! Глаза Гермионы расширились, когда она поняла, что он использовал заклятие прилипания. Она напрягла руки, пробуя его на прочность. И не смогла шевельнуться. Она потянула сильнее и мысленно застонала. «Да! Да-да-да!» Она перевела на Чарли взгляд, потемневший от желания, а ее грудь вздымалась от участившегося дыхания. – Мерлин! Гермиона, – Чарли скользнул на кровать и расположился рядом, машинально потянувшись, чтобы погладить ее живот. Она выгнулась навстречу его прикосновению, тяжело дыша. – Это всё просто огонь, конфетка, – он ухмыльнулся ей и наклонился, чтобы поцеловать чувствительную кожу на животе. – Что еще ты хочешь, чтобы я сделал с тобой? – прошептал он. Чарли двинулся выше, целуя ее, а его рука устремилась вниз. Он жестко втянул ее грудь в рот, заставив Гермиону ахнуть, а пальцами раздвинул половые губы, обнаружив, насколько она мокрая. – Черт! – прорычал он, когда она выгнулась навстречу его руке, сопротивляясь заклинанию, которое удерживало ее на месте. – Боже, Чарли! Черт! – проскулила Гермиона. Он провел языком от одной груди к другой, поцеловав ее снизу, после чего двинулся к соску. Втянув его в рот с еще большей силой и прикусив его, он ввел два пальца в истекающее смазкой влагалище, зачарованно наблюдая, как Гермиона запрокинула голову. С ее припухших от поцелуев губ слетали ругательства. Если до этого она уже была достаточно влажной, то теперь буквально текла от возбуждения. И это казалось Чарли чертовски сексуальным. Осторожно, словно не зная, как Гермиона отреагирует, он вытащил пальцы и, добавив к ним третий, снова ввел их внутрь, приятно растягивая влагалище. Ее глаза закатились, и она снова издала одобрительный стон. Чарли отыскал точку G и, нащупав бугорок плоти, чувствительно надавил. Гермиона тихонько застонала, раздвинув ноги шире и давая ему лучший доступ к промежности. Он потер большим пальцем клитор и понял, что она уже очень близка к оргазму. Другой рукой он скользнул по ее напряженному животу и обхватил грудь снизу. Вытянув пальцы, он зажал между ними сосок и слегка выкрутил. – Уже почти! – хрипло воскликнула Гермиона. – Я сейчас кончу, Чарли! – выдохнула она. – Пожалуйста, не останавливайся… сильнее! Изо всех сил стараясь не сбиться с ритма, он переместился так, чтобы встать на колени между ее ног. Рукой, которая ласкала сосок, он стал теребить клитор и ускорил темп движений другой руки. Однако сделал он это не слишком охотно, начав опасаться, что может причинить ей боль. Однако едва взглянув Гермионе в лицо, он понял, что она действительно получает безграничное удовольствие. Ее рот был слегка приоткрыт, лоб сморщен, глаза закрыты, а голова откинута назад. Она начала подаваться бедрами навстречу его толчкам, отчаянно желая достичь оргазма. Чарли подумал, что никогда не занимался сексом с кем-то настолько раскрепощенным. И он решил, что ему это нравится. Даже слишком нравится. – О боже! – жалобно простонала Гермиона. – Да? – спросил он, когда ее бедра судорожно дернулись. – Да! Да! – выкрикнула она, задрожала и выгнулась, кончая. Влагалище сильно сжало его пальцы. Чарли продолжал ласкать клитор, пока она не начала дергаться, пытаясь увильнуть от его сладкой пытки. – Черт, ты потрясающе выглядишь, когда кончаешь, конфетка, – пробормотал он, пристраиваясь к ней и приставляя свой напряженный член к влажному входу во влагалище. – Я скоро действительно в это поверю, – тяжело дыша, отозвалась Гермиона. Ее голос охрип от стонов. Чарли замер на мгновение, обдумывая ее слова, но затем отбросил мысли в сторону и вошел в нее. Они оба прерывисто выдохнули, когда он полностью погрузился в горячее отверстие. Стенки влагалища тесно обхватили член, и с удовлетворенным вздохом Гермиона уткнулась лбом Чарли в плечо. Он нежно поцеловал ее в висок, а затем переместился к уху. – С тобой так хорошо, конфетка, – сказал он, выходя, а затем снова не слишком жестко проникая внутрь. – Ох! С тобой тоже, Чарли, – ответила она, подаваясь навстречу следующему толчку. – Жестче, – тихо попросила она. – Не сдерживайся. Чарли немного сместился, чтобы было удобнее, а затем, положив ноги Гермионы себе на талию, толкнулся вперед, задев шейку матки. Гермиона вскрикнула и тут же зашипела от удовольствия, поэтому он продолжил. Придерживая ее за бедра, он начал врезаться в нее так жестко и быстро, что забеспокоился, не оставит ли ей синяков. От его хватки на бедрах определенно должны были остаться следы. Однако Гермиона, казалось, этого не замечала и самозабвенно подавалась навстречу каждому толчку. Она что-то безотчетно шептала, подстегивая его. Чарли оперся на предплечья, меняя угол проникновения, и скользнул рукой ей под поясницу, насаживая ее на себя еще глубже. Ему нравилось, как Гермиона безостановочно стонала. Он смотрел, как она напрягала руки, дергая ими в попытках высвободиться. Похоже, ей нравилось, что заклятие не поддавалось, и, судя по всему, именно поэтому она с таким удовольствием отдавалась ему. Его сводила с ума возможность полностью контролировать девушку, которая всегда доминировала по жизни. Проникнув рукой между их телами, он отыскал клитор и начал яростно потирать его, полный решимости довести ее до оргазма еще раз. Гермиона застонала, выгибаясь в такт толчкам. Упершись ступней в кровать, она слегка сместилась, изменив угол и глубину проникновения. Чарли пришлось жестко прикусить губу и начать перечислять в уме знаменитых игроков в квиддич, чтобы не кончить раньше нее. Он лег на нее сверху, опираясь на одно предплечье, и вобрал в рот напряженный сосок, в то время как вторая грудь подпрыгивала в такт их толчкам. – Да! Я сейчас… а-а-ах-х! – Гермиона забилась под ним в экстазе, и он тут же кончил сам, чувствуя облегчение в яйцах, когда сперма излилась внутрь, после чего рухнул на нее, тяжело дыша. Казалось, Гермиона не возражала, что он лежит на ней всем своим весом. По крайней мере, она ничего не сказала, когда он наконец поднялся, отдышавшись. Пошарив вокруг, он нашел свою палочку и снял заклинание с ее рук. Гермиона тут же обняла его за шею и, притянув к себе, начала долго и страстно целовать. Перебирая его волосы, она нежно поглаживала пальцами его щеки и шею, и ее прикосновения оставляли горячие следы на влажной от пота коже. Чарли подумал, что никогда еще ему не приходилось прилагать столько усилий во время секса, но оргазмы Гермионы были, судя по всему, довольно мощными, как и его собственный. Ее прикосновения сводили с ума, пока они целовались, приходя в себя. Чарли размышлял обо всем этом, и внутренний голос говорил ему, что он вряд ли когда-либо еще раз переспит с этой девушкой. – Это было невероятно, конфетка, – пробормотал он через несколько минут. Он лежал на спине, а Гермиона прижималась к нему, положив голову на грудь. – Ты была невероятна. Они помолчали какое-то время, а затем она пошевелилась, положив голову ему на плечо, и подняла на него взгляд. – Было очень хорошо, – согласилась она. Он ухмыльнулся ей, понимая, что его внутренний голос был прав: для нее это было развлечение на одну ночь. – Но? – улыбнувшись и изогнув бровь, спросил он, всем своим видом показывая, что не будет на нее в обиде. Гермиона грустно улыбнулась ему в ответ. – Да нет, не было никакого «но», – она пожала плечами. – После того как мы все обсудили, это стал лучший ванильный секс, который только у меня случался, – она говорила вполне искренне, и Чарли немного воспрял духом. – Но? – снова повторил он чуть требовательнее. Она закатила глаза и вздохнула. – Но не думаю, что нам стоит повторять, – честно ответила она. – Мне кажется, в конце концов мы просто причиним друг другу боль, и на этом все завершится. Он смотрел на нее несколько секунд, чувствуя легкое разочарование, а затем кивнул. В глубине души он был согласен с ней, так зачем на чем-то настаивать? Она была членом его семьи, и к чему было создавать излишнюю неловкость на общих сборищах. – Может, все-таки останешься? – спросила Гермиона, снова прижимаясь к нему и переплетая свои ноги с его. – Только сегодня? – Конечно, конфетка, – согласился он, целуя ее в лоб. – Только сегодня. Чарли, похоже, совсем не смутил их странный разговор, и Гермиона перестала ощущать неловкость, лежа в объятиях мужчины, которого только что отвергла. Судя по всему, он чувствовал то же самое. Через несколько минут он уже тихонько похрапывал. Гермиона улыбнулась, все еще прижимаясь щекой к его груди, и с помощью беспалочковой магии призвала одеяло, чтобы укрыть их обоих. Ей не стоило волноваться по поводу того, как все пройдет с Чарли сегодня вечером. Он был слишком спокойным человеком, который предпочитал плыть по течению и не волноваться, если что-то выходило из-под его контроля. И Гермиона была благодарна ему за это. Она не соврала: это действительно был лучший секс, какой у нее когда-либо случался вне «Подземелий». Чарли дважды довел ее до оргазма при том, что бедняге пришлось оба раза действительно хорошо постараться. Ее тронуло то, что он счел ее достойной затраченных усилий. А также ей придало уверенности то, что он не заставил ее чувствовать себя неловко из-за ее сексуальных предпочтений. Он стал первым мужчиной, который не был Доминантом, но который принял ее желания и учел их, чтобы доставить ей удовольствие. Если бы она не знала, каким может быть секс с настоящим Доминантом, она вцепилась бы в Чарли, как клещ, в надежде, что он никогда не покинет ее. Однако, как бы то ни было, он помог ей найти ответ, который она искала на протяжении последних трех недель. Ей хотелось, чтобы над ней доминировали в постели. Ей хотелось сексуального подчинения. Ей нужен был кто-то, кто во время интимных ситуаций мог бы всё взять в свои руки. Ей нужно быть ослабить контроль хотя бы над этим аспектом своей жизни и не быть вынужденной планировать еще и его. Она хотела, чтобы Люциус Малфой взял ее на обучение. Последнее было самым удивительным, хотя отнюдь не неожиданным открытием сегодняшнего вечера. Ей было комфортно с Люциусом, он защищал ее и был к ней добр. Он знал об ее чувствах к Снейпу и смог бы помочь справиться с этим. Между ней и Малфоем возникла искренняя привязанность. С ним она чувствовала себя в безопасности. Люциус заставлял ее ощущать себя желанной и сексуальной, не говоря уже о том, насколько он ее возбуждал. Он будет правильным выбором: он ее не обидит. Гермиона немного пожалела, что не сказала ему «да» еще полтора месяца назад. Она вздрогнула, подумав о том, сколько времени потратила впустую, пытаясь набраться опыта, а затем (когда опыт оказался неудачным) разобраться в себе. С Люциусом она смогла бы продвинуться намного дальше в своем становлении нижней. И тогда, возможно – всего лишь возможно, – Снейп не отверг бы ее. Внезапно он поняла, что не может дождаться завтрашнего обеда в мэноре.