Butterfly Kiss

      Три года минуло с тех пор, как Эмили ушла навсегда. Три года, которые могли бы показаться вечностью, если бы не водоворот событий, накрывших с головой. Дни сменялись ночами, время неотвратимо бежало вперёд, обгоняя даже мысль; время предвосхищало любое решение, любое действо, словно знало: будет именно так и никак иначе — а людям оставалось только подчиниться.       Прошло ровно два года, когда Габриэль понял, что его сердце заняла другая женщина.       Это произошло так же неожиданно, как если бы в июне выпал снег, но до этого в течение месяца температура медленно опускалась всё ниже, примерно на градус каждый день. Душа не успела ещё переболеть после потери жены, как внутри зацвело новое, но такое знакомое прекрасное чувство. Оно всё увеличивалось, по крупинке, беззвучно — но неизбежно; подвергаясь нападкам сомнений, страхов, будучи подчас незамеченным или проигнорированным, это чувство всё равно завладевало Габриэлем помимо его воли. Так разгорается костёр из маленькой искры: сначала огонёк почти невидим, он прячется под грудой веток, но постепенно оживает, набирает силу — и языки пламени уже вовсю пляшут, пылают, и ничто уже не остановит этот восхитительный пожар.       Прошёл год, и за это время Габриэль ни разу не пожалел, что смог отпустить прошлое и начать жить новой, полной жизнью. Вместе с Натали.       Натали стала спасительным лучиком в кромешной тьме, окутавшей всё его существо непроглядной сетью. Тьма сдавливала дыхание, резала душу на тонкие нити — и рвала их, убивала Габриэля изнутри, растворяя в себе все его чувства. Мраку не было конца — или Габриэль не хотел знать, что выход из замкнутого круга, в который он сам себя вогнал, всё же существует. Тусклая полоска света всё это время находилась в зоне видимости, только Габриэль упорно ничего не замечал, потому что не хотел быть спасённым. И стоило-то только по-новому взглянуть на свою жизнь — и она наполняется смыслом, теплотой и светом. Увы, людям требуется иногда слишком много времени, чтобы это понять, и ещё больше — чтобы что-то изменить. Габриэлю понадобилось две весны.       Одним прошлогодним утром он проснулся и понял, что готов попробовать, готов измениться, забыть, простить и отпустить — чувства захлестнули его целиком, мысли улетучились; в голове сделалось пусто, а в сердце, наоборот, вонзились тысячи осколков, сломав прочные оковы и впустив нечто большое и светлое. Не думая больше ни минуты, словно боясь, что это магическое — да, именно магическое — ощущение покинет его, Габриэль наспех оделся и спустился в свой кабинет.       Натали уже была там: работала, как ни в чем ни бывало. Для неё это утро — совершенно обыкновенное, как многие другие, серые, немного однообразные, но такие привычные и дорогие. Габриэль ворвался в комнату — резкий скрип ручки и затем двери — и замер; вместе с его появлением в душе у Натали разлилось тёплое чувство, на лице мелькнула улыбка… Да, привычные и дорогие моменты, но сегодня, нечто подсказывало ей, что-то изменилось. Габриэль не ответил на её приветствие, продолжая стоять в дверях и не двигаясь; во взгляде его не было обычной строгости, только растерянность. Галстук был завязан неаккуратно. Утреннее солнце высвечивало отпечатки пальцев на стёклах его очков. Светлые пряди падали рваным каскадом на испещрённый морщинами лоб.       Натали знала, что сейчас можно. Между ней и Габриэлем давно установилась невидимая связь: его настроение передавалось ей как по воздуху, его ухмылка или недовольный сдвиг бровей отражались и на её лице тоже. Она подошла ко всё ещё неподвижному Габриэлю и обычным, ничего не значащим для стороннего наблюдателя жестом поправила его галстук.       Лёгкая улыбка. Взгляд глаза в глаза. Большое, незримое чувство — снова одно на двоих — захватило их, соединяя — в одном — внезапном порыве. Губы к губам, быстрые, нежные ласки, требовательные касания… Прошлое разбивается вдребезги, и нет пути назад, и всё забыто, всё кончено раз и навсегда… Отпускать больно, но необходимо, как необходимо дереву сбросить старые листья, чтобы на их месте могли зацвести молодые, прекрасные. Прощать нужно, чтобы в груди освободилось пространство для нового и великого чувства, светлейшего и важнейшего на земле.       Так прошёл год, но забыть прошлое не получилось. Слишком остра была боль, слишком глубоки порезы — заживут ещё нескоро. Возможно, для такого человека, как Габриэль, забыть означает признать свою слабость — немыслимо. Научиться жить с этим — вот удел таких людей. Научить их так жить — задача для таких, как Натали.       И они справятся. Вместе.