Как только на небо взошла луна, стрелки часов давно перешли за десять часов, а усталая и больная Амалия уже во всю сопела и пускала слюни на подушку, тролли решили заняться самым важным для них заданием – сделать за свою подругу домашнее задание.
Жемчужинка, конечно, настаивала сделать его самой, потому что ей так легче сконцентрироваться, но на этот раз Цветан захотел сам порешать эти задачки, лишь с небольшой помощью и компанией.
Они вытащили нужные тетради из рюкзака, а что-то взяли с полок, помогая друг другу с тяжелой ношей в виде лифта из волос.
Цветан достал карандаш из пенала, пытаясь держать его ровно и писать большим предметом большие числа, в прямом смысле.
Жемчуг диктовала ему нужные номера и следила за правильным оформлением и выполнением, потому что достаточно поднатаскалась за все это время, будто ходила в эту школу вместе с Амалией. А хотелось бы… Сидеть в четырех стенах четвертый год подряд – такое себе развлечение, даже когда есть собеседник.
– Подожди, не торопись, ты не растеряешь умные мысли, если постараешься писать лучше, – она приостановила его.
– Трудно писать таким огромным карандашом.
Дальше он старательно выводил цифры и знаки, не делая их разного размера и не скача по строкам.
Через час пару задач по физике были выполнены, а Цветан доволен своей работой.
Он размял руки, которые ужасно устали держать карандаш, и самодовольно ухмыльнулся, уперевшись руками в бока.
– У нас еще биология, но не думаю, что ты со своим парудневным стажем знаешь что-то о человеческом мире, а задачи ручкой я перепишу сама, поэтому можешь идти на боковую.
– Я взрослый мальчик и сам решу, когда мне ложиться, – фыркнул Цветан, в который раз недовольный тем, что она его прогоняет.
– Как знаешь, – Жемчуг закатила глаза, вздыхая над его "взрослым" поведением, но в тоже время ухмыльнулась этому детскому поведению.
Она снова засмотрелась на него, на его сильные руки, на щеки и глаза, которые, к сожалению, светили уже не так ярко, как совсем недавно. Зато теперь светились ее глаза, светились любовью и счастьем, хотя где-то и проблескивала печаль.
Он заметил это не сразу, когда сам же засмотрелся на задачу, а после обернулся в ее сторону, поймав взгляд.
Они глядели друг на друга по-разному. Жемчуг заинтересованно и любяще рассматривала его, потерявшись в пространстве и времени, даже не заметив, что была поймана с поличным, а Цветан – недоуменно и настороженно, с небольшим прищуром, ведь со стороны это казалось довольно странно…
– Жемчуг?
– Да? – она плавно вышла из состояния транса и не подавала признаков "гипноза".
– Ты чего?
– Просто задумалась над тем, как иронично, что мы поменялись местами, – быстрая отговорка, являющаяся отчасти правдой.
– И то верно… – он хмыкнул, согласившись. – Кстати, ты очень красивая, – подметил он без всякого смущения, искренне и верно. – Тебе бы подошел венок из листьев как у Розочки… – нотка грусти, которую музыкант хорошо услышал бы.
Жемчуг поджала губы от упоминания о королеве, но смирилась, ведь понимала, что, во-первых, он многое пережил за такой короткий промежуток времени, особенно расставание с любимой, во-вторых, что такое от одного "начать сначала" не пройдет, в-третьих, она не была ревнивой, наоборот, смирительной и понимающей, в-четвертых, она не станет яро претендовать на место его возлюбленной, лишь будет с ним общаться и действовать на эту цель, а если не пойдет, то и ничего страшного.
– Спасибо, но не могу сказать о тебе того же, – она приулыбнулась, пытаясь перевести все в шутку, – но твои блестки на щеках – единственное, что не дает затихнуть счастью.
Цветан машинально коснулся своего лица, после глянул на ладошку, а следом на Жемчуг. Наверное, он все еще не потерял надежду…
– Спасибо, – последовала легкая улыбка.
И они снова продолжили заниматься своими делами в тишине. Она наблюдать за ним, а он – за ней. Недолго, конечно.
– Сделаешь мне венок?
– Я? – изумился Цветан. – Я не мастер скрапбукинга, если признаться… Этим хорошо занимается Розочка.
– Наверняка, она чему-то учила тебя.
– Ну, если только немного, – честно ответил он, доставая из любимого рюкзака ножницы, нитки и бумагу.
– У тебя там все помещается? – удивилась Жемчуг.
– Только самое необходимое. Это иногда помогает расслабиться, когда я очень зол… Розочка меня этому научила.
Розочка это, Розочка то, Розочка се и бла-бла-бла – сказала бы любая другая на месте Жемчуг, но только не она. Она лишь пропустила эти и все другие слова, связанные с королевой, мимо ушей и попытается заменить ее ему, попытается сделать его счастливым, как когда-то сделала Розочка. Она сама станет Розочкой…
Называется ли это нездоровой любовью? Наверное так…
Пару минут в тишине под чиканье ножниц, и вскоре поделка была готова. Кажется, даже точно такая же, как у королевы…
– Вот, идеально, – Цветан даже сам улыбнулся своему изделию и оглядел его со всех сторон. – Правда, нет оригинальности и блесток. Может, у тебя найдется какая-нибудь ленточка?
– Хм… – Жемчуг призадумалсь. – Есть кое-что получше,– она встала с пенала и перепрыгнула на подоконник, где Амалия выращивала гипсофилы, белые словно жемчуг, белые как она сама.
Сорвав пару штук, она вернулась и прикрепила их к готовой поделке, закрепив веточками вокруг.
– И как? – поинтересовалась она, глядя на него исподлобья, доделывая последние штрихи.
– Идеально, – с улыбкой ответил он. – А тебе?
– Изумительно, – в той же манере повторила Жемчуг. – Позволишь? – она ухмыльнулась и выгнула бровь.
Цветан хмыкнул и покачал головой, а после кашлянул в кулак и мгновенно сделал серьезное выражение лица, вытянувшись во весь рост. Он вознес руки с венком кверху.
Жемчуг, в свою очередь, опустила голову, отдавая честь такому моменту.
– Жемчуг, тролль из поп-сити, живущая в мире людей, нарекаю тебя королевой… – он притих, добавляя шепотом: – Э… я забыл название…
– Земли, – шепнула она, не испортив момент.
– Точно, – он снова стал серьезным. – Нарекаю тебя королевой Земли как тролля первооткрывателя! – и венок медленно, но верно, опустился на светлую макушку, украшая и так до невозможности прекрасное личико.
– Благодарю, покорный слуга, Цветан, – она усмехнулась, поклонившись.
– Эй.
Жемчуг хихикнула.
– Шучу, – она сразу исправилась: – Благодарю, мой верный друг, Цветан.
– Так-то лучше, – он скрестил руки и ухмыльнулся.
Тишина. Глаза в глаза. Улыбка к улыбке.
– Не соизволишь ли станцевать с королевой в день ее коронации? – будто "на слабо" предложила Жемчуг.
– С удовольствием, – тот хихикнул, подавая ей руку.
Она мягко опустила ладонь на его, а другую руку – на его плечо, делая маленький шажок ближе, а Цветан, в свою очередь, обхватил ее талию, отчего запорхали давно умершие бабочки, а мир расцвел, и покрепче взялся за ладошку, как и она.
Глядя друг другу в глаза, не смея оторваться, он сделал шаг вперед, начиная вести танец, а Жемчуг лишь отдалась в его сильные руки, доверяя целиком и полностью.
То ли ночная паранойя рубила с ног…
Однажды, покоряя мир, покорил тебя…
Вперед, влево, назад, вправо, и снова.
То ли твой безупречный вид оставлял ожог…
Когда другие отвернулись, что было зря…
Один квадрат, потом второй, а за ним и третий.
Но я же сильная, куда лечу без крыльев?
Любишь стабильность, цветные кинофильмы…
Они на секунду оторвались друг от друга: Цветан все так же крепко держал ее за руку, а Жемчуг кружилась, снова припав к его рукам. Машинально они хихикнули от всего происходящего.
Замигает свет из окна…
Как кстати…
Холод из окна…
Ты вся в прекрасном платье…
Остановившись, они сделали по шагу назад, не ослабляя руки, а после снова вернулись в исходное положение.
Музыка вокруг них не давала сбиться. Присутствие друг друга не давало им сбиться…
Вмиг замигает свет…
Замигает свет…
Как кстати…
Танец закончился, пара остановилась. Несколько секунд побыв в том же положении, они все-таки решили мягко отстраниться, сопровождая друг друга улыбками.
Цветан неловко хихикнул, отводя взгляд. Рука машинально потянулась к шее, потирая ее, а Жемчуг поправила свой венок и хвостик, убирая выбивающиеся пряди за уши.
– На удивление, ты хорошо танцуешь. Неужели ты умеешь все? – она хмыкнула.
– Мы – тролли, Розочка, мы все умеем танцевать, – в той же манере ответил Цветан.
И он ничего странного не заметил, а она снова пропустила мимо ушей…
Продолжение следует…
