Когда поднимается вода, рыбы едят муравьев, когда вода уходит – муравьи едят рыб. Пусть никто не полагается на своё сегодняшнее превосходство. Аврелий Августин.
Войн без потерь не бывает и, иногда, победа приносит столько потерь, что больше похоже на поражение. Война всегда непредсказуема — твой противник может стать твоим союзником, если у вас двоих появляются общие интересы. Больше всего от войны страдают невинные, которые оказались втянуты в сражение, против своей воли. Война — это путь обмана. И порой обманутым оказываешься ты сам. Вся наша жизнь — это падения и взлёты, которые мы получаем абсолютно заслуженно. Каждое наше действие — это результат принятого обдуманно или не очень - решения. Получив неожиданный “подарок судьбы”, мы обязаны извлечь урок с той или иной ситуации, и именно тогда, можно считать, что длинный путь вы проделали не зря. Говорят, что каждое новое испытание, сделает нас сильнее, однако, есть и такие, которые просто уничтожают нас изнутри, не давая никакого шанса на то, что жизнь снова наладится. Порой, мы опускаем руки и теряем надежду на лучшее. Порой, мы отпускаем всё то, что причиняло нам боль и уходим жизни. Молча, без криков, слёз, истерик. Просто уходим, забывая о том, как страшно было ранее. Жизнь прекрасна именно тем, что ежедневно у нас есть выбор: жить дальше, бороться с неприятностями и падениями, или же оборвать всё и больше никогда не мучаться. Теряя близких людей, мы обвиняем весь мир, однако, только не себя. Но правда в том, что порой, виноваты именно мы, ведь если бы, в какой-то момент, каждый из нас задумывался о своих словах и поступках, то катастрофы могло бы и не произойти. Ничего бы не произошло, если бы мы думали перед тем, как делать. К слову, это очень полезный рецепт, однако редко, кто ним пользуется. А жаль... Однако, так считают не все. Не так ли? Жизнь настолько непредсказуема, что ты не можешь знать, что произойдёт с тобой через несколько секунд. Единственное, что нам остаётся — это слепо строить планы и ожидать, что всё пройдёт именно так, как было запланировано. Однако, сбои — это тоже часть системы. Нельзя положиться на судьбу и плыть в неизвестность. Такими темпами, мы заводим нашу жизнь в глухой угол, из которого нельзя будет выбраться. Обычно, совершая что-то, мы не задумываемся о том, что будет дальше и чем будет наше спонтанное решение чревато. Мы спешим, не оглядываясь назад, забывая о важном, о том, что на самом деле находится в нашей душе. А когда всё же судьба заставляет нас обернуться, мы видим, что всё, что мы строили – разрушено. Нами же.***
- Забавно с Анастасией Серебрянской получилось. Мы и не думали, что всё будет так грандиозно. - парень усмехнулся, заставляя Кристину задрожать. - А я предупреждал. - хмыкнул тот. - Однако, вы меня не послушали. - Он был суров и непробиваем, как обычно. Его дыхание было таким же ровным, а глаза метали молнии в собеседницу, заставляя её ежиться от неприятных ощущений. - То есть, ты целенаправленно создал эту аварию, чтобы просто показать нам, что ты сильнее? - Высоцкая плавно откинула свои чёрные, как смоль волосы и внимательно осмотрела кабинет собеседника. Это место вовсе не было уютным и спокойным. Хотелось убежать, громко хлопая дверью, сделанной из дорогого дерево, и никогда не возвращаться. - По моему, мы и так это уже знали. - А почему сразу я подстроил эту аварию? - бывший финансовый директор внимательно осмотрел брюнетку. - У неё должны были быть мозги, чтобы не садиться на чёртов байк, который в два раза больше неё. - уверенно произнёс мужчина. - На её лечение нужны огромные деньги, раньше мы бы могли оплатить его легко, однако, сейчас ты всё у нас отнял. - тихо прошептала Высоцкая. - Не хочешь проявить человечность, и помочь простой школьнице? - Это не мои проблемы. - отрезал тот. - Я не намерен спасать жизнь Серебрянской просто потому что вам так хочется. Я должен иметь хотя бы какую-то выгоду, оплатив её лечение. А какая мне выгода с троих неудачников, которые потеряли всё, и которых вот-вот ждёт тюрьме? - он уже открыто насмехался над Кристиной. - Авария - моих рук дело. Я это признаю. Точнее, не моих, а моего партнёра Андрея. Этого мальчишку я подобрал ещё пару месяцев назад, заплатил ему кучу денег, и таким образом, сделал его своим псом. - смеётся. - Теперь он делает всё, что я захочу. - загадочно проговорил бывший студент. - Ты же понимаешь, что и я, и Вишняков, и Соколовский, можем спокойно отказаться от твоих правил? Мы уже и так достаточно потеряли, чтобы тягаться с этим всем. - у неё был стальной голос, от которого всё внутри становилось холодным. Она не было разъярённой или раздражённой, скорее, девушка находилась в абсолютно безвыходной ситуации, соответственно, жёсткость — это единственное что оставалось - это желчь и сарказм. - Ваше право, дорогая Кристина Игоревна, однако, не вылезет это всё потом вам боком? - усмехнулся собеседник. Стало ещё противнее, захотелось блевать и прямо на лицо этому наглецу, который так просто распоряжается жизнями людей. - Вы уже увидели, что может произойти с близкими людьми, если выполнять всё не по правилам, которые я устанавливаю. Помнится мне, что у вас есть родной брат. И его имя, по моему, Павел. Не так ли? − Ты что, угрожаешь мне? - она лукаво посмотрела ему в глаза, пытаясь высказать всё, что думает, одним лишь взглядом. - Думаешь, я не знаю, как именно ты пришёл к тому, что имеешь сейчас. Однако, дорогой друг, не забывай. Нельзя недооценивать врага. Будь он хоть муравьём, воспринимай его так — будто он лев. Никогда не надо забывать об этом. - она прошептала последние слова парню, и внимательно смотрела в его глаза, будто передавая ему все свои эмоции, которые сейчас испытывает. - Мудрые слова, Кристина Игоревна, но правдивы ли? - он сохранял предельное спокойствие, понимая, что один из его планов - бессовестно раскусили. – Помнится мне, так говорил османский султан Сулейман Великолепный. Но чем он закончил? Помните? – он хитро улыбнулся. - Он закончил в спокойствии и гармонии, чего тебе никогда не одержать. Ведь справедливость, со временем, расставит всё на свои места. И даже, если у Соколовского и Вишнякова не получится бороться с вами, я узнаю каждую твою мысль, каждый твой план, каждый твой вздох я буду знать. Просто, потому что мне больше нечего терять. - Когда узнаешь - дай мне знать. - кинул мужчина. - Не копай там, где ничего не найдёшь. Правда всегда лежит сверху. И она в том, что я основной держатель всех ваших акций и вам не стоит мучатся в догадках, раз уж занялись этим. Система строилась годами, лучшими профессионалами. - Правда в том, что эту "идеальную" систему, ты выстроил благодаря нашим деньгами, и нашим работникам. Не будь у тебя всего этого, ты бы остался простым студентом, который живёт на скупую стипендию. - она кинула бумаги на стол, громко цокнув каблуками, вышла с кабинета. В воздухе ещё несколько часов витал аромат её духов, намекая на то, что их разговор ещё не закончился, а все вопросы остались открыты, оставляя за собой миллионы проблем, которые решить практически невозможно. Вот такая она взрослая жизнь. И каким бы ты не был знатоком, как бы ты не умел выкручиваться из разного говна, которое попадалось на твоём пути – всегда будет что-то, что сломает тебя. На утреннее небо пробирались первые лучики солнца, освещая прохожим дорогу и даруя хорошее настроение. Правду говорят, что утро вечера мудренее. Именно так мне, дорогой читатель, всегда говорила мама, когда я ложись спать в плохом расположении духа. Все вчерашние проблемы - становятся чуточку проще, ведь разум становится яснее, а мысли не так загружены. Начало дня — это возможность что-то поменять в своей жизни, и только от нас зависит, будут ли эти изменения к лучшему. POV Богдан Вишняков Раннее утро было тихим и спокойным. В этом часу, когда солнце только начинает подниматься над горизонтом, улицы пустынны, и воздух наполнен свежестью и прохладой. Погода хорошая, можно было увидеть лучи солнца, пробивающиеся сквозь здания и отражающиеся на стеклах окон. Звуки в этот час - едва слышными: пение птиц, шелест листьев на деревьях, шум ветра и редкие звуки автомобилей вдалеке. На улицах можно увидеть одиноких бегунов или людей, которые идут на работу. Они выглядят усталыми и спешат, чтобы успеть на свои рабочие места. В то же время местные кофейни только открываются, и украшенные неоновыми вывесками магазины еще не готовы принимать посетителей. Я проснулся. Однако, не чувствовал себя. Не чувствовал ничего, что раньше радовало меня и разочаровывало. Казалось, что у меня в один миг вырвали сердце. Все цвета стали тусклыми, а утро, которое ещё несколько месяцев назад чаровало и притягивало - бесило. Бесило всё, что ранее любил. Захотелось воды и контрастного душа, чтобы собрать все накопившиеся мысли, однако, и это не дало бы мне прийти в себя. Ничего бы не помогло. Вчера я написал своей ученице пару сообщений. Однако, её телефон, как назло, не отвечал ещё со вчерашнего вечера. Обычно, она брала трубку на втором или третьем гудке, а сейчас игнорировала уже практически день. Чтобы хоть чуть-чуть отвлечься от последних событий, я принял решение поговорить с ней в школе и узнать, причину её отсутствия. Я нервно теребил край своего свитера, противно кусая губу, так, как делала это Серебрянская. Да я вообще практически всё делал, как Ася. Сейчас мне действительно нужна была её поддержка, как никогда, и не чувствуя её рядом, я распадался на ещё более мелкие части, которые вряд-ли можно будет когда-то склеить. Во рту пересохло, а взгляд стал мутным. Я поднял глаза к небу и усмехнулся. Хотелось, чтобы меня сейчас ущипнули, и я проснулся. Без всего этого кошмара. Да, я был виноват перед Серебрянской. И я это полностью признаю, ибо именно из-за меня, все наши отношения пошли ко дну. Безусловно, Соколовский тоже принял участие в нашем расставании, однако, если бы я был хоть немного умнее, смог бы договориться с ним. - Сочувствую, Вам, Богдан Вячеславович. - с тревогой и жалостью произнесла наша директриса. - Мы часто теряем близких людей, не сдавайтесь. - она похлопала меня по плечу и ушла в противоположную сторону от меня, оставив мою особу в полной растерянности и одиночестве. Едва ли, ученики забегали по коридорам нашего учебного заведения, мне снова стало душно, будто бы я на несколько секунд попал в самый в комнату, которая не проветривалась несколько дней подряд. Мне срочно нужно было увидеть Серебрянскую, хотя бы поговорить с ней. Мне срочно нужен был родной человек рядом.***
- Guten Morgen, Studenten, heute haben wir eine kleine Prüfung, danach antworten wir die Hausaufgaben. (Доброе утро, студенты, сегодня у нас маленький экзамен, потом мы отвечаем домашнее задание) - он вбежал в кабинет, на ходу кидая сумку на стол. Взглянув на детей, ему стало не по себе от безразличных взглядов, местами ненавидящих за то, что тест именно сегодня, в пятницу, в 8 утра. Будучи учеником когда-то, он так же молча проклинал учителя, за неожиданный «сюрприз». - Богдан Вячеславович, вы не предупреждали. - коротко ответила Воронцова, рассеяно смотря на парня. - А я и не должен был вас предупреждать о плановой проверке. - отрезал брюнет. Спорить не хотелось, сил не было практически ни на что. Соответственно, объяснять материал тоже желания не было. - Вы же понимаете, что это несправедливо? - даже Симона, которая обычно поддерживала меня во всём, была сейчас в абсолютном недовольстве от всего, что происходит. Но мне было всё равно. - Я прекрасно отдаю отчёт всем своим действиям, которые направлены на обучение вас. И, в течении этого урока, я не желаю слушать неудовольствий, касательно моего метода обучения. Если у вас есть жалобы, вы можете обратиться прямиком к директору нашей школы и выяснить все вопросы, которые вас интересуют. - они слава Богу, замолчали. Стало чуть проще. Раздав листики, я остановился на пустом месте на третьем ряду, возле окна. - Воронцова, где Серебрянская, и почему она пропускает проверочную? - строго зашипел я, пытаясь скрыть настоящее волнение. После недавних событий, мне была она необходима, однако, как на зло, девушка пропала ещё вчера и я ума не приложу, где она может быть. - Богдан Вячеславович, она не отвечает на телефонные звонки и сообщения ещё со вчерашнего дня. Скорее всего, Ася осталась за городом, так как ночью было бы опасно ехать домой. - заверила меня её подруга. Стало опять чуть легче. Будто бы камень, лежащий прочно у меня на плечах, стал не таким тяжёлым. - Что же, - строгим голосом произнёс я. - Передайте ей, что она персонально будет переписывать все самостоятельные, которые были ею пропущены. Иначе, я не смогу вывести ей положительную оценку за год. - хотя, кому я врал. Серебрянской я бы поставил максимум без вопросов, сколько бы занятий она не пропустила. - Хорошо, я передам. - Воронцова опустила голову, снова печатая что-то в телефоне. Внимательно посмотрев, я увидел несколько непрочитанных сообщений Асей. Через 10 минут, весь класс молча писал работу, которую я на скорую руку нашёл перед школой. Мне хотелось, чтобы они, как можно дольше выполняли задания, чтобы не слышать ничьего голоса, не видеть ничьего взгляда, и не чувствовать ничьего дыхания рядом. Хотелось закрыться от них всех и спрятаться за спиной у отца, чтобы защитил и укрыл от всего. Возможно, это не педагогично и не толковая подготовка учеников к экзаменам. Однако, кому нужны эти морали, когда ты осознаёшь, что в скором времени сможешь лишиться и школы тоже? Теперь, в этом всём просто не было никакого смысла и я теряюсь в сомнениях, нужно ли мне и дальше тащить всё это на себе. Отца нет. Нет тыла, который раньше прочно оберегал меня от всего, что хоть немного могло пошатнуть мою жизнь. А теперь, всё рушится на глазах с мимолётной скоростью. Осталась рядом только Ася, и, наверное, только сейчас, я осознал, что не ценил раньше. Да я вообще практически ничего не ценил. Часы нарушали идеальную тишину в классе, чем безумно раздражали мою особу. Черкающие ручки учеников давили на уши. Хотелось выгнать их всех до одного и остаться наедине с собой и своими мыслями. В груди что-то неприятно щемило, будто бы разъедало изнутри. Знаете, когда у нас что-то болит, возникает желание вырвать это место из себя, чтобы облегчить боль, однако, это невозможно, от чего становится ещё хуже. Ты только глубоко вдыхаешь, закрываешь глаза, выдыхаешь, и пытаешься состроить хоть какое-то подобие улыбки. И нет, не ученикам, а хотя бы себе… Дверь со скрипящим звуком отворилась и в класс зашла Аида Степановна - директриса нашей школы. В последнее время, моя руководительница приносила только плохие вести. Женщина выглядела не так, как утром, когда мы виделись. Руки тряслись, а яркий макияж был немного размазан, отчего становилось немного жутковато. Она трусилась и шмыгала носом, как будто в помещении была минусовая температура. - Аида Степановна, что произошло? - я поднялся со своего рабочего места, и аккуратно спросил, чтобы не спугнуть пришедшую. - Случилось большое горе, - она посмотрела сначала на меня, а потом на учеников. - Только что мне позвонили из районной больницы и оповестили о том, что... - она снова запнулась, разрыдавшись. Я поднялся и подал ей стакан воды, чтобы женщине стало немного проще говорить. Никто не понимал, о чём хочет донести директор, однако, все заметно напряглись, от чего становилось ещё хуже. Во-первых, к чёрту полетела проверочная, которую писал класс, а во-вторых, и мои стальные нервы. - Это очень трудно говорить, но именно мне придётся оповестить вас об этом. - она тёрла пальцем по своей папке, которую обычно всегда носила с собой. - Вчера ночью, по непонятным обстоятельствам, ваша одноклассница Ася Серебрянская разбилась на мотоцикле. - закончила женщина, тихо всхлипывая, всё сильнее размазывая тушь по лицу. После этих слов, в классе будто бы не осталось никого. Стояла такая гробовая тишина, что можно было услышать отчётливый стук собственного сердца. Однако, моё почему-то не стучало. Я вообще не чувствовал себя, в один миг всё будто бы выключилось. Просто нажав на маленькую кнопочку внутри себя, моя особа перестала ощущать какие-либо эмоции с внешнего мира. Больно. Нет, я просто не осознавал. На заднем фоне было слышно, как плачут девочки, как истерит директриса. Мне снова захотелось убежать. Я срываюсь с места, хватаю в руки сумку и телефон, вылетая из кабинета. Не намерен тут оставаться без неё ни на секунду. Мне было плевать на то, что оставил учеником наедине, было плевать на то, что мой уход был слишком подозрителен. Впервые слёзы стекали по моим щекам, бесцеремонно капая мне на рубашку. Говорят, что мужчины не плачут. “Певчее поле” Это место, где мы выделись в первые разы. Там я окончательно осознал, что влюбился. Нажав на педаль газа, я рванул с места, не останавливаясь и не пропуская встречные машины. Мне было плевать, что скорость большая, что это опасно, и что может со мной случиться. Как-то в один день весь смысл жизни пропал. «Мужчина может плакать только в двух случаях: или из-за настоящей любви, или смерти.» - и кажется, сейчас моё сердце разорвётся. Закуриваю.***
- Что значит у неё мало времени? - крикнул в трубку блондин, заходя в свой кабинет. - Мне абсолютно всё равно, сколько времени у вас, я заплачу любые суммы, однако, вы должны спасти её. - отчеканил Соколовский, устало потирая переносицу. - Послушайте, - запнулся. - Я не намерен ждать, пока ваш главврач примет решение. Серебрянская умирает и единственное, что у вас сейчас должно быть на уме, так это варианты её спасения. - ему кто-то кричал что-то в трубку, заставляя парня морщится от противного голоса. Все эти разговоры изрядно выводили Марка, учитывая, что Ася уже практически день лежит при смерти, и единственное, что поддерживает её жизнь — это дорогостоящие лекарства, которые оплачивал Соколовский. С последних сбережений, к слову. Он поднялся из кожаного кресла и подошёл к окну. Снова город очаровывал и давал надежду. Жизнь - она, в целом, как американские горки, а то, что тебя подкидывает, вовсе не значит, что всё плохо. Скорее всего, такие моменты — специальные встряски для того, чтобы в дальнейшем поступить правильно. Она не может так просто умереть, это был абсолютно не её путь и не её окончание. Ася всегда хотела спокойствия и размеренности, однако, не так рано и не таким способом. Почему она села на тот грёбанный мотоцикл и почему вообще участвовала в этих гонках? Кто подтолкнул её на такой поступок? Вишняков бы никогда такого не сделал, учитывая его отношение к ней. Тогда кто? То, что Серебрянская стала жертвой глупой мести их финансового директора, было понятно сразу. Сомнений не было в том, что она не сама это сделала. Кто-то постоянно подталкивал её на какие-то поступки, которые несвойственный ей, но узнать кто - практически невозможно. Бесит. В жизни нам всегда нужно сделать выбор. Мы выбираем между чаем и кофе, или десертом в любимой кофейне после трудного рабочего дня. Мы выбираем место, где будем жить, людей, с которыми будем общаться и тех, кого будем любить. Я никогда не верил в любовь с первого взгляда, никогда не ощущал дикой влюблённости в какую-то девушку, кроме Аси. Я всегда верил в то, что свою судьбу я в состоянии построить сам, и никто не сможет мне помешать. Однако, сейчас, все принципы и идеалы рушатся, а я остаюсь у разбитого корыта. - Аня, - набрал парень секретарше, - принеси коньяка и для всех меня нет здесь. - Соколовский находился в своём кабинете последние дни, хотелось много думать. - Хорошо, Марк Владимирович. - пискнула брюнетка и отключилась. Когда коньяк оказался на столе у парня, он не долго думая, осушил первый стакан жгучего напитка. Теперь он кажется очень даже вкусным, крепким и очень горьким, таким, как были его последние дни. Ожидать чуда - смысла не было. Авария Аси была подстроена, и скорее всего, парень знал, за кем именно стоял. Нужно было, как можно скорее, отнести компромат в суд, чтобы начать дело против горе-студента, а так же его маленьких крыс, которые выполняли все его поручения.POV Богдан Вишняков
Небо укрылось густыми серыми тучами, а мелкий дождик моросил и немного раздражал. Вроде бы и не ливень, но ты всё равно остаёшься мокрым, тебе становится холодно и хочется побыстрее укрыться пледом и обнять любимого человека. Если он есть. Я, кажется, забыл, что такое улыбаться. Кажется, просто разучился, просто не могу. Все мои чувства ушли с того самого момента, когда потерял отца, а потом и Асю. Телефон в кармане противно завибрировал, отчего я неприятно поморщился, однако, взять пришлось, так как кто-то настойчиво пытался достучаться до меня. - Слушаю. - коротко и отрешённо. - Богдан Вишняков? - спросил на том конце незнакомый женский голос. - Да, это я. - так же отрешённо. - Вы бы не могли приехать в первую городскую больницу. - на фоне было слышно, как девушка что-то записывает. - По какой причине? - я сделал затяжку, и немного прикрыл глаза от усталости. - Анастасия Серебрянская вам знакома? Вы записаны у неё в телефоне, как "Любимый" - строго спросила женщина, а во мне что-то будто бы сорвалось. - Да. - снова короткий ответ. - Она моя девушка. - Сегодня нам уже полностью оплатили её лечение, некий Марк Соколовский. Он сказал, что её знакомый. Однако, нам надо кто-то из близких людей, который сможет быть рядом с ней, пока что она в коме. Родители девушки не отвечают на телефонные звонки. - она немного вздохнула, будто бы задаваясь немым вопросом о том, почему родители несовершенно летней - не отвечают на звонки. - Вы должны приехать через полчаса. - Постойте, она жива? - крикнул я, но женщина отключилась, оставив меня в полном замешательстве. Я вбежал в больницу уже через 15 минут после звонка. Увидев знакомую фигуру, у меня почему-то пошли мурашки по коже, то ли от неожиданности, то ли от напряжения, которое стояло в холе, когда мы встретились глазами. - Павел, что ты тут делаешь? - проговорил я, задыхаясь от нехватки кислорода, пока я бежал. - Кристина сказала, что Ася попала в аварию. - он стрельнул на меня своими чёрными глазами и криво улыбнулся, отчего стало немного неприятно. Почему-то раньше я не замечал, какой отрешённый взгляд у этого парня. - Она жива? - вскрикнул я, желая получить один единственный ответ. - У неё была клиническая смерть. Сейчас в коме. - он скривил губы, и сглотнул. - Но врачи говорят, что Серебрянской не долго осталось. - Ты так говоришь будто бы рад этому. - я услышал женский голос у себя за спиной, однако, даже повернуться сил у меня не осталось. - Ты всегда так неожиданно появляешься, сестрёнка. - усмехнулся Высоцкий. - Привет, Богдан. - Кристина положила мне руку на плечо и немного сжала, так как сделала пару часов назад наша директриса. Да и вообще всё это время каждый пытался как-то мне помочь. Иногда это даже раздражало. Не хотелось показывать слабость, казалось, что враги в этот момент смогут только сильнее ранить. Тогда станет ещё хуже. - Ей повезло. - тихо прошептала Высоцкая. - Травмы совместимы с жизнью, однако, лекарства нужны срочно и очень много. Марк, кажется, уже всё оплатил. Однако, понадобится ещё. - Как это произошло? - я тоже шептал. - Объясните мне всё от начала до конца. - Она участвовала в гонках. Свернула на запрещённую дорогу, не удержала управление, случился тэнк клэп, она врезалась в обочину. - на автомате проговорил Павел. - Ты был там? Она была в шлеме? - я не узнал свой голос. Он был мёртв. Сначала отец, теперь Ася, а потом и я сам, учитывая обстоятельства. - Был. - ответил Высоцкий. - Ты должен понимать, что её заказали. На сколько я знаю, байки всегда проверяют перед гонками, ничего не могло произойти. Организаторы отвечают за жизни и здоровье участников, соответственно, они бы не выпустили поломанный транспорт. - говорила Кристина. - Кто организатор гонок? - Этого никто не знает. Однако, тем, кто подстроил аварию, был её друг Андрей. - холодно произнёс брюнет. - Он шестёрка нашего финансового директора. - сказал Павел и удалился в другой конец коридора, оставляя меня на едине со своими мыслями. Я помню этого Андрея. И теперь вспомнил слова нашего бывшего друга о том, чтобы мы следили, с кем общается Ася. Теперь всё сходилось. Авария была подстроена. Коридоры больницы на меня давили ещё больше. Запах медикаментов и грустные лица посещающих угнетали и лишали какой-либо надежды на светлое будущее. Правду говорят, что, когда совсем падаешь духом, зайди в больницу. Один обход, к примеру, ракового отделения в два счёт лечит от любой хандры. Только жаль, что эти меня уже не вылечить. Ты никогда не ценишь того, что у тебя есть. Убегаешь от ответственности, чувств, привязанности, а потом в немой истерике скатываешься по противной белой стенке хирургического отделения и больше не представляешь, что делать. Так и со мной. Я убегал от отца, который всегда был прочным тылом для меня. Стремился по скорее вырасти и решать все проблемы сам, но, когда это всё же случилось, не смог удержать ответственности и в один миг потерял буквально всё. Так и с Серебрянской. Я боялся того, что наш с ней роман может быть смертельным, для неё в первую очередь. Когда у тебя есть слабости в виде других людей, ты становишься ещё более уязвимым. Однако, не уберёг её от самого себя, тем самым лично купив ей билет на тот свет. Если бы я был рядом, то она бы не села за руль, а тем более не участвовала в проклятых гонках. - Богдан, - Кристина положила руку на моё плечо в очередной раз. - Врач. - она кивнула в сторону идущего мужчины. Я подорвался и буквально чуть не врезался в него, однако, врача это не испугало. Таких как я, в таком же состоянии, он видел каждый день, уже, наверное, даже не отличал. - Вы слишком сильно переживаете. - строгий голос мужчины будто бы вернул в реальность и заставил на несколько секунд прийти в себя. - Ей не нервы ваши нужны, а помощь и выдержка. Имейте самообладание, молодой человек. Держа себя в руках, вы автоматически поддерживаете её. Ей нужна уверенность. - его голос был абсолютно безразличным, как я, впрочем, и предполагал. Если брать во внимание, то отделение, где работал этот седовласый мужчина, можно было сделать выводы, что смерти он видел каждый день. “Ей нужна уверенность” - снова прозвучало в моей голове, заставляя окончательно потерять все силы, которые я так старательно накапливал при разговоре с врачом. Именно так говорил и Соколовский, и Высоцкая, и её брат. Асе действительно нужна была стабильность. Она не хотела встрясок и постоянных изменений. Она и так этого уже достаточно натерпелась. Только я это поздно заметил. - Что мне нужно сейчас сделать? - я снова попытался выдавить из себя хоть какие-то слова, не похожие на безмолвные стоны. - Вам нужно сейчас быть рядом с ней. Она может выйти из комы в любой момент. Мы уже провели операцию, всё было успешно. - мужчина развернулся и ушёл в свой кабинет. Было видно, что он такой же уставший, как и я. Обычно, мы замечаем только себя и своё состояние, однако, никогда не оглядываемся вокруг, чтобы понять других. Врач Серебрянской не был старым, но лицо заметно украшено морщинками, то ли от нервов, то ли от нагрузки, которая сваливается на работников медицины. По сути, мы и правда думаем только о себе. Если бы в последние месяцы я больше проводил времени с отцом, всего бы этого не произошло. Ничего бы не произошло. По сути, я всё сам просрал. И это не мысли оттаявшего парнишки, который опускает руки, просто действительно, каждые мои действия, направленные на то, чтобы помочь близким - всё разрушают. Я потерял отца. Почти потерял любимую девушку. Потерял работу и деньги. И автоматом, у меня больше ничего нет, что могло бы мне дать хотя бы искорку надежды на жизнь. - Кристина, - мой голос был хриплый, будто бы я только что выболел. - Я останусь тут, а ты езжай. - я пошарил в кармане, в поиске хотя бы чего-то, что сможет мне дать дозу никотина. - Держи, - она протянула мне пачку сигарет и зажигалку, при чём именно тех, которые я обычно курю. - Ты всегда забываешь свои в машине. Место для курения на этаж выше. Не выбросись с окна только. - Высоцкая развернулась и ушла в сторону выхода, оставляя меня одного. Природа. Только когда нам плохо, мы начинаем обращать внимание на всё прекрасное, что нас окружает. И сейчас, в момент, когда сил жить не было, именно она даёт мне искорку. Ту искорку, которая так необходима каждому в критические моменты жизни. Морозный ветерок прошёлся по моей оголённой шее, заставляя немного съёжиться. Сквозняк раскидал мои волосы и сотворил небольшой хаос на голове, а я шумно вздохнул, выдыхая едкий запах сигареты с ментолом. Говорят, что курение успокаивает. Обычно, так говорила Серебрянская. Она всегда курила, когда ей было хреново. А хреново ей было часто, учитывая её отношения с родителями. Интересно, а они в курсе, что произошло с их дочерью? И вообще, осознают ли они, что она сейчас при смерти? Их отношения в целом мне никогда не были понятными. Кто из них когда-то сделал ошибку тем самым разрушил всю семью? Насколько я знаю, то и Александр Серебрянский, и Инна, и Ася сейчас все находятся в разных точках мира, тем самым окончательно разрушая все остатки каких-либо связей друг с другом. Разве это семья? И нужны ли вообще такие родственники, которые в самый трудный момент бросят тебя одну, сжигая все мосты за спиной. Родители не должны поступать так с детьми, ведь тогда и отдача будет такой же. Я уверен. Мой отец всегда беспокоился за меня больше всего на свете. Хоть он и был погружён в бизнес, время на сына оставалось, ведь я был наследником всей империи. Мужчина обучал меня всем хитростям и тонкостям большого бизнеса, которым он наловчился благодаря многолетнему опыту и чуйке. Именно чуйке. Без неё ты не сможешь стать успешным бизнесменом, который сможет правильно выбирать пути отхода. Огромная корпорация – это не только много денег и связей, которые могут решить проблему. Это ещё и огромное количество конкурентов, подстав и ловушек, в которые, не имея опыта, ты обязательно попадёшь. POV Кристина Высоцкая Я вышла с больницы, когда небо укрылось красивым алым цветом, аромат наполнился свежестью и нотками бензина автомобилей, в которых уставшие люди ехали домой, а деревья медленно пошатывались от небольшого ветерка, который расслаблял и давал возможность дышать. Я вздохнула, от облегчения. Запах больницы всегда напрягал меня, вселял какую-то депрессию и заставлял задуматься над многими вещами, которые происходят в нашей жизни. Сами того не замечая, мы пропускаем одни из самых важных моментов нашего бытия. Никакие деньги, связи и возможности не спасут, если перед вами стоит смерть. Никакая охрана не защитит, если за вами следом ступает всем известная чёрная мантия с острой косой. Мы можем без конца кричать о том, какие мы влиятельные, однако, стоит всегда помнить всем известную цитату о рыбах и муравьях. Ничто не вечно, а тем более финансы. Я подошла к ближайшей кофейне, которая находилась прямо за больницей, где лежала Серебрянская. К счастью, под вечер, очередь была уже не большой и я с лёгкостью взяла свой любимый латте на кокосовом. Глотнув чудный напиток, во мне медленно начали разливаться тепло, отчего стало даже немного жарко. Я улыбнулась и снова взглянула на закат, пытаясь разглядеть в нём что-то новое, необычное, неизведанное. - Девушка. – я не сразу услышала голос официанта. – Извините, но мне кажется, за вами кто-то следит. - Это новый вид пикапа? – я выгнула бровь и нагло посмотрела на парнишку лет этак 20. - Мне это говорят уже второй раз за несколько дней. - усмехнулась моя особа. - Прошу прощения, но, когда вы зашли в нашу кофейню, тот мужчина – он указал на незнакомца, стоящего буквально напротив меня только через стекло. Он не смотрел на меня. Его взгляд был устремлён куда-то вдаль. Так же, как и мой несколько минут тому назад. – Он прошёл в след за вами. Я понимаю, что это абсолютно не моё дело, однако, считаю долгом предупредить вас об этом. - Благодарю вас. – я нашла телефон в сумке и быстро набрала давно заученный наизусть номер. – Марк, - мне не пришлось долго ждать, чтобы абонент на другом конце взял трубку. – Мне нужна твоя помощь. Я в больнице у Серебрянской, взяла в кофейне кофе, однако, заметила, что кто-то следит за мной. Можешь помочь? – я услышала свой голос, в котором проскакивали нотки отчаянья, ведь действительно, можно было понять, что этот мужчина кого-то ждёт. И если та, кого он ждёт – моя особа, то ни к чему хорошему это не приведёт. - Молодой человек, - снова обратилась к официанту. – Можно мне ещё пирожное с солёной карамелью? Кажется, я задержусь у вас, ненадолго. – я улыбнулась, однако меня начинало трясти от своей слабости и неосторожности. В какой-то мере, я-то понимала, что он ничего мне не сделает, пока я буду находится в заведении под камерами и со свидетелями, однако, Соколовский приедет, в лучшем случае, через пол часа. А ожидание – убивало. - У вас очень милая кофейня, кстати. - произнесла я, получая благодарную улыбку парня. POV Марк Соколовский Мой день, как и все предыдущие, за последнее время, выдался не самым удачным. И как бы сильно я хотел, чтобы просто пролил кофе на белоснежную рубашку или же не успел позавтракать. Так было бы, однозначно, проще и спокойнее. Однако, моя жизнь – это сплошной экшн, от которого, иногда, застывает кровь в жилах и хочется убежать куда-то далеко и надолго, чтобы не быть частью всей это грязи. Я подошёл к окну и вдохнул вечерний запах улицы, который будоражил и, в тоже же время расслаблял. Я сделал себе небольшой алкогольный коктейль, чтобы ещё больше расслабиться и подумать о том, что делать дальше. Водка и немного карамельного сиропа. Так раньше готовила моя кухарка, которую мне пришлось уволить, дабы не тратить лишние деньги. В один из вечеров я даже вспомнил, как мама учила меня вытирать пыль и мыть пол, а потом, как делала это Серебрянская… «Серебрянская» - мелькнуло в моей голове, а тело покрылось дрожью от нашего последнего с ней разговора. Последнего, перед аварией. Сегодня один из нескольких дней, когда я решил выпить. Отец говорил, что нельзя совмещать алкоголь и бизнес. Обычно, ни к чему хорошему это не приводит, к сожалению.Несколько дней тому назад
Я всё так же сидел на своём любимом кожаном диване, когда Ася зашла в мою квартиру без стука. К слову, дверь я никогда не запирал, ведь на первом этаже всегда стояла охрана. - Извини, что я без предупреждения. – она тихо прошептала и осела на край кресла, стоящего напротив меня. – Мне нужно с тобой поговорить. - То, что ты без предупреждения, я заметил ещё, когда увидел тебя в дверях, - я ухмыльнулся, - но то, что ты пришла в саму обитель зла, как ты её называешь, то это конечно шок даже для меня. - снова шутил, ведь это было моей защитной реакцией. - Прости за тот резкий диалог вечером. Мне показалось, что я могла тебя обидеть. - девушка тихо прошептала, закусывая губу Она поднялась с кресла и подошла впритык ко мне: «Убери свою язвительность и стань хотя бы на несколько минут нормальным» - её глаза сверкнули, а губы растянулись в небольшой улыбке. - Я слушаю тебя. – так же тихо ответил я, откидываясь на спинку дивана и сощуривая глаза. - Ты знаешь, Марк. - начала диалог она. - В последнее время, я постоянно чувствую, что что-то должно случиться. - она немного мяла край своего гольфа. Волновалась. - Знаешь, чувствую, что за мной постоянно ходит смерть. - её слова вызвали улыбку у меня на лице. - Не смейся, я просто хочу знать, что если что-то случиться, то я не буду плохим человеком для близких людей, понимаешь? - Ася, ты просто сильно устала, вот тебе и лезут в голову глупые мысли. - я вздохнул, немного улыбаясь снова, - всё будет хорошо. Всё пройдёт, пройдёт и это. - я немного сжал её вечно холодную руку, и сглотнул солёную слюну. - Почему ты изменил тогда? – она откинула свои длинные русые волосы за спину и внимательно посмотрела на меня, ожидая ответа. Честно признаться, именно такого вопроса я не ожидал от неё никогда. Серебрянская очень гордая и я представить себе не могу, чтобы она когда-то признала своё поражение. - Прошло уже много времени. – я начал говорить, чувствуя, как холод и тоска разливаются по моему телу, в очередной раз вспоминая ситуацию, которую ненавижу и хочу вычеркнуть из своего сердца. – Я не думал тогда, если честно. Это был минутный порыв и её постоянные намёки. Только сейчас, спустя несколько лет, я понимаю, что поддался животному инстинкту, который, увы, неуправляемый. - Ты любил меня? - короткий вопрос, который совсем не застал меня врасплох. Я знал, что она это спросит. - Я любил тебя с того самого дня, как мы встретились на ужине наших родителей. – мне захотелось посмотреть в её глаза, однако, точно знал, что она их, как обычно, прячет. – Возможно, тебе покажется глупостью, то что я скажу, но измена – это не показатель настоящего человека и его мыслей. - Говорят, изменять любимой – это изменять самому себе. – она тихо прошептала. - А я и не спорю, что в тот вечер изменил себе. Я не спорю, что все мои дальнейшие поступки были чудовищными. Я знаю, сколько боли тебе принёс, сколько раз разбивал сердце и калечил твою веру в любовь. И я жалею об этом больше всего на свете. Когда впервые увидел тебя с Богданом, хотел дать тебе какой-то умный совет, помочь, подсказать. Но мне хотелось его разорвать. Нет ничего хуже для мужчины, чем парализующая мысль, что его женщина выбрала другого. Что его женщина восхищается другим мужчиной. Тем более мужчины прекрасно понимаю, что восхищение женщины, как правило, эмоционально более окрашено. И приходит мысль: как же так? Он что лучше меня? - Знаешь, через несколько дней после всего происходящего, я ещё думала, что мы сможем двигаться вперёд и верить в то, что наша любовь настолько сильна, что не позволит измене повториться. Однако, потом осознала, что всё разрушилось не тогда в туалете, а при твоём первом взгляде на неё. - Тебе стало лучше, когда ты ушла? Ты почувствовала облегчение или пришло осознание, что так должно было случиться? - не знаю, какого ответа ожидал, но эти вопросы я мечтал задать ей последние года, чтобы просто принять её мысли, а потом отпустить. - Я чувствовала себя разбитой. Было ощущение, что потеряла часть своего сердца на том празднике. И, наверное, даже не часть, а всё. Мне казалось, что с каждым днём я умираю и этому нет спасения. Тогда всё свалилось на меня: мама, папа, ты, отсутствие денег. - Ты начала курить и пить. – ухмыляюсь. - Осуждаешь? – она выгнула бровь. - Скорее пытаюсь понять логику твоих действий. Я знаю, что алкоголь в какой-то степени лечит, но мне трудно представить, что ты вышла из депрессии благодаря рюмке. - Знаешь это чувство, когда всепоглощающая тоска разъедает тебя изнутри. Засовывает в тебя острый клинок и медленно прокручивает несколько раз, разрушая всё, что осталось от твоего израненного сердца. Я дошла до той стадии, когда не могла решить свои проблемы и единственное, что оставалось – это забываться. Да, ненадолго. Максимум минут 15. Но именно за это время, ты чувствуешь спокойствие. Потому что становится абсолютно всё равно на всё, что происходит.Наше время
Я сидел за прочтением очередного романа и стаканом виски, когда Высоцкая позвонила мне, сказав о том, что за ней кто-то следит. Почему-то сразу стало не по себе. Но, взглянув на две пустые бутылки, которые я осушил буквально несколько минут назад, стало спокойнее. Серебрянская в какой-то степени была права, касаемо алкоголя и его чудных свойств. Действительно, проще, спокойнее… После звонка Высоцкой, я задумался о том, что всё указывало на то, что время давать отпор всем недоброжелателям, которые, увы, упали на нашу голову. Если так пойдёт и дальше, то, в живых останется несколько, а то и всё умрут. Просто слишком опасную игру затеяли… Я вышел из квартиры через несколько минут пошатываясь. Постоянная тревога не покидала меня уже несколько часов, отчего становилось ещё хуже. Хоть это было и лето, однако, ветерок неприятно обволакивал моё тело, вызывая противные мурашки. Или это всё-так страх… Моя машина всё так же стояла на парковке, где я её обычно оставляю. В нашем городе не так много возможностей, где поставить машину и быть абсолютно спокойным за неё. Благо, в квартире, где я временно жил, такая привилегия была, хоть и не дешёвая… Ранее, я вообще не задумывался о ценах. Когда в кошельке есть солидная сумма, ты автоматом становишься уверенным в себе. Когда ты не задумываешься о том, на сколько сотен долларов ты сегодня поужинаешь – твоя жизнь автоматом становится идеальной. По финансовым меркам, безусловно. Наличие денег или их отсутствие колоссально меняют всю ситуацию твоей жизни и тебя самого, к слову, тоже. Пускай какие-то умники и говорят, что бабки ничего не решают, однако, на практике всё происходит иначе. И обычно, этот опыт не самый приятный, как по мне. Перед тем, как сесть в машину, я взглянул на небо. Оно было серым и совсем не приветливым, тучи так и кричали о том, что сегодня ночью будет огромный ливень, а вот завтра, с наступлением прекрасного утра, на улице будет необычайно свежо и приятно. Захотелось, чтобы то самое утро настало, как можно быстрее, и я, как обычно, с чашкой кофе и сигаретой наслаждался им, глядя на проезжающие машины и спешащих людей. Снова вдохнув воздух, насквозь пропитанный холодом и тоской, я сел в машину и завёл мотор. Ужасная боль в задней части головы, головокружение. Темнота. «Я умер камнем и вновь воскрес растением. Я умер растением и воскрес животным. Я умер животным и родился человеком. Почему же я должен бояться смерти? Я сделаю ещё шаг и воскресну ангелом. Снова умру и стану тем, о чём не может помыслить разум. Я стану им.»Конец первой главы