Невсемирный индекс счастья

      На следующее утро Дора проснулась до рассвета. Какое-то время она лежала в постели, глядя на поднимающееся за окном солнце, и никак не могла понять, что же её разбудило. В шраме слегка покалывало, и она потёрла лоб ладошкой, потому что тётя строго-настрого запретила расчёсывать старую ранку, которая и без того никак не могла затянуться до конца, хотя с аварии прошло уже десять лет.       И тут она вспомнила – родители… МакГонагалл! Хогвартс!       Она подскочила так, что врезалась макушкой в кроватную спинку и охнула.       Потирая ушибленную голову, Дора села и вдруг улыбнулась. Счастье распирало её изнутри, будто она проглотила воздушный шар. И хотя ей до сих пор казалось, что всё происходящее – чья-то злая и неостроумная шутка, она всё же с особой тщательностью привела себя в порядок и вернулась в комнату.       Выглянув в окно, Дора не обнаружила перед домом машины – был понедельник, и дядя Вернон, должно быть, уже уехал на работу, - поэтому вниз она спустилась без опасений.       Из гостиной доносился громкий смех – судя по всему, Дадли смотрел утреннее шоу. Постояв перед дверью и прислушавшись, Дора решительно направилась в кухню.       Тётя Петуния заканчивала мыть посуду и на шорох открывшейся двери лишь строго спросила:       - Зубы почистила?       - Да, - откликнулась Дора, которой слишком не терпелось поскорее проглотить завтрак и отправиться в Лондон. Но тётя на этом не успокоилась и потребовала:       - Покажи руки. Так, ногти… Хорошо, иди завтракать, - разрешила она и вновь принялась обеспокоенно пожёвывать губы, как делала всегда, когда нервничала.       - В Лондоне слишком не задерживайтесь, - наставляла она, пока Дора на предельной скорости поглощала утреннюю кашу. – Купите, что нужно, и домой.       Отложив ложку, Дора подпёрла подбородок кулаком и задумалась. Ей только что пришла в голову одна мысль, от которой поселившийся внутри неё шар счастья начал сдуваться.       - Тётя, но как же мы купим всё по списку? – спросила она, сминая в пальцах краешек скатерти. – Ведь в школу нужно столько всего, а дядя сказал…       - Это не твоего ума дело, - отрезала тётя и переложила на стол небольшой мешочек, которого Дора до этого не заметила. – МакГонагалл вчера сказала, что твои… от твоих родителей осталось кое-какое наследство. Но это вовсе не значит, что нужно транжирить деньги! – строго прибавила она, и Дора поспешно закивала.       Дождавшись, пока тётя отвернётся, она осторожно распутала завязку на мешочке и достала пару монеток – серебряных, совершенно не похожих на обычные фунты.       Догадавшись, что это, наверное, какие-то специальные волшебные деньги, Дора поспешно сунула монеты обратно в мешок.       Выставив на сушилку последнюю вымытую до скрипа тарелку и вытерев руки о полотенце, тётя окинула Дору придирчивым взглядом и вышла из кухни, пару минут спустя вернувшись вновь, с резинкой для волос и деревянным гребешком.       - Сиди смирно, - приказала она, подходя к Доре со спины.       Разы, когда тётя Петуния всерьёз пыталась принарядить её, можно было пересчитать по пальцам, поэтому теперь Дора послушно замерла, хотя тётя больно тянула ей волосы, пытаясь собрать их в ровный «хвост» у неё на макушке.       - Что ты будешь делать… - недовольно бормотала она, и Дора поняла, что успехом затея вряд ли увенчается. – Это не волосы, а наказание!       Дора в ответ лишь коротко вздохнула.       Наконец тёте удалось соорудить что-то похожее на «хвостик», и она отступила, чему Дора была несказанно рада, потому что к тому моменту ей уже начало казаться, что волос у неё на голове стало в разы меньше. Подняв руку, она осторожно ощупала пальцами тётино творение, и тут раздался стук во входную дверь.       Дора соскочила со стула и хотела уже броситься открывать, но тётя Петуния больно дёрнула её за руку и прошипела:       - Не бегай по дому!       С трудом сдерживая бодрые ноги, Дора вслед за тётей поплелась в холл.       После вчерашнего появления в мантии, видеть профессора МакГонагалл в обычном песочно-жёлтом платье было настолько странно, что Дора на мгновение замерла, но всё же взяла себя в руки и приветливо улыбнулась:       - Доброе утро, профессор!       - Доброе утро, мисс Поттер, - откликнулась та, переступая через порог и поправляя аккуратную шляпку, украшенную искусственными фиалками. – Миссис Дурсль, - кивнула она вышедшей из кухни тёте Петунии. – Вы отправитесь сегодня с нами?       До сих пор Дора не подозревала, что это возможно, а потому теперь снизу вверх уставилась на тётю с вежливым интересом.       - Не думаю, чтобы это было необходимо, - откликнулась тётя сквозь закушенную губу. – Постарайтесь не задерживаться, будьте добры.       - К вечеру Ваша племянница будет дома в целости и сохранности, уверяю Вас, - откликнулась МакГонагалл и прибавила, обращаясь исключительно к Доре: - Сейчас мы отправимся в Лондон. Чтобы сэкономить время, мы сделаем это самым распространённым среди волшебников способом – трансгрессией. Трансгрессия – это способ перемещения, при котором ты исчезаешь в одном месте и тут же появляешься в другом. Вам может быть немного неприятно, возможно головокружение или тошнота, но это чувство скоро пройдёт. Вам всё понятно, мисс Поттер?       Честно прислушавшись к себе, Дора кивнула, хотя от строгого тона МакГонагалл ей и было немного не по себе. Может, подумала она, когда она в Хогвартсе будет чаще встречаться с профессором на занятиях, она сумеет привыкнуть.       - Вы уже готовы к отправлению? – уточнила МакГонагалл, и Дора, осмотрев собственное платье, ещё с вечера выбранное тётей, ощупала карман, в который затолкала мешочек с деньгами, и кивнула.       - Отлично. Тогда возьмите меня за руку, мисс Поттер, и держите крепче.       Не имея ни малейшего понятия о том, что произойдёт в следующий момент, Дора на всякий случай обернулась к тёте Петунии и помахала рукой:       - До вечера, тётя! – после чего прикрыла глаза и бесстрашно вцепилась в протянутую ей сухую ладонь.       В следующую секунду у неё возникло такое чувство, будто её пытаются пропихнуть через садовый шланг. Мир сквозь плотно сжатые веки мелькал разноцветными плывущими по краям пятнами, дышать было совершенно нечем, а руки под давлением так плотно прижались к туловищу, что, казалось, вот-вот сломаются. Но длилось диковинное ощущение меньше минуты, и ступни Доры внезапно врезались в твёрдую мостовую.       Открыв глаза, она с любопытством огляделась.       Они стояли на заднем дворе какого-то питейного заведения – это было понятно по тому, что сквозь приоткрытую дверь у Доры за спиной до них доносились голоса и звон бокалов.       - Где мы? – спросила она у МакГонагалл, которая достала палочку и подошла к стене.       - Паб «Дырявый котёл», - объявила она и постучала концом палочки по кирпичам, привлекая внимание Доры. – Мисс Поттер, запоминайте. За этой стеной начинается Косой переулок, где Вы каждый год будете покупать всё необходимое для школы. Итак, Вы отсчитываете нужный кирпич и стучите по нему палочкой вот так: один, два, три…       Кирпич, до которого она дотронулась концом палочки, задрожал, потом задёргался, в середине у него появилась маленькая, но самая настоящая дыра, которая быстро росла. Через секунду перед ними была арка, достаточно большая, чтобы сквозь неё мог пройти взрослый человек. За аркой начиналась мощённая булыжником извилистая улица.       Крепко взяв Дору за руку, МакГонагалл провела её сквозь арку; обернувшись на мгновение, Дора увидела, что та вновь превратилась в глухую стену.       Прямо перед ними был магазин с яркой вывеской «Котлы. Все размеры. Медь, бронза, олово, серебро. Самопомешивающиеся и разборные». Сбоку от двери и впрямь были выставлены самые настоящие котлы разных размеров, и яркое летнее солнце отражалось от их начищенных боков.       - Сюда мы заглянем позже, я думаю, - пообещала МакГонагалл, заметив явный интерес Доры. – Предлагаю начать с чего полегче – если у Вас, разумеется, нет личных предпочтений. Вы ведь взяли список необходимого, мисс Поттер?       Быстро закивав, Дора вытащила из кармана платья лишь чудом уцелевший второй лист из хогвартского письма, хотя это было лишним – за прошедший вечер она уже успела затвердить его наизусть.       У неё глаза разбегались при едином взгляде на листок, но в конце концов она робко выдавила:       - Может, сходим за книгами?       Одобрительно кивнув, МакГонагалл вновь взяла её за руку и повела за собой.       Бросив последний взгляд на список, Дора вполголоса прочитала:       - «Студенты также могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу». Тётя Петуния с ума сойдёт, если я притащу домой сову, - покачала она головой. – А на кошек у неё аллергия. А у Вас есть кошка, профессор?.. Ой!..       - Мисс Поттер! – воскликнула профессор, когда Дора повисла у неё на руке. – Я была бы очень благодарна, если бы Вы смотрели под ноги.       - Простите, - выдавила она, удушливо краснея, и, чтобы как-то сгладить неловкость, спросила: - Профессор, а какой предмет Вы преподаёте в Хогвартсе?       - Трансфигурацию, - откликнулась МакГонагалл, и Дора не замедлила спросить:       - А это как?       Хоть она и старалась смотреть под ноги, бросив короткий взгляд на профессора, Дора заметила, что вопрос ей польстил.       - Это искусство превращения одного объекта в другой, - объяснила она, явно стараясь говорить простыми словами. – Живое в неживое, один предмет в другой – разновидностей существует очень много.       - А Вы правда смогли бы превратить дядю Вернона в пуфик? – не сдержавшись, спросила Дора, и МакГонагалл смерила её удивлённым взглядом поверх очков.       - При большом желании, - ответила она в качестве компромисса.       Шагая вниз по переулку, Дора пожалела, что у неё не десять глаз. Пока они шли всё дальше, она вертела головой, пытаясь разглядеть всё сразу: магазины, выставленные перед ними товары, людей, делающих покупки.       Полная женщина, стоявшая перед аптекой, мимо которой они проходили, покачала головой:       - Печень дракона по семнадцать сиклей за унцию – да они с ума сошли…       - Что такое сикли? – тут же спросила Дора.       - Это серебряные монеты. Золотые – это галлеоны, а самая мелкая монета – это кнат.       Но Дора уже почти не слушала – её внимание привлекло раздававшееся из мрачного на вид магазина уханье.       «Торговый центр „Совы“», - прочитала она на вывеске. – «Неясыти обыкновенные, сипухи, ушастые и полярные совы».       Неподалёку несколько мальчишек лет десяти прижались носами к другой витрине, разглядывая выставленные в ней мётлы, что показалось Доре очень странным.       - Смотри, - донеслось до её слуха, - новая модель «Нимбус-2000», самая быстрая…       Здесь были магазины, которые торговали мантиями, телескопами и странными серебряными инструментами, каких Дора никогда не видела. Витрины по всей улице были забиты бочками с селезёнками летучих мышей и глазами угрей, покачивающимися пирамидами из книг с заклинаниями, птичьими перьями и свитками пергамента, бутылками с волшебными зельями и глобусами Луны… На какой-то момент Доре показалось, что у неё вот-вот закружится голова, поэтому она поспешно отвела глаза и решила задать очередной вопрос из целого списка интересующих её вещей.       - А как Вы узнали, что я рассказала Трейси про школу?       - Есть такая разновидность Следящих чар, - объяснила МакГонагалл. – Их можно наложить на какое-то слово или выражение, и каждый раз, когда прозвучит это самое слово, в Министерстве магии об этом узнают.       Наморщив лоб, Дора напряжённо обдумывала сказанное.       - То есть, - уточнила она, - каждый раз, когда я говорю о Хогвартсе, за мной следят?       - За вами, мисс Поттер, следят и без того.       Лицо Доры удивлённо вытянулось, и МакГонагалл улыбнулась – едва-едва, просто дёрнулся в сторону уголок рта.       - Так происходит со всеми несовершеннолетними волшебниками, - объяснила она. – Пока у Вас, мисс Поттер, нет волшебной палочки, Вы, разумеется, ещё не можете контролировать магические выбросы. Но как только Вы приобретёте палочку и поступите в Хогвартс, Вам будет запрещено колдовать вне школы – это правило распространяется на все магические учебные заведения.       После этих слов Дора не на шутку расстроилась.       - Совсем-совсем нельзя колдовать? – переспросила она. – Всё лето?       - Только в тех случаях, если Ваша жизнь или здоровье подвергается опасности, - откликнулась МакГонагалл и тем же строгим тоном прибавила: - Но до этого, я надеюсь, дело не дойдёт. Взгляните, это банк «Гринготтс», - указала она на белевшее впереди строение.       Задрав подбородок, Дора снизу вверх взглянула на здание банка, казавшееся покосившимся как карточный домик. У отполированных до блеска дверей стоял портье в алой с золотом униформе, и Дора каким-то внутренним чутьём поняла, что перед ней не человек. Она как раз хотела поинтересоваться у МакГонагалл, кто это такой, но профессор смотрела в другую сторону.       - Хагрид? – окликнула она, спустив очки на кончик носа.       Дора повернулась и испуганно вздохнула – к ним приближался самый огромный человек из всех, кого она когда-либо видела. Он был почти вдвое выше обычного мужчины и по меньшей мере в пять раз шире. Попросту говоря, он был непозволительно велик, и к тому же имел дикий вид – спутанная борода и заросли чёрных волос практически полностью скрывали его лицо.       - Профессор МакГонагалл, мэм, - пробасил он, с лёгкостью пробившись сквозь толпу, которая расступалась перед ним будто волны перед скользящим по воде катером. – Добрый день.       - Что ты здесь делаешь? – удивилась профессор, без зазрения совести говоря здоровяку «ты».       - Покупал отраву для плотоядных слизней, - отчитался Хагрид. – Профессор Стебль жаловалась, что эти твари пожрали у нас всю школьную капусту, Мерлин их раздери…       Профессор МакГонагалл строго блеснула очками.       - Хагрид, я предпочла бы, чтобы ты не выражался в присутствии мисс Поттер, - заявила она и красноречиво кивнула на Дору, которая так и осталась стоять с приоткрытым ртом.       Завертев головой, великан наконец перевёл взгляд на девочку, которая поспешила спрятаться за МакГонагалл, но почти сразу же устыдилась собственного порыва. Трудно было поверить в то, что этот ужасающего вида дикарь с заросшим бородой лицом и кустистыми бровями может так тепло улыбаться.       - А вот и наша Дорея! – удовлетворённо произнёс он. – Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленькая была. А сейчас вон как выросла – и вся в отца, ну один в один просто… А глаза материны.       Что сказать в ответ, Дора не знала, а потому осторожно спросила:       - Извините, а Вы кто?       Великан хохотнул.       - А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса. А вы, стало быть, за покупками? – уточнил он, обернувшись к МакГонагалл.       - Всё верно, - кивнула та. – Как раз собирались во «Флориш и Блоттс» за учебниками.       - Ну, тогда увидимся первого сентября, - пожелал Хагрид и протянул руку.       Дора, подавив спазм внутренней дрожи, вытянула руку, и её крохотная ладошка тут же потерялась в здоровенной ручище Хагрида. Впрочем, больно не было, и она улыбнулась в ответ:       - Увидимся, мистер Хагрид.       Во «Флориш и Блоттс» было столько книг, сколько Дора ни разу в жизни не видела, - они стояли на полках, занимая всё пространство магазина от пола до потолка. Там были гигантские фолианты в кожаных переплётах, каждый весом с бетонную плиту; книги размером с почтовую марку и книги в шёлковых обложках; книги, испещрённые непонятными символами, и книги, в которых были только пустые страницы – словом, эти книги не оставили бы равнодушным даже Дадли, который был не большим фанатом чтения и даже школьную программу по английскому преодолевал лишь с трудом.       Пока МакГонагалл общалась с продавцом, Дора углубилась в чтение учебника профессора Виндиктуса Виридиана «Как наслать проклятие и защититься, если проклятие наслали на вас» - там наверняка можно было найти совет касательно того, как превратить задаваку Нору Хардбрук в пуделя. Разумеется, колдовать вне школы было нельзя, но Нора об этом не знала.       - Теперь за школьной формой, - объявила МакГонагалл, вручив Доре кипу книг, оказавшуюся странно лёгкой, так что она пришла к выводу, что и тут не обошлось без волшебства.       Они перешли на другую сторону переулка и вошли в магазинчик под вывеской «Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни».       Внутри приятно пахло новой тканью и стояла нежная прохлада. В глубине магазина на высокой скамеечке стоял бледный мальчик с тонкими чертами лица, а вокруг него крутилась колдунья с измерительной лентой, подгоняя по росту длинные чёрные одежды. В кресле рядом сидела светловолосая женщина в светло-голубой мантии; они с мальчиком были до того похожи, что Дора сразу поняла – перед ней мать и сын.       Между тем навстречу им с МакГонагалл поспешила приземистая улыбчивая волшебница, одетая в розовато-лиловые одежды – как поняла Дора, это и была мадам Малкин.       - Рада видеть Вас, профессор, - поприветствовала она и тут же обернулась к Доре: - Едем учиться в Хогвартс? Вы пришли как раз вовремя: у меня тут как раз ещё один клиент тоже к школе готовится.       Она кивнула на мальчика, и тут случилось кое-что, показавшееся Доре странным: его мать, до этого со скучающим видом рассматривавшая собственные холёные руки, вдруг смерила Дору цепким взглядом, а после поднялась и что-то шепнула, склонившись к самому уху сына. Тот кивнул, хотя выглядел при этом не очень-то довольным.       Мадам Малкин помогла Доре взобраться на соседнюю скамеечку и принялась лично снимать мерки.       - Привет! – сказал мальчик. – Тоже в Хогвартс?       - Да, - ответила Дора.       - Меня зовут Малфой. Драко Малфой, - представился мальчик. Он говорил как-то очень устало, специально растягивая слова, и эта манера показалась Доре странной.       - Дора, - представилась она, и Драко насмешливо дёрнул бровями:       - Что за имя такое – Дора?       К собственному неудовольствию Дора тут же ощутила, что краснеет.       - Дорея Поттер, - исправилась она, сконфузившись, но тут в разговор вмешалась женщина.       - Драко, так разговаривать невежливо, - спокойно напомнила она и, обернувшись к Доре, представилась: - Нарцисса Малфой. Весьма рада встрече, мисс Поттер.       - Взаимно, миссис Малфой, - кивнула она и, не сдержавшись, прибавила: - У Вас очень красивая мантия.       Удивлённо приподняв брови – точно так же, как её сын минутой ранее, - миссис Малфой учтиво улыбнулась:       - Благодарю Вас. Профессор МакГонагалл, - поприветствовала она и отошла, чтобы поздороваться с профессором поближе.       Тем временем Драко, видимо, решил возобновить разговор.       - Мой отец сейчас покупает мне учебники, - сообщил он. – Мы только что купили мне волшебную палочку – из боярышника, с шерстью единорога. А потом я потащу родителей посмотреть гоночные мётлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь? Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую… а потом как-нибудь тайком пронесу её в школу. А у тебя есть своя собственная метла?       - Нет. – Дора честно покачала головой.       - А в квиддич играешь?       - Нет, - повторила Дора, спрашивая себя, что же это такое – квиддич.       Бледное лицо Драко даже порозовело от удовольствия.       - А я играю. Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу: я с ним согласен. Ты уже знаешь, на каком будешь факультете?       - Нет, - в третий раз произнесла Дора, с каждой минутой чувствуя себя всё глупее.       Смерив её взглядом, Драко поспешил успокоить:       - Вообще-то никто заранее не знает – это уже там решат. Но я точно знаю, что я буду на Слизерине, вся моя семья там училась. А представь, если определят в Пуффендуй! – прибавил он со смешком. – Тогда я сразу уйду из школы, а ты?       - И куда же ты пойдёшь? – спросила Дора, радуясь, что можно не отвечать. – Ведь нужно же учиться, чтобы чего-то добиться в жизни.       - Тут ты права, - вынужден был согласиться Драко. – Но можно ведь учиться дома или поступить в другую школу. Мама хотела, чтобы я учился в Дурмстранге, но потом родители решили не отступать от семейных традиций.       Повторив про себя странное название, Дора уточнила:       - А ты сам где больше хотел бы учиться?       - Разумеется, в Хогвартсе! – возмутился Малфой. – Это же лучшая школа в мире! Да и потом, мама бы не захотела, чтобы я уезжал так далеко от дома, - прибавил он, кивнув на мать, мирно беседовавшую с МакГонагалл.       Прежде, чем Дора успела хоть что-то ответить, в разговор вмешалась мадам Малкин.       - Всё готово, - нараспев произнесла она, и Дора спрыгнула со скамейки.       - Что ж, встретимся в школе, - бросил ей вслед Драко.       - Увидимся, - откликнулась Дора и поспешила к поджидавшей её профессору.       - Как Вам новый знакомый? – спросила МакГонагалл, пока помощница мадам Малкин возилась со сдачей. – Вполне возможно, мистер Малфой будет Вашим одноклассником, мисс Поттер.       Посомневавшись, Дора вполголоса призналась:       - Он немного странный. Не могу понять, в чём дело, - прибавила она и неловко пожала плечами.       - И, тем не менее, миссис Малфой напомнила мне об одной очень важной вещи, которая совершенно вылетела у меня из головы, - вдруг заметила МакГонагалл с небывалым энтузиазмом и достала палочку. – Разрешите, мисс Поттер.       Она взмахнула палочкой, проведя у самого лица Доры, но она совершенно ничего не почувствовала, хотя сама профессор выглядела довольной.       - Думаю, пока стоит поберечь Вас от излишнего внимания, - заметила она и, осторожно взяв за плечо, развернула Дору к висевшему на стене зеркалу.       Та взглянула на своё отражение и от удивления приоткрыла рот – шрама на лбу как не бывало.       - Это и есть трансфигурация, - объяснила МакГонагалл, пока Дора ощупывала собственный лоб пальцами. Она по-прежнему чувствовала шрам, но не видела его, и это было очень странное ощущение – будто она спит и видит сон.       - А можно так постоянно ходить? – спросила она, поднимая на профессора восторженные глаза, но та лишь покачала головой:       - Не получится – со временем чары выдыхаются, но на время, пока мы будем делать покупки, их действия вполне хватит. Ну что ж, продолжим? – уточнила она, и Дора с готовностью закивала.       Следующей на очереди была аптека, в которой всё было так волшебно, что Дора даже не обратила внимания на ужасный запах – там пахло тухлыми яйцами и гнилыми кабачками, как в гостиной миссис Фигг; на полу стояли бочки с какой-то слизью, вдоль стен выстроились стеклянные банки с засушенными растениями, толчёными корнями и разноцветными порошками, а с потолка свисали связки перьев, клыков и загнутых когтей. Пока профессор МакГонагалл разговаривала с аптекарем, Дора изучала серебряные рога единорога стоимостью в двадцать один галлеон каждый и крошечные глаза жуков, блестящие и чёрные (пять кнатов за ковшик).       Выйдя из аптеки, профессор МакГонагалл глубоко вдохнула свежий воздух и сверилась со списком.       - Ну что ж, - сказала она, - теперь пойдёмте за волшебной палочкой, мисс Поттер.       Дора затаила дыхание – по понятным причинам получить волшебную палочку ей хотелось даже больше, чем перчатки из драконьей кожи, неожиданно прохладной на ощупь.       Магазин находился в маленьком обшарпанном здании. С некогда золотых букв «Семейство Олливандер – производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры» давно уже облетела позолота. В пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка.       Когда они вошли внутрь, где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик. Помещение было крошечным и абсолютно пустым, если не считать одного длинного тонконогого стула. Дора чувствовала себя очень странно – словно она попала в библиотеку, в которой были очень строгие правила. Поэтому она решила повременить пока с вопросами и молча рассматривала тысячи узеньких коробочек, выстроившихся вдоль стен от пола до потолка. Здешние пыль и тишина были полны волшебных секретов и, казалось, издавали почти неслышный звон.       - Добрый день, - послышался тихий голос.       Дора подскочила от неожиданности и обернулась. Перед ней стоял очень старый человек; от его больших, почти бесцветных глаз исходило странное, прямо-таки лунное свечение, прорезавшее магазинный мрак.       - Здравствуйте, - поздоровалась она, украдкой косясь на стоявшую чуть позади МакГонагалл.       - О, да. – Старичок задумчиво покивал седовласой головой. – Да, да… Я так и думал, что скоро увижу Вас, Дорея Поттер. У Вас глаза, как у вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы.       Мистер Олливандер приблизился к Доре почти вплотную, так что ей ужасно захотелось отвернуться или просто моргнуть.       - А вот Ваш отец предпочёл палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у Вашей матери.       Он потряс головой, и вдруг, к облегчению Доры, которая больше не могла выдерживать этот взгляд, обратил внимание на профессора МакГонагалл.       - Минерва МакГонагалл, - протянул Олливандер с явным удовольствием. – Рад видеть Вас снова… Пихта и сердечная жила дракона, девять с половиной дюймов, очень подходящая для превращений, не так ли?       - Мистер Олливандер, - откликнулась профессор, - ведь Вы и без моего подтверждения превосходно помните все проданные палочки.       Олливандер задумчиво хмыкнул.       - А теперь Вы, мисс Поттер. Дайте мне подумать… - Он вытащил из кармана длинную линейку с серебряными делениями. – Вытяните руку вот так.       После измерений Олливандер прошёл вглубь магазина и принялся снимать с полок одну коробочку за другой, но не все подряд, а лишь определённые.       - Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, - рассказывал он. – Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, Вы никогда не достигнете хороших результатов, если будете пользоваться чужой палочкой. Что ж, мисс Поттер, для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите её и взмахните.       Дора взяла палочку в правую руку и, стараясь повторить виденные ей вчера жесты профессора МакГонагалл, взмахнула палочкой, но мистер Олливандер практически тут же вырвал её у Доры из рук.       - Эта не подходит, возьмём следующую. Клён и перо феникса. Семь дюймов. Очень хлёсткая. Пробуйте.       Дора пробовала. И снова пробовала. И ещё раз пробовала. Она никак не могла понять, чего ждёт мистер Олливандер. Гора опробованных палочек, складываемых мистером Олливандером на стул, становилась всё выше и выше, но почему-то чем больше коробочек он снимал с полок, тем счастливее выглядел.       - А Вы необычный клиент, мисс Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что Вам нужно… Вот, каштан и сердечная жила дракона. Как по мне, палочка чрезвычайно своенравная, но всё же…       Дора взяла протянутую палочку, и внезапно пальцы её потеплели. Она подняла палочку над головой, со свистом опустила её вниз, разрезая пыльный воздух, и из палочки вырвались красные и золотые искры, яркие, как фейерверк, и их отсветы заплясали на стенах.       Олливандер захлопал в ладоши, вид у него был очень довольный.       - О, браво! Да, это действительно то, что надо. Мы, изготовители палочек, верим, что каштан подходит людям, смелым в замыслах и действиях. Так что, мисс Поттер, не покривлю душой, если скажу, что мы вправе ожидать от Вас великих дел.       Обернувшись к мастеру, Дора смерила его взглядом и ничего не ответила.       Получив аккуратно упакованную палочку, она вслед за МакГонагалл вышла на улицу, но вся её радость будто осталась в магазине.       Уже прошло время обеда, и профессор предложила зайти перекусить в булочную мадам Девон, располагавшуюся в двух шагах от магазина Олливандера. Устроившись на открытой веранде под зонтиком, они сделали заказ и вскоре уже наслаждались чудеснейшими сэндвичами с ароматным чаем. Еда была настолько вкусной и вместе с тем простой, что у Доры голова шла кругом; казалось невероятным, что в мире, где всё пропитано волшебством, могут существовать совершенно обычные вещи вроде сэндвичей.       - Всё в порядке, мисс Поттер? – осведомилась МакГонагалл, заметив её подавленное состояние.       Дора не была уверена, что сможет объяснить своё состояние, и жевала сэндвич с курицей, пытаясь подобрать нужные слова.       - Мистер Олливандер… Он напугал меня, - призналась она наконец, отложив кусок хлеба на тарелку. – Он сказал, что от меня ожидают великих дел, но я вовсе не чувствую себя способной на такое. И миссис Малфой… Она смотрела на меня так – понимаете, как на равную. Будто я уже взрослая.       МакГонагалл молчала и, когда Дора отважилась поднять глаза, увидела, что лицо у неё какое-то чересчур понимающее.       - Олливандер всегда был склонен к преувеличению, - заметила она, свободно откинувшись на спинку плетёного кресла. – Он долгие месяцы проводит только в окружении своих изделий и потому мало что знает о такте и умении вовремя замолчать. Что касается семейства Малфоев… Вы можете не доверять моему мнению, мисс Поттер, но Малфои – не те люди, о которых стоит судить впопыхах.       Подумав, Дора вынуждена была согласиться, хотя то, что Драко вступил в разговор с ней по принуждению матери, говорило не в его пользу. И в то же время воспоминание о разговоре вынудило её задать очередной вопрос:       - Профессор, а что такое квиддич?       - Это волшебный спорт, - откликнулась МакГонагалл, отставив чайную чашку. – В него играют на мётлах высоко в воздухе.       - Наверное, это очень сложно, - предположила Дора, и профессор спокойно возразила:       - Не сложнее магловского футбола. Я и сама в школьные годы играла за сборную факультета.       Дора удивлённо подняла брови. Представить себе профессора верхом на метле было не слишком просто, но её разум уже уцепился за новую тему – будто птичка перепорхнула с ветки на ветку.       - А их в Хогвартсе много? – спросила она. – Факультетов, я имею в виду.       - Всего четыре.       - И какой лучше?       МакГонагалл удивлённо поправила очки.       - Что значит – какой лучше? – переспросила она. – Студенты распределяются по факультетам в соответствии со складом их ума и врождёнными способностями, так что нет никакого смысла сравнивать их между собой. Для Когтеврана характерны тяга к знаниям и незаурядность ума, для Слизерина – амбициозность и умение приспосабливаться к любым условиям, а для Пуффендуя – трудолюбие.       Доре сразу бросилось в глаза, что профессор назвала всего три факультета из четырёх, будто приберегла всё самое лучшее напоследок.       - Но Вам больше всего нравится четвёртый факультет, - догадалась она, и МакГонагалл хмыкнула:       - Разумеется, профессорам не полагается иметь любимчиков, но не может декан не симпатизировать собственному факультету. Я – декан факультета Гриффиндор, - прибавила она с толикой гордости, и Дора с улыбкой переспросила:       - А какие качества нужны, чтобы поступить на Гриффиндор?       - Смелость и отвага.       Услышав такой ответ, Дора заметно огорчилась – она вовсе не считала себя смелой, а потому ясно понимала, что дорога на Гриффиндор ей заказана. Профессор, заметив перемену в её настроении, прибавила:       - Все факультеты хороши, каждый по-своему. Если уж ты пришёлся ко двору, то тебя ждут самые увлекательные семь лет за всю жизнь.       - А вступительные испытания сложные? – не могла не спросить Дора. – Вы уверены, что я справлюсь?       Странно, но МакГонагалл, прежде чем ответить, тихо хмыкнула в подставленную ладонь.       - Поверьте моему опыту, мисс Поттер, - заверила она, - со вступительными испытаниями в Хогвартсе во все времена справлялись даже самые тупоголовые студенты. Принцип нашей школы в том, что необучаемых волшебников не бывает, - прибавила она, и Дора хихикнула.       Весь остаток вечера после возвращения домой она старалась не попадаться дяде на глаза, что оказалось очень и очень просто – нужно было разобрать покупки и решить, что можно сразу упаковать в чемодан, а что пока лучше оставить и как следует изучить. Профессор говорила, что учиться на первом курсе сложно всем, и всё же Дора твёрдо решила хотя бы попытаться почитать школьные учебники. Может, она ничего и не поймёт, но хотя бы не будет выглядеть глупее всех в первый день занятий.       Она как раз развязала свёрток из ателье мадам Малкин, когда в дверь комнаты постучали. Само по себе это было необычно, ведь обычно Дурсли входили без стука, но Дора в конце концов решила, что после похода в Косой переулок глупо удивляться такой мелочи, и отозвалась:       - Открыто!       В дверь бочком протиснулся Дадли. Разы, когда кузен заходил к ней в комнату не за тем, чтобы напакостить, Дора могла пересчитать по пальцам, а потому она невольно напряглась и, стиснув в пальцах край упаковочной бумаги, спросила:       - Чего тебе?       Дадли непривычно робко топтался у порога, будто не решаясь завести разговор.       - А это для чего? – наконец кивнул он на котёл, в который были сложены упакованные книги.       Дора смерила его взглядом из-под сведённых бровей. Разумеется, МакГонагалл предупреждала, что нельзя рассказывать о Хогвартсе посторонним, но Дадли, каким бы противным ни был, всё же оставался её кузеном, а, значит, достойным посвящения в тайну.       - Профессор сказала, мне нужен будет котёл для уроков зельеварения, - откликнулась она, опустив стопку мантий на дно чемодана.       Дадли наморщил лоб, напряжённо обдумывая услышанное.       - Зельеварение – это вы будете зелья варить, что ли? – произнёс он наконец, и Дора хихикнула.       - Наверное. – Она пожала плечами. – Я сама пока не знаю, чем мы будем заниматься. Может, в учебнике будет написано подробнее.       Она подбородком указала на котёл, и Дадли, проследив направление, ещё больше нахмурился. Вряд ли ему приходилось так много думать за все прошедшие годы, так что Дора его невольно пожалела.       - Я могу тебе рассказать, когда прочитаю, - предложила она в качестве акта доброй воли, и Дадли после короткой заминки кивнул.