Кара отменяется

      Отрубленная голова твари падает на землю с глухим стуком, следом оседает безжизненное тело. Мужчина со спокойствием и удовлетворением смотрит на это и быстрым движением стирает с лица кровь. Позаброшенную аллею заливает тусклый лунный свет, беспорядочно растущие деревья и трава с равнодушием взирают на совершаемое действие на небольшой полянке. Дует еле ощутимый ветер, но назойливый, заставляющий покрываться открытые участки гусиной кожей.       Сэм уже в какой раз вынужден возвращаться в мотельный номер без Дина. Он с раздражением снимает с себя запачканную в крови и земле одежду. Луна светит ярче, от этого становится только более тоскливо. Этот круглый светящийся диск совершенно равнодушен к людским судьбам, лишь контролирует приливы и отливы; Сэм поморщился, вспоминая о поэтах-фанатиках, которые слагают рифмы в честь Луны и любуются ею. В номере холодно, но Сэм снимает с себя футболку, на автомате заходит в душ.       Вода становится холоднее, но Сэму всё равно на такую мелочь, — его мысли целиком и полностью занимает сейчас старший брат. Как он мог так поступить? С ним поступить, с Сэмом? Бобби укорил его в излишнем эгоизме, но Сэму плевать было сейчас на какой-то там эгоизм. Он знал, что для Дина он значит намного больше, чем могут значить простые братья. Он трепетно берег это отношение Дина к себе, старался быть осторожнее в эмоциях, прикосновениях, словах и вообще во всем. Но его железная выдержка иногда давала трещину. Появлялось внезапное желание обнять Дина, прикоснуться к нему. Сэм замечал иногда на себе странные взгляды Дина, слишком отчетливо понимал, что тот недоумевает, почему он так нетипично себя ведёт.       Даже то давнишнее прикосновение Сэма к колену Дина. Дин просто непонимающе уставился на его ладонь, но ничего не сказал, видать, из вежливости. Сэм тогда не хотел смотреть на Дина, чтобы снова не поймать его осуждающий взгляд на себе. Младший Винчестер и сам не понимал, что с ним начинает происходить; тщетно он пытался доказать себе обратное. Даже специально делал вид, что Дин его жутко раздражает, но что-то внутри радостно трепыхалось, когда старший брат смотрел на него.       Пришедшая внезапно мысль ужаснула Сэма. А что, если ему начинает нравиться Дин? Ну всё, это уже конец. Ещё сумасшедшее и не выдумаешь. Винчестер закрыл глаза и в его памяти возникла та ночь. Дин сидит рядом с ним на капоте их Импалы, вместе с ним завороженно разглядывает вспышки фейерверков, а потом смеётся. Ему всегда нравилось, как смеётся Дин. Сэм открыл глаза, видение пропало, но он с удивлением оглядел своё вставшее достоинство. А это ещё как понимать?       Сэм немного нервно включил холодную воду, решил к себе не прикасаться, потому что воображение не постесняется зайти немного дальше, а может быть, и не немного.       Младший Винчестер открыто недоумевал, — неужели его подводит собственное тело? И вообще хотеть собственного брата казалось каким-то безумием, особенно для него, прожившего с Дином бок о бок почти всю жизнь. Сэм называл себя идиотом день ото дня, начиная с того, что Дин спалил его за дрочкой в мотельном номере, причём учитывая то, что он абсолютно не знал, сколько брат стоял в дверях. Да и Дин отреагировал как-то странно, он ухмылялся, но как-то… смущённо. Если бы такое случилось намного раньше, то его брат бесцеремонно сел бы на кровать рядом и выдал бы свою самую глупую шутку из числа многих таких же. Но Дин даже подходить к нему не стал.       Да вообще много чего указывало на явное скрытое отвращение; Сэм уже и не надеялся на возвращение Дина, хотя и не отрицал, что где-то глубоко в сердце засела тусклая надежда. Сэм уже много раз прокручивал в своей голове сцену, как зайдёт Дин в номер, обнимет его, попросит прощения за своё глупое поведение, а потом они поговорят по душам. И всё будет хорошо, прямо как раньше. Но Сэм также понимал, что злится на Дина, очень злится. Потому что тот уехал, главное, когда он спал, а не в какое-нибудь другое время. И тоже, главное, когда всё было замечательно, потому что дело закончилось удачно и без потерь.       Сэм определённо злился на Дина, и просто-таки мечтал, как съездит по этому самодовольному и наглому лицу кулаком. И ещё присутствовала уверенность, что, когда вернётся этот блудный брат, начнутся шутки и что-то типа «Сэмми, розыгрыш, прими, распишись». Аж зло брало на такую легкомысленность, хотя сейчас Сэму и в голову не могло прийти, что у Дина проблема идентичная его. Странно всё как-то получалось даже с Касом, тот награждал его долгими грустно-сочувствующими взглядами, но просьбы Сэма прийти успешно им игнорировались. И Сэму больше ничего не оставалось делать, кроме как горестно вздохнуть и продолжить вытирать полотенцем мокрые волосы после душа.       Дни тянулись тоскливо и медленно. Сэм уже в какой раз сдерживается, чтобы не грохнуть телефон о стену, в котором раз за разом слышен автоответчик — голос брата. Насмешливый, весёлый и такой родной. И Сэм уже не мечтает обнять Дина при встрече, а хорошенько набить морду, потому что только такая сволочь, как Дин, могла так поступить. Сэм и раньше прекрасно догадывался, что его жизнь без Дина — не жизнь вовсе, и сейчас это чувствовалось как нельзя остро. Сучка. Свалил, когда Сэм спал. Только обнаружив пропажу вещей брата, пропажу Импалы и самого брата, можно было скоро догадаться, что тот сбежал. Сначала Сэм пытался искать его в окрестностях, думая о возможном похищении, но, не заметив и малейших следов Дина, всё понял.       Что ему ещё оставалось делать? Конечно, угонять другую машину и катить к Бобби. Но только Бобби сам понятия не имел, куда делся Дин, и даже укорил Сэма в излишнем попечительстве над братом, хотя было всё в общем-то наоборот. Сэм жутко взбесился и даже попытался сломать несколько деревьев, растущих неподалёку, не питая к ним никакой жалости. Мысль, что Дину надоест бегать по штатам, и он вернётся, грела Сэму сердце и кулаки. Но существовала ещё одна неразрешенная проблема в разуме Винчестера-младшего.       Именно она не даёт ему покоя второй день, а, может быть, и не второй даже. И вовсе не братские чувства заставляют его искать Дина, что, может быть, они встретятся. Но с каждым часом эта уверенность угасала и в конце концов осталась только злость. И именно эти «не братские чувства» Сэма пугали больше всего. Он, конечно, не отрицал, что Дин привлекательный, но никогда не думал, что это коснётся его самого.       И вообще. Всё дело именно в том дурацком сне, когда пропал Дин, потому что Сэму показалось на мгновение, что брат его целовал. Но Дин тогда спал, так что правдой это никак не могло быть. Оставался один неразрешённый вопрос. И может быть, вовсе не один. Что же всё-таки он чувствует к Дину? Сильнейшую привязанность? Или просто желание находиться рядом, чтобы Дин его защищал или же защищать Дина. Хотя само выражение «защищать Дина» с первого раза звучало нелепо.       Внизу шло празднество на всю катушку. А именно день рождения маленькой дочки хозяина мотеля. На этот чудный праздник детства стеклись почти все постояльцы, ну, а что, алкоголь же будет, верно? Верно. Другие дети, соответственно, будут. А у этих детей есть молодые симпатичные мамы, верно? Верно. И мамы эти будут свободны почти весь вечер. Ну как тут ребёнка с восемью годами не поздравить?       Сэм же лежал на кровати и дико раздражался. На часах было около девяти вечера, но никто, похоже, и не собирался ложиться спать. Хуже всего были простыни, пододеяльники и наволочки. Которые накануне праздника горничные сменили во всех номерах. И на Сэма теперь со всех сторон взирали маленькие цветочки и весёлые медвежата. Настроение и так было ни к черту, так снизу постоянно раздавались ужаснейшие детские песенки начала 2000-х.       Сэм выбрал из двух зол меньшее. Он оделся, спустился вниз, продрался сквозь какофонию разноцветных шариков, игрушек, детей и родителей, и вышел на улицу. Через несколько минут он уже был в другом месте, с другим шумом, с другими запахами и с более привлекательными девочками, чем симпатичные мамы на празднике. По обеим сторонам его кресла на подлокотниках восседали две пышные брюнетки. Их ноги лежали на его коленях, он чувствовал под пальцами ткань туго затянутых корсетов. Девицы были уже никакие, они целовали то Сэма, то друг друга, тянулись за алкоголем ещё, и только стараниями Сэма они не сваливались с подлокотников.       Он заметил у барной стойки одну светловолосую девушку, встал, ссадил на кресло двух брюнеток, которые сразу же стали друг друга раздевать, и подошёл к ней. Девушка наливала себе стакан виски, по её виду — четвёртый или пятый. Она помутневшим взглядом карих глаз уставилась на Винчестера, осушила стакан залпом и икнула.       — Составить тебе компанию? — Сэму она уже начала казаться забавной.       — Составляй, — буркнула она, потом опять посмотрела на него, икнула ещё раз, улыбнулась. — Скажу сразу, я не против переспать. Меня Кэти зовут.       Сэму не то чтобы позарез это нужно было, но снять раздражение и напряжение следовало бы. Поэтому сейчас, сняв свободный номер, он ожесточённо втрахивал её в кровать, сжимая в руках стройные бедра, ловя губами её стоны. Одежду снимать они не сочли нужным, поэтому расстёгнутая рубашка Кэти сейчас вся измялась, открывая доступ только к груди. Сэм прикусил её сосок и снова подумал о брате.       Оставаться здесь Кэти не захотела и спать тоже не захотела, поэтому уговорила Сэма спуститься вниз и выпить ещё по бутылочке-другой. Сэм сначала подумал, что плохо он постарался, раз её не клонит в сон, но от нечего делать согласился. Кэти оказалась хорошим собутыльником и умела травить байки, и за процессом она ему объяснила, что «я не шлюха, ты чо».       Через полчаса двое закадычных друзей вывалились из бара, старательно обходя двоящиеся деревья и держась друг за друга. Рука Сэма обнимала Кэти за плечо, Кэти же держалась за Сэма обеими руками, так как выпила чуток больше. Она объяснила, что тут недалеко, километр ходьбы, её дом, поэтому ей нужно туда прийти. Старательно вспоминая дорогу по пути, она рассказывала Сэму о своём бывшем парне, который оказался сущим козлом и ушёл к другому парню.       На середине пути свет увидели слова песни. «Baaaaaack in… Baaaaaack in… Baaack in bleeeaaak, auh» звучно катилось по улицам, будя заснувших ворон и голубей. Сэм рьяно поддерживал песню, заодно поддерживая Кэти, которая напоминала уже собой тряпичную куклу, при этом ещё что-то соображая. Несколько раз случился спор, есть здесь лужа или нет, закончилось тем, что по луже просто прошли. Именно прошли только потому, что держались друг за друга. Иначе ходьбой это было бы не назвать.       На часах было за полночь, когда Сэм проводил Кэти до дома. Весёлая девчонка, не ждущая от Сэма ухаживаний, она производила впечатление хорошего друга, который может поддержать любую тему разговора. Только расставшись с ней у заборчика небольшого дома, всё опьянение стало куда-то улетучиваться, и тоска с новой силой стала давить Сэму на плечи. Но стоило только цветочкам и медвежатам на простыни попасться на глаза, настроение с потрясающей скоростью стало опять портиться. Сэм нахмурился и разделся, собираясь спать. Сна, соответственно, не было ни в одном глазу. Он несколько раз вставал с раздражающей постели, подходил к окну, пил воду, отжимался, шатался по номеру, лежал на кровати, смотря в потолок, а настроение всё ухудшалось и ухудшалось.       До слуха с улицы донеслось знакомое скольжение колёс по асфальту. Сэм же решил, что всё это ему уже кажется на нервной почве и закрыл глаза, понимая, что уснуть всё равно не получится. Через минуту в дверь уже кто-то стучался. Сэм, не ожидавший ничего такого особенного за эту ночь, вскочил с кровати, сразу хватаясь за нож. Он успел надеть спортивные штаны, когда в дверь этот кто-то начал уже ломиться. И Сэм знал, что обычно после такого стука дверь сносится с петель.       Сэм с некоторой опаской открыл дверь, держа нож наготове, но в ошеломлении застыл. Перед ним стоял улыбающийся Дин собственной персоной, с блеском в безумных глазах. Сэм среагировал быстрее, потому что было видно, что вдруг заявившийся посреди ночи Дин был с лёгкого бодуна. Куда-то в сторону полетел нож за своей ненадобностью. Ярость захлестнула с новой силой, и Сэм, схватив его за грудки, втащил в номер, ногой закрывая дверь и сразу же припечатывая к ней Дина со всего маху затылком. Дин сразу поморщился.       — Где ты шлялся?! — сразу же рявкнул Сэм ему в лицо, даже не потрудившись проверить, не демон ли перед ним, хотя при таком состоянии младшего Винчестера даже у демона не было бы малейшего шанса на спасение. — Ты хоть знаешь, сколько я ночей не спал?!       — Сэмми, Сэмми, успокойся, пожалуйста, всё хорошо, Сэмми, — Дин попытался руками оттолкнуть брата от греха подальше, но тот как приклеился к нему.       — Дин, ты понимаешь хоть, какая ты сволочь?! Я объездил пол-штата, заглядывая чуть ли не под каждый куст в поисках тебя, я выбился из сил, придурок ты такой! А ты сейчас заявляешься сюда и говоришь мне успокоиться? Вот хрена с два я тебе сейчас успокоюсь! Я сначала из тебя всю дурь хорошенько вытрясу!       — Ты забыл, кто здесь старший? — Дин попытался ухмыльнуться, но получил за эти слова ещё одну встречу затылка с дверью, но посильнее, чем в предыдущий раз.       — Дин, ты сволочь! Самая наглая и легкомысленная сволочь! Я тебе за это знаешь что сделаммм…       Старший Винчестер прекрасно понял, что, когда Сэмми в бешенстве, может случиться что угодно. И что тот сейчас не постесняется выбросить его в окно со второго этажа. В мозгу Дина родилась безумная идея, которая могла либо поставить Сэмми в ступор надолго, либо взбесить ещё сильнее. Из двух зол Дин выбрал то, что находилось посередине. То есть неизвестность дальнейших действий со стороны Сэма.       Он с силой оттолкнул брата от себя, вцепился руками ему в обнаженные плечи и припал своими губами к его. Первой реакцией Сэма был сдавленный звук, которым он хотел показать, как недоволен ситуацией. Но в следующую секунду, поняв, что именно сейчас происходит, ошеломлённо замер.       Сэм приоткрыл губы, готовясь высказать Дину всё, что он о нём думает, но Дин этим воспользовался не по назначению. Он мягко, но быстро, скользнул своим языком в приоткрытые губы Сэма, коснулся его языка, не встречая никакого препятствия со стороны брата и мысленно подумал, что Кас был прав. Но случилось то, чего Дин никак не ожидал, и в следующую минуту он уже думал, какой же Кас всё-таки козёл.       Безусловно, сердце Сэма забилось сильнее, но выходка Дина поражала своей смелостью. Зачем он сейчас его целует? Может быть, он просто хотел его заткнуть, потому что сам прекрасно понимает, что натворил дел. Но когда хотят просто заткнуть с языком не целуются. По телу сразу побежали табуны мурашек, в области его сердца этот поцелуй сразу же нашёл отклик, но разум рассудил по-другому. Сэму пришло в голову, что Дин над ним просто издевается, и не придумал ничего лучше, чем со всей дури зарядить кулаком Дину под рёбра.       Тот сразу же отстранился и согнулся пополам больше от неожиданности, чем от боли. Этого от Сэма он точно не ожидал, чего уж говорить. Ну, мог он ещё раз приложить к двери, но не бить. Хотя Дин прекрасно понимал всю свою вину и даже был намерен её искупить, хоть и чувствовал себя полу-раздавленным жуком. И это поведение Сэма как некстати больнее ударило по уязвлённому самолюбию и чувствам. Ах да, он же хотел признаться Сэму в чувствах. Хотя уже всё равно, будь что будет.       — Зачем ты это сделал? — услышал он сверху холодный голос Сэма.       — Что именно?       — Зачем сбежал, сволочь?       — То есть мне можно ещё раз тебя поцеловать?       — Заткнись, об этом мы поговорим позже.       — Сэмми, я всегда знал, что ты противоречивая личность, задаёшь мне вопрос, а говоришь заткнуться, — Дин выпрямился и посмотрел в глаза брату, которые из-за освещения казались вдвойне дикими.       — Дай мне ключи.       — Что?       — Ключи от машины мне отдай.       — Зачем?       — Сейчас ты идёшь ночевать в Импалу, а утром мы уже конкретно поговорим.       — Я не понял, ключи-то тебе зачем?       — Чтобы ты опять никуда не укатил, зараза.       — А почему я должен ночевать в Импале?       — Потому что, Дин, в номере одна кровать, а другой номер снять тебе не получится.       — Почему?       — Ты разве не заметил? Внизу все в стельку пьяные. Хотя и детский праздник.       — Ты что, даже не обнимешь меня?       — Нет!

***

      На утро Сэм сел в машину, бесцеремонно растолкав Дина, бросил на заднее сиденье сумку с вещами. Дин непонимающе уставился на него, но, заметив злой настрой Сэма, молча завёл Импалу.       — Ничего не хочешь мне объяснить?       Дин, прекрасно всё помнящий, понял, что лёгкий разговор его отнюдь не ждёт, опустил голову и ускорил машину. От Сэма веяло раздражённостью и Дин кожей это чувствовал, так же понимал, что стоит одному неосторожному слову быть высказанным, в ход сразу пойдут кулаки, всё равно, что они на дороге.       — Что, Сэмми, утро не бывает добрым?       — Я задал тебе вопрос, Дин.       Голос Сэма был обманчиво спокойным, наигранно равнодушным, но Дин без труда распознал в нём ложь. Это ему было вдвойне непонятно. Под рёбрами уже не ныло и он совсем не обижался на Сэма за вчерашнее. Присутствовала уверенность, что сам он так же бы повёл себя.       — Сэмми, я понимаю, что тебе эту неделю было не по себе от осознания, что я сбежал, — начал Дин. — И я прекрасно понимаю, что кругом виноват перед тобой, перед собой, перед Касом… Хотя причём тут Кас… Ну, и я не знаю, как мне искупить свою вину хотя бы перед тобой. Я чувствую себя последним придурком, который просто решил поиграться. Сэмми, я не понимаю, как это всё случилось, и я…       — Покороче.       — И я просто поцеловал тебя тогда и больше не смог, понимаешь, я просто сбежал…       — Стоп, так это действительно было?       — Что?       — Ты меня поцеловал, когда я спал?!       Дин понял, что вот оно. Сейчас он получит коронный в лицо, и они, возможно, попадут в аварию. Сэм сейчас крайне неуравновешен, но Дин надеялся, что всё обойдётся. В голосе брата промелькнула истерическая нотка, которая выдавала всё напряжение за эти дни и страх. Страх за Дина.       — Дин, ты… Дин… Знаешь, кто ты?       — Догадываюсь.       — Ты конченный извращенец.       — Спасибо хоть за извращенца. Не хотелось бы мне щеголять с разбитым лицом.       — Не расслабляйся. Тебе уже должно быть всё равно.       — Ой, какие мы грозные, Сэмми. Ты и вправду забыл, кто из нас тут старший. Вот приедем и обсудим всё в спокойной обстановке, а сейчас давай помолчим. Я скучал по тебе.       Весь день Сэм только тем и занимался, что тащил в номер огромное количество газет, вырезок из них и просто журналов. Потом часами пропадал где-то вместе с костюмом и Импалой. Возмущения Дина стабильно им игнорировались. Дину казалось, что за этот скучнейший день он побывал на каждом квадратном сантиметре номера и исходил его вдоль и поперёк. Холодильник, зараза, не работал, поэтому настроение ухудшалось ещё и от тёплого пива, которое на божественный напиток сейчас не походило от слова совсем. Зато отопление парило на полную катушку. Учитывая духоту на улице после дождя, температуру в номере, отсутствие нормального холодильника, — хотелось сдохнуть сразу.       Никуда не хотелось идти, на улицу тем более. Оставалось только одно занятие. Читать, по милости Сэма принесённые, газеты, валяться на кровати, проклинать холодильник и думать. Вот последним Дин и занялся, валяясь на кровати. Это было более интеллектуальное занятие, чем до этого перечисленные. Поэтому Дин первым делом, как это и было ожидаемо, начал думать о Сэме. Определённо, Сэм даже видеть его не хочет, потому что всё понял, потому что Дин для него сейчас извращенец и только.       Абсолютно всё было нацелено на то, чтобы испортить настрой Дина. Хотя о каком настрое может идти речь, когда Сэм весь день как на иголках, старательно его игнорирует, а обещания набить морду так и не выполнил. Нет, не то чтобы Дин жалел об этом, просто это банально было на Сэма непохоже. Лишь изредка вопросы Дина удостаивались лишь еле заметным кивком головы или движением руки, отдалённо напоминающим кулак. А ещё Дина напрягало то, где целыми часами пропадал Сэм. Возвращался он только на несколько минут и то проверить, на месте Дин или нет.       Сэм, уставший и злой, ввалился в номер уже под вечер. Он кинул на свою кровать скомканный пиджак и уставился в упор на притихшего Дина. Дин сел на кровати, газета, лежащая у него на груди, с тихим шелестом опустилась на пол. Сэм являл собой зрелище очень взбудораженное.       — Ну, давай, всё, я готов с тобой разговаривать.       — Сэмми, ты что… хлебнул для храбрости?       — Заткнись. Сейчас я хочу услышать все объяснения от тебя, а потом кое-что сделаю.       — Можно узнать, что именно?       — Нет. Но я уже всё как нельзя лучше обдумал, и жалеть об этом никогда не буду.       — Мне уже страшно. Надеюсь, бить не больно будешь.       Сэм в ответ лишь усмехнулся, ослабляя галстук и приближаясь к сидящему на кровати Дину. Тот немного непонимающе посмотрел на него, но всё же начал:       — Я сбежал от своих чувств к тебе. Мне нравится твоё тело, нравишься ты, Сэмми. Поэтому я испугался своих мыслей о тебе и того, чего я хотел бы с тобой сделать.       — Дальше, Дин.       Дин решил рассказать всё, потому что ему было понятно, что Сэм и так всё понял. Выкручиваться будет бесполезно и глупо. Сэм расстегнул манжеты, медленно стал расстёгивать верхние пуговицы рубашки, так же подходя к Дину всё ближе. Винчестер-старший приготовился, что его сейчас будут бить, вздохнул, посмотрел Сэму в глаза, сказал:       — Сэмми, я безумно люблю тебя, но я сам прекрасно понимаю, что чувства эти неправильные. Я разрываюсь между двумя крайностями. Подчинить тебя себе или же забыть об этом всём, как о странном сне.       — Дальше же.       А вот сейчас Дин вообще ничего не понял. Зачем Сэм опустился перед ним на колени, что он собирается делать? На лице старшего Винчестера очень заметно рисовалось недоумение и замешательство, Сэм опять усмехнулся, расстёгивая последние пуговицы рубашки, но не снимая её. Дин подумал о самом худшем, но решил высказать уж точно всё.       — Я мечтаю трахнуть тебя, Сэмми, так мечтаю, что даже сейчас всё внутри судорогой сводит, когда вижу тебя. Хочется, чтобы ты захлёбывался своими стонами подо мной, хочется, чтобы ты был моим. Весь ты чтобы только принадлежал одному мне, Сэм. Я не хочу тебя ни с кем делить.       — А ещё? Дальше, Дин. А ещё что хочешь?       — Чтобы ты… любил меня так же, как и я тебя. Сэмми, я так хочу… тебя сейчас.       — Полагаю, что мы закончили разговор и пора переходить к более интересной части. Помнишь, я говорил тебе, что кое-что сделаю?       Дин только сейчас осознал, что Сэм имеет в виду. Последнее, что он увидел — это лихорадочный блеск в глазах Сэма и его обжигающее дыхание на собственной щеке.