Кара отменяется

      Расслабившийся было Кас тут же вскочил на ноги и исчез, пока Дин с Сэмом спускались вниз к реке, заметив, что огня больше не видно. Ангел появился на поляне именно в тот момент, когда люди водружали на шесты чучела. Из каждой палатки шло свечение от декоративных японских фонариков внутри и снаружи. Только от одной, что была поближе к кромке леса, свет не шёл.       Кас, приближаясь, заметил Винчестеров, которые быстро сообразили, что вновь прогадали. Увидев Каса, направляющегося к тёмной палатке, они прибавили шагу и уже бегом добрались до цели. Дин бесцеремонно распорол клинком тряпичную стенку высокой палатки и все трое тут же ворвались внутрь.       В руке ангела появился идентичный клинок. Пока Сэм и Дин прошли дальше, освещая практически пустое помещение палатки фонарями, у Каса было время оглядеться. Коробки, похожие на те, что были возле фургона, стояли в дальнем углу палатки и были плотно упакованы в прозрачный материал странного оттенка. Каса вновь кольнуло нехорошее предчувствие.       Рядом с коробками стояло несколько шестов, металлически поблёскивавших при свете фонариков.       Дин, заметив подозрительные предметы, тут же помчался к ним, кивнув Сэму на другую сторону палатки. Сэм предоставил брату возиться с коробками и откинул тёмный полог, скрывающий вторую половину площади. Кас посмотрел на Дина, аккуратно положившего на землю фонарь, и до ангела только сейчас дошло, что коробки были обтянуты тончайшей материальной магией, которая для человеческих тел бывает очень вредна, а порою даже губительна.       — Дин, стой!       Но Дин коснулся рукой странной прозрачной оболочки раньше, чем до него долетел смысл слов Кастиэля. Он издал какой-то сдавленный звук, больше похожий на шипение, и отдёрнул руку, роняя из другой клинок, которым намеревался разрезать, по его скромному мнению, самый обыкновенный полиэтилен.       По пальцам побежала магия, она невыносимо жгла кожу, словно въедаясь внутрь, Дин стиснул зубы и зло подумал о том, что всё вечно достаётся ему. Губительная плёнка, принявшая чёрный цвет, добралась до запястья Дина, когда к нему подлетел Кас и удержал другую руку от контакта с повреждённой.       Тем временем Сэм, направивший свет фонаря в пространство за пологом, одновременно услышал испуганный возглас ангела и получил сильный удар в челюсть. Фонарь выпал из его руки и тут же погас. Единственное, что Сэм успел увидеть перед тем, как больно упасть на землю, ту самую ножку от стола, которой он заколол Даруму. Окровавленное дерево лежало у ног самого Дарумы.       Кас посмотрел на Сэма, на склоняющегося к нему Даруму, посмотрел на Дина, магия по руке которого норовила добраться до локтя и приносила всё большую боль. Его замешательство было непонятно Дину, но он всё-таки прошипел:       — Помоги Сэму, Кас… Живо.       И Кастиэль повиновался. Он больше не чувствовал на своём теле порезов, регенерация справилась с этой проблемой в этот раз отлично, но времени на раздумья не было. Он быстро схватил один из металлических шестов и метнул его в живучее божество.       Дарума, намеревавшийся с особой жестокостью расправиться с лежащим на земле Сэмом, вновь сложил пальцы клинком и замахнулся. Но ему тут же пришлось отбивать рукой летящий в него с огромной силой шест. Сэм, заметив малейшее проявление деятельности со стороны ангела, попытался встать. Он метнулся в сторону, едва заслышав сильный металлический скрежет от удара шеста о ладонь Дарумы.       Кастиэль едва ли не с ужасом наблюдал за тем, как шест, вновь отлетев от руки божества как от камня, глубоко втыкается в землю ровно на том месте, где мгновением назад был Сэм. Ангел не стал терять времени и, схватив второй шест, попытался попасть им в голову Даруме. Именно, что попытался. Шест оказался в крепкой хватке смуглой руки и вместе с Кастиэлем выброшен в распоротый проём стенки, через который Винчестеры и ангел здесь оказались.       — Проклятье… — прошипел Дин, чувствуя, что магия добралась уже до плеча и разъедает кожу не хуже ожога. Помутневшим взглядом он заметил приближающегося к нему Даруму.       Самосохранение отошло на задний план. Дин был просто-таки уверен, что Сэм мёртв, раз он больше не представляет интереса для слетевшего с катушек от многолетней медитации божества. Дин подобрал с земли клинок, облизал пересохшие губы, глаза его сверкнули злобой и ненавистью.       — Ну что, попляшем, тварь…       Кастиэль, очнувшись от замешательства, лихорадочно соображал, что ему делать. Как, спрашивается, ему убить божество изнутри, если к нему даже невозможно близко подобраться? Правильно, в таком случае нужно действовать отдалённо. Раз дерево не смогло убить Даруму, можно попытаться попробовать другой способ.       Ещё ранее замеченные им возле одного бутика канистры с бензином могли сейчас поправить дело. Ещё хуже, чем сейчас, наверняка, не будет. Кастиэля подгоняла опасность, грозящая Дину и Сэму, даже сильнее, чем если бы за ним гнался по пятам легион ангелов. То, что случилось с Дином, внушало ему ужас и растерянность. Ему хотелось сейчас быть рядом с Винчестером, но ангел тут же одёрнул себя, говоря себе, что в опасности ещё и Сэм, не только Дин.       Он на глазах удивлённой группы людей схватил канистру и помчался обратно, слыша, как кто-то пытается узнать причину столь странного поведения:       — Подожди, чувак, а как же…       Кастиэль ворвался в палатку именно в тот момент, когда Сэм бросился на Даруму сзади, беря в захват. Но Винчестер тут же был перекинут через голову, а Дарума теперь душил Сэма, сидя на нём верхом. Дин полулежал на земле, он был весь в крови и, судя по его состоянию, не мог встать, только плевался проклятиями и пытался достать до шестов. Его левое запястье было, по-видимому, сломано, клинок валялся далеко от него. Кастиэль заметил, что магический ожог распространился уже до шеи и доставлял невыносимую боль Винчестеру. Дарума, полностью поглощённый своим занятием, даже не заметил Кастиэля.       Ангел выронил из рук канистры и бросился к божеству, сбивая его с задыхающегося Сэма и повторно замахнулся на него клинком, пытаясь хотя бы на время оглушить. Кастиэль даже не понял, когда Дарума успел схватить и вывернуть его запястье, обращая клинок к самому ангелу.       Удар пришёлся на плечо и Кастиэль вскрикнул от боли, заваливаясь на бок рядом с божеством. Сэм, уже пришедший в себя, поборол боль и уже практически незаметно подобрался к оставленным ангелом канистрам с бензином, вполне разгадав замысел Каса. Дарума не спеша поднялся на ноги и критически оглядел устроенное им представление.       — Ну, и чья, по-вашему, взяла? — усмехнулся он. Глаза его остановились на старшем Винчестере, и немигающий взгляд чёрных глаз вновь приковал к себе взгляд Дина. — Я тебе говорил, Дин, что тебе будет грозить огонь. В прошлый раз я мог убить тебя быстро и более безболезненно, чем сейчас, но ты, по-видимому, решить обыграть в эту незамысловатую игру в прятки самого Бодхидхарму? Вы глупцы, Винчестеры, и ангел ваш глупец, потому что он уже пал до того, что спал с человеком. — Дин, до сих пор снедаемый болью, на этом месте вздрогнул, но гримаса ненависти не сходила с его лица. — Ты понимаешь, о чём я. Да тебя бы даже не спасла магия, благодаря которой я сделал счастливыми множество людей. Жаль, конечно, что это всё уже в прошлом. Сейчас в меня почти никто не верует, но я этого добьюсь.       Сэм, краем уха слушавший монолог Дарумы и смысла в нём почти не понимавший, коснулся рукой до канистры. Младший Винчестер сильно напрягся, когда Дарума наклонился над Дином, складывая пальцы клинком и не прерывая своих слов. Сэм с трудом разогнулся, всё-таки не хило его старик о землю приложил, и отвинтил крышку канистры. Он старался делать всё бесшумно.       — Я нашёл один из способов возвратить себе былое могущество и человеческую веру. Меня сейчас никто не помнит. Вы, обходя бутики вместе с ангелом, наверняка, заметили, что люди даже не потрудились вспомнить обо мне и хотя бы слепить одну маленькую фигурку. Мне нравилось наблюдать за вами, пока вы бегали по городу в поисках кукол. Эти жертвы мне пригодились, не буду таить. Они окажутся весьма полезными в том заклинании, благодаря которому я обрету новую силу. Эти смерти ослабили меня, но пусть хотя бы после смерти они сделают меня сильнее.       Дин, только сейчас заметивший, что Сэм собирается делать, всё понял. Его повреждённая рука, приобретшая слегка обугленный вид, которой он уже почти не чувствовал, незаметно нырнула в карман. Он коротко кивнул Сэму.       — Знаешь, Дин, в чём смысл всего живого и неживого на земле? Пустота и никакой сути. Всё в этом мире нереально точно так же, как ты думаешь о других мирах и вселенных. Их для тебя не существует точно так же как и тебя для них. Вы с братом, да и все в общем-то люди, ошибаетесь в одном. Вы постоянно ищете смысл жизни. Ищете его неосознанно, на подсознательном уровне. Вы не можете сидеть на одном месте и наслаждаться своей короткой жизнью. Вам постоянно нужно движение, которое изматывает ваше тело и душу. Что же, Винчестеры, пора убедиться вам в том, что ничто не вечно под луной.       Сэм бросил взгляд на ангела, который старался как можно скорее залечить свою рану. Возле него лежал окровавленный клинок, и Сэм понял, что медлить больше нельзя. Он рванулся к склонившемуся Даруме, который уже занёс над Дином руку, и облил его бензином. Дин не медля вынул зажигалку, поджёг и бросил её в растерянную фигуру Дамо. Руку пронзила дикая боль, и Дин скорчился, краем сознания замечая вспыхнувший огонь.       Дарума, не ожидавший ничего подобного, вскрикнул и воспламенился. Его кожа потемнела, он заметался в поисках спасения, но, не видя больше ничего от поглотившего его огня, упал на землю, корчась и уменьшаясь в размерах. Сэм, нахмурившись, смотрел на это, пока останки божества с его последним тихим воплем не испарились совсем. После этого он кинулся к Дину, переживавшему не самые лучшие минуты своей жизни.       — Дин, ты как? Дин, скажи мне, что с тобой. Дин!       — С ним всё будет хорошо, — тихо сказал подошедший Кас. — Ему нужно немного прийти в себя.       Кастиэль прикоснулся пальцами ко лбу Дина, заживляя раны и сломанное запястье. Дин удивлённо моргнул и сразу же схватил Сэма за руку, желая убедиться, всё ли с ним в порядке. Потом старший Винчестер перевёл взгляд на дымившуюся чёрную субстанцию на земле посередине палатки. От середины сгоревшего божества тянулись чёрные лучи странной формы.       — Неужели получилось? — Дин посмотрел на свою руку, наблюдая, как боль и чёрная жгучая оболочка исчезают от запястья к пальцам так же быстро, как и появились.       — Да, Дин, всё получилось, — облегчённо сказал Сэм, усмехаясь. — Зря я думал, что подобное божество можно убить простой ножкой от стола.       — Да ладно, Сэм, если бы не ты с ножкой от стола, из меня бы уже сделали бифштекс.       — Почему? — с непониманием спросил Кастиэль.       — Неважно, Кас, — ответил Дин. — Это ведь ты приволок сюда бензин, верно?       — Ты был в опасности. Я подумал, что огонь, наверняка, сможет остановить божество ненадолго. А он, оказывается, способен был его убить.       — Ты молодец, Кас, — искренне похвалил его Дин, поднимаясь на ноги.       Кастиэль отвёл взгляд, смотря на коробки, оболочка с которых начала обугливаться и сползать, и мрачно кивнул на них.       — Теперь они вполне безопасны.       — Тут что, тоже дощечки?       — Нет, Дин, не думаю. Дарума говорил о каком-то заклинании.       — Хоть бы не было здесь китайских свитков.       Сэм подобрал с земли клинок и разрезал клейкую ленту, после чего подал Дину коробку, принимаясь за вторую. Внутри первой оказалась медная чаша с начерченными уже высохшей кровью странными символами, по бокам от чаши лежало несколько деревянных палочек с красивой чёрной росписью. На дне коробки нашлись старинные монеты на шнурках и несколько мелких птичьих костей.       Содержимое второй коробки оказалось менее жизнерадостным. Закупоренный длинный стеклянный сосуд был наполнен странной янтарной жидкостью, в которой находилось четыре человеческих глаза — карие и голубые. Среди них также угадывалось две жёлто-зелёные головы змей.       — Это японский уж, — спокойно прокомментировал Кастиэль в то время, как Дина чуть не стошнило от этого зрелища.       — Узнаешь? — спросил, поморщившись, Сэм.       — Узнаю, — сдавленно ответил Дин. — Бедная Мэгги.       — Нужно всё уничтожить, чтобы этим не воспользовалось другое божество или маг. Некоторые могут чувствовать такие могущественные ингредиенты на расстоянии.       — Как скажешь, — хмыкнул Дин, с отвращением беря в руки одну из коробок. Сэм последовал за ним.

***

      — Пойдемте, всё готово. Следы крови у воды я засыпал песком, никто ничего не увидит, — оповестил Сэм, отряхивая руки от песка.       — Если не захочет там горизонтальные развлечения устроить.       Винчестеры вскоре вернулись. Кастиэль не трогался с места, всё так же сидя на уцелевшем стульчике перед оградкой, уставившись в пространство и хмурясь. Дин с Сэмом снесли все коробки под отлогий берег реки, засыпанный многочисленными камушками. Дин вскоре отошёл от вновь пылающего костра и вернулся к Касу.       — Всегда поражался твоему терпению.       — У людей жизнь очень коротка, по большей степени им в общем-то не о чём думать.       — Не слишком благосклонно ты относишься к короткой людской жизни, — усмехнулся Дин, вместе с Кастиэлем смотря на тихую водную гладь, в которой еле заметно начинали отражаться звёзды и огни города на противоположной стороне реки.       — Очень давно я имел привычку всех жалеть. Но это продлилось не долго. Благодаря моему брату, я понял всю ущербность человеческих сил, и на что вообще способны люди. Мой брат испытывал ревность, что Отец отдавал так много любви своим созданиям, людям. Я не совсем понял, о чём говорил Дарума, но точно знал, что он во многом не прав. Нечисть и люди никогда не жили в мире и гармонии.       — Ты говорил про ущербность людей. Продолжи.       — А, да. После того, как на небеса мне путь закрыт, чувство жалости стало возвращаться ко мне. Вы очень стали мне сейчас интересны. Дин, я что-то к тебе чувствую, но не знаю что. Очень… странное что-то происходит. Ты меня слушаешь, Дин?       — Слушаю. Дай угадаю. Ты испытываешь чувство?       — Наверное, да, чувство. Это так странно. Может это всё происходит именно из-за моего тела.       — Навряд ли. Похоже, что ты и вправду испытываешь это чувство.       — Мои мысли словно теряются. Мне нравится думать о тебе, но, когда ты рядом, мне нравится наблюдать за тобой. Прости, я помню, ты говорил о личном пространстве.       — После того, что между нами было, всё личное пространство можно послать куда подальше.       — Ты злишься?       — Нет, — Дин посмотрел на макушку ангела перед ним, тот всё не отводил от воды взгляда. — Просто неожиданно так вдруг узнать, что кому-то нравится наблюдать за тобой.       — Прости, Дин. Ты очень забавный, когда спишь, правда.       — Кас, вот ты сейчас серьёзно?       — Да, вполне.       Дин усмехнулся, но ему стало несколько неловко от того, что ангел наблюдает за ним, когда он спит. Всё-таки в этом состоянии ты не способен мыслить, не способен видеть, не способен почти что ничего. Винчестер на секунду почувствовал себя уязвимым перед мыслями друга, но заставил себя не думать об этом конфузе. Вместо этого он, немного помедлив и борясь с самим собой, мягко положил руку Кастиэлю на голову. Ему показалось, что ангел еле заметно вздрогнул. Дин улыбнулся, проведя рукой по мягким волосам, пропустил между пальцами некоторые прядки, коснулся кожи головы. Ангел вдохнул в себя воздух, невольно подаваясь навстречу движениям.       — Тебе нравится?       — Дин, перестань. Не вовремя ты делаешь это.       Боковым зрением Дин увидел Сэма, который нёс пустые коробки обратно в фургон. Пришлось убрать руку и помочь. На небе стало появляться всё больше звёзд, но ангел не отводил взгляда от воды.       Дин, безусловно, всегда вызывал в нём какие-то странные и противоречивые чувства. Начиная от Ада и заканчивая сегодняшним днём, вернее, ночью. Даже когда тот пытал грешные души в Аду, душа его была ярче остальных, ослепляла своим сиянием, но всё равно хотелось прикоснуться к этой душе своей благодатью. Направить на путь истинный, вырвать из цепких лап ужаса, что довелось ей пережить в Аду. Сейчас всё это Кастиэль видел как-то отдалённо, словно сквозь пелену времени и памяти, но это до сих пор оставалось связующей нитью между ним и Дином. Он трепетно берёг эту нить, которая сейчас приобрела другую суть, только лишь бы не порвать, не потерять, не забыть, чтобы Дин понимал, насколько он сам важен ангелу.       Сзади послышался пьяный лепет. Кас обернулся и увидел братьев, поднимающих парня, который до сих пор валялся на траве. Он что-то неразборчиво лепетал, и Сэм, догадавшись, что самостоятельно тот передвигаться не сможет, почти на себе унёс его на поляну от греха подальше. В фургоне Дин обнаружил начатый ящик пива, предложил Касу, но тот отказался. Кас встал со стульчика, походил взад-вперёд по берегу, потом остановился в нерешительности, буравя взглядом землю перед собой.       Вернуться Сэм решил уже на Импале, объяснив это тем, что «почему это она будет стоять одна на большой поляне, где много пьяных людей, уж лучше пусть здесь, с нами».       Начали стрелять петарды. Вспышки ярких фейерверков наводнили небо, рассыпаясь разноцветными искрами, освещая верхушки деревьев, падая на фоне мерцающих звёзд, неестественными цветами проявляя небольшие тёмные тучки. Кастиэль смотрел, не отрываясь, на воду. Дин запустил небольшим камешком в середину речки, пуская по спящей водной глади колебания и маленькие волны. Изображение звёзд поколебалось, по ним прошлись гребешки тёмной воды. В ней тут же отразились вспышки петард, расплываясь неясными разноцветными пятнами, кое-где искры были точными. По поверхности воды пробегали цвета, не долетая до неё, истлевая в ночном воздухе, создавая впечатление лёгкости и красоты фейерверков среди ночи.       — Сэм, помнишь мы в детстве фейерверки запускали? — сказал внезапно Дин. — Ты меня уговорил, втайне от отца, помнишь? Давай попробуем сейчас?       И не дожидаясь согласия от Сэма, весело ушёл в сторону большой поляны. Вернулся с коробкой петард.       Дин с Сэмом присели на капот машины, завороженно смотря на вспышки разноцветных огней над собой. В глазах Сэма начал медленно рождаться уже забытый детский восторг, и Дин уже не помнил, когда последний раз его видел. В красивых глазах его брата отражались искры, его губы стали расплываться в спокойной счастливой улыбке, и Дин, казалось, забыл обо всем на свете. Его сердце наполнила щемящая любовь и теплота к брату, ему так хорошо сейчас было и спокойно, как не было уже очень долгое время. Чтобы всегда так: рядом Сэм, тихий воздух ночью, прерываемый громким треском петард, открытая улыбка брата и его несравненные счастливые глаза. Дин бы многое отдал за то, чтобы всегда видеть Сэма таким; его душу наполнили теплые воспоминания детства, какая-то родная их легкомысленность тогда, и от этого всего уже вполне можно было заплакать.       — Как же хорошо было тогда… — буркнул он еле слышно.       А ведь уже случались у них такие посиделки на капоте Импалы. Но тогда они просто сидели, смотрели на звёзды, не разговаривали и пили пиво. Не было ни фейерверков, ни новых чувств, ни той нежности и ощущения уюта. Дин смутно вспоминал, что тогда они были лишь братьями, дополнением друг для друга, а сейчас он воспринимал всё иначе, и ему, безусловно, такой расклад нравился больше, чем раньше. Сейчас всё по-другому, думал Дин, но вряд ли это для Сэма что-то другое и новое.       Кастиэль стоял сзади, немного тоскующим взглядом смотря на двух братьев. Его голову наполняли разного рода мысли, но самая главная из них была — «ты лишний в их семейной идиллии, ты для них просто друг». И Кас с ней соглашался, как бы ему ни было это больно. Он давно подозревал странное влечение к старшему Винчестеру, но сейчас оно чувствовалось наиболее остро.       Сэм посмотрел на Дина и в этот раз они дольше задержали друг на друге взгляды, в которых всё ещё отражались искры разных цветов. За треском петард они и не заметили сзади шелеста крыльев.