Букет из красных гербер

— Слава Богу, ты пришел, я не знала уже что и думать. Мэри буквально затащила в дом Филипа. Прежде чем парень поднимется к ее сыну, она решила выяснить то, что беспокоило ее уже второй день. — Что у вас позавчера случилось, Филип? — Тихо спросила женщина. — Ничего такого, тетя Мэри. Может выпили немного, но честно, все обошлось без происшествий, — улыбаясь, говорил парень, но Мэри Вайд оставалась серьезной, лишь изредка ее бегающие глаза выдавали беспокойство. — Если бы в выпивке было дело. Как бы это сказать… Мэри пыталась найти подходящие слова, но как только она хотела произнести хоть звук, то тут же снова погружалась в раздумья. — Позавчера Генри был какой-то сам не свой, когда пришел от вас. Я свалила это на усталость и, да, подумала, что он может выпил, но это ничего, если бы было так. Понимаешь, он был очень отстраненным, не спокойным как обычно, а именно отстраненным в тот день. Он заперся в своей комнате и при мне еще ни разу не выходил, а когда я попыталась с ним заговорить, он начинал кричать, требуя оставить его в покое. Карл сказал, что это пройдет и я сама себя накручиваю… Филип не ожидал, что разговор примет такой оборот. Все сказанное матерью Генри просто не укладывалось в голове. За три года знакомства с ним он часто был свидетелем его депрессии, но он никогда и не подумал бы, что этот парень может повышать голос. — Если честно, — опустив глаза и говоря еще тише, чем прежде, продолжила Мэри, — я подумала, что может его кто-то обидел. Ну знаешь, такое ведь могло произойти… — Нет, нет, тетя Мэри, клянусь, я сам теперь в растерянности, но ничего подобного не было. Знаете, мне лучше самому поговорить с ним. Быстро поднявшись на второй этаж, он чисто формально два раза постучал в дверь спальни, а затем сразу же спросил: — Генри, это Филип, можно я войду? После долгой паузы, послышалось тихое «входи». Комната внутри находилась в небольшом полумраке, а все из-за того, что окно было наполовину закрыто занавеской из плотной ткани. Сделав два шага к парню, который сидел на полу, облокотившись об диван так, что были видны только его черные взъерошенные волосы, Филип нечаянно задел ногой пустую бутылку. — Виски, — проговорил он, когда поднял ее, чтобы рассмотреть получше. — Ты что-то хотел? — Тихо и с небольшим раздражением в голосе спросил Генри. — Зашел позвать тебя на ужин… — Еще один ужин, - перебив, сказал тот. — Тебя Эбби приглашает, она хотела со всеми увидеться, но Ричард уехал, вот я пришел за тобой. — Мог бы просто позвонить. Конечно мог бы позвонить, если бы ему не было скучно дома. Да и дело вовсе не в скуке, он просто хотел увидеться с другом. Филип подошел к парню и сверху вниз глядел на него. Лицо его было болезненно бледным, а черные круги, на которые он так часто сетовал, в разы увеличились. Филип сел рядом с ним, но тот резко вскочил и подошел окну, вставая спиной к другу. — Что происходит? — Спросил тот, не обижаясь на поведение парня. — Я не приду на ужин, ничего личного, Филип, правда. А теперь я хочу побыть один. Пожалуйста, уйди. Филип может и поймет отказ Генри, но как это объяснить его девушке Эбби, которая действительно хотела всех повидать и считала всех друзей Филипа чуть ли не его семьей. Генри же уважал Эбби и в тоже время ему было не по себе от ее серьезности и строгого взгляда. — И все-таки, что произошло? — Повторил свой вопрос парень, который готов спрашивать это снова и снова пока не получит хоть какого-нибудь внятного ответа. — Хотел бы я сказать, но зачем? Какой в этом смысл и зачем что-либо говорить и делать, если это ни к чему не приведет? — С каждым словом тихий тон парня возрастал, а последние слова он произнес чуть ли не крича. — Любые слова и действия могут что-то изменить, хотя бы минимально, в крайнем случае ты извлечешь информацию из содеянного, узнаешь что-то для себя. — А если я ничего не получу из своих действий и заранее буду знать, чем все закончится? — Парень выжидающе посмотрел на друга, который продолжал сидеть возле того места, где раньше находился он. На заданный вопрос Филип не нашел ответа. Он и не мог толком понять к чему клонит парень, но тот не молчал и это радовало. — Я не знаю, какие новые тараканы поселились в твоей голове, но если тебя что-то тревожит, то проблемы можно разделить с близкими, даже если это ни к чему не приведет кроме как к облегчению. На этот раз уже Генри не знал, что ответить другу, который действительно в чем-то оказался прав. Погружаясь сильнее в себя и в свои мучения, он с того момента, как вернулся от Альберта, ни с кем так долго не говорил, как с ним. И сейчас, хоть как-то выговорившись, ему стало легче, и он уже был готов рассказать все, что его так сильно терзает, если бы только не боязнь недопонимания со стороны собеседника. Филип был прямым человеком и никогда не сомневался в себе и в своих силах, возможно это из-за характера, а возможно спорт научил его достигать цели всеми способами и не зацикливаться на преградах. Сможет ли такой человек понять и принять чужое сомнение и неуверенность в себе — вот причина по которой Генри предпочел молчать, но все же под настойчивым давлением решил сдаться. — Я… Я расскажу при условии, что ты не будешь меня перебивать, если я буду запинаться. — Тот понимающе кивнул, давая парню минуты на размышления. — В общем… В общем, проблема в том, что мне понравилась девушка, и я, как бы сказать, упустил момент познакомиться с ней, но если быть откровенным, то я бы не смог этого сделать. Он резко отстранился от окна и уже начал расхаживать по комнате, будто пытаясь успокоиться. Филип молчал, понимая, что от любого вопроса или замечания может последовать разная реакция. Но тут парень заговорил прежним спокойным голосом, какой был у него всегда, когда он делился чем-то будничным и простым. — Проблема даже не в том, что я боюсь познакомиться и в последующем признаться в своих чувствах, а в том, что мне не смогут ответить взаимностью. Мне больно от этого, каждый раз представляя, что мне отказывает та, которая мне так сильно понравилась, но еще больнее осознавать, что я не смогу быть с ней. С начала я надеялся, что забуду ее, а чувства исчезнут, но уже на протяжении трех дней я думаю о ней чуть ли не каждую минуту. Это очень сложно. — Ты делаешь поспешные выводы, тебе не стоит решать за нее, какая у нее будет реакция, если ты признаешься. — Посмотри на мое лицо, какой девушке… — Многим девушкам, Генри. Ты нравишься многим, просто этого не замечаешь. Филип усадил парня на диван, видя, что тот успокоился, а его злость улетучилась, оставляя лишь долю подавленного состояния. Он взял его за плечи так, чтобы тот не смог отвернуться от его взгляда, и сказал: — Ты должен сейчас забыть все, что напридумывал себе, пойти к ней и поговорить. Понял? — Я не знаю где она живет. Повисло молчание. Филип не знал, что ответить и какой можно найти выход из ситуации, но затем его осенило и, нарушив тишину, он спросил: — Кстати, кто она? Но судя по всему родственница Альберта, я прав? Я сейчас прикинул, что ты ни с кем не видишься, а тут внезапно девушка появилась, это было неожиданно, — парень теперь смог улыбнуться и высказать свое удивление, которое появилось еще тогда, когда Генри заговорил о некой понравившейся девушке. — Ты можешь узнать адрес у Альберта, он хороший парень, думаю, если ты все ему расскажешь, он поможет тебе. — Благодарю за совет, только это мне никак не поможет. Генри лег на диван, закинув руки за голову. У его друга всегда все так просто: узнал адрес, пришел, поговорил. То, что для него было легко, для Генри казалось нереальным. Даже если бы он знал, где она живет, было бы странным так сразу заявиться к ней и сказать: «Привет, ты помнишь меня? Я друг друга твоего друга, но это не важно, я пришел сказать, что ты мне нравишься и я хочу пригласить тебя на свидание», — может быть так бы и действовал Филип, подобная прямота была для него в порядке вещей. — Я узнаю адрес, — спокойно проговорил Генри минутой спустя, осознав, что мысль друга не настолько плоха. Филип посмотрел на парня, но он в задумчивости уставился в потолок. — Я сразу признаюсь ей и расскажу о своих чувствах, но сделаю это не называя себя. Если все пройдет, как я задумал, мы встретимся. Ты прав, только от бездействия ничего не произойдет, а если она откажет, то я приму это как должное. На счет последнего Филип был не уверен, если она не примет его чувства, возможно, его другу станет только хуже, но его энтузиазм ему нравился. — И что же конкретно наш аноним задумал? Генри на сказанную фразу лишь загадочно улыбнулся, а затем вкратце поведал план, который был только что придуман.

***

Увидев Генри на пороге своего дома, Альберт немного удивился, даже растерялся, и не потому что уже была середина вечера. Приглашая его войти, он мог только догадываться, что могло привести этого чудаковатого парня. Они виделись всего один раз, и Альберт сам понимал, что делает поспешные выводы, но эта неестественная отрешенность, которую демонстрировал Генри, и безразличный взгляд дали о нем такое впечатление. Проведя гостя в небольшую комнату, которая служила подобием библиотеки, он отлучился на пару минут, чтобы принести чай с кексами. Это было не обязательно, но так было заведено в их доме — угощать гостей. Оставшись наедине, Генри рассматривал эту удивительно уютную комнату, заполненную большими узкими шкафами с книгами, что были расположены вдоль стен. Посередине были размещены два зеленых кресла, рядом с которыми находился стеклянный столик. Забыв на время об основной цели пребывания здесь, он рассматривал корешки книг, но от этого занятия его отвлек Альберт, который вошел в комнату, аккуратно неся перед собой поднос. Он жестом пригласил парня сесть на кресло, но оказавшись в нем, Генри почувствовал себя зажато и некомфортно: прийти сюда уже было для него большим достижением, но сидеть перед человеком, которому он должен раскрыть личные намерения, чтобы получить желаемое, оказалось труднее, чем думалось. Ему пришлось встать и отойти чуть в сторону стеллажей. Альберт же этот жест только добавил в копилку его странностей. — Я могу чем-то помочь? — Спросил он. Даже если Генри и являлся для него странным, Альберт не испытывал к нему неприязни и был доброжелательно настроен. «Чем-то помочь…» - повторил про себя Генри. Он прокручивал в голове предполагаемый диалог с Альбертом, но ни одна придуманная реплика ему не нравилась, поэтому он решил выложить все как есть. Не сразу. Он не смог заговорить сразу и казалось это молчание никогда не кончится, но Альберт терпеливо ждал, глядя на парня, который нервно сжимал и разжимал свои пальцы. — Моя просьба покажется странной, поэтому я готов к сопутствующим вопросам. Не мог бы ты мне сказать адрес Элис? Альберту эта просьба показалась больше неожиданной, чем странной. — Да, конечно, — Не задумываясь ответил тот. — Если это очень личное, то можешь не отвечать, но все же я спрошу, зачем тебе он? Он бы не каждому рассказал, где живет его подруга, если бы к нему пришли с такой просьбой, но отказать этому на вид безобидному юноше он не мог. Да и ответ на заданный вопрос был предугадывающим. — Она мне понравилась, вот и хочу познакомиться, — тихо сказал Генри, но так, чтобы тот его услышал. Он стоял и делал вид, что разглядывает книги, лишь бы только его неловкость не была замечена собеседником. — Понятно, — только и сказал Альберт. Он вырвал листок из блокнота, что находился неподалеку, и написал на нем адрес. Когда Генри взял его, быстро прочитав написанное, он решил уже прощаться, но Альберт его остановил, задав вопрос: — Может ты хочешь узнать, чем она интересуется, что читает и смотрит, какие цветы предпочитает ну и всякое такое? — Можно? — Генри показал на чашку еще не остывшего чая. Во рту у него пересохло и если разговор продолжится, то дальше он не сможет его поддерживать в таком состоянии. Все же сев в кресло и уже не чувствуя дискомфорта, который был в начале, он сказал: — Я хочу ее сам узнать, если только мне выпадет такая возможность. И вообще будет не честно с моей стороны выведать про нее значимые факты и ими же пользоваться, чтобы ей как-то понравится, делая вид, что люблю тоже самое, что и она. — Не обязательно делать вид, что тебе это тоже нравится, но решать тебе. Мое дело предложить, я ведь все-таки ее близкий друг. Генри благодарно кивнул за попытку помочь ему, а затем добавил: — Не говори, пожалуйста, ей ничего. Это очень важно для меня. — Конечно, мог даже о таком не просить, я все понимаю, — тот улыбнулся ему, думая, какой же все-таки забавный этот Генри. На выходе их встретила девчушка, которая только вернулась домой. Та, заметив гостя, начала пристально его разглядывать, а затем, вспомнив, что видела недавно его образ, еще сильнее уставилась на него. — Я пойду, еще раз спасибо тебе, — Генри ушел, а девчушка, смотря в окно, провожала его пристальным взглядом, пока тот не скрылся за поворотом. — Это твой друг? Зачем он приходил? — Обернувшись к брату, спросила она. — Знакомый, а что? — Да так… Потом, может, узнаешь. Она убежала вглубь дома, оставляя парня в неведении о том, что происходит и что она знает.