***
Снежинки мерно опускались с неба на землю, увеличивая слой снега, освещаемый светом костра во тьме. Обито сидел на холодном поваленном дереве и наблюдал за этим зрелищем, погрузившись в свои думы. Ему было необходимо устроить перерыв, чтобы разобраться в собственных мыслях, пока он не появлялся в Конохе на протяжении несколько месяцев. Вдали послышались звуки, стремительно приближающиеся к Обито, сидящему глубоко в лесу. Он смог разобрать быстрые шаги, отзывающиеся хрустом снега под ногами. — Капитан! Кажется, мы оторвались! — Не останавливайся! — голоса звонко отзывались в тишине леса, один из которых был до боли знаком. Обито активировал шаринган. Смотря вдаль, сквозь деревья, он увидел двух шиноби из отряда Анбу, у которых сильно истощена чакра. Похоже, Хатаке попал в неприятности. И всё бы ничего, но Обито оглянулся назад, смотря в ту сторону, откуда бежали члены отряда Анбу и откуда на них приближались, по-видимому, вражеские шиноби. Обито проследил взглядом направление маршрута Хатаке и увидел впереди ещё несколько врагов. «Ему явно несдобровать в такой ситуации». Чакры у Хатаке мало, впереди ещё несколько врагов с её хорошим запасом, а сзади за ними надвигается хвост. «Досадно», — Обито потушил костёр и скрыл чакру, но остался стоять на месте. — У Хатаке нет шансов…» Конечно же нет. Он в ловушке. С одним напарником, находящимся в такой же ситуации. Обито сосредоточился. Замер, мысленно принимая решение, стоит ли наблюдать за тем, как Хатаке становится повергнутым, как он мечется в бессилии в безвыходной ситуации? И вряд ли Какаши выйдет из неё живым. Обито активировал мангекё.***
Нукенин переместился в глубь леса и очутился на опушке, освещаемой светом луны. Обито в завёрнутом на шее шарфе и привычно накинутом капюшоне спрятался в тени дерева, наблюдая. Отряд Анбу застали врасплох и не позволяли им двинуться ни в одном направлении, окружив Какаши и его напарника. Тишину встревожил гомон чирикающих птиц. Снег вокруг Хатаке начал мерцать серебряным блеском от играющих молний в руке юноши. «Ты использовал последний запас чакры», — Учиха мысленно обращался к Хатаке, догадываясь. Какаши стоял впереди своего напарника и с невозмутимым взглядом смотрел на врагов, выставив перед собой правую руку с чирикающим чидори. Последнее, что остаётся у него – уверенно стоять лицом к лицу врага, не подавая страха и не показывая своё отчаяние. «Хочешь напугать одним уверенным видом?» Но Обито знал, что Хатаке боится. Учиха видел, как часто у того вздымалась грудь, как выставленная вперёд рука едва заметно дрожала, и как с него, в минусовую температуру капал пот из-за бушующего в крови адреналина. А ещё он догадывался, потому что Какаши – юный гений с шаринганом, который прекрасно понял сложившуюся ситуацию так же, как и Обито. Какаши простоял в таком положении ещё пару минут в то время, как Учиха неотрывно и внимательно смотрел на них. Как только вражеские руки начали складывать печати, ноги сдвинулись с места, а изо рта появился первый звук спустя долгую тишину, Какаши ринулся в бой. Он летел напролом со сверкающей молнией в руке. «В тебе ещё есть надежда?» Ему удалось нанести удар врагу, оказавшемуся впереди. К сожалению, этот удар был последним. «Как наивно». Молнии потухли. Прямиком на Какаши летели другие вооруженные шиноби, и Обито уже было хотел… Чидори зажглось снова, нанося яростные удары противникам. Спустя время Какаши обессиленно уронил руки, замирая на месте. Он смотрел куда-то в землю, нахмурив брови и дрожа всем телом. Учиха активировал шаринган и убедился в том, что капитан отряда отныне точно не ринется в бой, так как чакры у него не осталось совсем. Обито был весьма удивлён внезапными действиями Хатаке. Вдали послышались чужие голоса и хруст снега. Отряд, который гнался за членами Анбу, прибыл, окружив Хатаке со всех сторон. Прибывшие шиноби замерли. Враги ошарашено смотрели то на погибших сокомандников, то на лицо Хатаке, не выражающее ни единой эмоции. Обито переместил взгляд на лежащего напарника Какаши из отряда Анбу, вспомнив о нём. Он заметил его неподалёку, определив с помощью шарингана нулевой запас чакры. «Он передал Хатаке свой запас, ведь тот гораздо сильнее, поэтому пришлось принять такое решение». Вражеские шиноби уже летели на Какаши, что-то зловеще выкрикивая. Наверное, у Хатаке совершенно не осталось надежды и сил, потому что он стоял на месте, не двигаясь и лишь дрожа всем телом то ли из-за усталости, то ли из-за страха, а может и того и другого. Он решил смиренно сносить на себе удар, растрачивая последние силы на то, чтобы стоять, а не рухнуть на колени. Обито моментально активировал мангекё и очутился прямо перед Какаши. Зачем он это сделал, Учиха будет анализировать потом. Казалось бы, всё вокруг затихло. Какаши ошарашено смотрел в спину внезапно появившегося призрака, чей шарф развевался на ветру и чьи плечи были припорошены снегом. Это определено был знакомый ему призрак. Внезапно возня и чужие голоса зазвучали снова, разрезая слух. Нукенин подорвался вперёд. Звонко гремящие цепи, которые служили ему защитным оружием, сковали его руки. Какаши продолжал стоять, заворожённо смотря, как знакомый ему призрак ловко расправляется с врагами, которые безнадёжно атакуют его ударами сквозь. Хатаке начинал убеждаться в том, что это действительно лишь его больное виде́ние, галлюцинация происходящая тогда, когда в голове юноши творятся разлады. Это загадочное явление появляется рядом с Какаши лишь в особо неприятных ситуациях, когда душа ноет от боли и когда его жизни угрожает опасность. Будто бы призрачный образ, всегда защищающий его. Снег окрасился в красный, кровь брызгами падала на землю, а чужие крики ужасающе пугали слух. Какаши только сейчас вышел из забвения и, наконец, обратил должное внимание на творящийся вокруг ужас. Хатаке осуждающе высказывали, как он бесчувственно и зло наносит смертельные удары врагам, без единой эмоции на лице смотря, как падают их тела. Сейчас эти люди не просто бы осуждающе бросили взгляд, а по-настоящему ужаснулись представшей картине настолько сильно, что в их сердце навсегда остался бы отпечаток от увиденного. Такое же ему когда-то описывали шиноби, поздно прибывшие на ту проклятую поляну, чтобы помочь. В тот самый день, когда от его руки умерла Рин. На лесной опушке остались лишь две живые души в сознании – Какаши и настоящий живой человек, вовсе не призрак, который физически не способен совершить такое. Он стоял спиной к Хатаке. Свет луны, отражающей красный цвет, в который был окрашен снег, попадал прямо на его лицо, скрытое под маской, из-за чего он чёрным силуэтом предстал перед Какаши. С цепей капала кровь. Перчатки пропитались влагой насквозь. Испачканный шарф мерно развевался на ветру вместе с тёмными волосами, не скрытыми под капюшоном. Какаши искренне не желал рассматривать округу, поэтому заставлял себя не уводить взгляд в сторону, а смотреть только на него. — Пожалуйста, — голос шиноби дрожал от напряжения и бессилия в теле. — Скажи, кто же ты? Он сжал руки в кулаки и обернулся, смотря горящим огнём во тьме. Какаши боялся утонуть и погибнуть в кровавом взгляде, направленном на него. Он шагнул вперёд и начал приближаться к Какаши, хрустя снегом и оставляя за собой кровавые следы. Гримаса юноши выражала отчаяние, надежду и страх – самые неприятные и болезненные чувства, разрывающие сердце. Какаши вглядывался в пылающий красным правый глаз, широко раскрыв глаза. — Какаши, — сердцебиение увеличивалось с каждым произнесённым им словом. — Вспомни мои сказанные ранее слова. Я – призрак прошлого. Человек, который раньше был кем-то для тебя. Какаши сидел на холодной земле, опираясь руками, начинающими дрожать ещё больше от услышанных слов. Он смотрел загнанным взглядом, не моргая и нервно сглатывая. — Я – человек, действительно погибший в день её смерти. Тот, чьё имя осталось лишь отзывающимся эхом в чужих воспоминаниях и выбитыми иероглифами на камне. Какаши перестал дышать. Он остановился от юноши в сантиметрах, вглядываясь в его правый и свой левый глаз сверху вниз. — Я был твоим первым лучшим другом и человеком, которого ты любил. Какаши глубоко вдохнул, заполняя свои лёгкие воздухом, начиная громко и часто дышать, будто задыхаясь. Его руки были ледяными и нервно тряслись, во рту пересохло. Но в данный момент это было настолько незначительно для Какаши, что он не замечал свои ощущения, забыв о том, что он вообще живёт, а думал лишь о человеке, стоящем перед ним, и о его произнесённых словах. — Но сейчас это неважно. Произнёс последние слова Обито и скрылся в пространстве, смотря на Какаши глазом с до боли знакомым ему узором. Не в силах больше держаться морально и физически, Какаши потерял сознание, погружаясь в забытье.