Луна влюбилась в Солнце

      Какаши ждал его около входа в Академию. Обито спускался по ступенькам и не отводил взгляда, всматриваясь в глаза товарища, наполненные спокойствием. В них больше не отражалась душевная боль.       Учиха опустил ногу на ступеньку, а вторую ниже её уровня, из-за чего юноша потерял равновесие и полетел вниз.       — Обито! — Хатаке мигом очутился рядом с упавшим товарищем, чтобы опуститься на колени и, взяв того за плечи, помочь встать. — Ну совсем, как в детстве…       И правда. Совсем как в далёком, забываемом с каждым днём детстве, когда мир вокруг воспринимался наивно, и о существовании душевной боли ещё не было известно. Тогда Обито был счастлив, несмотря на то, что он падал и спотыкался на ровном месте. После падения мальчик упрямо вставал на ноги и продолжал дарить миру свою лучезарную улыбку.       — Я могу поздравить вас, уважаемый джоунин Учиха Обито, — продолжая держать Учиху за плечо, весело произнёс юноша.       — Прекрати паясничать. Я сдал экзамен за рекордное время и он не является для меня чем-то особенным для гордости…       — Да-да, и хвастаешься ты своими особенными навыками, а также быстрой сдачей экзаменов вовсе не потому что ты этим гордишься.       В ответ недовольный прищур и угрюмый хмык. Какаши как обычно умничает, а Обито хвастается, пытаясь показать себя с лучшей стороны. И неважно, что юный гений привык читать эмоции товарища, а Учиха уже давно доказал Хатаке, что он не безнадёжен и силён. И неважно, что их «как обычно» вспомнилось из далёкого прошлого, но отлично вписалось в настоящее…       Просто теперь они вновь ощущают душевное спокойствие и лёгкость на душе, пусть и с примесью тихой грусти из-за пережитых событий.       — Обито, я могу поздравить тебя с успешной сдачей экзамена. Знаешь, я всё думал что подарить тебе… Возможно, у меня туго с фантазией, но мне кажется, что всё слишком несравнимо с твоим подарком.       — Какаши, мне ничего не…       — Раскрой ладонь.       Хатаке продолжал поддерживать Обито за плечи, находясь на близком расстоянии от лица товарища. Тот послушно вытянул руку, широко растопыривая ладонь. Он во все глаза смотрел на конечность, гадая, что же такого он получит в качестве подарка.       Шиноби положил на ладонь Учихи кулак.       — Все мои мысли о том, что же подарить тебе были глупыми и ненужными. Я радовался, когда в мою голову приходила идея подарка, а потом с грустью смеялся от того, насколько он бесполезен. В итоге я решил, потратив ночь на размышления.       Какаши чуть раскрыл кулак. Обито вдруг почувствовал, что в нём ничего нет.       — Я хочу подарить тебе свою верность, Обито. Хочу, чтобы ты знал – несмотря ни на какие жизненные события, никогда не забывай о том, что в твоей жизни есть я. Прошу, всегда полагайся на меня и знай, что отныне я не подведу. Отныне буду рядом с тобой, куда бы ты не пошёл. Я даю обещание всегда быть верным тебе.       — Какаши, я вовсе не прошу тебя…       — Я тоже не просил тебя дарить шаринган, но ты отдал его мне, Обито. Также был настроен вернуть глаз обратно, но ты наотрез отказался. Подарки дарят от чистого сердца, с искренним желанием, и ты знаешь это. Вот почему я решил подарить тебе то, что больше всего хочу – быть верным тебе.       Юноша раскрыл кулак окончательно, осторожно сжимая длинными пальцами чужую руку. Теперь Какаши повадился осторожно касаться Обито, не скрывая чувств. Это были порывы его души, когда так хотелось поддаться чувствам и успокоить сердце робкими касаниями. А Обито позволял, зная, как это больно, когда нельзя коснуться любимого человека, поэтому не хотел, чтобы Какаши чувствовал тоже самое.       Он хотел, чтобы его товарищ был счастлив. Какаши пережил тяжёлые жизненные испытания и отдал самого себя, как жертву, чтобы помочь ему встать на истинный путь. Обито был благодарен ему своей жизнью.       Больше он не имел права причинять Какаши боль, а только освещать путь в его жизни, даруя покой.       — Отныне мы всегда будем вместе, Обито.       Они стояли под цветущей сакурой, осторожно касаясь ладоней и не смея смотреть друг другу в глаза, пряча растерянный взгляд где-то в стороне.       — Тогда наступит конец света, Какаши… — тихо прошептал Обито, свободной рукой прижимая голову товарища к своей груди, и, чуть прикрыв глаза, смотрел, как солнце путается в непослушных волосах.