Возможно "Хакай" может решить хоть часть моих проблем...

В моей жизни редко были моменты, когда я был просто счастлив. Когда меня не грызла та или иная нужда, на меня не давили сроки, и я мог просто… отдаться моменту, скажем так. Конечно, в моей жизни была музыка, но… это другое. Музыка для меня была попыткой целиком направить всю ту энергию, что я обычно отдавал тренировкам и подготовке к грядущим проблемам чему-то не менее требовательному, чему-то, что требовало много отдачи и просто не позволяло мне думать о чём-то еще. Занимаясь музыкой, я забывался за освоением новых инструментов, но в этом и было дело. Я забывался. Сейчас было по-другому. Я не забыл про то, кто я, что я делал до этого и буду делать после, не забыл я и про недавно поднявшиеся ставки или собственные сомнения. Всё это осталось на задворках сознания, просто почему-то больше не давило, не раздражало и не казалось важным здесь и сейчас. Я сидел на песчаном пляже, у самой кромки прибойных волн, встречая рассвет с той, в кого я умудрился так беспечно влюбиться. Тепло её руки, мягкое объятие крыла, которым она, кажется, рефлекторно ограждала нас обоих от слегка промозглого ветра, и ободряющее ощущение её веса рядом от соприкосновения наших плеч. С того самого момента как мы оказались здесь, и я объяснил, что хотел бы встретить этот восход вот так — мы молчали. Но это молчание не казалось неловким или неправильным, скорее наоборот. Пока в какой-то момент всё так же естественно это молчание не было прервано. — Я любила встречать рассветы вот так, когда-то, — голос Люцифины прозвучал далеким, и отдавал тёплой меланхолией. — Небеса всегда полнятся светом. Это приелось мне тогда, казалось скучным. Потому иногда я спускалась на землю, не говоря никому, и смотрела на мир, залитый звёздным светом. Особенно красивой мне казалась пора перед рассветом, когда самые яркие звёзды еще сияли, но небо уже окрашивалось разными цветами. — И тебе не надоедало? — это был честный вопрос, без капли ехидства или насмешки. — Когда-то, на какое-то время, — ответила ангел. — Но мир всегда полнился таким множеством вещей, что, если ты смотришь по сторонам, хоть немного выходя за рамки привычного, ты всегда найдёшь что-то новое... или же новизну в чём-то старом. — М-м-м… Вновь мы замолчали на какое-то время. — Я хотел спросить у тебя кое-что, — еще час назад я волновался, но сейчас даже начав уводить разговор в это русло, беспокойства не было. — Что происходит с душами умерших в этой вселенной? Я не видел лица Люцифины, но, судя по задержке перед ответом, она была несколько удивлена внезапным вопросом. — Зависит от души и обстоятельств смерти, пожалуй, — голос ангела прозвучал несколько отстранённо. — Большинство умирая исчезают далеко — на грань мироздания и дальше, только чтобы родиться кем-то другим, не помня кем они были раньше. Как ты, наверное, знаешь, некоторые души забирает мать, награждая их жизнью на Небесах, или обрекая на неё… но в обоих случаях человек должен действительно чем-то привлечь её внимание. Подобное происходит не так часто, как церковь любит говорить. Наконец, есть те, чьи души пожираются монстрами или… — ладонь девушки сжалась чуть-чуть плотнее. — …ангелами. Сейчас как правило вторыми, но это происходит очень редко в последние столетия. — Иными словами, большинство просто перерождается, — кивнул я. — Как вы на небесах узнали, что это именно перерождение? На небесах как-то могут отслеживать весь путь души туда и… обратно? — Не совсем, — Люцифина, кажется, качнула головой, пусть понял я это лишь по чуть дернувшемуся плечу. — Но несколько раз, спустя поколения, мы видели знакомые души среди новорождённых людей. Это случалось редко, но такие случаи изучались матерью поначалу, прежде чем мы убедились в том, что… происходит именно это. — Хорошо, — я вздохнул. — Ладно. Тогда еще один вопрос. Твой почивший муж, Марцелл… что случилось с ним после смерти? Девушка рядом со мной замерла. Кажется, даже перестав дышать на пару мгновений. — Прости, что напоминаю, но это важно, — я покачал головой. — В моей родной вселенной было несколько способов вернуть мёртвых к полноценной жизни, при условии, что их душа в пределах досягаемости. — И ты хочешь воскресить его? Просто… вот так? — голос Люцифины на секунду дал слабину. Мне только и оставалось что чуть плотнее сжать её ладонь, стараясь подбодрить. — Конечно. Я не знаю толком каким человеком был отец Луки, но он явно был тебе дорог, и что бы ни думал сам Лука, ему тоже. Больше причин и не нужно. Иногда в жизни ты совершаешь поступки, о которых сожалеешь до самой смерти. Сколько книг, фильмов, музыки было написано об этом. Не счесть. Но есть в жизни и те поступки, отказавшись совершить которые, ты тоже жалеешь до конца жизни. К этой правде я в своё время был совершенно не готов. Ведь обычно это именно то, что принято «отпускать», называть не своей виной и «двигаться дальше». Прекрасная причина для сомнений в критический момент, верно? Особенно когда простить себя за бездействие кажется проще, чем встретиться лицом к лицу с последствиями своих решений. К Дабуре это. Я люблю Люцифину, и возвращая к жизни её почившего мужа... случиться может всякое. Скорее всего я её потеряю, потому как не питаю иллюзий. Неполные три года что я её знаю, против десятка, что она провела с тем мужчиной, как не посмотри, выглядит всё это не слишком хорошо для меня. Но если я не спрошу её прямо, не предложу помощь, то никогда не смогу смотреть ей в глаза. Даже если бы она никогда не узнала, что я мог воскресить человека, которого она любила, но не сделал этого — не важно. Мне хотелось чего-то настоящего с этой женщиной, честного, и, что важнее, я хотел сделать её счастливой. Вопрос был лишь в том, хотел ли я этого больше всего остального. Видимо… видимо сейчас это и был мой ответ. — Я… — Люцифина замолчала. Я не понял почему несколько секунд она соблюдала тишину, пока девушка не заговорила вновь, отрывисто, но проникновенно. — Спасибо. Ангел поднялась на ноги, на песок пляжа, сделав пару шагов, да обернувшись, заглянула мне в глаза. Её улыбка была такой радужной и открытой, что это почти слепило. — Ты… ты слишком добр ко мне. Я хотел было ответить, но ангел одним жестом заставила меня замолчать. — Марцелла больше нет, его душа избежала касания монстров или небес. — девушка отвела взгляд, по её лицу я видел, что она не хотела говорить дальше. Видел, что это было практически физически болезненно, и тем не менее она продолжила. — Он был одним из основателей «Бремени Илиас», а также одним из тех, кто сразил прошлого Монстр Лорда. История, что свершилась в тот день, запутана и… будет лучше если её расскажет сестра. Я лишь могу сказать, что в Замке Монстр Лорда двое его товарищей погибли из-за, как он считал, предательства от монстров. Мы встретились в то время, когда он был полон гнева и желания отмщения, так сложилось, что мы сошлись, и с годами… он переосмыслил что-то в произошедшем в тот день, — на лицо Второго Серафима набежала тень. — Он стал саботировать усилия созданной им организации, потому как уже не мог переубедить тех, кто пошёл туда за ним, это я знала. Но в какой-то момент… он просто пропал. Я не знала, что с ним стало, как не знала и Михаэла, которая, как оказалась, в то время помогала ему в этом безрассудном начинании, даже предоставляя некоторым спасённым им монстрам дом под своей защитой… так и зародилась её Энрика. По словам сестры, Марцелл с ней не хотели вовлекать меня, хотя бы потому, что в тот момент я выбрала жить как человек, и была нужна Луке. Но в одном я не сомневаюсь — он погиб, и погиб слишком внезапно для того, чтобы Илиас успела забрать его душу, даже если когда-то это планировала, — девушка грустно покачала головой, прежде чем вновь встретится со мной взглядом. — Это… первое, что я проверила, как только распечатала свою силу. Поднялась на Небеса лишь на мгновение, его душу я бы почувствовала, даже несмотря на все преграды, но... его там не было. Как его нет и на земле. — Прости… прости, что напомнил, — я знал, что фальшивая улыбка, которую примерила Люцифина и за которой скрывала грусть, должна была ранить, так и было. Но кроме этого было и почти физически ощутимое облегчение от осознания, сказанного ей. Именно это заставило меня отвести взгляд. — Просто я… — я покачал головой, проглотив комок в горле. — Это нужно было спросить. — Я понимаю. Что-то в проникновенном, но простом тоне Люцифины, в том, как мягко, но при этом словно констатируя она сказала эти слова, заставило меня почувствовать всеми фибрами души, что… что она действительно понимала. Если и не всё из того, что я чувствую, то многое. Решение гнетущего меня вопроса было не идеальным, любое из решений не было бы идеальным в этой ситуации, но… мне стало легче от её последних слов. Лучи солнца отразились на песке. Я поднял взгляд, только чтобы увидеть действительно чарующее зрелище. Люцифина, на фоне восходящего прямо за её спиной солнца… Невольно я покачал головой. — Да, умею я испортить другим утро, — я заглянул в глаза девушки. — Не хочешь спросить у меня что-то в ответ? По крайней мере, это будет справедливо. Люцифина чуть склонила голову. Затем кивнула. — Пожалуй, хочу. Вайлет, ты говорил, что у тебя нет семьи в твоей родной вселенной, верно? Я кивнул. — Да, — не то чтобы эта тема была столь уж чувствительна для меня. — Я без понятия кем были мои родители, меня оставили в приюте в раннем детстве. Из которого я, правда, сбежал, а потом я… ну, нашел своего учителя. Если кого-то и можно назвать семьёй — так это этого старого извращенца. Люцифина кивнула, но она всё также изучала меня, и я при всём желании не мог выделить какой-либо эмоции на её лице, кроме разве что пристальности взгляда. Это немного нервировало. — По человеческим меркам ты прожил довольно долго. Разве у тебя нет кого-то кого ты любишь там? Детей? Тут уже я моргнул, искренне ошеломлённый вопросом. Она… серьёзно? Мы почти три года общаемся, я бы точно упомянул что-то такое… С другой стороны, я скрывал от Люцифины достаточно, чтобы она сомневалась… — Я встречался с несколькими девушками в молодости, — тема была неловкой, потому я невольно отвёл взгляд, запустив руку в волосы. — Но в то время я стремился к силе, к совершенству в боевых искусствах, больше ни к чему. Всё остальное было… было вторично по большей части. Поэтому те отношения никогда не становились по-настоящему чем-то важным для меня, или для тех девушек. В какой-то момент я перестал даже пытаться, всё равно это было бессмысленно, я просто не был готов в тот момент уделять отношениям достаточно времени и сил. Детей у меня тоже никогда не было, пусть я и помогал растить детишек уже моих друзей… Я чуть нервно хохотнул. —…знаю, звучит всё это немного жалко, но в то время я, в отличие от почти всех жителей Земли знал, в какой мы опасности, и пытался стать как можно сильнее, чтобы иметь возможность повлиять на нашу судьбу. Кроме этого… пожалуй, я ни в кого не влюблялся раньше, точно не по настоящему, иначе всё, что я описал, едва ли меня бы остановило… Вот это признание сделать было уже капельку сложнее, но и тут я справился. Искренность за искренность. — Понятно, — почему-то мне показалось, что Люцифина несколько расслабилась. — Я… я не смогла бы смириться, будь у тебя кто-то другой. Ах… — кажется кое-кто смутился, увидев что-то на моём лице. — В том смысле, будь у тебя там кто-то, кого ты любишь, я… — Я понимаю, — тут уже я кивнул с небольшой улыбкой. — У меня нет никого кроме тебя, и не будет, пока мы… вместе. Это обещание, — как же нереально это звучало до сих пор. — Но я ожидаю от тебя того же, не важно если речь просто о «сексе» или чём-то большем. В моём мире это здравый смысл, но тут… — Тут это не так, по крайней мере не среди монстров, — кивнула Люцифина, кажется, чуть расслабившись. — У Ангелов нет каких-либо обычаев на этот счёт поэтому… хорошо, что ты уточнил, я понимаю, да. — Да, — согласился я. Это была хорошая неловкая тема для обсуждения, тут не поспоришь. Вопрос, в котором мы оказались солидарны, но в котором взгляд партнёра нам обоим стоило уточнить как можно скорее. — Что же, есть еще одна вещь которую стоит обсудить, раз уж мы на этой волне, — я вздохнул. — Лука. Долго ли ты собираешься и дальше скрывать от него свою и его природу… а теперь еще и наши отношения? Люцифина прикрыла глаза на мгновение. — Нет, скрывать что-то уже бессмысленно, я… я собиралась рассказать ему о том, кто он, когда Лука подрастёт… но это было до встречи с сестрой, и до того, что мы втроём обсудили в тот день. Я кивнул. — Ты будешь учить его? — встретив удивлённый взгляд девушки я пояснил. — Владеть мечом, этой вашей силой Света… Губы Люцифины плотнее сжались. Почти не заметно, но не для того, кто смотрит действительно внимательно. — Лука унаследовал мой свет в своей душе и тело своего отца… — она заглянула мне в глаза. — Ты же уже знаешь, что неконтролируемая Энергия Света делает с неподготовленной плотью? Любой плотью? Ужасная догадка посетила меня. — Подожди, хочешь сказать он… погибнет просто попытаясь использовать свою собственную силу? Люцифина не ответила сразу, только отвела взгляд. — Не сразу, но неизбежно, да. Поэтому я создала для него тот амулет… И я знал о каком амулете речь. Это был подарок Люцифины, что мальчишка сжимал в руках, когда я перенёс его подальше от деревни, а позже и сама девушка просила меня убедиться, что тот не потеряет и не сломает тот подарок по ходу тренировок, и что, если это произойдёт, я должен сказать ей как можно скорее. Тогда она просто сказала, что это невероятно важно. —…он поглощает все излишки силы Света что порождает Лука, а также маскирует его душу от поисков матери. — Да он молится Илиас с этим амулетом в руках! — я покачал головой, осознавая масштаб проблемы. — Проклятье… но подожди, его тело не выдержит энергию света даже после всех тренировок? Второй Серафим не ответила. По крайней мере не сразу. — Я не знаю, — тихое признание. — Я не знаю, и не хочу ставить его жизнь на кон. — Можешь проверить на мне, — просто предложил я. Люцифина мгновенно подняла взгляд в моем направлении. — Ну, я же тоже владею Ки, и, если в моём теле будет только Ки, особенно если подобрать правильное количество, разницы между ним и мной особо и не будет. В качестве второго варианта, он может освоить Божественную Ки, и с этой энергией в теле он сможет пропускать через себя что угодно, точно не хуже, чем ты сама, — я улыбнулся девушке. — Я хочу сказать — не волнуйся особо, уж вдвоём мы точно найдём способ. А пока… пока ты по крайней мере можешь помочь ему научиться владеть этой несуразной железякой, за которую он так уцепился. Люцифина не ответила, почему-то одним резким движением просто отвернувшись к уже поднявшемуся в небеса солнцу. — Иногда мне это кажется просто несправедливым, — голос ангела прозвучал слабо, и как-то… неправильно. Что, мягко говоря, далеко не вселило в меня уверенности. — Несправедливым, как убийца вроде меня смогла встретить такого потрясающего человека как ты. — Эй! — сказать, что я смутился – ничего не сказать, но это не мешало мне добавить в голос чуть-чуть фальшивого возмущения. Мысленно я радовался, что Люцифина не видела, как запылали уже мои щёки. — Что-то подобное говорить должен я! Ангел не ответила. Но… я догадывался почему. Подойдя к ней, я лишь взял её за руку, наблюдая за приливными волнами на фоне прекрасного восхода. Этого мне хватило чтобы вновь почувствовать себя ужасно счастливым. Пожалуй, слов и тяжёлых разговоров на сегодня достаточно. Не знаю чем закончится этот роман но… так или иначе, в этот раз я приложу все свои силы, чтобы не потерять по глупости нечто настолько ценное. *** — Ах… — Михаэла с широкой улыбкой сидела на кресле напротив, сделав глубокий глоток чая. — И не припомню, когда я в последний раз посещала Великую Пустоту. А уж увидеть вблизи одну из далёких звёзд… Сераф покачала головой, но небольшая, почти счастливая улыбка, которая, если откровенно, крайне меня нервировала, никуда не пропала. И нарисовалось это выражение на её лице с того самого мига, как я перенёс её к какому-то белому гиганту. А ведь даже я понимал всю неестественность такого настроения у этой конкретной девушки. Видимо отсутствие сил правда её угнетало. Я и знал, что это была за звезда только благодаря Скаутеру, с помощью которого уже давно понемногу составляю космическую карту, благо у него есть режим для исследований незнакомых секторов вселенной. Он и классифицировал звезду (боюсь, без него я бы не отличил на глаз карлик от гиганта), и, прочитав короткую пояснительную сводку, я решил, что сильнейшего Ангела Небес стоит отвести к исторгающей больше всего света звезде. Конечно Энергия Света это не радиация, но, кажется, создавая одно, звёзды создают и другое. — Ну, я рад, что смог помочь, — я тоже глотнул чая и на секунду почти растаял на деревянном стуле. Да, эльфийки были хороши в своём деле, хотя те, кто показал им луки и позволил развиться этой спеси — враги человечества. Скорее всего буквально. — Такой способ путешествовать, пробивая себе проход сквозь пространство… весьма пугает, — поделилась Михаэла, заглянув мне в глаза. — Но я не могу отрицать эффективность в этой простоте. Остановить такое… остановить такое, пожалуй, можно лишь влив больше силы чем тот, кто пытается таким способом пройти. Это звучало как тема для разговора, но, к сожалению, тут мне нечем особо было делиться. Что я и поспешил сказать. — У меня не так много опыта столкновений с врагами, что могли хоть как-то осознанно воздействовать на пространство, так что я понятия не имею как остановить Мгновенную Трансмиссию. Первый Ангел улыбнулась, чуть подавшись вперёд за столом. — Справедливое замечание, — девушка кажется совершенно инстинктивным жестом отбросила в сторону локон с лица. — И всё же, уверена, что ты так быстро навестил меня не только чтобы оказать услугу. Если ты не в настроении обсуждать свои техники и магию — тогда что? — Ну, есть ряд вещей, о которых я хотел бы поговорить, — честно признал я. — Но по большей части я всё же здесь потому, что если ты действительно ослабла, то оставлять тебя в таком состоянии — ужасная идея. Ангел подняла взгляд к потолку, задумчиво откинувшись на стуле. Улыбка на её устах чуть подувяла. — Думаю, ты хочешь спросить, готова ли я учавствовать в твоих планах. Так? — Скорее я хотел с тобой проконсультироваться на их счёт, — покачал я головой. — Как-никак, ты — стратег Небес, даже Люцифина признавала, что в этом ты была лучшей, не считая самой Илиас. — И это всё, что она сказала обо мне? — уточнила Сераф. — Или о том, чего ты можешь от меня ожидать? — Она просто сказала, что с тобой я могу быть откровенен и «быть собой», и тогда проблем не будет, — так же честно признал я, уловив как на мгновение девушка застыла. — Думаю, она доверяет тебе не меньше, чем ты ей. — Это… сейчас не важно, — Михаэла качнула головой. — Предположим, я могу дать несколько советов. Но почему я? Почему не сестра? — Потому что вы не во всём согласны. — я внимательно изучал реакцию Михаэлы, но её лицо, естественно, не выдало ничего. — Ты поддерживала Илиас дольше, со многими её методами, вплоть до того, что случилось в Ремине — ты была согласна. — девушка хотела была ответить, но я продолжил, оборвав её. — А если и не согласна, то по крайней мере считала их допустимыми. Я не осуждаю, потому что на самом деле не представляю, в какой позиции ты была, чем руководствовалась, и какие были альтернативы. Но я могу сказать точно, что из вас двоих… ты холоднее. Михаэла вновь улыбнулась. Но эта улыбка не несла ни веселья, ни злобы, лишь тень одобрения. — Верно. Хотя раз уж ты считаешь себя человеком — тебе есть за что меня осуждать, — девушка покачала головой, прикрыв на секунду глаза. — В отличие от сестры я… еще не до конца привыкла мыслить теми же категориями, что и те, кто живут тут, снизу. Я понимаю монстров, понимаю ангелов, но люди… когда я просто говорю это слово, мне вспоминаются отчёты, доклады, цифры… а не кто-то конкретный. Для меня человечество не так безлико, как когда-то, но… всё еще слишком далеко. — Даже Марселл? Это был вполне искренний вопрос, без двойного дна, но холодный взгляд лазурных глаз мгновенно остановился на мне. Девушка вздохнула, расслабившись секундой позже. — Он был исключением, но этого и стоит ожидать от потомка Генриха, — Михаэла чуть склонила голову. — Но почему вдруг ты вспомнил о нём? Я отметил упоминание самого знаменитого Героя среди людей и монстров, но… пока выбросил это из головы. — Смерть Алисфиз Пятнадцатой, Люцифина говорила, что я могу спросить тебя об обстоятельствах, — я покачал головой. — Но об этом потом. Я уже обсудил это с Люцифиной, но хочу спросить и у тебя совета относительно нескольких проектов. Лишними твои мысли точно не будут. — Хорошо, — ангел кивнула. *** Обсуждение затянулось, и оно было весьма познавательным. Михаэла, как и её сестра, умела мыслить куда шире меня самого. Там, где я больше оперировал инстинктами, примерным пониманием как мыслят конкретные люди, к которым я и приходил с предложениями, они руководствовались расчётом, пониманием широких политических и исторических реалий, да холодной, почти машинной логикой. —…я понятия не имею как отреагируют на что-то подобное Небеса даже с учётом всех предосторожностей, — ангел покачала головой, нахмурившись. — Что-то сильно изменилось за годы после моего изгнания. Тебя должны были проверить уже давно. — Проверить? — я даже моргнул. — Возможно, к тебе спустились бы ангелы посыльные, быть может Илиас пришла бы к тебе во сне, она это любит, но так или иначе Небеса всегда проявляли внимание к людям, что так сильно выделяются на общем фоне. То, что за всё это время ты не встретил ни одного ангела кроме меня с сестрой… — Михаэла смотрела словно куда-то сквозь меня. — …может быть очень дурным знаком. — Может быть. Может и не быть, — я улыбнулся моргнувшей от моего тона девушке. — Какая в конечном счёте разница? Я не знаю, как много знает Илиас, и у меня нет способа узнать, так какой смысл волноваться? Если я не могу её перехитрить, а я знаю, что человеку вроде меня это не под силу, мне просто нужно полагаться на то, в чём я лучше. Михаэла молча изучала меня секунду. Затем улыбнулась. — Кажется, я понимаю, что нашла в тебе сестра, — ангел поднялась с места. — Скажи, Вайлет, ты оказал мне огромную услугу сегодня. Она вспыхнула светом. Секундой ранее, Михаэла носила своё человеческое обличье. Сейчас же… Белоснежные крылья, чуть более широкие чем у самой Люцифины. Огромный нимб из болезненно пылающего света, заострённые уши, куда длиннее, чем оные у эльфов, и полная нагота, которая, казалось, выглядела совершенно естественно, но от того не менее сногсшибательно. Естественно, она завораживала. Михаэла была ничуть не менее красива, чем её сестра. Я не смог даже как-то отреагировать, просто молча подавился чаем. — В награду… хочешь остаться тут на ночь? На несколько секунд я потерял дар речи. — Ты… ты сейчас серьезно? — недоумение сменилось искренним негодованием. — Даже зная, что я с Люцифиной? — Ей не обязательно знать, — скупо, но приглашающе улыбнулась девушка. — Так да или… — Нет, — если до этого у меня и были сомнения относительно намерений Михаэлы, относительно того, что она могла просто не знать, чего именно от наших отношений хотела сестра… сейчас те пропали. — Почему-то я ожидал от тебя чего-то большего чем… такая низость. Несколько секунд ангел смотрела на меня, сверху вниз, а я смотрел на неё. Секунда, две, и соблазнительная улыбка исчезла с её лица. — Хорошо. Люцифина не заслуживает меньшего, — я моргнул, когда девушка развернулась на месте, направившись вглубь кухни. — Разочарована была бы я, если бы ты согласился, просто из-за мягкого предложения. — Ты… проверяла меня? — пусть всё и произошло внезапно, но игра была идеальной. Она предложила секс именно так, как я представлял она могла бы, ангел словно угадала мои ожидания, ни на секунду меня даже не посетило сомнение что она несерьёзно. — Зено-всемогущий, оденься хотя бы. — Я уничтожила одежду, принимая этот облик, — девушка просто пожала плечами. — Меня не стесняет нагота, как и большинство ангелов, одежда из света всё равно не несёт какой-либо практической пользы. А вот твоё стеснение — это слабость. — Слабость или нет, это неловко, учитывая, что ты сестра девушки, с которой я встречаюсь… Михаэла хмыкнула, и кажется, на этот раз её веселье было искренним. — Все ангелы мои сёстры, как и сёстры Люцифины, ты же понимаешь? — И я не хотел бы смотреть на них голых дольше, чем должен. Хотя бы потому, что я понятия не имею как объяснить это Люцифине, если она решит тебя навестить, — повторил я, глядя ангелу в глаза. — Пожалуйста… Первый Сераф покачала головой всё с той же небольшой улыбкой, но мгновением позже одежда из белых тканей сформировалась на её теле. — Пусть будет по-твоему, хотя тебе всё равно сейчас уходить. Если та встреча с Королевами, о которых ты говорил, еще в силе. Я кивнул. — Тогда считай это просьбой на будущее. Ну, — я прислонил палец ко лбу. — Удачи тебе с этой стороны. Увидимся. — Увидимся, — согласилась девушка. — И удачи. Секундой позже — мир стал точкой. Но выкинуть из головы несуразность произошедшего не удавалось до конца дня. Я был привычен к спонтанным испытаниям от своих учителей, но что-то подобного рода было… абсурдно, даже по моим меркам.