Возможно "Хакай" может решить хоть часть моих проблем...

Мужчина осушил крепкий алкоголь одним залпом, прежде чем с силой поставить стакан на барную стойку, секундой позже позволив себе медленно и чуть устало выдохнуть. Его взгляд лениво мазнул по небольшой… таверне? Постоялому двору? Если честно он понятия не имел как подобное заведение называли местные, правильное слово никак на ум не приходило. Выглядело оно как бар, даже с фирменной стойкой с высокими стульями и многочисленными бутылками с крепким алкоголем на стене позади. Стеклянными бутылками. В этом-то недо-средневековье. Наверное, эта фамильярность, почти напоминающая о каком-то зашарпанном баре с Земли, и привлекла его сюда. В последнее время Родригезу было всё сложнее найти хоть какой-то островок чего-то знакомого в своей жизни. О чём тут можно говорить, если он жил с ожившим и очень дружелюбным девочкой-студнем, в жилой, герметичной, модульной капсуле которая выглядит как декорация к фильму о научной фантастике из восьмидесятых, и тренируется под началом бога? Мечник отчётливо не замечал редкие направленные на него взгляд немногих хмурых посетителей, что то и дело ловил краем-глаза. Ему не впервой было оказываться в довольно злачных местах… хотя это не совсем верно. Он вырос в одном таком месте, наверное, поэтому ноги и принесли его сюда. Отличать враждебность от настороженности в незнакомцах было несложно, и пока враждебности не было, смысла напрягаться – тоже. А значит можно было продолжать проверять на прочность его новоявленное сопротивление к опьянению. Рядом с ним, буквально на соседний стул, тяжело опустился мужчина. Тёмные волосы, усталое лицо, потёртая одежда и железные наручи на руках, в сочетании с простым мечом на бедре, что тот чуть сместил, чтобы комфортно усесться, чуть-чуть подогрели любопытство бразильца. Незнакомец встретился взглядом с хмурым барменом, кивнул, тот кивнул в ответ, да взял один из стаканов и направился к одной из массивных деревянных бочек на стене. — И часто ты посещаешь незнакомые бары в самом опасном районе города? — мужчина обратился к нему лениво, с небольшой, усталой улыбкой. Но вот глаза, с которыми Сэм встретился взглядом... их улыбка не коснулась. — А ты часто домогаешься незнакомых людей с мечом? — слова незнакомого языка вырывались с некоторым трудом, и Самуэль был абсолютно уверен, что подобрал их не совсем правильно. Но в отличие от Вульфи у него не было встроенного в череп нейроинтерфейса с быстрым доступом к составленным им же заметкам, да и от алкоголя его несколько развезло после стольких часов «дегустации» в разных барах, а потому мечнику было плевать на частности. Незнакомец моргнул. Даже указал на себя пальцем. — Домогаюсь? Я? Мне кажется, ты чего-то не понял, приятель я… — Меня не волнуют детали, — просто оборвал его Сэм. — Чего ты хотел? Мужчина принял высокий стакан с пенным напитком, что толкнул в его сторону бармен по стойке, сделав глоток, прежде чем ответить. — Ты слишком резок для своего же блага, — незнакомец вновь встретился с ним взглядом, на этот раз не прячась за фальшивой улыбкой. — Приходить в такие места и вести себя так с незнакомцами – не лучшая идея, если хочешь прожить подольше. — О-о-оу, — протянул Сэм, кивнув. — Кажется, понял, — рука мечника скользнула на рукоять клинка. — Но что, если я совсем не против убить кого-нибудь сегодня? Пальцем он лишь на сантиметр извлёк катану, заметив, как мгновенно замерло несколько человек за спиной подсевшего к нему мужчины. — Не думаю, что это так, — впервые глаз человек напротив него затронула небольшая улыбка. — Иначе ты не брал бы в рот и капли. Пару секунд Самуэль рассматривал того. Затем убрал палец, и меч скользнул назад в ножны. — Хорошо, я укушу… — брови подсевшему к нему мужчины на мгновение приподнялись от незнакомой фразы. — В чём твоё дело? Предложишь траву, от которой я буду видеть драконов? Продашь мне меч, что убивает богов? Хочешь, чтобы я убил кого-то за скромную награду? — А? — его сосед моргнул. — Кхм, нет, ничего настолько драматичного, — хмыкнул тот, качнув головой. — Скорее просто хотел спросить у незнакомца, явно привыкшего носить свой клинок, что он делает в моей любимой таверне. Не лучшее место, чтобы праздновать хороший контракт или выполненный квест, откровенно ужасное, чтобы поминать кого-то… — незнакомец неопределённо пожал плечами. — Вот и хотел узнать. — Зато хорошее место чтобы напиться в одиночестве, без кого-то очень настойчивого и с хвостом предлагающего побыть с тобой, — прямо ответил Сэм. — Поэтому говорю в последний раз: отвали. Сегодня я ничего не продаю, включая убийства, и ничего не покупаю, кроме алкоголя. Не заставляй меня снести тебе голову бесплатно. Несколько секунд человек напротив просто смотрел на него. Затем кивнул, поднимаясь на ноги. — Приходи сюда, когда протрезвеешь и будешь искать работу. Похоже, ты подходишь. Мечник не ответил, только лениво проводил взглядом уходящего прочь человека. *** Пожалуй самым завораживающим из того, чему учил Вайлет детишек было умение летать. Ну, стрельба энергетическими лучами и комками концентрированного разрушения было близким вторым пунктом в списке, но серьезно, кто не хочет уметь летать? Или хотя бы не хотел в детстве? Конечно, сам Сэм пока не мог подниматься в воздух своими силами, ему не давался этот конкретный трюк по каким-то причинам. Потому он и взобрался на эту крышу парой чуть пьяных прыжков. Он всё еще никак не мог привыкнуть что был способен на подобное своими силами. И что вскоре сможет куда больше. Сэм прекрасно знал, как держать своё тело в форме, помнил и как осваивал искусство меча, да чего это ему стоило, а потому кое-что понимал в тренировках. Или думал, что понимал. Принцип «работай до своего предела, а потом делай маленький шаг сверх того», работал для нормальных людей, что пытались стать мастерами в задачах, что требовали усилий тела. Но не для его нового учителя. Тот если и слышал о нём, то только как о дурной шутке. Каждый день на тренировках он заставлял бразильца работать до состояния, которое Сэм мог описать только как «одной ногой в гробу». Его мышцы если и не рвались после каждого занятия, то были к этому близки, кости ломались на регулярной основе, и всё это зачастую сопровождалось обморожением, кислородным голоданием, нагрузками от повышенной гравитации – и дьявол его разбери, чем еще Вайлет на неделе решил «порадовать» своих учеников. Что хуже всего, чёртов отморозок пропускал парнишку лет десяти отроду и девочку что явно была его ровесницей по разуму через точно такие же нагрузки! Казалось, тот оперировал совершенно не применимым в развитии не желающего покалечить себя человека принципом «всё, что не убивает, делает нас сильнее», при том возводя его даже не в Абсолют, а скорее используя как минимальный порог вхождения. И ладно бы его знакомый Бог это понимал, или хоть как-то признавал. Но в том то и дело, что он не видел ничего дурного в том, чтобы пропускать ребёнка через грёбаный ад. Это в Вайлете и ужасало самого Сэма поначалу. Каким бы неплохим мужчиной тот не казался после всех разговоров тет-а-тет, то, что бог считал «нормальным», было… за гранью всего приемлемого. Сейчас-то он сложил два и два. Вайлет в таком темпе тренировался десятилетиями, и располагая возможностью исцелить себя и окружающих, да, чёрт возьми, понимая, что это оптимальный путь роста для этого его «Ки» он и стал воспринимать это как нормальные тренировки. Учитывая, насколько осторожным он был во всём, что тренировок не касалось, другого объяснения он найти просто не мог. Тем не менее, детишки приспособились к этим требованиям и нагрузкам еще до прихода Самуэля, и видя какие издевательство почти обыденно проходят они, и как быстро растут из-за них, он терпел и сам. Терпел, и это окупалось. То, что раньше было физически невозможным без контактного экзоскелета с нейроинтерфейсом, сейчас было в пределах возможностей его тела. Прыжок на сорок метров с места? Не проблема. Поднять пару-тройку тонн голыми руками? Непросто, но выполнимо. Наносить выпады, оставляющие звуковой барьер где-то далеко позади, а поверх этого наложить реакцию и координацию движений, позволяющие сдёргивать летящие в него пистолетные пули голыми руками? Ленивая разминка перед сном, не более. Пожалуй, это и было главным вопросом Сэма. Как? Его новая сила не была кибернетической или биологической аугментацией, она не была связана с облучением какой-то радиацией или еще каким бредом прямиком из золотой эры комиксов, нет, из слова Вайлета и его собственных наблюдений – вся эта сила и так была в нём. Сила, которую он уже в какой-то мере использовал, неосознанно и в самых критических ситуациях, но всё же! Тот факт, что никто в его родном мире не открыл и не освоил эту «Ки» просто казался нереальным. Секрет к созданию суперсолдат и богов во плоти способных устраивать Хиросиму и Нагасаки движением пальцев лежал внутри каждого отдельного человека, но никто не нашёл способ осознанно пробуждать и использовать это нечто! Это казалось бредом, когда Вайлет впервые рассказал ему о природе энергии, которую он учил его использовать. Но сейчас, после тренировок, каждая из которых скорее всего сделала бы из любого другого человека без магического целителя под рукой – инвалидом, Самуэль медленно начинал проникаться пониманием. Ки могла быть в каждом человеке, но даже случайно использовать хоть каплю этой силы – было почти невозможно для большинства людей, посвятивших себя искусству боя. Из тех, кто использовал эту силу хоть раз – сколько поняло, что именно произошло, откуда взялась сила в критический миг? А сколько из них смогло призвать эту силу второй раз, не умерев в процессе? Сколько смогло после этого развить свою находку в нечто более-менее контролируемое? Сколько, из этого числа, в конце концов, научились развивать этот талант и учить других? До того, как умерли, естественно. Почему-то Сэму казалось, что даже говорить «один из тысячи» в каждом из случаев выше – было оптимистично. Ощутив на своей шкуре, каким противоестественным образом нужно издеваться над своим телом, чтобы Ки в теле росло в силе и количестве, как нужно испытывать свой дух и как близко к смерти нужно идти, просто чтобы развиваться «умеренным темпом», как это называл сам Бог Разрушения, у Самуэля Родригеза отпали вопросы к истории своего собственного мира. Кто-то, скорее всего, открывал Ки. Возможно, и Японцы, и Китайцы в древности, когда конфликты были постоянными, а мечи и копья – вершинами человеческой мысли как орудия убийства, может даже ранее, может из этого и родились их философские течения и рассказы о токах Чи и чакрах. Просто никто не смог превратить «Ки» в наследие, что пережило бы течение времени, и не превратилось в сказку. Иронично, что из всех людей на Земле именно у него была возможность получить эту силу прямиком из рук Бога! У него! У террориста, убийцы, самопровозглашённого мстителя, что еще в юности взял в руки меч и устроил суд над половиной наркокартелей в Бразилии, обезглавив половину фигурально, а вторую буквально! Даже его неудавшийся убийца, Джек Рейден, блондинчик, и то подходил лучше на роль классического антигероя, или как это обычно называется в тех самых комиксах и бульварных ушу-новеллах. А Сэм? А что Сэм? Он просто был очень хорошим уличным головорезом, который сломался от столкновения с первым препятствием, которое не смог разрубить фамильным мечом. А потом… не то, чтобы у него не было выбора, но у Армстронга был план. И что ни говори, а слова и идеалы сенатора резонировали с тем, чем жил Сэм. Его организация была серее некуда, и творила столько дерьма, что можно было утопить пару африканских стран среднего размера… что, в общем-то, и почти произошло. Из-за этого Сэм и шёл зачищать «Десперадо», прежде чем Армстронг сделал его калекой на крыше своего небоскрёба. Тогда-то понимание реальности ударило в полную силу. В нынешнем мире один человек ничего не может сделать против системы, что существует чтобы поддерживать тех, у кого есть власть. Это знал Армстронг – и сенатора это бесило. Он создал свой собственный винтик в этой системе, и планировал с его помощью подняться на её вершину, чтобы сломать ту об колено. Наплевав на то, сколько дерьма ему придётся сделать в процессе. И Самуэль… пошёл за ним. Потому что ему наглядно показали, что с одним только мечом и без поддержки – он не сможет делать то, что хотел. Если бы еще один киборг, которого он нарезал как пиньяту незадолго до, не заставил его сомневаться в собственном выборе в самый последний день перед развязкой их плана. Всё потому, что Джек был таким же, как и сам Сэм. Словно сраное зеркало. Разница только в том, что «Мистер Молния» смог разрезать все, вставшие на его пути препятствия, включая самого Сэма, пусть в случае с ним и не с первой попытки. Те же идеалы, то же наивное желание делать правильную вещь здесь и сейчас, не глядя на общую картину, но в отличии от него… успех, движение вперёд, в то время как Родригез последние несколько лет словно застрял во времени. Как человек и как мечник. Как он не мог не сомневаться в тот день? И как он может не сомневаться сейчас? Один раз Сэм бросил вызов всему миру, наплевав на правительства, наплевав на законы, порядки, на нормы, на гласные и негласные правила, и пошёл сражаться за вещи, в которые верил. Пошёл избавлять мир от уродов, что гноили его собой. Но в тот момент, когда он выбрался из песочницы, четвертуя отморозков из картелей и вышел на больших игроков, груда мышц, накаченная экспериментальными наномашинами по самые яйца, напомнила ему, почему в реальной истории крестовые походы одного человека против мирового порядка никуда не приводят. И вот, Вайлет даёт ему ровно ту самую силу, что смогла бы позволить ему делать всё что угодно, по крайней мере дома. — Знаешь, по началу, я думал, что ты диаметральная моя противоположность, — Сэм заговорил, казалось, совершенно внезапно. Его слова, произнесённые на английском с лёгким акцентом, чуть размывались из-за маленького моря алкоголя в его крови. — Там, где я брал меч, и шёл делать то, что должно, не важно, сколько умрёт в процессе, потому что другого пути нет, ты ждёшь, говоришь, даёшь шансы своим врагам. Какое-то время я считал тебя малодушным трусом. Сэм вздохнул, вновь окинув город долгим взглядом. — Но, думаю, я стал понимать отчасти. Ты не бездействуешь, не делаешь меньше, чем я, — он невесело хмыкнул. — Когда-то я взял этот меч и пошёл убивать людей не потому, что мне нравились драки и кровь. Меня вывернуло наизнанку, когда я впервые человека выпотрошил, ты знаешь? Нет, в первый раз я пошёл, потому что… по-другому не мог. У меня был только этот меч… и мечом сложно бить не смертельно, — самурай обозначил улыбку на губах. — Но у тебя есть другие инструменты. Я ставил свою жизнь на кон чтобы забрать жизни тех, кто убивал мой дом. Ты не ставишь на кон ничего, когда сражаешься с кем-то вроде меня, а потому ничего не забираешь. По-своему… это имеет смысл. Странный, чуждый, но смысл. В то время как другие сражаются до смерти, ты с самого начала не можешь воспринимать их всерьёз. Сэм повернулся к стоящей за его спиной фигуре. — Но я до сих пор понятия не имею почему ты решил, что я тебе подхожу. Ты ведь не знал историю моей жизни, ты же не всезнающий, верно? Ты до сих пор не можешь знать, что я не буду использовать те силы, что ты мне даёшь чтобы навязать всему миру то, что я хочу. Чего ты так старательно избегаешь сам… Вайлет просто смотрел на него какое-то время. Затем тяжело вздохнул. — Я копия Вайлета, созданная техникой мульти-формы. Оригинал не будет помнить этот разговор, — он встретился с ним взглядом, кажется заметив в глазах мужчины что-то. — Но отвечая на твой вопрос – нет, я знал о тебе некоторые вещи в общих чертах, но почти ничего конкретного. Но я видел твою дуэль с Рейденом, и решил, что не хочу, чтобы такой мечник погиб… уже потом я понял, что ты можешь пригодиться моим ученикам. Какое-то время Сэм молчал. — Знаешь, я вот правда надеялся, что там была какая-то более глубокая причина. Возможно даже что-то с намёком абсурдной восточной философии, вроде того, что ты говорил про свою школу черепахи. Второй раз в жизни я разочаровываюсь в религии. Копия Вайлета ухмыльнулась в ответ на ухмылку самого бразильца. — Боги умеют разочаровывать, можно сказать это их профессиональный навык… — он покачал головой, словно опомнившись. — Я чего пришёл-то, есть девушка, с которой я хочу тебя познакомить. Она очень сильный ангел, что восстала против их богини и сейчас оказывает мне поддержку. И она знает о «Бремени Илиас» довольно много, потому что работала с одним из основателей этой организации. Плюс, она вроде как тоже фанат этих ваших острых палок, её даже «Мечом Небес» какое-то время звали. У вас много общего… Сухой юмор в голосе бога, у которого явно было слишком уж хорошее настроение, Родригез проигнорировал. — Ну наконец хоть что-то новое, — Сэм поднялся на ноги, пару раз хрустнув шеей. — Когда отправляемся? Вайлет только улыбнулся, хлопнув его по плечу. — Сейчас. Но для хорошего первого впечатления ты нужен будешь мне трезвым. Сэм моргнул, с трудом пытаясь сложить два и два. Пока не заметил, что рука у него на плече объята зеленым светом. А затем не почувствовал, как ему резко поплохело… Секундой позже его вывернуло прямо на крышу… — К слову о том, почему я искренне рекомендую здоровый образ жизни… Сэм искреннее попытался ударить мечом на звук, но сложился в очередном позыве, исторгая свой скудный ужин на несчастную крышу. Его по спине похлопала рука. — Ну-ну, всё хорошо. Зато меньше гадости будешь в себя пихать. — Ненавижу теб-БЛЕХ! — его снова вырвало. — Я тоже ценю тебя, временный ученик, — Вайлет приложил руку к сердцу. — Настолько что, возможно, даже прочитаю тебе лекцию о вреде алкоголя для таких как мы… Сэм только тихо застонал в ответ, прежде чем его вывернуло еще раз…