Дыши со мной

— Инсендио! — выкрикнул Гарри в последний момент, и прямо перед его лицом заостренные деревянные колья вспыхнули и сгорели в воздухе, оставляя лишь пепел, который тоже улетучился через секунду. — Молодец, — прокомментировал Снейп, убирая палочку, но Гарри тут же замотал головой, давая понять, что недоволен своими навыками. — Еле успел. — Они остановились бы, — снова отметил профессор, который уже занял место в кресле, чтобы немного отдохнуть после занятия, потому что с некоторых пор ему приходилось прикладывать усилия для непрерывной дуэли, так как навыки Гарри значительно улучшились. Несколько раз Снейп даже сражался в полную силу, ограничивая лишь круг допустимых проклятий, и Поттер показал себя вполне достойно, хоть и устал в разы быстрее. — В реальном бою они не остановятся, — упрямо повторил Гарри, устало заваливаясь на кресло. С просьбой о внеочередном занятии он подошёл сам, и хоть было заметно, что волнует его скорее сам факт предстоящих событий, акцентировать внимание на этом профессор не стал, но взял на заметку поговорить с ним после. Однако Гарри начал разговор первым, причем на этот раз издалека он не заходил, видимо, решив, что в этом нет никакого смысла. — Мы просто придем и убьем его среди ночи? Вы уверены, что он вообще спит один, без охраны? — Он не приемлет нахождение в помещении посторонних, когда спит, — подтвердил профессор, поскольку в том, что это пройдет гладко, был уверен. Расправиться с Долоховым было меньшей из проблем, но Гарри стоило проделать все это от начала до конца, чтобы к моменту сражений с более опасными противниками у него был опыт серьезнее, чем с использованием горячо любимого им Экспеллиармуса. — А как туда попасть? — Каминная сеть, — снова без затруднений пояснил Снейп, — его камин не подключен к общей сети, отслеживаемой Министерством, соответственно, не определяет конкретных лиц, не включенных в составленный им список людей, имеющих доступ. Попасть можно либо находясь в списке, либо обладая паролем, который мне известен. — А охранные чары? — нахмурился Гарри, нервно прокручивая в руках палочку, которую так никуда и не убрал. — Не активизируются, если не возникло проблем с паролем. — Хорошо. На несколько минут Гарри замолчал, и, судя по задумчивому и напряженному выражению его лица, он пытался визуализировать все то, что они обсудили. Снейп знал, что в этот раз он, хоть и боится, не станет ни отказываться, ни устраивать истерик, потому что это звучало довольно просто и было так же просто в исполнении. Основная сложность должна была возникнуть уже по их возвращении домой. *** В последние два месяца Гарри не пользовался своей палочкой практически никогда, за исключением совсем примитивных заклинаний. Он уже настолько привык для каждого занятия брать рандомную, что в какой-то момент поймал себя на мысли, что это перестало иметь значение. — Олливандер не врал, — пояснил профессор в ответ на его вопрос о том, как же тогда палочка сама выбирает волшебника, — но речь шла об эксклюзивных палочках, которые изначально создаются мастером под единственного волшебника. Универсальных палочек это не касается. — То есть универсальная в любом случае будет уступать эксклюзивной в бою? — Не в любом, — не прекращая разговора, Снейп подошёл к одному из ящиков стола, чтобы вытащить оттуда палочку, практически такую же, какой Гарри пользовался до этого, — многое зависит от уровня магической силы волшебника, состояния его физической силы, мощности энергии, вкладываемой непосредственно в проклятие. Твоя палочка была эксклюзивной, а магические силы — довольно внушительны, но Круциатус не сработал на Белле, несмотря на то, что ты применял его достаточно уверенно. — Директор рассказал? — скривился Гарри, вспоминая события прошлого года. — Лестрейндж хвасталась, — лаконично пояснил профессор, не вдаваясь в детали, а потом протянул палочку Гарри. Возможно, конкретно этой палочкой Гарри уже даже пользовался, они все были почти одинаковыми и в его голове уже давно перемешались, да и это не имело значения. Он взял ее в руки, прокрутил в пальцах и убрал, чтобы воспользоваться позже, но, по всей видимости, не совсем понял, что нужна она в этот раз не для стандартной тренировки. — В течение вечера меня не будет, — оповестил профессор, на что Гарри только пожал плечами, очень надеясь, что его разочарованного лица Снейп не заметил, потому что вернуть себе невозмутимость удалось не сразу. — Вы вернетесь ночью? — переспросил он, не уточняя, куда именно тот собирается пойти, потому что так повелось, что об этом он обычно не спрашивал. — Скорее всего. Мне нужно встретиться с другом, а тебе, я полагаю, одиночество на несколько часов не помешает, — странно произнес он, накидывая на себя мантию, и Гарри нахмурился. — В смысле? — Для того, чтобы заклинание удавалось правильно, его нужно отработать, — пояснил Снейп, на что он едва не отшатнулся, но следующее уточнение вернуло его в норму, хоть и не добавило приятных ощущений. — Вначале попробуй тренироваться, превращая неживые объекты в живые. Убить то, что не было живым изначально, не так страшно, но это даст возможность прочувствовать, как работает проклятие и какую влечет за собой отдачу. — Предлагаете мне убивать ваши подушки, — невесело усмехнулся Гарри, нервно сдувая со лба отросшую за два месяца челку, и покачал головой. — Пока что да, — согласился профессор, причем был довольно серьёзен, чтобы Гарри попытался сказать по этому поводу ещё какую-нибудь глупость, и Поттер только кивнул, выходя из кабинета вместе с ним и таким образом практически провожая его до выхода из дома. — Я попробую, — вместо прощания пообещал он, а поймав пристальный взгляд, попытался улыбнуться, хоть получилось и довольно натянуто. — Послушай, — вздохнул Снейп, касаясь его плеча, — никакие тренировки не будут иметь смысла, если в конечном итоге противник останется жив, — он вглядывался в его лицо, находящееся довольно близко, но говорил при этом очень спокойно. — Если мы ошибемся хотя бы один раз, Лорд узнает об этом меньше чем через минуту, и второго шанса уже не будет. Тебе придется научиться этому, и эти проклятия довольно примитивны по принципу действия, так что их исполнение, во всяком случае на заранее оговоренных объектах, будет лежать в основном на тебе. — Я понимаю, — уверил его Гарри, почему-то думая больше о руке на своем плече, чем о том, что через минуту профессор выйдет из дома, и придется действительно учиться убивать, хоть и трансфигурированные неживые предметы. — Я не требую конкретных результатов, твоя задача на сегодня — начать пробовать, — напомнил тот, прежде чем отпустить его и выйти за дверь, после чего Гарри, сделав по направлению к этой двери несколько шагов, устало прислонился к ней лбом, ощущая практически обжигающе холодную поверхность и думая о том, что он, пожалуй, сошел с ума в последние недели. *** — Понимаешь, мы говорим о серьезных вещах, а я в этот момент думаю о том, что он ближе, чем обычно. Это ненормально, — на выдохе пробормотал Гарри, и только рядом с подругой он, пожалуй, мог не прятать дурацкой улыбки, когда говорил об этом. — Зато ты признался себе, — невозмутимо заявила Гермиона, чья улыбка напротив была большой и искренней. — А насчёт серьезных разговоров… не представляю, как с профессором Снейпом можно вести несерьезные. Так что все логично. О том, каких взглядов придерживается подруга, когда кто-то говорит о любви, Гарри знал давно, — иначе вряд ли решил бы ошарашить ее своими мыслями, — но все-таки его ситуация была достаточно необычной, чтобы она хотя бы удивилась. — Не смотри на меня так, — она словно прочитала его мысли и решила их прокомментировать, — я ещё в прошлый раз поняла, что в следующий раз ты мне что-то подобное и заявишь. — Откуда? — нахмурился Гарри, потому что точно помнил, что в прошлый раз он даже сам еще ничего не понимал, не говоря уже о том, чтобы доступным образом донести это до кого-то другого. — Интуиция. Мерлин, Гарри, да какая разница, какие вы там разговоры ведёте. Я хочу сказать, что в нынешней ситуации… — ее улыбка постепенно стала меньше, как будто до этого они говорили исключительно о хорошем, а теперь переключились на реальный мир, — это то, что может придавать тебе силы, чтобы двигаться дальше. Понимаешь? — Не знаю… — вздохнул он, переключая внимание на свой коктейль. В этот раз их заказывала Гермиона, и ему он показался каким-то слишком сладким, зато принесенную официантом еду он съел даже быстрее подруги, чему она искренне порадовалась, констатировав, что от болезни не осталось и следа. — Зато я знаю. Гарри, если бы ты был неприятен профессору, ты бы давно вернулся в школу. Он же уже давно мог тебя вернуть, правильно? — Думаю, да, но я нужен ему сейчас для другого дела. Это связано сама знаешь с кем, — расплывчато пояснил он не потому что не доверял подруге, а потому что людные места — не лучший выбор для таких разговоров. К тому же пугать Гермиону деталями он в любом случае не собирался, а только объяснил, почему все ещё находился в доме Снейпа. — Я не знаю, что ты имеешь в виду, Гарри, но опять же: если бы ты был ему неприятен, мне кажется, он нашел бы другого помощника. Гарри даже задумался. Профессор говорил о том, что у него есть друг, но означало ли это, что он мог бы задействовать этого друга в том, что им предстоит? Ответов на это не было практически никаких. Возможно, все это действительно стоило обсудить с ним напрямую, и Гермиона была права в своих суждениях, но чем больше Гарри позволял себе представлять, тем больше углублялся в вопросы о том, для чего он мог бы вообще быть нужен профессору, помимо борьбы с Лордом. — Я так понимаю, ты не планируешь возвращаться в школу? — отвлекла его Гермиона, когда мысли пошли уже совсем не туда, и Гарри как будто опомнился, переводя взгляд с коктейля обратно на нее. — Думаю, мне придется рано или поздно, — ответил он, вспоминая слова профессора о Дамблдоре, — но, надеюсь, не в ближайшее время. — Я по тебе скучаю, — вздохнула Гермиона, хоть и сохраняя милую улыбку, и Гарри, не сдержав улыбки в ответ, виновато пожал плечами. — Ты же понимаешь, я… — Понимаю, сначала чуть не умер, а потом влюбился. Живи там и не вздумай возвращаться, — шутливо пригрозила она ему, на что Гарри в такой же манере ответил, что обязательно выполнит приказ, а потом разговор плавно перетек в сторону учебы, предстоящих — черт знает когда, по мнению Гарри, — экзаменов и того, как часто ей приходится засиживаться в библиотеке, чтобы изучить весь объем необходимой информации. Они столько лет провели бок о бок, но теперь Гермиона учила предметы для экзамена, а Гарри — то, как избавиться от травмирующих воспоминаний, выстоять длительную схватку с сильным противником, а в конце — убить его раньше, чем это попытается сделать он. Гарри даже усмехнулся на словах, что трансфигурация на седьмом курсе предельно сложная, и это заставляет Гермиону иногда ощущать лёгкую панику. Это было важно для нее, но Гарри уже не мог представить, как переживал бы из-за невыученного параграфа, а сама идея вернуться в школу казалась такой иррациональной, будто ему было уже по меньшей мере лет тридцать. Несколько дней назад, когда профессора Снейпа не было дома весь вечер и половину ночи, встретиться с подругой Гарри не смог, хотя тогда мог бы сидеть с ней очень долго, а сейчас уже спустя пару часов он извинился и все-таки вернулся домой, и Гермиона не стала настаивать на продолжении вечера, особенно с учётом новых открывшихся для нее фактов. *** Они договаривались на середину ноября, но Гарри и предположить не мог, что это настанет настолько быстро. Во время подготовки, когда вначале он отрабатывал Аваду на трансфигурированных мышах, потом на кроликах, а затем на обезьянах, ему казалось, что время течет слишком медленно и тяжело, и он сойдёт с ума раньше, чем оно закончится, но теперь до осуществления задуманного оставалось всего несколько часов, и он поймал себя на мысли, что не в состоянии унять подрагивание пальцев. — Я убил Квирелла с Василиском и уже несколько раз сражался с Лордом, — произнес он, вкладывая в свою фразу то раздражение, которое вертелось в нем давно, но так и не могло найти выход. — Это не было целенаправленно и задумано заранее, так что волнение — это нормально, — произнес профессор, усаживаясь на диван рядом с ним и поправляя полы своей мантии. Он выглядел довольно мрачно, как было всякий раз, когда он возвращался с собраний Пожирателей, и этот раз не был исключением. — Он точно будет спать? — переспросил он, наверное, в третий раз за последний час. — Он должен спать, — так же, как и в прошлые разы, спокойно ответил профессор, и Гарри, который это уже слышал, только неопределенно повел плечом. — Проблема Долохова в том, что он слишком уверен в своем авторитете и неприкосновенности, даже охрану не берет на постоянную основу, но при этом он один из тех, чья смерть не вызовет особых подозрений, потому что количество его врагов в одном лишь Лондоне исчисляется сотнями. — Прекрасно, — нервно прокомментировал Гарри, фыркнув на это заявление, потому что это означало лишь то, что он довольно сильный темный волшебник. — Гарри, — он поднял голову лишь тогда, когда Снейп, как и несколько дней назад, взял его за плечи, слегка встряхивая, и заставил посмотреть на него, выдерживая при этом совершенно спокойный взгляд. — Сейчас у тебя все ещё есть последняя возможность исчезнуть и появиться лишь тогда, когда нужно будет сразиться с Лордом один на один. Я не могу сказать, что без тебя устранить остальных будет так же просто, но у тебя есть такое право. Более того, мы можем попробовать даже на последнее сражение отправить другого волшебника под оборотным зельем, поскольку изначальная суть пророчества в глазах Лорда при этом изменена не будет. Он успокоится, поняв, что убил Гарри Поттера, и твоя жизнь по крайней мере относительно будет в безопасности. Посмотри на меня, — сказал он резче, чем до этого, и Гарри, который на середине его речи опустил глаза в пол, снова приподнял лицо, встречаясь со взглядом профессора. — Вы сами говорили, что я не соответствую статусу, которым меня наделил мой дядя, — твердо произнес он, вспоминая, как ему при каждом удобном случае напоминали, что он урод, который не может быть равен нормальным людям, — и не стану поступать так, чтобы меня все-таки можно было таковым назвать. — Моральные принципы, долг перед магическим миром? — переспросил Снейп, все ещё продолжая удерживать его за плечи. Гарри явно увидел, какой именно вопрос скрывается за этим: Снейп знал, что до мира Гарри уже почти нет никакого дела, и касалось то, что они задумали, пока что только их двоих. Так что если убрать правильную, но ненужную формулировку, звучать этот вопрос должен был совсем по-другому. — Нет, — со всем спокойствием, на которое был способен, сказал Гарри, глядя в его лицо и осознавая, что хотел бы уделить пару секунд, чтобы коснуться его, но быстро возвращаясь к теме разговора. — Я не хочу, чтобы вы справлялись с этим в одиночку. Профессор, казалось, будто замер на несколько мгновений. Потом отпустил его плечи, поднялся с дивана и отошёл на несколько шагов, скрестив руки на груди. Он прожигал Гарри взглядом в течение минуты, не говоря ничего и при этом явно не ожидая никаких слов от него, а когда заговорил, Гарри был удивлен тому, что профессор решил сказать об этом открыто. — Тебе стоит услышать меня сейчас, — его голос был намного тише, чем до этого, и казалось, что именно сейчас это та интонация, которая уже не имеет ничего общего с диалогом между учителем и учеником. — Если ты считаешь, что я не замечаю твоего изменившегося ко мне отношения, то ошибаешься. Но после того, как все это закончится, я не смогу находиться рядом с тобой, и обсуждать такую вероятность не имеет никакого смысла. Поэтому решение остаться для того, чтобы помогать мне, обусловленное романтическими чувствами, не приведет ни к чему хорошему. — Но вы можете быть рядом, пока все это не закончилось, — поражаясь собственной фразе, все-таки произнес Гарри, потому что сам планировал завести этот разговор, и терять такую возможность было бы глупо, даже несмотря на то, что от волнения почему-то было сложно дышать. Странно для человека, которому казалось, что его уже ничего не может по-настоящему взволновать. — Из всего сказанного ты услышал только то, что хотел услышать, я полагаю? — уточнил Снейп, и Гарри даже почти засмеялся, понимая, насколько неуместно в этой ситуации звучит попытка усмирить его с помощью привычного сарказма и приподнятой брови. — Хорошо, тогда я готов убивать людей, потому что горю желанием оказать неоценимую помощь этому прекрасному во всех отношениях магическому миру, — заявил он, игнорируя то, что на эту фразу профессор только сильнее нахмурился. — Я говорил серьезно. — Я тоже, — усмехнулся он нервно, — а действовать будем под девизом «В помощь магической Британии», вот это будет то, что действительно важно! Однако нездоровая веселость исчезла сама собой настолько же быстро, как и появилась. Гарри скрестил руки на груди, наблюдая за действиями профессора, который теперь уже занял соседнее кресло, а не место рядом с ним на диване. — Еще раз: Авада одновременно с координатами, не раньше и не позже. Со смертью хозяина дома его камин лишается действующего пароля, и если мы не успеем, придется искать другой способ, что чревато ненужными следами… — Я помню, — буркнул Гарри в ответ, потому что все это они проговаривали уже миллион раз, и последовательность действий, кажется, отпечаталась в его голове. Он взглянул на часы: до назначенного времени оставалось около сорока минут, но прежнего волнения, которое вызывало дрожь в пальцах, он больше не испытывал. В голове то и дело вертелась сказанная профессором фраза о том, что он услышал лишь то, что хотел услышать, и Гарри отчего-то казалось, что это намного важнее, чем выглядит со стороны, но спрашивать снова он уже не решился: во-первых, это выглядело бы просто назойливо, а во-вторых, та доверительная атмосфера, когда можно было бы завести этот диалог, уже превратилась в странно-натянутую, да и лучшим вариантом сейчас действительно было обдумать предстоящее убийство. Слово «убийство» пугало уже не так, как до этого, но, скорее всего, это было следствием того, что Гарри повторял его себе за последние недели по крайней мере пару тысяч раз, и его сознание успело привыкнуть к выстраиваемому при этом ассоциативному ряду. Палочка в кармане — и еще одна на предплечье в качестве запасной — была опробована несколько раз и не должна была подвести, все нужные координаты он на всякий случай тоже выучил, хотя это было в основном на ответственности профессора, а заклятие, которое пугало две недели назад, теперь было отточено настолько, насколько это позволяли трансфигурированные предметы. Гарри был практически уверен в технической стороне, и из-за этого мозг предательски переключал внимание на последний разговор, как будто вынуждая снова к нему вернуться, если не сейчас, то хотя бы по их возвращении домой.