шесть драбблов на разные темы

Это странно. Алкоголь слишком сильно ударил в голову — Дэн находит только такое объяснение происходящему. Он должен сейчас быть на вечеринке, в толпе, играть в бир-понг или что там обычно делают люди его возраста. Вместо этого он сидит на заднем дворе на качелях рядом с Филом Лестером — невыносимым гиком и фанатом космоса и, каким-то образом, его другом. Фил что-то воодушевленно рассказывает о звёздах, показывая пальцами на небо, — непонятно, что там сейчас можно увидеть, они же не за городом, чтобы видеть всю звёздную россыпь на чёрном небесном покрывале… черт, он отвратительно лиричен. Дэн смотрит на лицо Фила, пока тот увлечён рассказом, и вспоминает своё удивление, когда он увидел здесь этого парня. Лестер тогда заулыбался и сказал, что тоже подумал прийти, когда узнал, что сам Дэн будет тоже — благо, в последний год Пиджей решил закатить вечеринку специально такую, чтобы пришли все. Они оба пытались не напиваться, пока играли в правду или выпивку, но, похоже, конкретно Хауэлл в этом провалился. Потом они пытались участвовать в том самом бир-понге (Фил бессовестно проигрывал), пытались сесть в уголке, чтобы уже оттуда понаблюдать за происходящим балаганом, но быстро пришли к выводу, что им здесь покоя не будет. И вот теперь они сидят здесь, поодаль от той суеты, которая творится в доме. Фил, наконец-то, перевёл взгляд на Дэна. Он как будто бы хмурится. — Ты меня слушал вообще? Дэн смотрит на эти глаза за стёклами огромных очков и хочет соврать, но изо рта случайно вырывается: — Неа, — и при этом улыбается. Лестер закатывает глаза, но тоже улыбается: — И зачем я тогда вообще это все рассказывал? — Мне нравится, когда ты что-то рассказываешь. И нравишься ты, стреляет в голове. Дэн должен был испугаться, наверное. — А мне нравится, когда ты так смотришь, — тихо отвечает Фил, тоже глядя на него. Они продолжают так сидеть. В воздухе скапливается что-то отвратительно сладкое и вязкое — напряжение и одновременно не оно. Дэн не знает, сколько они так сидели, пока в какой-то момент не думает «боже, да пофиг» и не целует этого невыносимого зануду. Это так же сладко и вязко, как и воздух между ними.