Улыбнись бескрайнему небу

      Прошел месяц с момента ее «знакомства» с Мукуро. Время текло своим чередом, было даже несколько скучновато. Реборн больше ее не доебывал, Тсуна всегда старался быть рядом и окружал ее любовью и заботой. Так невыносимо тошно, что блевать тянет. А в коридорах школы мимо них уж слишком часто стали проходить члены дисциплинарного комитета. Тсуна даже начал было что-то подозревать, но Айко остудила его тем, что Хибари просто «волнуется» за своего «босса», и хочет избежать ещё одного инцидента (позора).       Айко хотела чего-нибудь интересного уже, все-таки ее парень босс мафии! И она всегда знала, что следует ей заскучать, то в жизни тут же начинал происходить пиздец. И ей этого не хватало, несмотря на то, что она определенно будет жалеть об этом позже. Так было всегда.       Сегодня был последний учебный день перед зимними каникулами. За этот месяц она даже ни разу не поругалась с мамой и могла впервые выйти из дома в платье. Цветастое платьице на бретельках дожидалось своего часа уже ровно полгода, и он наконец наступил. И хоть ей слегка было в нем некомфортно (она привыкла ходить в джинсах, либо шортах), Айко смело вышла из дома, готовая потрясать всех своим видом. Что Киоко, что Хару, даже Ханна! Все они одевались женственно: в юбочки, платьишки, туфельки, а она всегда была пацанкой, и рядом с ними ей тоже хотелось побыть девочкой. Потому что каждый мужчина в ее жизни намерен ее либо убить, либо просто ее терпеть не может. И исключение — это разве что тупые Ямамото и брат Киоки. Все остальные же относятся к ней с опаской, будто она может поработить целый мир. Хибари она в счёт не берет, потому что одному ему известно, что происходит в его голове.       — Айко-чан! — привествтует ее Савада-старшая, открывая дверь. Асано смущенно улыбается, когда ее подгоняют быстрее заходить и хвалят ее внешний вид.       — Спасибо, — благодарит искренне и идет за Савадой на кухню. — А Тсуна спит еще? Он мне не отвечает на телефон.       Когда Тсуна спустился вниз, он не ожидал увидеть на столе гору всяких вкусностей и сидящую за столом Айко. Она улыбалась, переговариваясь с его мамой, которая все еще продолжала готовить.       — Айко! Мама! — воскликнул он. — Что здесь происходит?       — О, Тсу-кун! — его мама буквально светится на глазах и в крайне замечательном настроении. Это даже немного пугало. — У меня такая хорошая новость для тебя!       — Здарова, — подмигивает ему Асано, с набитым ртом. Нана ставит перед ней еще тарелку с жульенами и погладила девчушку по голове. Айко мило зажмурилась, а на ее щеках появился румянец.       Если его женщины в таком хорошем расположении духа, то это не могло не радовать.       — Папа спустя два года возвращается домой! — радостно пропела Савада и вернулась к разделочной доске, где лежал огромный кусок мяса. Она взяла нож в руку и принялась кромсать его.       — Что?! — поразился Тсуна, а после нахмурился. — Он ещё не умер? — спрашивает скептически, сложив руки на груди. Айко от такого вопроса подавилась едой.       — Что ты такое говоришь, Тсуна? — строго вопросила его мать. — Ты должен радоваться, а не хоронить его раньше времени!       — Пофиг, — фыркает, взяв со стола тост с яйцом и принялся есть. Айко быстро осушила свой стакан с чаем и поднялась из-за стола.       — Чего такой хмурый, Тсуна? — спрашивает она, оказавшись за его спиной и тут же прижалась к нему. — Разве не здорово, что твой живой отец, наконец возвращается домой? — пытается его упрекнуть, ведь ее отец давно уже умер, а она любила его больше всего на свете. Савада-старшая на ее слова много кивает.       — Ладно, — Айко оторвалась от него и хлопнула в ладоши. Она хитро прищурилась, когда он обернулся на неё и потерял дар речи. Айко в платье! Какая прелесть! — Я отпросила тебя у Наны и мы сегодня не идём в школу! — говорит она довольно, а затем обращает глаза к его матери. — Правда, Нана-сан?       Привычка звать ее по имени появилась ещё с детства, тем самым выказывая своё пренебрежение к ней. Но с возрастом, Айко перестала так относиться к ней, потому что Нана, может быть, и глупая с виду, но тем не менее добрая и заботливая. И со временем, Асано выросла и все осознала, но гордость не позволяла начать общаться к ней по фамилии, и, в конце концов, просто добавился суффикс «сан».       — Конечно, в честь такого события, можно и прогулять! — улыбнулась женщина, глупо хихикнув. У Тсуны просто голова шла кругом.       — Не волнуйся, Тсу-кун, — берет его за руку. — Я обязательно подниму тебе настроение на нашем свидании! — она смущенно улыбается, а когда загорается его глаза, то довольно выпрямляется.       — Я быстро переодеться, — и он пулей летит в комнату, чтобы снять с себя школьную форму и накинуть что-нибудь приличное.       — Опять прогулять собрались, — хмурится Реборн, прыгнув за стол. Айко вздрогнула, не ожидая его увидеть и услышать. — Ты не должна это поощрять, маман, — ругает ее киллер, но Савада была слишком счастлива, чтобы обращать внимания на столь незначительные проблемы. Она напевала себе под нос, порхая по кухне. — Отметки Тсуны ниже…       — Отвянь, Реборн, — перебивает его Айко, набивая рот виноградом. — Ворчишь, как старый дед. Нам нужно хоть иногда отдыхать!       — Не зазнавайся, девочка, — шипит он и она нагло усмехается, выгнув бровь. На ее лице застыл немой вопрос «а то что?»       — Айко, я все, — прибежал обратно Савада-младший. Он улыбался во весь рот и смущенно поправлял толстовку. Ему было важно выглядеть с ней максимально сочетаемо, но на деле же оделся как обычно.       — Тсуна, — пытается вразумить ученика. — Если у тебя есть время прогуливать учёбу, то лучше бы занялся тренировками.       — Да ладно тебе, Реборн, — он криво лыбится, закинув руки за голову. — От одного дня же ничего не будет, — пожимает плечами. — Обещаю, все выходные проведу с тобой на тренировках!       — Идёт, — мигом согласился репетитор.       — Эй, — обиделась Айко, поддев его локтем, — а как же я? — она надула губы.       — Хочешь, можешь посмотреть, — неловко предложил он. Асано хмыкнула и побежала на выход. — Подожди, Айко!       Она мигом надела свои босоножки и начала открывать дверь. Тсуна постарался ее остановить, но она выбежала за дверь, и ему ничего не оставалось, кроме как выйти за ней.       — Айко! — выдохнул он, когда она рванула к калитке. — Чего ты так резко?       Догнать ее труда не составило. Она сама остановилась, когда увидела перед собой Гокудеру и Ямамото. Она смущенно пригладила платье и нарочито не смотрела в его сторону. Савада прильнул к ней и обнял ее за талию.       — Не обижайся, Айко, — просит он, целуя в щеку. — Ты же знаешь, что я бы лучше с тобой все выходные провёл, чем с Реборном!       — Честно? — по-детски надувает губы и это самое милое, что он видел в своей жизни. Тсуна смеётся.       — Честно-честно, — чуть ли не клянётся и она довольно улыбается, прекратив дуться.       — Десятый, — осторожно начал Гокудера, — а почему вы не в форме?       — А, это, — он оглядел свой внешний вид, будто видит впервые, и совсем невинно заявляет: — мы решили прогулять!       — Ха-ха-ха, звучит весело! — вставил своё слово, вечно неунывающий Такеши. — Хорошо выглядишь, Айко! — отпустил комплимент и девочка счастливо зарделась.       — Но, Десятый… — Хаято нахмурился, пытаясь уже отговорить босса от этой затеи. Он и сам не любил ходить в школу, но твёрдо уверен, что это Асано подбила Десятого прогулять, а так дело не пойдёт. Нельзя ей позволять слишком многое.       — А давайте все вместе прогуляем! — весело предложил Ямамото. У Гокудеры задергался глаз. Айко мило улыбнулась и хлопнула в ладоши.       — Отличная мысль! — воскликнула она, и Тсуна обижено направил на неё взгляд.       — Айко, ты же сказала это свидание, — попытался он ее образумить, так как ему эта затея не понравилась сразу.       — Успеем, Тсуна, — и в качестве извинения целует его в щеку, а после тянет за руку и ведёт за собой. Не одним им же быть прогульщиками, в самом деле. Ей хочется испортить каждого, кто ее окружает. — Может на выходных сходим, — подьебывает, и радостно мчится вприпрыжку.       Хаято цыкнул. Чертов бейсбольный придурок. Чёртова Айко. Они только развращают и портят Десятого.       На своём пути им встретилась Хару. Айко поначалу не была рада этой встрече, но в голове созрел план взять ее с собой. Ей не нравилась Миура и на то были свои миллионы причин. Так что было в радость заставить эту наглую отличницу прогулять школу вместе с ними. Ученица женской школы достала какие-то тряпки из своей сумки и наспех соорудила себе лук девочки под прикрытием.       И этой «развеселой» компанией они поехали в центр. Девочки сразу же первым делом отправились в знакомую им кафешку. По их словам, там продают отличные свежие пирожные. И смысла не верить им просто не было.       Все взяли себе по угощению, кроме Гокудеры. Он остался сидеть на улице сторожить их столик. По его словам, он сладкое не ест, и по словам девочек, это сродни самому зверскому преступлению.       Они сидели на улице. Погода для зимнего денёчка, была просто отличная. Светит солнышко, на улице гуляет счастливая толпа народу. Ничего не предвещает беды. И как же это, черт возьми, скучно.       Тсуна и Айко, как парочка, сидели рядом, а свои ноги она закинула на него, и он был удостоен чести немного поглаживать ее бёдра. Ах, какая же приятная, мягкая кожа у неё! Такие стройные, тонкие и апетитные ножки! Вот если бы их можно было заменить на его пирожное!       — Дай, попробую твой, — просит Айко. Он отламывает кусочек, протягивает ей ложку и Айко очень соблазнительно берет ее в рот.       Тсуна нервно сглотнул, а затем перенаправил взгляд на парней, те тут же отвернулись от них, будто и не наблюдали за этим вовсе. Он приметил легкий румянец на щеках Хаято, и ему это очень не понравилось, но злиться ему не позволили.       — Ууу, — мычит обиженно Асано, и детским голоском заявляет: — у тебя вкуснее, — ее нижняя губа затряслась от несправедливости данной ситуации, а Тсуна лишь смеётся на это.       — Хочешь поменяемся? — предлагает, легко улыбаясь, и она счастливо кивает.       — Но у меня меньше, — она жалостливо оглядывает свой кусочек, от которого осталась лишь одна треть.       — Не страшно, — он меняет местами их тарелки, а Хару напротив лишь любовно вздыхает.       — Тсуна-сан такой хороший, — заявляет она, резко вонзив ложку в свой тортик. Асано усмехается, не акцентируя своё внимание на этом жесте, и лишь подливает масло в огонь.       — Да, он у Меня такой, — и она кончиком носиком тереться о его. Щеки у него при этом становятся алыми, а на лице расцветает довольная улыбка.       Прогремел взрыв, соседнее здание взорвались, и Тсуна, автоматически, накрыл Айко собой и случайно ткнул ее лицом прямо в пирожное. Она недовольно пискнула и стала вырываться. Когда все утихло, он ослабил хватку и Айко вытерла лицо об его футболку.       — Айко, — серьезно начал он, убирая ее ноги с себя, а на неё не смотрел даже, выглядывая что-то в паникуюшей толпе. — Уходи отсюда, — приказывает. Он переглядывается с парнями и кивком головы отправляет их в центр событий. Интуиция била тревогу.       — ВРО-О-О-Й, — раздался рёв. И губы Тсуны дрогнули, он очень постарался, чтобы скрыть улыбку. Он весь день был ужасно зол и сейчас предоставился шанс выпустить пар. Он о таком сегодня и мечтать не мог.       Айко судорожно стёрла остатки шоколада с лица и глазами уставилась на Тсуну. Тот обернулся к Миуре, а сам одной ногой уже готов был уйти.       — Хару, — обратился к ней. Она подняла на него влюблённые глаза, полные ужаса. — Позаботься об Айко, — попросил он и кинулся за парнями.       — Хахи! — пискнула она, а затем надула щеки.       — Будь осторожен! — крикнула ему в след Асано. Повсюду раздавались крики, детский плач, продолжали грохотать взрывы, и она была не уверена, что он услышал ее. Но Савада обернулся к ней через плечо и замахал рукой.       — Я тебя наберу вечером! Прости! — она криво улыбнулась.       — Пойдём, Айко-чан, — пробурчала Миура. Девочки взялись за руки и вместе побежали подальше отсюда.       — Я в это кафе больше не приду, — хмыкнула Асано.       Когда они добрались до безопасного места: никто уже не кричал, не бежал в спешке и не было слышно взрывов, девочки остановились, чтобы перевести дух. Они тяжело дышали, а Айко так вообще чуть ли не легкие выкашливала со своим стажем курения.       — Пора бросать курить, — попыталась отшутиться, но Миура даже не смотрела в ее сторону. Ее плечи подрагивали и с ее стороны послышался всхлип. — Ты чего? — нахмурилась. Плакс она терпеть не могла, и успокаивать сейчас эту девочку, желанием не горела.       — Ничего! — воскликнула она, развернувшись к ней. Слёзы текли ручьём, и вводили конопатую в ступор. Как быть в таких ситуациях, она понятия не имела. Обычно это она доводила других детей до слез и после наслаждалась этим.       — Испугалась? — предположила она. Хару закачала головой и стала со психом снимать свою маскировку и бросать ее на пол.       — Почему Тсуна-сан не побеспокоился обо мне тоже? — задала вопрос в слух, утирая слезы. Шкала неприязни к этой девочке, тут же достигла своего апогея. — Я ведь… — она шмыгает, закрывая лицо руками. — Я ведь ничем не хуже! — кричит ей это в лицо. — Айко-чан, тебе же плевать на него, почему тогда… Ай! — и от удара в лицо, она начала реветь ещё больше.       — Ты, сука, совсем ахуела? — злостно прошипела Асано, схватив ее за волосы. Она подвела ее ближе к себе. Хотелось харкнуть этой дуре в лицо. — Мало того, что ты вечно клеишься к нему, так ты теперь и не стесняешься этого? — карие глаза смотрели на неё с ужасом, а щеки налились пунцом. — Думаешь, я не вижу, как ты смотришь на него, что ты бегаешь за ним, течёшь по нему? Вечно даришь ему какие-то убогие подарки, прикасаешься к нему! И однажды даже поцеловать пыталась! — она фыркает оттолкнув ее от себя и девчонка падает на землю. — Не смей так больше говорить, Миура. Ты мне не подруга, и в следующий раз, я из тебя все дерьмо выбью, — и напоследок, чтобы закрепить свои слова, она пинает ее в бедро и наслаждается криками. — Тебе ещё повезло, что это Я с ним встречаюсь! Да я всему миру сделала одолжение! — она разводит руки, и смеётся, как сумасшедшая.       Асано поправляет платье и оглядывается вокруг, словно ничего этого не было.       — Пока, Хару, — она миленько улыбнулась, и весело пошла домой.       Миуре только и оставалось, что с обидой и злостью провожать ее взглядом.       Она не хотела всего этого говорить, это совсем на неё не похоже. Просто каким-то образом, Айко удаётся пробуждать в людях все самое плохое в них. Она всем сердцем любит Тсуну, и не хочет, чтобы кто-то испортил его, извратил. Хару хочет верить, что Асано хорошая, что она больше, чем кто-либо заслуживает быть с Тсуной, но каждый раз, когда она смотрит на неё, она видит лишь ее чёрную душу.       И эта ситуация лишь все усугубила. Айко Асано не должна была появляться в ее жизни и жизни Тсуны. Она определённо ошибка. Сбой в системе. Дьявол во плоти.       И если бы она была чуть посмелее, чуть сильнее, Миура бы провела обряд экзорцизма и навсегда отправила бы ее в преисподнюю.