Улыбнись бескрайнему небу

      Зимние каникулы закончились довольно быстро. Полноценно они смогли встретиться лишь в канун Нового Года и сделали друг другу двойной подарок — одинаковые складные ножи, полностью чёрного цвета. Тсуна сначала пытался ее отговорить, но умоляющие глаза любимой и поцелуй в щеку привели к безоговорочному поражению.       А во время остальных каникул, они практически не виделись. Тсуна постоянно проводил время за тренировками, а вечером ссылался на какие-то дела. И хоть было дикое желание проследить за ним, Асано сдержалась. По крайней мере, из-за того, что она не вмешивалась, Реборн практически не обращал на неё внимания и перестал следить за каждым ее движением. Это было чудо.       И второй по списку, с кем она виделась больше Тсуны, была, как ни странно, Киоко. Хана на каникулы уехала на источники, а Сасагава была более-менее информирована в делах парней, несмотря на то, что ее брат ей откровенно напездывал.       — Айко-чан, — начала она робко. Асано сидела напротив, вяло поглощая свой тортик, и листала ленту в телефоне. Ей было абсолютно плевать, что есть Сасагава, что ее нет. Ей просто нужна была порой компания, потому что одиночество — это то, чего она всегда стремилась избегать и даже боялась его. — Ты такая спокойная, — она неловко улыбнулась, — неужели ты совсем не переживаешь за Тсуну? — невинно задает интересующий ее вопрос.       — М? — Айко повела бровью, но от экрана телефона так и не оторвалась. Она пару секунд помолчала, а затем подняла холодный взгляд на девчушку. — Хочешь сказать, что мне плевать на него? — вспомнила она слова Хару и это мгновенно разазлило ее, но она старалась держать себя в руках.       После того случая с Миурой, насколько Асано поняла, то та никому ничего так и не рассказала. И даже при последующих встречах вела себя, как ни в чем не бывало и тем самым вызвала к себе лишь большую неприязнь. Терпила, блять.       — Нет-нет! — быстро закачала головой пацифистка-Сасагава. — Просто ты всегда такая беззаботная, стойкая, разве ты не боишься, что Тсуна-сан может пострадать? — она жалостливо посмотрела на нее исподлобья и закусила губу. — Последний раз братик пришел сильно побитым и люди, с которыми они соревнуются, такие страшные! — поделилась своими переживаниями.       Асано тяжело вздохнула. Она положила свою ладонь на руку «подруги» (от чего самой противно стало), и постаралась обдаривающее улыбнуться. Делала она это ради того, чтобы поддержать свой имидж, а не чтобы успокоить это дитя.       — Я знаю, что Тсуна сильный и верю в него, — говорит она правду. — Да, он может пострадать, но это же мальчишки! Все свои споры они решают кулаками и порой если их посильнее не ударить по пустой бошке, они так ничего и не поймут! — она пожала плечами, возвращая свою руку к туловищу.       — Может, ты и права, — выдохнула Киоко, и смущенно добавила: — братик иногда такой тугодум.       — А ты ударь его посильнее! — весело предложила Айко, подмигнув. Киоко постаралась сдержать улыбку, но не выдержала и весело рассмеялась.       — Хотела бы я быть такой же сильной, как ты, Айко-чан, — смущенно заявила Сасагава.       — Поверь, кем-кем, а мной ты быть точно не хочешь, — фыркнула, а сама зарделась. Ей такого еще никто не говорил. Все-таки, иногда приятно проводить свое время с наивными пай-девочками. — А знаешь, что, — она прищурилась, нетерпеливо улыбнувшись. — Давай сделаем нашим мальчикам талисманы на удачу! — предложила замечательную идею и карие глаза напротив тут же загорелись.       Айко знала, что у парней что-то происходит, но в их дела старалась не лезть. Она решила не вмешиваться в дела мафии, чтобы не знать слишком многое и то, что ей не позволено. Ей хотелось жить обычной, подростковой жизнью и наслаждаться ей, ведь даже в этом всегда найдется место интригам и драме. Тем более ее мать снова вернулась в привычный свой ритм жизни, и Айко стало совсем не до мафии. Насущной проблемой было лишь съебать из дома. А еще она решила бросить курить и теперь частенько проводила время в кофейнях за книгами, чтобы как-то побороть свою никотиновую зависимость.       Размеренная, спокойная жизнь продолжала идти своим чередом и настало время снова возвращаться в школу. С виду казалось, что ничего за каникулы не поменялось, но кое-что определенно изменилось. Сначала мальчики носили на цепочках половинки колец, а к началу учебы — уже целые перстни на пальцах. Наверное, это означало что-то хорошее, и когда она их поздравила, даже не вкурсе всех событий, парни ей гордо улыбнулись. Даже противный Гокудера остался доволен похвалой.       — Сегодня Ламбо выписывают из больницы, — говорит ей Тсуна, когда они переодевали обувь в школе. Хаято стоял рядом, как верный телохранитель.       — А, — подняла голову к потолку, и безразлично продолжила: — так вот куда он пропал.       — Да, — подтверждает. — Мама собирается устроить небольшую вечеринку, не хочешь придти? — и прежде чем бы она успела отказать, добавил: — будет много еды!       — Как я могу сказать «нет»? — лукаво спрашивает, и идёт спиной вперёд. Он легко улыбнулся, попросив ее смотреть на дорогу.       — Хана! — кричит она, размахивая однокласснице рукой, а в следующий миг врезается в кого-то спиной. — Слышь! — она грозно оборачивается, и тут же притихает, поджав хвост.       — Айко! — Тсуна дёрнул ее за руку к себе и спрятал за спиной. — Извини, Хибари, она любит витать в облаках, — Кея усмехнулся такому сравнению, а с его теперешним статусом, это был почти каламбур.       — Осторожно, принцесса, — холодно предупреждает Хибари и уходит. Тсуна тут же с бешеным взглядом оборачивается за ним.       — Ты чего, глупышка? — смеётся Айко, уперев ему ладошку в грудь.       — С чего бы ему так к тебе обращаться? — чует неладное.       — А с того, что я девушка его босса, — и щёлкает по носу. — Как ему ко мне ещё обращаться? — она гордо вздергивает подбородок. — А мне, знаешь ли, очень даже нравится! Может, Гокудера-кун тоже меня так звать будет? — она прищуривается, направив на Хаято хитрый взгляд. Пепельноволосый тут же вздрогнул.       — Десятый? — умоляюще переспросил он. Савада все ещё хмурился.       — Шучу я! — бьет подрывника в плечо и радостно тараторит: — я пойду вперёд!       — Айко! Хватит бегать! — кричит он ей в след, а они сами ждут Такеши, который направлялся к ним. Ему лишь оставалось вздыхать, когда его любимая, толкая кучу народа локтями, добиралась до подруги. — Не своди глаз с Хибари, — тихо отдал приказ своему подчинённому.       Гокудере дважды повторять не надо и он тут же кивнул. На мгновение он и сам засомневался, но эта девчонка быстро смогла усыпить его бдительность, но Десятый на это не поддался! Все-таки ему до него ещё далеко!       Празднование было веселым и собралась целая толпа народу. Айко даже казалось, что дом Тсуны слишком мал для такого количества людей. Внизу в гостиной собрались как извечные обитатели дома, так и друзья самого Тсуны. А вот что здесь забыли Киоко и Хару, оставалось не ясным. И до жути раздражало, так как все внимание было отведено на них.       Айко про себя фыркала: «подумаешь, помогли Нане с готовкой», «подумаешь, накрыли на стол», как будто Она этого не делала! «Подумаешь, приоделись в красивые платья, подкрасили ресницы!» И что, теперь можно строить глазки Ее парню, кокетливо смеяться над каждой его фразой и ее саму в хуй не ставить? Обнаглели.       Она сидела в углу, доебываемая И-пин и Ламбо, которые тут же убегали прятаться, стоило ей взглянуть на них. Это была такая игра на выживания, где дети должны были скорее скрыться от «страшного монстра». И может и им было весело, но сама Асано была на грани. И в очередной раз, она так холодно посмотрела на них, как никогда раньше, у детей даже побежали мурашки по спине. А затем встала с кресла, чтобы то ли дать им пизды, то ли просто припугнуть, но это сработало и дети сбежали насовсем.       Оглядывая веселую компанию, ей стало не комфортно. Все они весело смеялись, беспричинно улыбались и беззаботно играли в игры и конкурсы, придуманные девочками и Реборном. Ей самую малость хотелось присоединиться, потому что одной сидеть скучно, но ее гордость ей не позволяла. И под шумок, она быстро поднялась наверх.       Она зашла в комнату своего парня, и огляделась. На рабочем столе находилась фоторамка с их совместной фотографией. Они улыбались, как обычные подростки, и, конечно же, она не могла не подпортить фото и поставила Тсуне рожки. Она провела по ней пальцами. Это было летом, когда она ещё считала его своим лучшим и единственным другом. Нет, даже скорее своим карманным парнем, которого она держала под каблуком, а если говорить грубо - слугой, что беспрекословно исполнял любой ее приказ, и ей нравилось это. Хотя уже тогда ей следовало догадаться о его чувствах к ней, ведь ни один уважающий себя парень так не будет бегать за девушкой, да?       — Айко? — дверь приоткрылась и в проеме показалась головушка Тсуны. Девчушка сразу же криво улыбнулась и пошла к кровати. Он осторожно закрыл за собой вход отступления и сел рядом. — Что ты здесь делаешь? — заправляет ей волосы за уши, когда она специально смотрит в пол. — Тебя все потеряли, — говорит он и она очень уж сомневается в его словах. Она никому никогда не была нужна и никогда не будет.       — Прости, Тсуна, — выдыхает она. — Ты знаешь, мне плевать на Ламбо. И я ничем не помогла вам, чтобы праздновать с вами, — она просит ее не перебивать, когда он уже было открыл рот. — А вот Тебе точно там надо быть, все-таки… — она не может удержаться и накрывает его пальцы ладонью, — это твоя победа, — и сжимает руку.       Он нежно улыбается и лезет в передний карман штанов. Он долго копошится, прежде чем вытащить оттуда синего цвета амулет, сделанный на отъебись. Айко удивленно хлопает глазками, когда он почти любовно проводит по нему пальцем и затем сжимает в своей руке.       — Ты не права, Айко, — заглядывает в глаза. — Я бы ничего не смог сделать, если бы не ты, — она недоуменно вытягивается в лице. — Каждый раз, когда я думаю о тебе, ты придаешь мне сил, вдохновляешь меня, заставляешь меня идти вперёд, биться дальше, — почти шепчет. Она поджимает дрожащие губы. — И сколько бы мне ещё не предстало пройти сражений, каждую победу я посвящу тебе, потому что без тебя я бы никогда не справился. И если тебя не будет рядом, то и эти победы мне не нужны.       Почему ее нутро все трепещет? Почему сердце бьется быстрее и дрожат руки? Почему она втягивается в его безумие? Почему она целует его, вместо того, чтобы скорее сбежать из этого дома? Она знает — он помешанный, больной, ненормальный… так ведь? Она не должна поддаваться на его сладкую ложь, она не должна верить ему. Ведь это она должна вести в этом танце! Но каждый раз, когда он стонет ее имя; когда его руки пытаются боязливо забраться ей под рубашку, чтобы просто дотронуться до ее кожи; когда он стыдливо смотрит на нее сквозь пелену возбуждения, Айко сходит с ума. Она теряется в этих больших глазах, бесконечно любящих Ее. У нее кружится голова, когда он хриплым влюбленным голосом отпускает ей комплименты, просит ее никогда не расставаться с ним. У нее мурашки бегут по телу, когда он целует ее шею и на ушко клянётся в вечной любви к Ней.       И она приходит в себя, когда он говорит ей, что готов убить за нее и даже умереть самому.       — Подожди, Тсуна, — просит она, отталкивая его от себя. Парнишка, словно воробей, потряс головой и недоуменно поднялся над ней. Она лежала под ним, такая соблазнительная, сладкая и манящая. Каждая клеточка ее тела реагировала на прикосновение его пальцев, тянулась к нему, словно прося еще.       — Я тебя чем-то обидел, Айко? — заволновался он, ловя на слух ее трепетное, тяжелое дыхание. Ее рубашка была чуть задрана, открывая вид на слегка полный животик. Ее грудь бешено вздымалась, зрачки карих глаз сужены, а рот приоткрыт.       — Нет, — она качает головой, упираясь ему руками в грудь. — Я п-пока не готова… Мы можем сделать это в другой раз? — спрашивает чуть умоляюще, будто уверенная в том, что он все равно накинется на нее, как животное.       Тсуна запустил руку в волосы, лишь больше растрепывая их, и принял на кровати сидячее положение. Они почти переспали — и у него голова взрывается от этого осознания. Но если Айко просит подождать, то другого выбора у него нет.       — Ничего, Айко, — улыбается, пытаясь показать, что он не обижен, но она видит в глубине его глаз недовольство. Кто знает, может в следующий раз, он уже может и не сдержаться. И все же оба чувствовали себя достаточно неловко, и между подростками повисла напряженная тишина. — Пойдем вниз? — предложил, отведя взгляд.       — Да, точно! — она тут же подорвалась с кровати и начала приводить себя в порядок. Когда она заправилась, Айко встала напротив него и положила ему руки на плечи. Она всматривалась в его лицо, ища в нем какой-то подвох, изъян, раскрывающий его личину, но видела лишь обычное мальчишеское лицо и это пугало больше всего. Она медленно склоняется над ним, чтобы оставить след своих губ на его, и он, жаждущий этого, нетерпеливо тянется к ней.       — Тсуна! — дверь в команту с грохотом раскрылась и в проеме показался Ламбо. — Почему мой слуга не на моей вечеринке? — спросил теленок и тут же осип: чудовищная Айко тоже была тут.       — Все, мы уже идем, Ламбо, — ответил он. Тсуна взял ее за руку, они друг другу улыбнулись и пошли за Бовино, который скакал под ногами и щебетал, что маман вынесла торт.       — Осторожно, Ламбо! — попросил Тсуна, когда они уже были на лестнице и Айко чуть не упала вниз.       — Да, блять! — не сдержалась она. — Тупая корова! — и пинает под зад, словно он футбольный мяч, и Ламбо летит с лестницы, и она сама же этого пугается. Айко закрыла рот руками, а глаза бегали в панике. — Боже, Ламбо! — бегут к нему, когда теленок спустя пару секунд так и не шевелнулся.       — Ты в порядке? — Тсуна чуть трясет того за плечо.       — Что случилось? — ахнула Киоко, когда вышла в прихожую. Ламбо начал подавать признаки жизни: часто всхлипывать.       — Он спосткнулся и упал! — взвизгнула Айко, боясь, что мелкий засранец сдаст ее. И злостно глянула на Тсуну, чтобы и он не спизданул лишнего.       — Тупая Айко! — заплакал ребенок, бросаясь к ногам Киоко, а сам начал вытаскивать из своей шевелюры розовую базуку. — Ненавижу! — кричит он, запуская оружие в ее сторону.       — Чего? — только и успевает вопросить перед тем, как пропасть в розовом дыме. Тсуна вытянулся в лице, а уже в следующий миг нетерпеливо улыбнулся. Он вот-вот увидит взрослую Айко!       Прошло какое-то время.       На полу лежала базука Десятилетия, но никто из нее так и не появился.