Глава выберет меня!

      Тобирама стоял у окна и диктовал что-то девушке, что сидела за приставной частью его стола, и хмуро ее разглядывал.       Секретарь левого министра была, к его глубочайшему сожалению, Учиха, как и сама Раймей. Это, конечно, было очень ожидаемо. Но почему именно эта девушка? Они с Раймей не выглядели подругами. Хоть и спокойно общались друг с другом. Он ощущал между ними что-то наподобие напряжения, но не собирался спрашивать ни у одной из них, с чем это связано. Со своими обязанностями секретаря девушка хорошо справлялась, на остальное он не хотел обращать внимания. Но почему Раймей по поводу и без посылает ее решать с ним свои вопросы? Так уж она занята, как говорит?       Они с Раймей оба были министрами военной полиции всего неделю, и, к своему сожалению, он не мог не убедиться, что почти каждый день за ней прибегал кто-то из ее клана, дабы попросить ее помощи ирьенина. Он, Тобирама, знал, что так и будет! Вот что бывает, когда пытаешься усидеть на двух стульях. Но, спасибо хоть на том, что нашла себе более-менее толкового заместителя…       Сейчас, и почти всегда, на лице Умико была черная шелковая вуаль, а когда им обоим нужно было идти в деревню для контроля патрулирования или оказания помощи в сложных и запутанных делах для выяснения обстоятельств, куноичи надевала плотную маску на нижнюю часть своего лица. Ее волосы были обрезаны выше лопаток, несмотря на то, что Тобирама знал, что она была принцессой по происхождению, и ей по статусу следовало «носить» длинные волосы.       — У-дайдзин-сама, — позвала она Тобираму, видя, что он уже долго молчит, и предложение, что она начала писать под его диктовку, так и не было закончено.       — Да, — пришел в себя Тобирама, подходя к ней сзади, заглядывая через плечо на лист бумаги перед Умико. — На чем я остановился…       Он не мог не заметить, что девушка слегка дернулась от него в сторону. Было не ясно, боится она его, или смущается, или может вообще презирает. Тобираме было не понять, потому что ее лицо почти полностью было закрыто. А глаза в любое время выглядели строгими и холодными.       — Мы не на миссии, поэтому лицо прятать не обязательно, — сказал ей Тобирама, видя, что Умико принялась поправлять вуаль с его стороны, которая слегка съехала.       — Я прячу лицо по другой причине.       Умико почувствовала на себе тяжелый взгляд Сенджу, которому явно было интересно, почему же тогда. Но он молчал, борясь со своим любопытством. Поэтому, тяжело вздохнув, она собрала все документы, аккуратно свернув их, и коротко пояснила:       — Мое лицо обезображено.       Тобирама слегка прищурился.       Что, так сильно обезображено, что даже приходится носить вуаль? Как бы то ни было, Тобирама решил оставить эту тему, которая Умико явно была неприятна.       — Отнеси левому министру все, что мы составили до этого, и займись поиском плотников для строительства полицейской академии, — приказал он ей, усаживаясь за свой стол, и больше не обращая на ее присутствие внимания.       — Хорошо, У-дайдзин-сама.       Идя быстрым шагом по коридору в направлении кабинета Раймей, Умико несла документы, стараясь не думать ни о чем, кроме своей работы. Служба ей нравилась. И была совсем «не пыльная». Как раз то, что нужно было принцессе, хоть и бывшей. Раймей, ее непосредственная начальница, к ее большому удивлению, относилась к ней хорошо. Даже дружелюбно. Умико ожидала, что та приняла ее на службу лишь с одной целью — унижать и третировать. Но Са-дайдзин-сама даже пару раз звала ее к себе в гости…       Все ее смятения, так или иначе, были не связаны с бывшей соперницей. Но вот Тобирама Сенджу… Он вызывал в ней очень противоречивые чувства. С одной стороны, ей был неприятен клан Сенджу, как бывший враг, что убил ее отца, мать и старшего брата. Суровый вид беловолосого шиноби, а так же постоянное отсутствие хотя бы подобия хорошего настроения на его лице, мгновенно заставляли ее внутренне сжиматься в его присутствии. И все же… Она почему-то всегда была так воодушевлена, когда шествовала в его кабинет… Ей было приятно слышать его голос, хоть он всегда и говорил с ней в приказном тоне, и, как и сказала Раймей в день их «собеседования», Тобирама был очень видным мужчиной. Ей не приходилось сомневаться и в том, что он был невероятно силен.       Девушка не строила никаких иллюзий относительно себя, и поэтому даже близко не могла представить себя рядом с ним так или иначе. Но у нее складывалось впечатление, что у ее начальницы возникла какая-то доминанта по теме их с Тобирамой Сенджу взаимоотношений.       — Какое настроение сегодня было у правого министра, Умико? — с улыбкой спросила она, подписывая документы, пока ее секретарь стояла рядом и методично подавала один лист за другим.       — Такое же, как и всегда, — сдержано отвечала та.       — Как Тобирама-сан к тебе обращается? По имени? На ты? — все не унималась Раймей.       — «Госпожа секретарь левого министра».       Раймей заливисто засмеялась от этого. Ох уж этот Тобирама…       — А ты скажи ему в следующий раз звать тебя по-проще, — посоветовала она девушке.       — Не пойму, зачем мне это делать. У-дайдзин-саме лучше знать, как ко мне обращаться, — сконфуженно парировала Умико.       Раймей улыбнулась, поднявшись с места и подойдя к девушке вплотную, не скрывая своего оценивающего взгляда, принялась осматривать своего секретаря. Они были одинакового роста и комплекции, разве что Умико была немного худее.       — Тебе не нужно сражаться на своей службе, поэтому в следующий раз надень кимоно. И не помешает сделать прическу… Хотя твои волосы едва ли получится собрать на макушке, они коротковаты. Отращивай.       Она продолжала обходить ее вокруг, раздавая такие «советы», пока Умико не выдержала:       — Зачем все это?!       Раймей остановилась перед ней и удосужилась признаться, о чем она думает.       — У Тобирамы «болезненная страсть» к клану Учиха. Его ненависть всегда была так сильна, что однажды даже переросла в любовь. Я думаю, если бы ты обольстила его как-нибудь и женила на себе — можно было бы решить просто кучу проблем. Во-первых — разбавить ваше с ним одиночество. А во-вторых — пресечь его постоянные попытки навредить нашему клану.       В шоке от услышанного, Умико уронила все листы на пол, что держала до этого в руках. Что жена главы только что сказала?! Она чокнулась?!       — Ну-ну, — со смехом наблюдая за ее реакцией, сказала Раймей, — Сенджу-сан ведь нравится тебе, разве я не права? — положив руки ей на плечи, из-за спины сказала она девушке прямо в ухо, прямо как дьявол-искуситель. — Плюс ко всему, его положение довольно высоко. Ты мечтала стать главной женщиной клана Учиха. Быть главной после Мито-сан в клане Сенджу — это тоже очень хорошая партия.       Умико поняла, что Раймей говорит серьезно. Едва сдерживая ярость, она сжала кулаки, в ту же секунду сделав вдох-выдох, дабы успокоиться. Жизнь научила ее при любых обстоятельствах сдерживать свои эмоции… Особенно, когда рядом Раймей.       — Са-дайдзин-сама… Вы не подумали об одном крайне важном обстоятельстве, пока придумывали такую ловкую схему. Женой такого человека не может стать такая образина, как я!       Раймей стала серьезнее, и, подождав, пока Умико слегка успокоится, сказала:       — Дай-ка я посмотрю, что там у тебя, — потянулась она к вуали девушки.       — Нет!       — Я ведь ирьенин, ты забыла? Может, я чем-нибудь смогу помочь, — сказала она, про себя желая так же оценить и «масштабы трагедии».       Умико ничего не оставалось, кроме как позволить Раймей это сделать. И в глубине души желая понаблюдать за ее реакцией. Она боялась, что ее начальница отскочит в ужасе. Но Раймей, приподняв ладонью черный мягкий шелк, выглядела очень спокойно, и ни один мускул на ее лице не дрогнул.       — Все не так плохо, — вынесла она свой вердикт, разглядывая три неглубоких синеватых шрама, тянувшихся от носа почти до самой нижней челюсти. Они не выглядели безобразными и рваными, а скорее были похожи на отметины, наподобие тату, которые, например, носил сам Тобирама на своем лице.       — «Не так плохо»? — с издевкой переспросила Умико, закрывая лицо обратно. — Что еще остается сказать той, по чьей вине мое лицо стало таким…       — Не думаю, что Тобирама…       — Хватит! Прошу, довольно… — Умико едва держала себя в руках. Ей было понятно, что на самом деле задумала Раймей. Хочет, чтобы правый министр поднял ее на смех, если увидит, что та пытается подбивать к нему клинья! Она никогда не допустит этого…       «Умико — и женой Тобирамы Сенджу, ха! Просто смешно…» — думала девушка, разглядывая свое лицо в ванной комнате. Если ей самой до тошноты противно смотреть на это, она представляла, как этот величественный и гордый человек отнесется к ее уродству. И все из-за Раймей…       Она не собиралась следовать плану своей начальницы. Пусть Тобирама и в самом деле ей нравился. Это было просто нелепо… Она решила, наоборот, приложить все силы, чтобы видеться с ним как можно меньше на службе. Но, им все равно часто приходилось работать вместе. А один раз Умико даже столкнулась с ним в деревне во время выходного. Хотя «столкнулась» — не совсем подходящее слово.       Она шла по своим делам, как прямо за углом увидела фигуру младшего брата Хокаге, что заставило ее тут же спрятаться обратно. Слегка взяв себя в руки, и подумав о том, что у нее нет причин скрываться от него, девушка аккуратно выглянула из-за преграды, и с облегчением поняла, что Тобирама ее, кажется, не заметил. Он стоял спиной к ней у какого-то прилавка и, кажется, спорил на счет чего-то с продавцом.       «Что там происходит?» — спрашивала она себя, собираясь просто развернуться, и попробовать пойти другой дорогой, раз правый министр явно не торопился двинуться со своего места. Как не успела сделать и двух шагов, услыхав его грубый уверенный голос:       — Госпожа секретарь левого министра!       Умико застыла на месте, понимая, что он, видимо, сразу почувствовал ее присутствие рядом… Но, зачем он зовет ее? Ему что-то нужно? Сегодня, вообще-то, выходной…       Девушка неуверенно выглянула из-за угла снова.       — Доброе утро, У-дайдзин-сама.       — Хорошо, что ты тут оказалась, — сказал он, игнорируя ее приветствие и поклон, так же как и игнорировал недовольных покупателей, стоящих за ним. Ведь он все еще стоял у прилавка.       Девушка подошла к нему, чтобы узнать, чем она может помочь.       — Не могла бы ты одолжить мне пятьдесят рё? Этот монополист уже третий раз увеличивает цену на рисовые булочки. И это несмотря на то, что явно не может доказать правомерность своих действий! Булочки отдавать по старой цене так же отказывается.       Умико приподняла одну бровь, борясь с порывом рассмеяться. Грозный правый министр, так горячо переживающий из-за рисовых булочек, это было очень… забавно. Но она, разумеется, сдержалась, доставая из кошелька эту крошечную сумму.       — Спасибо, — сказал Тобирама, уже неся под боком большой бумажный пакет со сладостями, провожаемый неодобрительным взглядом продавца, которого он постоянно третировал. Но другое место для своих покупок почему-то не избирал! — я верну тебе долг завтра на работе. Или вот, — он протянул ей одну булочку, намереваясь расплатиться прямо сейчас ею.       Умико смущенно приняла лакомство из его рук. Они впервые общались не по работе. В повседневной жизни правый министр ей понравился еще больше. Она даже забыла, куда шла до этого!       — Тебе тоже в эту сторону, госпожа секретарь левого министра? — спросил он, задумавшись, не сбил ли он девушку с толку своими просьбами.       — А… Ну, вообще-то… Я никуда не шла. Я просто гуляла, — слукавила она, желая понаблюдать за своим боссом не на рабочем месте, объясняя это простой расчетливостью, дабы использовать это в будущем. — Может, будете называть меня просто Умико? Мы ведь не на работе сейчас…       Она сама не знала, какой черт ее дернул сказать так. Это предложила ей Раймей в прошлый раз, когда они беседовали. Но девушка не собиралась следовать этому совету… Это вышло как-то случайно!       Благо, мужчина, кажется, совершенно не придал этой просьбе какого-то сакрального смысла.       — Хорошо. Умико-сан, раз ты никуда не торопишься, пошли в чайную. Не есть же эти булочки в сухомятку.       Он что, только что пригласил ее куда-то?! Девушка, даже если бы хотела ему отказать — не смогла бы! Это было бы просто некрасиво. Но если бы она сказала, что ей не хотелось с ним никуда идти — она бы соврала.       — Давай я разолью, — сказал ей Тобирама, отодвигая ее руку своей проскочившей к чайнику ладонью. Они сидели на широкой лавке на улице у чайной под зонтиком, и до сего момента пока просто молчали. — Ты всегда приносишь и разливаешь мне чай на работе. Сегодня у тебя выходной, поэтому позволь я все сделаю.       Умико думала, он вообще никогда не замечал, когда она приносила ему чай в кабинет. И ей было приятно, что он оказался таким внимательным к ней.       — Я ведь секретарь. Это моя работа. И потом… Са-дайдзин-сама всегда очень просит, чтобы я оказывала вам поддержку в любых мелочах… — сказала она, приподняв вуаль, поспешно отпивая чай.       Умико предусмотрительно села с нужной стороны от Тобирамы, чтобы в случае чего — ему открылась неповрежденная сторона ее лица. И Тобирама ждал подобного момента, чтобы взглянуть, как она будет пить. Возможно, он специально и привел ее сюда для этого? Хотя, это было бы на него не похоже.       «Милая девушка, — подумал он про себя, успев оценить ее красивый профиль, пускай это и было всего мгновение. — Похожа на Раймей. Кстати, что она там сказала про нее только что?»       — Вы обе подозрительно себя ведете, госпожа секретарь… Умико-сан, — сказал мужчина вслух то, что думал.       — М?       — Уж не решила ли она тебя со мной свести? Все эти ее подталкивая тебя в спину в сторону моего кабинета, и расспросы, как я отношусь к тебе. Еще и этот чай, о котором ты упомянула. Да и все остальное.       «Дурак бы только не догадался. Не то что Тобирама-сама» — пронеслось в голове у девушки, которая решила, что смысла скрывать что-то вообще не было, после того, что он озвучил.       Она тяжело вздохнула, поставив свою чашку чая.       — Думаю, Са-дайдзин-сама просто слегка гложет чувство вины, — сказала она часть правды о задумке Раймей.       — Ты о чем? — не понял Тобирама.       — Когда нам было по семнадцать лет — я имела глупость сказать ей, что заберу у нее место главной женщины клана. Тогда она изуродовала мне лицо гребнем. С тех пор у меня остался шрам, который не позволил бы ни одному уважающему себя мужчине жениться на мне, — пояснила она, спокойно глядя перед собой.       Тобирама, зная Раймей, охотно мог бы поверить в эту историю. Ну и стерва…       — Значит, она решила постараться выиграть сразу на двух фронтах? Ох уж эта Учиха, — сказал Тобирама вслух, будто сам себе. Почувствовав непонимающий взгляд девушки на себе, он решил объяснить. — Когда-то мы были с Раймей помолвлены. Буквально пару дней. Ну так вот. Эта интриганка, видимо, боится, что я до сих пор млею, как только вижу ее. И хочет себя обезопасить на всякий случай.       Теперь пришла очередь удивляться Умико. Ей было не по себе от признания правого министра. И каким образом Раймей удалось охмурить сразу двух таких влиятельных людей?! Она что, ведьма? И вообще, глава клана знает о том, что сейчас сообщил Тобирама-сама? В принципе, ее это никак не касалось. Она озвучила свои мысли на этот счет:       — Думаю, вы разделяете мое мнение о том, насколько затея Са-дайдзин-самы нелепа. Но я не могу возразить ей прямо. Мне очень нужна эта работа. Если я ее потеряю — мне придется снова выполнять миссии, а мне нелегко это дается… — постаралась объяснить она свою позицию.       — Я понял. Предлагаю просто подыграть левому министру в ее интригах. Пускай продолжает думать, что она самая умная. Выкинь все это из головы. Занимайся работой и не забивай мысли всякой ерундой, — «успокоил» ее Тобирама.       «Ерундой»? Ну… вообще, он прав. Даже представлять нечто подобное в своих мыслях было бы бредом» — грустно усмехнулась про себя Умико.       — Вон она, выслеживает. И даже своего Учиха в это втянула. Хах, — сказал Тобирама, заметив выглядывающую Раймей с крыши соседнего строения, после того как явно ощутил чакру их обоих поблизости. Там же торчал кусок шевелюры ее мужа, который, кажется, просто сидел с той стороны парапета, не имея желания подглядывать. — Основательно же она взялась за это. Впрочем, как и всегда во всех своих сумасшедших идеях…       Умико лихорадочно устремила свой взгляд в ту сторону, куда смотрел правый министр, и убедилась в правдивости слов Сенджу. Пока пыталась справится со смехом от абсурдности ее поведения, Тобирама протянул ей мешочек с пирожками, предлагая взять один и покормить им его.       — А?! — она очень надеялась, что просто ослышалась.       — Пусть подумает, что все идет по ее плану. Тогда она хоть на время сможет отстать от нас обоих, — пояснил причину своей просьбы Тобирама.       Умико слабо кивнула, и дрожащей рукой взяла пирожок, но ладонь просто зависла в воздухе на полпути, не в силах просто взять и приблизиться к его губам!       Тобирама смотрел то на булочку, но на девушку, не понимая, что за паралич с ней случился. И, недовольно цокнув языком, притянул ее руку к себе, обхватив запястье, и надкусил сладкий пирожок самостоятельно, едва ощутимо коснувшись губами ее пальчиков.       — Вкусно, — констатировал он с полунабитым ртом, краем глаза отмечая про себя, что Раймей все прекрасно видела. Из-за этого он не мог видеть, как Умико изо всех сил борется с собой, чтобы не свалится со скамьи спиной назад. Что только что сделал ее начальник?! Она сама не совсем поняла, что это был за жест. Но чувствовала, что ее сердце стало таким тяжелым от его касания! И в то же самое время она ощущала такую легкость. Будто она просто облачко, ей богу.       — М? — обратив, наконец, на нее внимание, столкнувшись с ее обескураженным взглядом, который он впервые видел на ней. — Пудра осталась лице? Можешь убрать?       — Нет, мне пора!!! — подскочила она со скамьи, чуть не разбив чашку, стоящую рядом, — до свидания!       — Пока, Умико-сан, — тихо сказал он ей вслед, подумав, что девушка, скорее всего, просто забыла выключить чайник дома, и поэтому так спешит.