Железное сердце

      Гномы с радостными воплями вскочили со своих мест, когда увидели на пороге дома Гендальфа, Торина и Тину. Они даже сначала не заметили, насколько фея искалечена. На столе тут же, как по мановению волшебной палочки, возник ужин и подоспел горячий чайник. Путников усадили за стол и принялись осыпать расспросами. Отвечали они кратко и неохотно, мол, вышли из леса, бродили вдоль Лихолесья, встретили там гоблинов, поэтому и задержались. Но сейчас путь свободен, и завтра можно будет трогаться в путь, а то гномы уже засиделись на одном месте. Насчёт Беорна Гендальф сказал, что он живой и здоровый, но у него есть некоторые дела у Туманных Гор, и что он вернётся примерно под утро. Тина весь этот вечер неотрывно глядела на Торина с Гендальфом, умиляясь им и радуясь, что весь отряд снова в сборе. Это же чувство испытывал каждый в доме Беорна.       Они довольно поспешно легли спать – не то, что вчера. Даже Гендальф заснул на диване мёртвым сном. Тина ещё не видела, чтобы кто-нибудь так уставал! Ну конечно же, чего она удивляется – Торин и Гендальф провели весь этот день на ногах, не завтракали и не обедали, да ещё и сражались с гоблинами!.. Где-то в три часа ночи за дверью что-то заворочалось. Это точно был Беорн. Окончательно превратившись в человека, он тихо вошёл в дом и скрылся в своей спальне. Утром у всех было отменное настроение: Беорн дома, завтрак сытный, Торин и Гендальф живые, Тине раны обработали, и она опять как огурчик. Всё было прекрасно, пока хозяин дома не начал один серьёзный разговор.       – Так значит, куда вы дальше держите путь? – спросил он с набитым едой ртом и наткнул на огромную вилку плоский кусок жареного мяса.       – Дальше наш путь лежит через Лихолесье, – с сожалением сказал Гендальф.       – Суровое место, – мрачно ответил оборотень и внимательно оглядел всех присутствующих. – Оно обманывает и лишает рассудка многих. Будьте осторожны, когда окажетесь там. И главное – не сворачивайте с тропы. Если потеряете её, то вряд ли когда-нибудь выберетесь из леса. Орехи и ягоды там отравленные и несъедобные, охотиться там тоже не стоит. Лучше запаситесь моей едой... Будет сложно, но ни в коем случае не падайте духом, иначе пиши пропало.       Бильбо сник, а Тина нервно крутила в руке вилку. А путешествие-то набирает обороты! Всё труднее и труднее становится путникам добираться до Одинокой Горы. Сначала гоблины, потом Лихолесье... Что дальше? Наверное, что-то ещё страшнее... А потом Смауг – древний дракон, спящий вот уже шестьдесят лет... Тина шестьдесят лет назад была совсем девочкой и не думала, что когда-нибудь её жизнь так изменится. Все трудности и сложности ещё впереди, Тине ещё много предстоит сражаться... Возможно, и без потерь в отряде не обойдётся... Господи! Страшно! В Тине проснулся какой-то первобытный ужас, который отрезвил её в миг. Торин во многом, если не во всём, был прав: подвиги – это не так уж и весело. Оно весело только когда ты сидишь дома и читаешь про это в книге, попивая из чашечки чай и закусывая бутербродом. Но это вовсе не весело, когда ты сам в центре всех ужасов с мечом наперевес и истекаешь кровью... Сейчас все их опасности ещё цветочки по сравнению с тем, что им предстоит.       Завтрак кончился и сразу же, без замедления, начались приготовления к походу. Беорн разрешил гномам забрать своих пони, чтобы доехать до Лихолесья, но потом они должны будут отправить их обратно. Пони навьючили мешками с лёгкой едой типо ягод, орехов, хлебцев и фляг с водой. Гномы вновь облачились в свою потёртую, но чистую одежду, в походные плащи и повесили себе на пояса начищенные и наточенные мечи и секиры. Отдохнувшие за вчерашний день, они готовы были тронуться в путь. Пока отряд собирался, оборотень копошился в своём сарае, а как только настал час отъезда гостей, он отдал Тине подарок.       – Держи, маленькая воительница! – и он протянул Тине маленький, но прочный и гибкий лук с простым рисунком, выточенным ножиком. – К сожалению, колчан со стрелами я тебе сделать не успел. И вот это тоже возьми. Это мой кинжал, но тебе он сойдёт как меч. Вот и ножны с поясом к нему, держи! – Тина с горящими счастьем глазами поблагодарила Беорна, пожала его здоровенную, как сиденье стула, руку и улыбнулась, но совсем не как "воительница", а как милая лесная принцесса-фея. Она с гордостью нацепила на себя лук, кожаный пояс, к поясу прикрепила ножны и в них убрала свой кинжал. Тина долго ещё ходила взад вперёд, проверяя, удобно ли с этим будет путешествовать, и в итоге убедилась, что новое оружие ей ничуть не мешает.       Но вот Тине выделили для дороги белого милого пони, похожего на белоснежного и длинноногого коня Гендальфа, а гномам и Бильбо же достались более массивные, бурые пони. Отряд дружно вышел из леса, и настала пора прощаться с хозяином лесной лачуги.       – Доброй дороги вам, друзья! – пробасил Беорн, стоя возле ворот. – Придерживайтесь моих советов – и тогда сможете пройти через Лихолесье. Да прибудут с вами удача, сила и храбрость!       – Да уж, они нам понадобятся... – загадочно сказал Гендальф и с сочувствием посмотрел на отряд.       – Спасибо тебе, что приютил нас, – сказал Торин, уже сидя на пони, и кивнул черноволосой головой в знак благодарности.       – Ни пуха вам, и ни пера! – улыбнулся сквозь густую бороду оборотень.       – К чёрту! – задорно отозвались Кили и Фили.       – Вперёд! – скомандовал Торин, и вереница маленьких лошадок с широкоплечими войнами на спине бодро тронулась в путь.       – Прощай! – махнула Тина рукой оборотню и пустила свою пони галопом по долине. Давно она не каталась на лошади, последний раз – в детстве. Но её мышцы помнили, как держаться в седле и как управлять лошадью. Пони шевелилась под Тиной, фея чувствовала её глубокое дыхание и как у пони при этом расширяется и сужается грудь и бьётся сердце. Ветер дул фее в лицо, волосы Тины развевались, как флаг! Свобода! Она издала победный, восторженный вопль и опять вызвала этим улыбку у участников похода.       – Ты не упадёшь с пони? – с лёгким беспокойством спросил Торин, спокойно ехавший в строю. Тина ловко подъехала к нему, запыхавшаяся и с ярким румянцем на щеках.       – Беспокоитесь, Ваше Величество? – спросила она, пытаясь отдышаться.       – Бесишься, как маленькая, – сказал он с добрым укором. – Даже Фили и Кили ведут себя спокойнее, – он обернулся на них, но увидел, что они пугают пони, на котором ехал Бильбо. Пони тут же взбрыкивала, а бедный хоббит ругался на гномов и мёртвой хваткой хватался за поводья. Кили и Фили хохотали и проказничали снова.       – Ладно, я беру свои слова обратно, – гордо ухмыльнулся Торин. Тина засмеялась. Тут ей что-то пришло в голову: она сняла с себя лук, вынула ноги в стёртых туфлях из стремян и поставила их на седло. – Эй, что ты задумала? – беспокойство Торина выросло. Тина, держась за поводья, встала на седло ногами в полный рост. – С ума сошла?!       – Смотри, как могу! – радовалась она, стоя на седле. Пони спокойной походкой брела по траве, и фея покачивалась вперёд-назад вместе с ней. – Я прямо циркачка! Але-оп! – и она встала на одну ногу. Торин нервно дёрнулся и продолжал следить за ней.       – Убьёшься! – воскликнул Балин. – Слезай лучше оттуда, милая!       – Тина, сядь, пожалуйста! Разобьёшься же, если упадёшь! – испуганно сказал Ори.       – Ой, какие вы занудные! – с досадой сказала она и перепрыгнула на другую ногу. Однако та внезапно поскользнулась на кожаном седле, и Тина полетела вниз. Хорошо, что Торин следил за ней – он тут же поймал её на руки. Все участники отряда облегчённо выдохнули.       – Тебя же предупреждали! – сказал гном недовольно. – Ещё раз такое вытворишь...       – А у тебя глаза красивые, – как во сне выговорила Тина, глядя прямо в зрачки гному. Торин сразу забыл, что говорил до этого. – Я раньше этого не замечала. Такие голубые!.. Интересно, как выглядит твоя сестра...       – Ты и про неё уже знаешь? – улыбнулся он.       – Мне Фили про неё рассказывал. Дис, верно? – гном кивнул и, судя по его лицу, вспомнил её. – Какая она?       – Нам говорили, что мы с ней очень похожи, – вздохнул он.       – Она жива? – серьёзнее спросила Тина, опасаясь, вдруг она задела больную тему для Торина.       – Жива, конечно же. Она сейчас в Синих Горах, в безопасности... Ждёт, когда мы отвоюем Эребор.       – Да... Хорошо бы... – согласилась Тина. Тут она вспомнила, что она всё ещё лежит на руках у Торина, и смутилась. – Ой! Что это я разлеглась? – Торин тоже опомнился и помог ей пересесть на её белую пони. – Спасибо, что поймал меня и не дал грохнуться... И всё-таки о Дис. Она случайно не будет претендовать на престол, когда Эребор будет наш?.. То есть, я имела в виду "ваш"? – быстро поправилась она, с грустью вспомнив, что она-то к этому загадочному государству не имеет никакого отношения...       – Не будет – она младше меня, выходит, трон будет моим. Но Дис будет помогать мне – выполнять функции королевы, так как королевы у Эребора... нет, – медленно сказал он и задумался так, что даже забыл про Тину. И Тина тоже ушла ненадолго в свои мысли...       В какой-то момент её торкнула, словно стрелой, одна странная мысль – а что... если она... и будет этой королевой? Тина почувствовала, как у неё к голове прилила кровь и как у неё покраснели щёки и лоб. Сердце заколотилось, и она исподтишка посмотрела на Торина, ехавшего рядом с ней: чёрные волосы, в которых иногда виднелись тонкие косички – обычай гномов; королевский нос; голубые глаза, которые обычно смотрят на вас с прищуром и либо со строгостью, либо с презрением, и только в редких случаях открываются полностью и становятся добрыми и светлыми; чёрная недлинная борода; меховая накидка на плечах; кольчуга; на поясе у него меч и ножи; на спине лук и колчан со стрелами. Весь его образ, каждая деталь, нравились Тине. Он не был грубым и неотёсанным, у него не было проблем с воспитанием – он был рассудителен, в отличие от своих товарищей.       Он вызывал в ней чувство уважения... но не только уважения. Что это – симпатия? Нет, симпатия это мелко. Симпатия у неё к Бильбо, к Фили, к Балину, к Ори... Здесь это не симпатия, а что-то посильнее... Да что это с ней? Какая ещё королева Эребора? Фея – и будет править Королевством Гномов? Ха-ха! Смешно просто... Однако если она ею не станет... то расстроится... Хотя, вообще-то, Тина тоже королевской крови, хоть внешне по ней это сложно сказать – феи из высшего общества выглядят совсем не так. Раз Тина – принцесса, то, теоретически, она может подойти Торину. Ну а кто же ещё?.. А если у него есть невеста в Синих Горах?.. Нет, её нет – иначе бы он не говорил, что у Эребора не будет королевы...       Тина долго придавалась этим странным мыслям. Она ехала на пони, низко опустив голову, и потихоньку отстала от Торина и ехала ближе к концу отряда. Гномы смотрели на неё с подозрением: днём она была такая бодрая, носилась на пони вокруг отряда... А сейчас так тяжело задумалась. И Торин тоже был сам не свой – слышал, как его окликают, только со второго раза и вздрагивал, когда отрывался от своих размышлений.       Наступал вечер – гномы всё ехали по полю вдоль Лихолесья, ища вход в лес. Но пока что лес стоял глухой стеной, и ни тропиночки им не встретилось за всё время пути. Острые коряги и ветки мёртвых, дремучих деревьев, сплетались и образовывали чудовищную картину. Как же всем было неохота вступать в этот лес и брести по нему неведомо куда и неведомо где.       Ночью сделали привал у холма. По традиции – костёр, котелок и ужин. Тине было печально, когда она видела Торина, ей хотелось спрятаться от него подальше, только бы забыть то, о чём она думала днём. Вот бы у неё в голове всё было также, как раньше. Вот бы она была просто его несмышлёной ученицей. Зачем это?.. Тина тихо убежала вверх, на вершину холма и села там на траву. Ветер здесь был сильнее, чем у подножия. На ночном небе было хорошо видно колючие вершины Лихолесья, а выше был чёрный высокий купол неба, острые, яркие звёздочки и блёклый убывающий месяц. Внизу светился огоньком костёр. Тине было грустно. Она сидела, согнув ноги и сложив на коленях руки. И в такой же позе сидел у костра задумчивый Торин.       – ... Торин! – воскликнул Двалин. Торин опять встрепенулся и поднял изумлённые глаза на товарища. – Ты чего? Я же с тобой разговариваю!       – Ты случайно не болен? – заботливо осведомился Балин.       – Нет, нет, друзья, я здоров, – поспешно ответил он и устало потёр руками глаза. Гномы заглядывали ему в лицо с некоторой тревогой. – Просто некоторые мысли не дают мне покоя.       – Что это за мысли такие, что ты, как оглохший, сидишь и не слышишь нас? – спросил Двалин.       – Мысли о Лихолесье... – неопределённо ответил он. Гном оглядел всех, кто сидел у костра. Двалин смотрел на Торина, как врач на больного – изучающим взглядом. Балин сокрушённо качал седой и бородатой головой. Кили и Фили сидели, как ни странно, тихо. Бильбо лежал, устало положив голову на свой свёрнутый трубой плащ, как на подушку, и бессмысленными глазами смотрел на костёр. Он залез в карман своих брюк, проверив наличие чего-то, убедился, что оно на месте, и расслабился... Бофур машинально выстукивал камешком о камешек какой-то музыкальный ритм. Бомбур доедал третью порцию ужина. Оин протирал свою любимую слуховую металлическую трубку...       – А где Тина? – резко спросил Торин, чем сразу взбодрил своих товарищей. Они принялись оглядываться и звать фею. Торин встал на ноги.       – Вон она! На вершине холма! – ответил глазастый Бильбо, указав туда рукой.       – Спасибо, Бильбо, – поблагодарил гном. – Сидите, я схожу за ней, – и Торин пошёл вверх по холму. Как только он поднялся к Тине, она увидела его и странно на него уставилась. Торин даже сначала подумал, что она уставилась не на него, а на кого-то за его спиной. Но позади него никого не было.       – Что с тобой? – спросил он и подошёл к фее поближе. – Ты не здорова?       – Нет, я в полном порядке. Просто захотелось одной посидеть. Подумать...       – Ты сегодня много думала. Намного больше, чем обычно.       – Я думаю о том, – медленно начала она, глядя в траву, – что будет со мной после похода... Когда он кончится.       – Ну, до этого времени ещё дожить надо, – и его рот искривила улыбка. Торин уселся напротив феи.       – Куда я потом денусь? – продолжила она. – Ты и гномы – вы обретёте свой дом и вечную славу. Бильбо получит часть вашего золота – достаточно приличную! – и вернётся в свой Шир... А я? Что мне делать? Я сбежала с вами, потому что хотела приключений и не хотела домой. Но приключения не бесконечные, и когда они завершатся, мне придётся либо бесцельно скитаться по миру в одиночестве... либо вернуться в Лес Фей... – она посмотрела на Торина, и он увидел, что на её глазах блестят подступившие слёзы.       – Ты же хотела путешествовать, – рассуждал он. – И чем тебя тогда не устраивают странствия?       – Тем не устраивают... что я к вам привязалась, – казалось, она вот-вот заплачет, но пока она держалась. – Ко всем. И не хочу с вами расставаться! Хочу, чтобы вот так, как сейчас, было всегда – чтобы мы одним отрядом путешествовали!.. Но этого не будет... – Торин думал. – Что мне сделать, чтобы быть с вами?.. Мне кажется, я больше не могу без вас жить! – шёпотом сказала она. Торин посмотрел на неё сочувственно. – Без уютного Бильбо, без Дедушки Гендальфа, – и она горько усмехнулась, – без доброго Балина, без заботливого Ори, без воспитанного Дори, без хмурого Двалина... Без обжоры Бомбура... Без весёлых Кили и Фили... – она сделала паузу. – Без твоих уроков, – и её голос задрожал сильнее.       – Надо быть независимой, Тина, – печально ответил Торин. – Близкие и любимые не смогут быть рядом вечно. Надо учиться жить без них, хоть иногда это невыносимо тяжело...       – Нет, молчи! – всхлипнула она и прикрыла лицо рукой.       – Мы можем погибнуть в бою все, кроме тебя, – продолжил Торин, – но ты из-за этого не должна убиваться. Ты должна продолжать жить. Нам всем когда-то придётся расстаться, и мы должны с этим смириться...       – Не хочу... – шёпотом сказала она. – Помолчи, не говори такие ужасные вещи! – Торин всё-таки послушался и замолк. – Вы мне семья больше, чем моя родная мать и сёстры! Вы мне стали так дороги! Я умереть за вас готова! И я глотку перегрызу этому Смаугу, если он хоть немного заденет вас своими когтями или если опалит на вас хоть волос! – Торину было трогательно видеть такую преданность, и он улыбался именно той улыбкой, которая нравилась Тине – не надменной и не ухмыляющейся, а доброй и простой. – Торин, ты будешь по мне скучать, когда наши пути разойдутся? – и ей самой стало больно, когда она это спросила. Гном стал выглядеть печальнее.       – Конечно же буду...       – А я в этом сомневаюсь, – трагично отрицала Тина. – Из твоих слов я поняла, что ты ни к кому не привязываешься. Что ты закрываешь глаза на расставание с близкими и просто... идёшь дальше...       – Это потому, что я король, – перебил он, – и у меня нет выбора. Я обязан быть таким и идти по головам ради народа, закрывая глаза на многое... Но это нисколько не значит, что я никого не люблю и что я ни к кому не привязан.       У Тины ни с того, ни с сего загорелись щёки, и она надеялась, что в ночной темноте этого было не видно. На время на вершине холма воцарилось молчание. Тине захотелось прямо сейчас заявить ему в лоб, что она его любит, но она чувствовала, что это будет очень глупо и по-детски, и потому молчала. А что чувствовал к ней он сам было совершенно не понятно – лицо Торина не выдавало его мыслей.       – Чтобы тебе остаться с нами, есть только один способ, – задумчиво и как-то нерешительно сказал гном. Тина впилась в него глазами, и сердце у неё снова заколотилось, словно он выносил ей приговор. – Но он сумасшедший! – и Торин усмехнулся, глядя на траву, в сторону.       – А я тоже немного сумасшедшая! Ты сам в этом убедился: я, маленькая фея, пошла в этот поход с пустыми руками; сражаться не умею, но уже каким-то чудом успела убить гоблина; катаюсь на лошади стоя на седле ногами! – и она странно, слишком весело засмеялась. Торин с весёлым недоумением посмотрел на неё. – Да и вообще, это сумасшествие, что фея мечтает стать воином! Это же бред! – и она опять засмеялась.       – Я тоже не лучше! – подхватил Торин. – Я решил вдруг "армией" из тринадцати гномов, мага и хоббита победить Смауга и отобрать у него Эребор! Да и ещё зачем-то взял тебя – неумёху, и решил сделать из тебя самурая! Ха-ха!       – А ведь и вправду, – пытаясь отдышаться от смеха, – почему ты меня взял? Что-то подтолкнуло тебя к этому, верно?       – Верно, верно. Я увидел в тебе упорство, – улыбаясь, объяснил гном. – Такие, как ты, далеко идут. Они редкие, талантливые, целеустремлённые, сильные... Они ведут народ за собой... Они лидеры, – у Тины опять что-то ёкнуло внутри. Она с жадностью слушала его, и ей казалось, что сейчас весь луг замер в ожидании чего-то таинственного. – И ты, как оказалось, одна из них. Ты не подвела меня, Тина, и я тобой горжусь... Лучше ученицы у меня не было, – Тина опустила глаза в траву. – Ты могла бы стать замечательной королевой, – сказал он, помолчав немного, и Тина снова ощутила жар на щеках.       – Могла бы, – еле сдерживая улыбку, ответила она, – но я из своего королевства сбежала, и теперь ею не стану.       – Но в мире не одно королевство, в котором ты могла бы править, – усмехнулся он. Тина улыбалась всё шире и смотрела то на Торина, то на звёздное небо. – Есть, к примеру, Ривенделл, есть Рохан, Гондор... А есть Эребор.       Ошарашенная Тина тут же вскинула глаза в лицо Торину. Он тоже смотрел на неё и улыбался, упиваясь изумлённым выражением её лица. Тина хмурила брови, улыбалась и снова становилась серьёзной. Сердце её бешено скакало в груди, отплясывая жигу.       – Стой! – нервно усмехнулась она и поправила волосы. – Что ты сейчас сказал? Ты перечислил...       – Эребор – да, я его назвал, – и он ещё сильнее улыбнулся и высоко поднял брови. Тина тоже улыбалась, глядя на него. Она сейчас просто с ума сойдёт.       – Подожди, ты меня путаешь, – она поднялась с травы и принялась быстро ходить по вершине холма. Сердце прыгало, она вот-вот умрёт от волнения! Торин тоже поднялся и подошёл к ней.       – Тина, – позвал он.       – Ты шутишь надо мной! – металась она взад-вперёд, нервными движениями поправляя волосы. – Нельзя так шутить, Торин, у меня сейчас сердце выпрыгнет!..       – Тина! – он взял её за две руки и остановил. Они смотрели друг другу в глаза, только Торин спокойно, а Тина с ужасом вперемешку с радостью. – Ты всё правильно поняла. Я не шутил, – у Тины всё поплыло в голове от шока, и ей показалось, что холм у неё под ногами накренился. Она начала падать, а Торин быстро подхватил её. – Тина, Боже мой, что ты?!       – Всё хорошо! – сказала она и уже крепко встала на ноги. – Я стою!.. Боже, Торин!.. – и она покачала головой, не веря тому, что сейчас происходит.       – Я хочу, чтобы ты стала Королевой Под Горой, – мягко сказал он, боясь, что она ещё раз потеряет сознание.       – Я сплю...       – Не спишь, – улыбнулся он, – ты стоишь на холме, и я тоже. И я предлагаю тебе... быть моей женой... – он помолчал немного, но через пару секунд совершенно добил фею своими словами, – Я вдруг понял, что... люблю тебя.       Это была самая искренняя фраза Торина, которую она когда-либо от него слышала. Он словно доверил ей страшный секрет, о котором никто, кроме неё, не имел право знать на всём белом свете! Тина закрыла нижнюю половину лица руками, и из её глаз потекли слёзы, но это уже были слёзы радости. Торин не мешал ей выплёскивать эмоции и ждал.       – Ты знаешь... Я счастлива! – в итоге сказала она. Он немного удивился.       – Счастлива? – она закивала. – Я думал, что я напугал тебя таким заявлением... Что все эти эмоции всего навсего от неожиданности... Что ты... Откажешься!...       – Вам повезло, Ваше Величество, что я, как оказалось, тоже вас безумно люблю, – объяснила она с лукавой улыбкой на губах. У Торина глаза так же заискрились, как и у феи, и он обнял её. Теперь они оба почувствовали, что они связаны тонкой, невидимой верёвочкой. "Какое облегчение!" – думала Тина. – "Так не бывает, чтобы всё было так хорошо и просто! Это чудо!.. Как бы не пришлось потом за него платить..."       Они вернулись к костру уже очень поздно. Гномы не дождались их и уснули у тлеющего костра. Гендальф стоял в стороне и то смотрел на лес, то гладил свою белую лошадь по морде. Когда Тина и Торин спустились к стоянке, Гендальф и Бильбо, стороживший костёр, повернулись к ним.       – Вы где были так долго? – возмутился Бильбо. – Мы, между прочим, подозревали, что с вами что-то стряслось или что вы там поругались.       – Да не ворчи ты, Бильбо! – с необычным – весёлым – выражением лица сказал Торин. Хоббит опешил и перевёл взгляд на Тину, которая чуть ли не взлетала от счастья и скакала к костру.       – Что у вас наконец случилось? – спросил он снова.       – А ничего! – задорно ответила Тина и игриво тыкнула Бильбо пальцем по носу. Хоббит совсем запутался и смотрел то на гнома, то на фею. Те же улеглись под свои плащи и весело переглядывались между собой и с Бильбо.       – Не волнуйся, мы завтра всё вам расскажем! – шёпотом ответила фея. Гендальф улыбнулся и сел рядом с Бильбо у костра со своей вечной курительной трубкой.       – Да что это на них нашло, Гендальф? Ты хоть что-нибудь понял в их поведении?       – По-моему, это – любовь, дорогой Бильбо, – отозвался маг и медленно выпустил в воздух колечко ароматного дыма...