Железное сердце

      Отряд продолжал молчаливо взбираться по горе. Многие упали духом от того, что услышали дракона. Если он изнутри горы способен издавать такие жуткие звуки и землетрясения, то какой же он вблизи? Никто, кроме Балина и Торина, не видел рептилию живьём, никто не знал, чего ждать… Горная лесенка взвилась совсем высоко, вершина горы была уже ближе к гномам, чем подножие. Бильбо изо всех сил избегал опускать глаза – он чувствовал, что грохнется без сознания тут же, если увидит, как далеко находится земля. Он упрямо смотрел вперёд и крепко держал двумя руками канат. Тина впереди него шагала твёрдо и всё так же глядела по сторонам, но теперь с более серьёзным лицом, словно не любовалась окрестностями, а искала пути отхода в случае чего. Из-за Тины Бильбо иногда было видно Торина: грозную глыбу в шубе, широко шагающую по ступеням на реванш со своим старым врагом.       Внезапно ступени закончились, и опешившие члены отряда оказались на небольшом горном выступе, заросшем мхом и травой, а в некоторых местах и цветами. На противоположной стороне от обрыва была идеально-гладкая каменная стена, на которую все гномы уставились, как заворожённые.       – Оно! – охнул Дори, и из края его глаза вытекла слезинка. – Это же проход в Эребор!       – Он самый, – облегчённо выдохнул Торин. Первый этап его долгого похода пройден: дверь найдена вовремя. Он на всякий случай проверил, на месте ли ключ от этой двери… Да, он на месте, всё ещё висит у него на шее на грубом шнурке. Он ликующе посмотрел на Тину, и она тоже счастливо улыбнулась ему снизу вверх. «Боже, что это я с утра сказал? – подумал вдруг Торин. – «Тина, вся надежда на тебя»? Разве я мог такое сказать? Разве я мог послать свою любимую драться с драконом? Что это на меня тогда напало?.. Неужто во мне просыпается недуг моих предков? Неужто я позабыл про все свои чувства к ней от одних мыслей о золоте Эребора? Боже… Только не это… Надо держать себя в руках…» Пока гномы торжествовали и прыгали по зелёной площадке, хвастаясь, как они будут готовить Смауга на обед, Торин подошёл к Тине.       – Тина… – сказал он тихо. Фея обернулась к нему, взмахнув косами.       – Что такое? – она быстро уловила тревогу у него на лице.       –… Мне кажется, я не хочу, чтобы ты билась с драконом, – глаза Королевы округлились, а чёткие брови поднялись так высоко, что кожа её лба покрылась лёгкими горизонтальными морщинками. – Я всё это время говорил, что ты должна его победить… Я относился к тебе как к оружию…       – Я ничего такого не заметила, – успокоила его она и взяла его за руки, но Торин продолжал.       – А я ещё как заметил! Тина, я не могу тебя к нему пустить!       – Не знаю, как ты там ко мне относился, но ты говорил логичные вещи, – слегка раздражённым тоном сказала фея. Ей было невыносимо, когда её жалели и пытались облегчить ей работу. Тем более она уже давно себя настроила на то, что она лично открутит Смаугу голову. – Вы слабее меня, а у меня есть какая-то сила! Смотри, – она резко махнула рукой, и огромный валун с Бильбо высотой слетел с горы, как от пинка великана, и со свистом полетел вниз, в Пустошь. Потом он разбился и разлетелся на куски. Весь отряд перестал распевать песни и шутить – он замер и настороженно смотрел на Тину. – Только мне под силу это сделать… – и она, сложив руки на груди, добавила. – А как бы его убил ты?       – Все вместе мы бы что-нибудь придумали, чтобы не подвергать тебя опасности, – почти шёпотом проговорил гном.       – Знаешь, это очень странно – не использовать мою силу, когда с помощью неё можно легко уничтожить этого ползучего гада!       –Я не хочу чтобы он тебя сожрал! – взмолился Торин. Над полянкой повисла тишина, нарушаемая только тихим свистом ветра. Лицо Тины смягчилось, и она печально улыбнулась.       – Значит, такова моя доля. Ты – Король, и тебе нужно вернуть твоё королевство любой ценой... Я не говорю, что я специально кинусь погибать геройской смертью, нет. Я говорю, что я не отступлю, пока он не сдохнет. Конечно же я хочу выжить, но если не получится, то…       Торин не дождался, пока она договорит эту страшную фразу и обнял её. Гномы и хоббит растрогались, и теперь их желание уничтожить Смауга стало сильнее страха перед ним. Они должны сделать всё, чтобы и Тина, и Торин остались вместе и были счастливы.       Внимательно оглядев с выступа окрестности и ощупав место, где в День Дурина (то есть завтра) появится тайная дверь, гномы решили, что пора бы уже спускаться вниз, к их лагерю и пообедать. Хотя вряд ли они успеют спуститься до обеда – они поднимались-то целый час с небольшим, а спускаться нужно медленнее, так как спуск – опаснее.       – Торин! – воскликнула Тина и упала на колени рядом с камнем, на которым росли цветы. Торин подошёл к Тине и с недоумением посмотрел на цветы, которые так поразили его жену. Они были необычной формы, белые, со слегка мохнатыми лепестками. Мягкие, с жёлтой сердцевиной. Тина сорвала один, вставила его себе в причёску у виска и сказала:       – Это эдельвейс – цветок, именем которого зовётся весь мой род! Я его только из книг знала! – и она улыбнулась, – а теперь я его и живьём увидела… Он необычный.       – Как и ты, Тина, – усмехнулся гном сквозь чёрную бороду. – Пойдём вниз, – и он помог ей подняться. Гномы весёлой вереницей шли вниз и напевали гномьи патриотичные песни. Даже Бильбо чуть-чуть расслабился и улыбался, глядя на своих друзей. До земли добрались успешно, не споткнувшись и не сорвавшись с древних ступеней. Приятно утомлённые, они дошли до своего лагеря, где их встретили гномки, костёр и ещё горячий обед в кастрюле. Все чувствовали себя на седьмом небе от счастья. Погода отличная, солнечная, дверь найдена, обед вкусный, все целы, все вместе. Бильбо так хотел, чтобы время замерло на сегодняшнем дне и никогда с него не сдвигалось. Чтобы никогда не наступал миг, когда придётся разбираться со Смаугом и лезть в Гору.       –… А вы слышали тот странный звук пару часов назад? – спросила Ида. Она пила чай из жестяной походной кружки. – Какое-то оглушительное шипение. Мы тут чуть не поседели, когда услышали это! Что это было?       – Это был Смауг, – ответил Торин. Глаза гномок стали чуть больше и, кажется, в них промелькнуло разочарование: они тоже верили, что дракон сдох. В костре громко треснули ветки. – Он жив, но скорее всего спит.       – Хорошо бы его и прикончить, пока он дрыхнет, – серьёзно сказал Двалин и продолжил уплетать суп. – А то если проснётся, что с ним делать? С такой махиной?       – Драконы спят чутко, – вздохнул Балин, – мало вероятно, что нам удастся подкрасться к нему и не разбудить. –Бильбо тихо вздохнул и отхлебнул чай.       – А если это сделаю я? – спросила Тина, сидевшая с идеально ровной спиной. – Если я одна пойду к нему? – Торин покачал головой, но промолчал. – Я же фея, и передвигаюсь тише и аккуратнее вас.       – Ой не знаю, Тина, – болезненно сведя брови, сказал Балин. В этот миг он стал выглядеть ещё лет на десять старее. Все молчали – Тину никакими словами не остановишь. Она прониклась чувством мести чуть ли не сильнее самих гномов и страстно хотела убить дракона. Также ей хотелось доказать друзьям, что она что-то может сама, что она не такая уж беззащитная и хрупкая. Нужно было ей позволить убить Смауга, куда деваться?       – Ладно, – сказал в итоге Балин и отложил миску. – Чему быть, того не миновать. Со Смаугом всё равно придётся встретиться буквально на днях… Так что давайте попробуем отдохнуть, пока День Дурина не наступил. Не будем забивать себе головы страхами раньше времени.       – И то верно, – кивнул Кили, чуть тряхнув копной своих чёрных волос. – Ты такой мудрый, Балин. Тебя можно вечно слушать.       – Да какой я мудрый? – отмахнулся он и смешно улыбнулся: его пухлые щёки приподнялись и почти спрятали собой глаза гнома. – Я просто старый и медленный.       – Не такой уж и старый, – подбодрил его Бофур, азартно кусавший хлеб. –Видели мы, как ты сражаешься — получше вот этих двух молодых шалопаев, – и кивнул в сторону Кили и Фили. Те только в шутку возмутились.       – Спасибо, Ида, Бенгта и Рангильд, – вежливо сказал Ори, так как доел свой обед первым. – Было очень вкусно, – все гномы дружно промычали в знак согласия. – Я помогу вам убрать посуду.       – Ой, да что ты, Ори, – замахала руками Бенгта. – Нас целых трое, мы справимся. А ты лучше своими делами занимайся. Может у тебя меч не наточен или что там ещё…       – У меня, к сожалению, нет своего меча, – скромно пожал он плечами. – Я с рогаткой и кинжалом...       – Ты можешь наточить мой меч, – усмехнулся хитрый Кили.       – Не думаю, что нам пригодятся мечи в борьбе с драконом, – пропыхтел рыжий Глоин. – Тут скорее какие-нибудь копья или стрелы…       – Давайте и правда оставим тему битв и драконов до завтрашнего дня! – попросил Бильбо. – Балин дело сказал: нам нужно отвлечься!       – Хорошо, Бильбо, не нервничай, – Торин поднялся на ноги и похлопал хоббита по плечу.       – Да я не нервничаю… – устало оправдывался он.       – Тебе бы чего-нибудь успокаивающего выпить, – заботливо предложил Дори.       – Чай меня вполне успокаивает, – улыбнулся Бильбо.       – Что-то не заметно. Ты его хлещешь, как не в себя, и всё равно какой-то тревожный!       – Я перестану быть тревожным только когда дракон сгинет…       Дори внимательно и с сочувствием смотрел на хоббита и в итоге сказал.       – Сейчас я тебе заварю своего чая. Он точно поможет. Правда сонливость вызывает, но это ничего…       – Вы точно не хотите, чтобы вам помогли? – спросила Тина у своих служанок.       – Отдыхайте, отдыхайте, Ваше Величество! – заверила Бенгта фею. Рангильд и Ида за её спиной кивали, поддакивая словам старшей сестры. –Нам не воевать, а вам ещё силы нужны. Не тратьте их на такую ерунду, как посуда. Набирайтесь сил.       – Ну хорошо… А мы пока погуляем, м? – предложила Тина Торину и повисла на его локте. Гном согласился, и они пошли бродить по площади перед Одинокой Горой. Кили и Фили снова устроили бой на мечах и огласили лязгом чуть ли не всю Пустошь Смауга. Двалин, Бофур, Бифур, Нори и Глоин точили оружие на всякий пожарный случай. Балин, Оин, Дори и Ори курили трубки. Бомбур спрятался за костром и доедал добавку супа. Бильбо к этому времени уже успел выпить чай Дори, который и вправду действовал эффективно и успокаивающе. Мышцы у хоббита размякли, а нервы, которые последнее время были словно струны, на которых кто-то бренчал без конца, расслабились, и Бильбо их не чувствовал. Такого умиротворения он не ощущал с тех пор, как читал книгу в кресле на крыльце своей Норы. «Господи, как она далеко сейчас! Столько миль до неё ехать! Через горы, через озёра, через леса…» Он вдруг ощутил острую тоску по дому и по Ширу, и поэтому решил полистать свой ненаглядный дорожный дневник. От одного взгляда на эти размытые, покосившиеся жёлтые страницы у Бильбо на душе стало теплее. «Вот мои старые мысли. Я тут даже имена некоторых гномов не помнил, а Бофура, Бифура и Бомбура постоянно путал между собой, так что не понятно, кого я тут имел в виду! Ха!.. О, я здесь ещё не знаком с Тиной, ну надо же… Август. Как давно это было. Теперь мне кажется, что я знаком с этой феей всю свою жизнь… Вот мы в гостях у эльфов Ривенделла. Наши странные ночные приключения там: гномы демонстративно жгли костры из эльфийской мебели, жарили на них свежеубитых птиц и купались в местных фонтанах!» Бильбо улыбнулся — вспомнил, как ему тогда было за них стыдно. «Хорошо, что Тина этого позора не видела!.. А вот уже и Туманные Горы… А вот и Тина». Бильбо тогда часто рисовал её — экзотическая красота феи поразила его. Не то чтобы он влюбился в её — он ею восхищался. Любовался на неё. Вдохновлялся ею… Бильбо листал и листал, пробегая глазами то по чёрным, кудрявым мелким текстам, то по одноцветным рисункам. Пейзажи. Портреты. Схемы, карты, наброски, надорванные края листов… «Ого, вот уже и осень!» Бильбо медленно пролистал свои самые последние записи. «Эсгарот… Свадьба… Отплытие… Первые дни в Пустоши Смауга. Ох и скучные деньки…»       Вдруг хоббиту показалось, что в его дневнике что-то не так. Какое-то неприятное чувство закралось в его подсознание. Подвох. Бильбо открыл форзац своего дневника, где он считал дни, проведённые в Пустоши. Посчитал дни. Потом снова вернулся к записям дневника. Посчитал, сколько дней он записал там… Он пропустил день. Пропустил день! «Точно! Как я мог забыть?! Я же не записал один день, и с тех пор считал дни не правильно! Вот я идиот!»       Бильбо вскрикнул от осознания этой жуткой новости и взлетел с земли. Гномы хором обернулись в сторону своего нервного друга. Бильбо тяжело дышал и смотрел то на уже закатное небо, то на гору, то в свой дневник. Тут он уронил тетрадь, вцепился руками в свои каштановые кудри и зарычал, как одержимый бесами.       – Господи, Бильбо, что с тобой? –перепуганно спросил Балин и поднялся, чтобы подойти к хоббиту.       – Я безнадёжный идиот, вот что случилось! Где Торин?! Он срочно мне нужен! – срывающимся голосом тараторил он. Лицо у хоббита было какого-то серого, неживого оттенка, а спокойствия и умиротворения как не бывало.       – Они вон там! – крикнул Бофур. Бильбо сорвался с места и побежал в ту сторону.       – Да что случилось-то, чудик? – крикнул ему в догонку Фили.       – День Дурина не завтра, а сегодня! – рявкнул ему Бильбо. Все гномы тут же переняли его выражение лица: ошарашенное.       Тина и Торин всё так же кружили вокруг лагеря, напоминая собой двух чёрных лебедей, плывущих по озеру. Спокойные и всё ещё влюблённые друг в друга. Они тихо обсуждали что-то своё, личное – теперь у них есть общие секреты.       – Тебе не кажется, что там стало слишком шумно? – спросил Торин Тину и посмотрел в сторону лагеря. Лагерь был в тени скал, поэтому был плохо виден. Ярко выделялся только костёр, остальные – чёрные силуэты.       – Да, мне тоже кажется… Там какие-то крики, – и Тина нахмурилась. Они с Торином встали на месте и усиленно вглядывались вдаль, где находились их друзья. И что там у них могло случиться?       – Пойдём к ним? – встревоженно предложила фея. Только Торин открыл рот, чтобы ответить, как издали раздался крик. Крик Бильбо: «То-орин! Тина!» Хоббит бежал, поднимая пятками пыль и маша руками, прямо к ним. Король и Королева быстро пошли ему на встречу.       – Что такое, Бильбо? – громко спросил Торин. Его острый взгляд впился в запыхавшиеся лицо хоббита и пытался прочитать его мысли быстрее, чем Бильбо сообщит, в чём дело.       – Торин, – сказал Бильбо, дрогнув голосом. Он необычайно суетился и боялся. – У меня ужасные новости…       – Ну говори же! – подтолкнул его гном. Тина тоже рассматривала Бильбо в надежде понять его страх.       – Только не убивай меня, умоляю!       – Что ты сделал, чтобы я тебя убил? – сдержанно спросил Торин и слегка наклонил голову набок.       – Я… Я… О Господи, – он всё ещё не мог отдышаться и решиться сказать эту новость Торину. «Он мне на месте голову открутит!» – Торин, я кое-что перепутал, – Торин молчал, лицо его не менялось. – Я пропустил один день…       – Какой?.. – начал было Торин, но тут до него дошло. – Погоди… Что?       – Да… Торин, прости, я…       – Ты неправильно посчитал дни? –начал повышать голос гном. Тина приготовилась удерживать мужа от убийства. – И что это значит?       – Что День Дурина… Сегодня. Сейчас, – Бильбо совсем затих и боялся смотреть в лицо Торину. Тот как будто стал больше и наполнялся злостью.       – Чтоб тебя, Бильбо Бэггинс! –вскричал он, взмахнув руками. Хоббит вздрогнул и сокрушённо закрыл глаза. –Что может быть проще, чем подсчёт дней?!       – Прости, – просипел он.       – Пошли в лагерь, нужно успеть подняться к закату! – и он побежал к лагерю. Тина бежала рядом с Бильбо, который готов был пойти вешаться от стыда. Хоть он и сделал фатальную ошибку, но фея на него не злилась. «Пропади оно, это золото, а Бильбо жалко» — так думала Тина. Они добрались до гномов, которые тоже места не находили от недоумения. Они все вместе вышли навстречу Торину, Тине и Бильбо и принялись сыпать вопросами.       – Бильбо, что ты имел в виду?       – Ты точно не напутал?       – Надеюсь, что это была такая неудачная шутка.       – Да, Бильбо, объясняй!       – Наш хоббит неправильно сосчитал дни, проведённые в Пустоши, и теперь оказалось, что День Дурина сегодня! – буквально прорычал гном и повернулся лицом к Бильбо. Ох, как он был зол! У бедного хоббита по спине и по рукам пробежала волна неприятных мурашек. –Нам нужно сейчас же идти в гору по той тропинке, дай Бог ещё успеем. Но если опоздаем, Бильбо, берегись меня! – сказал он прямо хоббиту в лицо. Отряд принялся в необычайной спешке собирать вещи и наматывать на себя скалолазные тросы. Торин беспрерывно ругался на всех и бесился из-за каждой мелочи, которую допускали гномы. Даже Тина теперь боялась близко к нему подойти, так как ощущала, что в таком состоянии он и на неё рявкнет без зазрения совести. Отряд покорной колонной побежал к Южному склону Горы под аккомпанемент ругательств Торина на кхуздуле. Пони оставили у подножия горы и привязали за поводья к скалам. Нашли лестницу.       – Не мешкаем! Каждая секунда на счету! – кричал Торин и со звериной ловкостью полез вверх. Гномы еле поспевали за ним, а Бильбо запинался через каждые три шага, не успевая переставлять ноги. В такой ситуации он бы наоборот предпочёл навернуться со склона Одинокой Горы, чем испытать на себе гнев Торина. Он на полном серьёзе молил Всевышнего, чтобы ступенька под ним сорвалась в пропасть. "Что я наделал? Это такая ошибка, такая ошибка! Торин так ждал этого, а я подвёл и его, и весь наш отряд!" Бильбо сам не заметил, как из его глаз начали течь слёзы. Тине же скорость Торина была нипочём – была б её воля, она бы ещё быстрее бежала по этой чёртовой лестнице. Её лицо казалось застывшим от напряжения. Она очень сильно переживала и за тайную дверь, и за бедного Бильбо. "Только бы успеть, только бы успеть! Боже, помоги нам успеть!" Ещё несколько десятков крутых ступеней и они на выступе, его уже было видно. Торин бешеными глазами посмотрел на почти закатившееся солнце. "Опоздали?!"       – Нет, – тихо сказал он вслух. Ступень под его ногой скрипнула и соскользнула вниз, к подножию горы. Торин успел-таки от неё оттолкнуться и упал коленями на следующую ступеньку.       – Всё в порядке? – крикнула ему Тина.       – Да, – резко ответил гном и проворно поднялся на ноги. – Не упадите здесь. Пошли дальше!       Гномы, прыгая через дырку ступени, продолжили подъём. Выше, выше, выше... Небо блекло, близились сумерки. День Дурина был на исходе! Двадцать последних ступеней гномы просто бежали, не задумываясь о хрупкости лестницы. Бежали, задыхаясь и заливаясь потом. Лица красные, ноги дрожат, но они всё равно бежали за Торином. У Бильбо отнимались ноги от усталости, так что его тянуло вперёд чисто натяжением каната – благо, что впереди-идущий Фили более выносливый и сильный... Ну вот и выступ. Вот и полянка с эдельвейсами и мхом. А двери нет.       – Ищите дверь! – крикнул Торин, отвязав канат. Гномы торопливо начали выпутываться из страховки. Бильбо же делал это вялыми и безжизненными движениями, ощущая на себе тяжесть стыда. Мешки с вещами сброшены на траву, канаты отвязаны – гномы кинулись отыскивать тайную дверь в склоне горы. Кто-то ощупывал стену, кто-то стучал по ней, кто-то вообще ломал её секирой. Двери не было, ни намёка на неё. Бильбо стоял в стороне и оглядывался на закат.       – "Последний луч в День Дурина укажет на замочную скважину" – повторял он шёпотом. – Где же скважина? Солнце ведь ещё на небе!       – Без понятия, – грустно сказала ему Тина. Гномы всё ещё старательно суетились у стены. Торин смотрел на свою карту и раз за разом перечитывал руны. Потом посмотрел на небо – большую часть солнца уже заслонили скалы.       – Опоздали, – прошептал он. Гномы остановили работу и обернулись на Торина. Он держал карту двумя руками, а глаза его приобрели бессмысленное выражение. – Мы опоздали. Скважины нет...       Молчание. Почти траурное. Свист ветра.       – Но... Но как? Солнце ещё не ушло! Вон его край! – умоляющим тоном говорил хоббит и указывал рукой в сторону запада.       – Но двери нет, – всё тем же обречённым тоном говорил гном.       – Тут что-то не так, – продолжал настаивать оживший хоббит. – Не должно так быть...       – Ты точно пропустил день, Бильбо? – сурово спросил Нори.       – Да, точно. Там был один скучный день, я пропустил его и не посчитал... Сегодня точно День Дурина. Ни завтра, ни вчера – сегодня! Но почему тогда...       – Бильбо, – тихо сказал Торин. Хоббит тут же повернулся к нему. У Торина уже не было сил злиться и убивать кого-либо. Он выглядел как никогда убитым и подавленным. – Ты понимаешь, сколько сил мы потратили на этот поход? Как долго я его планировал? Как долго хотел отомстить Смаугу за мой народ? Как долго мечтал вернуть наше золото? – взгляд Тины от слова "золото" слегка изменился – стал более настороженным. – Я с самого мая собирал их всех, – и он показал рукой на гномов, – в июле нашёл тебя. Мы сотню раз подвергали себя опасности и сражались... Чтобы в итоге развернуться и уйти! – крикнул он из последних сил. – Полгода потрачено зря, Бильбо! Потому что ты забыл записать день! Я ведь специально доверил это дело тебе, я знал, что ты любишь вести эти свои записи и точно ничего не забудешь! Бильбо! Почему ты ошибся именно в этот раз?.. – последняя реплика была адресована словно не Бильбо, а просто в воздух. Гном упал на камень и закрыл лицо широкими ладонями. Гномы тоже вздохнули и сели. Отряд выглядел так, будто у них кто-то умер – у них умерла надежда. Тина тихо всхлипнула и украдкой вытерла слезу с лица, а гномки, которые всё это время прятались в углу, гладили её по плечу. Бильбо тоже беззвучно плакал, низко опустив лицо. Поднималась луна, загорались звёздочки. Эта ночь повторится только через тысячу лет...       – Мне так стыдно, ребята, – прохрипел хоббит. – Простите меня, если можете... Я тоже хотел спасти Гору, я не специально это... сделал...       – Конечно, ты не специально, Бильбо, – приглушённым голосом ответил Балин. Старик стариком. Казалось, он всё это время сдерживал свой возраст ради спасения Горы, но теперь, когда спасти Эребор нет шансов, его старость вырвалась наружу, и он сидел развалившимся пнём.       – А другого входа совсем нет? – без голоса, одним шёпотом, спросила Тина, ожидая, что ответ будет отрицательным, так как запасной путь никогда никем не обсуждался. Так и случилось – гномы отрицательно покачали головами.       Молчание...       Какая-то небольшая птичка подлетела к выступу, ловко схватила с земли улитку и постучала ею о камень, чтобы разбить панцирь. Этот тихий звук заставил Бильбо поднять голову. "Да, красивая ночь. Всё бы ничего, но дверь. Эта чёртова дверь так и не нашлась". Хоббит перевёл взгляд на стену. Поглядев на неё пару секунд, Бильбо медленно поднялся на ноги, словно был хищником в засаде.       – Бильбо? – спросила фея. Бильбо не ответил – его глаза как прилипли к одной точке – к стене. Гномы проследили за тем, куда смотрит хоббит и тоже увидели это – дырочку. Дыра в стене. Небольшая, словно... замочная скважина!       – Это что? – спросил Бифур, вставая и указывая на дыру.       – Она! – вскочил Кили. – Правда она!       Торин вскинул голову и посмотрел на стену. В следующий миг он уже встал с камня и вытащил железный, древний ключ. Весь отряд поднялся с земли и стоял вокруг стены, замирая от предвкушения. Кажется, надежда начала возрождаться. Торин медленно шёл к двери, словно не на своих ногах, с ключом в правой руке. "Неужели?.. Неужели меня пощадили? Неужто дали шанс?" Он медленно вставил ключ в замочную скважину до упора и повернул его. Повернулся он с трудом, но всё же! В глубине стен горы раздался какой-то щелчок, и большой, прямоугольный кусок стены отделился от горы, превратившись в дверь.       – Бог ты мой, я сейчас умру от радости! – воскликнул Балин, который уже отчаялся не хуже Торина. – Торин, ты понимаешь, что происходит?       – Понимаю, – и он открыл дверь шире, потянув на себя. Только теперь, когда проход в Эребор распахнулся, у гномов вырвалась радость. Они смеялись, обнимались, плакали и прыгали так, что земля дрожала. Тина прыгнула к шокированному Торину на шею, а Бильбо обнимали сразу и Кили, и Фили, и Бофур, и Балин, потому что бедного хоббита от радости и облегчения пробило на слёзы. Он плакал и не пытался это спрятать.       – Торин, ты чего, не рад? – спросила Тина, всё ещё полуистерически смеясь.       – Спрашиваешь! Я рад, – сказал он. Пусть он и не прыгал от радости, но глаза у него сияли. – Просто я до сих пор не верю... Я уже думал, что конец нашему походу.       Старые гномы похлопали Торина по спине в знак поддержки.       – Ну, здравствуй, Дом, милый Дом, – торжественно сказал Бофур, глядя в тёмный коридор, ведущий вглубь горы.       – Наш родной Эребор, – всё ещё плача сказал Балин. Бильбо и Тина в первый раз увидели у него такое сильное проявление эмоций. Балин всегда был так сдержан...       – Заходим? – тихо спросил Торин.       – Может лучше утром? – спросил Бильбо.       – Какая разница: утро, не утро – дракон там будет всё равно, – отозвался лысый Двалин.       – Ну тогда зайдём, и там переночуем. Вперёд, – сказал Торин уже спокойным и немного счастливым голосом. Он дома...