Селен

Сонные вечнозелёные деревья сновали по две стороны от темных лошадиных боков. — Ц-ц! — поторопила коня наездница и тот охотно перешёл в галоп. Редкие лучи, просачивающиеся сквозь кроны, красили зрачки Арианы в золото. Неведомая легкость нестись верхом по самой кромке леса, кишащего древней нечистью. Она засмеялась, привстав в стременах, когда жеребец перескакивал поросшую мхом упавшую сосну. Шляпу пришлось схватить одной рукой, когда порыв ветра поддел ее поля. Но тут сквозь пелену беспечности прозвучала тихая песня ветряного колокольчика. Охотница схватилась за узду, шикнула на коня, переводя его в рысь, а затем в шаг, и, не дождавшись полной остановки, спустилась на землю. Взгляд ее упал на краснеющий из-за стволов кусочек ткани, к которому она повела лошадь. Порывы ветра заставляли колокольчик трепетать и цепляться висящими по кругу косточками центральной. Девушка подхватила его рукой и плавно спустила с ладони, слушая переливчатое пение. — Красивое и пугающее, если вспомнить, что где то здесь нашли труп человека, растерзанного волками. Она оглянулась. Вдалеке темнело низкое здание. — Пошли. — темновласая вскочила в седло и легко ткнула жеребца пятками. Чем ближе она подъезжала, тем явственнее видела, что дом необитаем. Охвативший бревна мох заживо превратил хибару в настоящую землянку. Ариана небрежно накинула ремень уздечки на крепление возле входа, и, понадеявшись на то, что хлипкая крыша не похоронит ее под собой, зашла внутрь. Несмотря на влажность и вольно гуляющий из-за рассохшихся оконных рам ветер, здание было весьма крепким. Всю мебель единственной комнаты составляли камин, кровать, пара полупустых шкафов да странно загнутая кирпичная кладка в самой сердцевине, непонятно что из себя представляющая. Прошедшая по скрипящим доскам охотница с изумлением обнаружила хлипкую дверь, ведущую в подвал. — Конечно же я туда пойду. Молодец, Ариана, только умереть под кучей хлипких досок тебе и не доставало, пережив несколько сотен боев с упырями, salope! Она открыла щеколду и резво спустилась вниз, оглядываясь. Подвальное помещение было помесью погреба с обычной комнатой. Мозг француженки усердно заработал, и заставил натянуть на лицо довольную ухмылку: — Немного времени и сил… и я обустрою это место так, как нужно. Благо, хозяин почил, насколько мне слышно. С улицы доносилась беспечная трель ветряного колокольчика.

***

Ариана должна была убедиться, прежде чем объявлять охоту. На рассвете ее конь уже рассекал ногами высокую траву. Среди редких деревьев его ноздри задергались, а запал заметно уменьшился. — Давай, мальчик, я не дам плохим собачкам тебя съесть. — подогнала его пятками девушка, и лошадь, согласно вздохнув, поскакала в сосновый перелесок. Жеребец, не нуждавшийся в понукании, прекрасно лавировал меж деревьев, в то время как его всадница чутко вслушивалась, держа палец на предохранителе охотничьего ружья. Ее чутье оправдалось. Раздавшийся вдалеке вой не был похож ни на один слышанный ранее. Охотница, приметив старое дерево, остановила коня, обвязала его узду вокруг ствола, и, повесив оружие за спину, полезла. Путь до одной из последних веток, способных выдержать её вес, занял у неё чуть меньше десяти минут. Поставив ногу на древесину, и заняв удобную позу, Ариана достала из-за пазухи бинокль и замерла, прислушиваясь. Вой повторился, и она повернула голову, следуя за ним, едва заметив сквозь пушистые кроны елей движущиеся пятна ярких шкур. Пусть расстояние до них и было огромным, приобретённое ещё в Париже изобретение могло сослужить ей хорошую службу. Прислонив линзы к глазам, темновласая постаралась не двигаться, чтобы как следует разглядеть собравшуюся стаю. Волки напоминали собой море. Их разноцветные тела вились вокруг одного, крупного даже относительно самцов. Охотница щёлкнула по рычажку на бинокле, опуская дополнительное стекло. Белая волчица с серыми кончиками ушей шла среди соплеменников, и они расступались перед ней. Ее шаги были неслышимы на таком огромном расстоянии, но механизм дал явно разглядеть, что с каждым из них шерсть ее становилась все короче, и на очередном шаге, нырнув в самую гущу волчьих шкур, она поднялась человеком. Ариана почувствовала, что ее сердце, покрывшись ледяной коркой, упало вниз. Она была права. Как и был прав человек, клявшийся во французской провинции за бутылкой вина, в том, что в Новом Свете землю меряют шагами оборотни. Отдавший за пару монет тайну их местоположения, и легенду, из-за которой она сейчас здесь. Вервольфица оскалилась, очертив ногой круг, волки смиренно замерли. — Зима, но стая в полном составе. А ты обладаешь великой властью. — улыбнулась темновласая. — Волчья Царевна. Девушка, сбросившая звериный облик, воздела к небу ладони, дав разглядеть обнаженное тело. Белые как иней волосы растрепал легкий ветер. Отняв от глаз бинокль, охотница зачесала назад волосы, пытаясь унять тянущиеся вверх уголки губ. Главное не забыть, что я здесь по работе. Впервые в своей грешной жизни вижу столь прекрасную нечисть. Она снова прильнула к линзам, взглянув на вервольфицу. Волки, как один, начинали рычать, и вздыбливать шерсть. Зашумевшие деревья стали мешать обзору, пряча от притаившейся на дереве девушки постепенно разъяряющуюся стаю. Ей стала понятна причина, по которой оборотни так озверели — царева почуяла неладное, когда охотница перешагнула кромку леса. Она принесла с собой беду. Нужно было уходить. Пока она не будет готова встретиться с белой волчицей лицом к лицу. Темновласая перехватила ладонями шершавую кору и бросила последний взгляд в сторону девушки, напряжённо оглядывающей лес.