***
Элиас едва скрывая раздражение, шёл по дороге, ведущей домой. Он специально решил пройтись, чтобы кипящая ярость имела возможность выплеснуться здесь, а не на остальных. Его семья не должна пострадать из-за поручений. Усилием воли он старался обуздать тёмные чувства, бушевавшие в груди, но все было тщетно. Он замер в нескольких метрах от мощёной дорожки, ведущей домой. «Я не должен приходить таким сюда», пронеслось у него в голове. Чародей развернулся было идти прочь, но его окликнули. — Элиас, ты вернулся. Смотри, что у меня есть, — Чисэ подбежала к нему, показывая в руке венок из полевых цветов, — наклонись, пожалуйста. Пока Элиас осмысливал сказанное, его настойчиво потянули за руку вниз. Пользуясь замешательством чародея, Чисэ надела венок на рогатую голову. — Тебе очень идёт, — рассмеявшись сказала девушка, — идём скорее в дом. Элиас смотрел ей вслед. Запах цветов, окутавший его, имел знакомый до боли оттенок, но он не смог определить его причину. Раздражение неожиданно сошло на нет, оставив на душе лишь одурманивающую лёгкость. Удивлённый такой быстрой метаморфозой, чародей последовал за ученицей. За ужином Чисэ коротко рассказала чародею содержание её дневного сна. — Понятно, — подвёл итог он, — по крайней мере, она удосужилась дать объяснения. — Элиас, ты не расскажешь, что происходит? — девушка видела напряжение в привычных действиях учителя. — Я не должен говорить тебе, — вздохнул он, — это слишком тяжело. — Тяжело для тебя или для меня? — девушка привычно обняла чародея. — Для всех, — тихо сказал он. Элиас выглядел подавленным. Чисэ было непривычно видеть это: он не пытался перевести разговор в другое русло, не исчезал, оставив вопрос без ответа. Девушке очень хотелось узнать больше, но сейчас она начала осознавать, что именно может скрываться в его прошлом. — Я буду надеяться, что однажды ты расскажешь мне, — девушка погладила чародея по скуле. Элиас благодарно кивнул. — Как рука? Всё ещё плохо слушается? — кисть, затянутая в белую перчатку, осторожно коснулась потемневшего запястья Чисэ. — Да, немного, — девушка вздохнула, — надеюсь со временем это пройдет. — Тебе надо быть внимательнее к себе, — с укоризной сказал Элиас, — а не заниматься всякими делами с древними существами. — С тобой же можно, значит можно и с ней, — смеясь, возразила девушка.***
— Прекрасный сон тебе снится, не так ли? — болтая ногами в воздухе спросила Лейн. — Неплохой, — Чисэ стояла на тонкой ветви дерева, с легкостью держа баланс, — в жизни такое бы не вышло, я жутко неуклюжая. — И сон, и явь разные стороны одного и того же, — назидательно сказала женщина, щурясь от лучей яркого солнца, — и эти стороны, обе они жизнь. Воспринимай это так. — Но почему тогда все твердят о том, что сны пустые грезы? — Чисэ мягко спрыгнула на нижнюю ветку, где сидела Лейн. От мягкого удара птицы, сидевшие на ветках, резко разлетелись мелкими стайками. — Чем больше людей начинает пренебрежительно думать о чем-либо, тем больше это мнение укоренится, — никто не будет слушать правду. Однако прикладные знания этого искусства никуда не делись. Те снадобья от бессонницы как раз тот случай. Люди искренне верят, что они подействуют, — так и получается. — Учись хорошо, и я покажу тебе красоты этого мира. Смеясь и ликуя, ты поймешь истины места, в котором ты родилась. А как узнаешь, обязательно поделись со мной и Элиасом, — говорила она. — Как проснешься, сделай по этому рецепту чай, — говорила она, положив в ладонь девушки несколько листьев, — Вспомнишь как сделать, молодец. Если полученный чай можно будет пить — отведу тебя в любое место, куда захочешь… — Чем больше станешь запоминать из того, что мы здесь делаем, тем лучше, — наставляла она Чисэ, — жизнь должна быть по крайней мере веселой, а детство у тебя было не лучшее. Любить жизнь, вот чему тебе по-настоящему нужно научиться. И у тебя уже хорошо получается, но этого недостаточно.***
— А что мы будем делать сегодня? — Чисэ спросила свою знакомую. — Сначала расскажи, как идут успехи, — Лейн рассмеялась, похлопав по траве рядом с собой, — садись. — Как проснулась, про чай сразу же вспомнила, — начала рассказывать девушка, — в первый раз вышла какая-то кислота; я так испортила ложку. На следующий день вышел сладкий компот, я решила повторить вечером для закрепления и вышел настоящий чай, как тот, что мы пробовали здесь. — Ты поняла, почему каждый раз получался разный результат? — хитро улыбаясь спросила Лейн. Чисэ отрицательно покачала головой. — Вкус напитка зависит от намерения, твоего самочувствия и настроения, — пояснила она, — каждый раз тебе нужно держать намерение в голове, и неважно, что именно это будет — чай или заклинание. Понимаешь, о чем я говорю? — Да, — Чисэ задумалась. — Но почему раньше у меня не выходили казусы с едой или другими делами? — Чтобы уметь, надо знать, — ответила женщина, — а чтобы знать, надо услышать от кого-то. Тут больше всего важна преемственность. Линдер же рассказывал о том, что связь между чародеем и его учеником почти как родственная связь между отцом и дочерью; но при этом возможно возникновение родственной связи другого рода. Кому, как не тебе, знать об этом. Она лукаво улыбнулась краешком рта. — Поэтому моих учеников можно пересчитать по пальцам одной руки, — сказала Лейн, — моё намерение также важно, как и твоё. Чисэ покраснела от мыслей о том, что именно имела ввиду сновидица. — Сегодня буду учить танцам, — подведя итог сказала Лейн, — Просто позволь себе двигаться так, как просит душа. Взаимодействую с миром так, как хочешь ты; уверенность — твое главное оружие. Это — самое главное. — Я опять ничего не вижу, учитель, — на выдохе сказала Чисэ, — сегодня как-то особенно быстро устала. — Конечно, — кивнула женщина, — то, чем мы занимались до этого, было намного легче; Менять реальность своими действиями намного сложнее. Разучи движения, которые мы делали сегодня. В следующий раз приду позже, отдохни и удели время остальным. Женщина мягко взъерошила отросшие волосы девушки. — До встречи, Чисэ.***
— Чем занимались на этот раз? — почти без неприязни в голосе спросил Элиас. — Она учила меня танцам, — поддевая вилкой маленький пирожок, ответила Чисэ. — Ты такая неуклюжая, хотел бы я посмотреть на это, — промямлил Рут с набитым ртом. Чисэ показала ему кулак, и они оба рассмеялись. — Интересно. Я бы тоже посмотрел на это, — бросив внимательный взгляд на девушку, сказал Элиас. Чисэ покраснела и чувствительно пнула ногу Рута под столом. — Я это, сейчас пойду соберу мяты, — на ходу придумывая оправдание, нашелся он. — Элиас, ты спрашиваешь, потому что тебе интересно? — спросила Чисэ, когда фамильяр спешно покинул комнату. — Сначала я беспокоился, но потом решил дать ей шанс. Вы занимаетесь, на мой взгляд, совершенно безобидными вещами, — слегка запнувшись в конце, ответил чародей. — Ты хотел сказать бесполезными? Элиас промолчал. — Ладно, иди отдыхать. Завтра у тебя будет сложный день.***
— Как у тебя дела? — заботливо накинув на девушку плед, спросила Лейн. — Элиас считает, что мы занимаемся бесполезными вещами, — обиженно сказала Чисэ. — А ты сама как считаешь? — Я считаю, что это очень важно, — ответила девушка. — Значит и он рано или поздно поймет это, — улыбнулась женщина. — Ты разучила движения? Покажи, что выходит. Чисэ успокоилась. Каждый раз, когда ее охватывало смятение, Лейн несколькими фразами приводила ум девушки в порядок. Обучение продолжалось уже месяц, и сновидения все больше захватывали внимание Чисэ. Здесь было возможно то, о чем наяву можно было только мечтать. Изменчивость каждого сновидения привлекали ее. Сновидица рассказывала о связи снов и реальной жизни, но пока девушка слаба понимала смысл сказанного. Словно подслушав ее мысли, Лейн сказала следующее: — Не расстраивайся. На понимание моих слов может уйти много времени, это нормально, — поправляя движение кисти, сказала она, — для тебя это важнее, чем для других, и момент, когда ты поймешь, будет правильным. Так всегда происходит. Наблюдая за движениями девушки, Лейн одобрительно кивнула. — У тебя очень хорошо получается, думаю, можно попробовать наяву. — Как это? — от удивления девушка перестала двигаться. — Во сне всегда все удается легче, — пояснила та, — теперь тебе надо с делать это наяву. — Мне нужно предупреждать Элиаса об этом? — спросила Чисэ. — Не думаю, — задумчиво сказала Лейн, — для него последнее десятилетие проходит слишком уныло и пресно. Мое появление внесет немного хаоса. Немного помолчав, она добавила: — Впрочем, как и всегда.***
— Ты сегодня кого-то ждешь? — Элиас заметил нервные движения Чисэ. — Наверное, — неуверенно ответила она, вызывая недоумение фамильяра. Элиас закрыл газету, которую только что читал и иронично сказал: — Когда поймешь, обязательно сообщи мне. В дверь постучали. Девушка бросилась к ней. На пороге лежала аккуратно сложенная записка. «Я у изгороди. Попроси Элиаса пригласить меня.» — Элиас, пойдем, — Чисэ потянула учителя за руку, — тебе надо пригласить мою гостью. Яркий свет заливал пространство в саду; теплый ветер немного покачивал ветви деревьев. Они шли по мягко шуршащей дорожке. У самой калитки стояла женщина из снов Чисэ. Выглядела она более чем реально, но что-то было в ней не такое, не знакомое. Она была одета строго, но при этом за ухом пряталось несколько полевых цветов; строгое официальное выражение лица и смех, готовый в любой момент сорваться с губ. — Мистер Эйнсворт, пригласите меня пожалуйста, — лукаво одними губами сказала она. — Элиас, пожалуйста, — шепнула Чисэ. Огонь в глазницах чародея на мгновение вспыхнул ярче. — Зачем нужно было морочить мне голову, — скрестив руки на груди, буркнул он, — если все это время ты могла прийти наяву? — Как бы сказал наш один общий друг, пути господни неисповедимы, а одна юная леди, с хорошим увлечением — давать имя безымянным, сказала бы, что эта была отличная игра, — не отводя глаз говорила Лейн, — а я скажу, что так было надо, и ты опять будешь дуться. Чисэ стояла и слушала диалог своих учителей. Иногда, их беседы имели непонятный для нее смысл. Она стряхнула упавшую на лицо прядь движением руки. — Элиас, пригласи ее, — настойчиво потянув его за рукав, сказала она. — Входи, — он резко развернулся и ушел в дом. Лейн глубоко вдохнула и распахнула калитку. — Покажи мне сад, — попросила Лейн.***
— Это мое любимое место, — Чисэ указала на большое раскидистое дерево с пышной кроной, — тут нам никто не помешает. — Хорошее место, — кивнула наставница, — попробуй представить, что мы сейчас как обычно спим и учимся. Представь, что ты просто в очередной раз показываешь мне, что запомнила предыдущий урок. Девушка кивнула и начала двигаться. На лбу выступила испарина. Каждое движение, каждый жест давался с огромным трудом. Иногда Лейн останавливала девушку и исправляла ошибки. Время словно застыло вокруг них — ветер едва шевелил отросшие огненные волосы. — Это сложнее, чем я думала, — вздохнула Чисэ. — Почему так происходит? — Реальность сопротивляется любым изменениям. Тебе нужно убедить себя и ее в том, что явь является обратной стороной сна, а значит они не отличаются вовсе. Я рассказывала тебе об этом, помнишь? Лейн протянула платок девушке. Та благодарно приняла его и стала аккуратно вытирать проступившие на лбу капли пота. — Думаю, на сегодня хватит, — покачала головой женщина, — тебе нельзя переутомляться. Я приду ещё раз через пару дней. Жди записку. Чисэ смотрела, как Лейн аккуратно закрыла за собой калитку и постепенно пропала из виду.***
Элиас сидел в кресле у себя в кабинете и внимательно прислушивался. Из открытого настежь окна не было слышно ни звука. Несколько минут напряжения прошли. Птицы вновь защебетали, и чародей медленно расслабил каждую мышцу своего тела. Разговоры с новой наставницей Чисэ заставили его погрузиться в воспоминания. — Линдер ненавидит людей. Я не могу спросить его о них. Я хочу, чтобы ты меня научила. Есть столько вещей, которых я не понимаю. Их так много, они так похожи, но в то же время разные. Я не понимаю, что я должен делать. Я не знаю, с кого я должен брать пример, поэтому я попробую быть как ты. Ты дала мне имя. Если у меня получится быть как ты, я смогу жить среди них. — Элиас, — высокая смуглая женщина дружелюбно улыбнулась, — тебе нравятся люди, не так ли? — Я не знаю, — темнота как будто нерешительно меняла очертания, — я лишь хочу понять их. Какая-то часть внутри меня хочет знать больше, вот что я думаю. Он всегда хотел знать о них больше. Но чем больше ему казалось, что он наконец-то разобрался, тем больше путаницы прибавлялось. Чародей, будто отгоняя мысли о своем прошлом, махнул рогатой головой. Завтра ему придется опять заняться делами церкви. И надеяться, что Чисэ не будет в опасности. Опять.