Быть Богом vol. — II

      Сэюн сидел на лазурном берегу и неосознанно перебирал песок пальцами глядя в солнечную даль. Погода стояла ужасно жаркой, поэтому парень напялил на себя какую-то забавную панамку, которую они с Пёнкваном купили в местном торговом центре.       В последнее время он стал замечать, что внутри него росло какое-то необъяснимое беспокойство, словно что-то угрожающее стремительно надвигалось на них. А ещё эти странные сны. Пустые, как будто бы картонные и ощущение присутствия кого-то рядом. Это ощущение настолько мало выражено, что, если не прислушиваться к нему можно и не осознать вовсе. Но, всё же…       Вообще, с момента, как посадили Ли Донхуна, в жизни Сэюна мало что поменялось: он всё так же работал в «Razor» на должности менеджера директора, всё так же дружил и оберегал своего младшего друга Кан Ючана и всё так же не любил этого стрёмного Пак Джунхи. А ещё до сих пор старался не пересекаться с ним, потому что было стыдно перед Ючаном за тот инцидент в машине. Хоть младший и не знал об этом (Сэюн надеялся, что у Джунхи хватило мозгов не рассказывать), ему всё равно каждый раз было ужасно неловко. И перед Пёнкваном тоже. Если что и поменялось в его жизни, так это социальный статус. Теперь Сэюн находился в отношениях со своим же директором. Он перестал мотаться в выходные по клубам, перестал вести переписки в соцсетях с незнакомыми парнями. Вообще перестал на таких засматриваться, потому что весь воздух, всё солнце ему заменил этот противный начальник, который даже на отдыхе умудрялся доставать его до боли в затылке. Но Сэюн был рад этому. Новость о том, что Ким Пёнкван вышел из комы полтора года назад возглавила все главные страницы газет по всему миру, а новость о том, что это случилось, когда «горячо любимый парень Ким Пёнквана разрыдался и позвал его что есть силы прямо в реанимации, отчего тот пришёл в себя», как писали не только бумажные издания, но и интернет пресса, взорвало мир бурными рассуждениями и овациями. Кто-то нашёл это дико милым, кто-то отнёсся скептически. Для других стало открытием предпочтения Ким Пёнквана, самого богатого жителя Кореи.       Поправив панаму, Сэюн стал наблюдать за тем, как Пёнкван подплывает к берегу и медленно выходит из воды на сушу, зачесав пальцами мокрые волосы назад. На нём купальные шорты, которые купил Сэюн на какой-то один из праздников и водонепроницаемые дорогие часы. Протопав босыми ногами по мокрому песку, Пёнкван подошёл к старшему и помахал над ним руками тем самым обрызгав. Сэюн тут же поморщился и попытался ущипнуть надоедливого мальчишку, но тот лишь, ухмыльнувшись, отскочил в сторону.       — Чего расселся тут.       — Думаю сижу.       — Думаешь? — Кван уселся рядом и провёл ладонью по тёплому песку. — О чём?       — О многом. — Сэюн пожал плечами всё так же глядя куда-то вдаль.       — Например?       Старший замолчал, осмысливая с чего ему стоит лучше начать. Пёнкван слабо улыбнулся и прижался к его плечу.       — Ну, например о том, что нам завтра утром улетать обратно нужно, а Я так и не успел вдоволь насладиться мальдивским солнцем. Или что не успел выучить как на их языке будет «Я люблю тебя» и «Отстань». — Пёнкван недовольно закатил глаза, ущипнув Сэюна за бок. Старший дёрнулся, тихо посмеявшись и обнял Квана рукой. — А ещё Я сплю беспокойно.       — В смысле? — Выражение лица младшего сразу стало серьёзным       — Просто… — Парень немного поморщился, сведя брови к переносице, — Я сам не понимаю. Это такое странное чувство, что за тобой словно кто-то наблюдает и при всём этом сам сон… Он… — Сэюн чуть высунул язык легко покусав его зубами, — он словно картонный. Как тогда, в кафе. Вроде бы есть окружение, но оно такое ненастоящее.       — И как давно это стало происходить? Может быть, — Кван дотронулся ладонью до лба парня, — ты на солнце перегрелся?       Сэюн недовольно цокнул, прижимая к себе Пёнквана сильнее.       — Нет. Это началось ещё до того, как мы прилетели на отдых сюда. Может быть это всё из-за слов твоего отца…       — Моего отца?       — Просто… Моя мать умерла, когда Я был маленьким. Это мои воспоминания, но твой отец сказал, что она жива. И что она вовсе не человек. В иной ситуации Я бы не поверил в такое и даже бы у виска покрутил, но его серебряная прожилка в глазу… — Сэюн повернулся к Пёнквану и, взяв его лицо обеими руками, заглянул ему в глаза. — У тебя появилась точно такая же. Ты же замечал её?       — Замечал, — хмуро кивнул Кван, чуть надув щёки.       — У твоего отца была такая же. — Сэюн вздохнул и отпустил лицо младшего. — Он сказал, что моя мать спасла его из комы после аварии. У тебя она появилась тоже после того, как ты очнулся.       — Но меня спас ты, а не она.       — Вот именно к этому Я и веду.       Пёнкван вновь нахмурился и склонил голову набок. Сэюн правда выглядел озадаченным и чуточку взволнованным.       — К чему ты ведёшь?       — Сам подумай, простой человек смог бы оказаться в твоём разуме?       Пёнкван неуверенно качнул головой.       — Если Я оказался в твоём разуме и смог вывести тебя, как она когда-то твоего отца, то, выходит, Я тоже не совсем человек. Наверное.       Кван нервно гоготнул.       — Шутки про вампиров и пососать актуальны?       Сэюн раздражённо шикнул и получил лёгкий щипок от младшего за бок.       — Мне всё равно, кто ты там, — Пёнкван встал на колени и, уперевшись руками в плечи старшего, повалил того на песок. Сэюн закусил губу, немного поморщившись от не очень приятного приземления. — Ты мне жизнь спас. Знаешь ли, у меня было много менеджеров, и никто мне не подходил. Я уже молчу о том, что никто не был настолько самоуверенным, чтобы так открыто и нахально подкатывать ко мне. Когда ты впервые поцеловал меня, а потом позвал на свидание, Я, — усевшись сверху, парень ухмыльнулся, — был обескуражен, признаюсь честно. Ты сразил меня наповал своей улыбкой и оптимизмом и мне плевать, кем ты там окажешься, хоть чучелом болотным.       Старший слабо улыбнулся.       — Надеюсь, что им Я не окажусь. Твой отец сказал, что моя мать была лисой.       — Лисой?       — Кумихо.       Пёнкван изогнул бровь.       — Кумихо? Я не очень разбираюсь в мифологии, прости.       — Ну… Кицунэ. Звучит смешно, конечно, и мало правдоподобно, но то, что случилось с нами не поддаётся объяснению кроме, как только это. Я до сих пор ничего не рассказал Ючану, потому что понимаю, что это всё прозвучит как бред сумасшедшего.       — Не надо, не рассказывай. — Пёнкван улыбнулся и упёрся руками в грудь старшего. — Значит, ты лисёнок. А хвост свой покажешь? — Улыбнувшись, парень изогнул одну бровь.       Сэюн чуть нахмурился, пытаясь сообразить, где ему взять хвост.       — Хвост?       — Хвост.       — Но у меня нет хвоста.       Кван мысленно закатил глаза и вильнул бёдрами сидя на Сэюне, отчего тот вздрогнул и, поняв, о чём речь, тут же тихо засмеялся.       — А, этот «хвост». Ну и шутки у Вас, директор Ким!       Младший заулыбался и навалился на Сэюна, чмокнув его в губы.       — Люблю Мальдивы и именно это место. Целое побережье и почти что всё твоё.       Сэюн обнял Пёнквана за талию улыбаясь в ответ.       — Я никогда тут раньше не был.       — Ещё раз как-нибудь слетаем сюда, — Кван снова касается губами губ Сэюна и нежно улыбается, глядя на то, как тот млеет от таких действий. — Надеюсь, в компании всё хорошо и Джунхи со всем справляется.       — Оставлять его за главного было ошибкой.       — Я до сих пор предлагаю тебе занять место вице-директора.       Сэюн фыркнул, поглаживая пёнквановскую поясницу пальцами.       — Он чуть меня не убил.       Младший немного помолчал, глядя в глаза парня и, тихо вздохнув, ответил:       — Мне нечего на это сказать тебе. Как человек Пак Джунхи может и не святой, но как работник он исполнительный и способный.       — О, как. А что насчёт меня?       — А ты, — Пёнкван хмыкнул, — ты раздолбай, который вечно просыпает всё. Где это видано, чтобы директор раньше своего менеджера просыпался? И как Я тебя ещё не уволил.       Сэюн улыбнулся и чмокнул парня в губы.       — Пошли внутрь, — кивнув в сторону небольшого домика на берегу, он снова чмокнул Квана, — покажу тебе хвост.