Стражи Далёкой Галактики

Что значит, быть джедаем? Множество копий было сломано в попытке ответить на этот вопрос. Конечно же, существует проверенный, одобренный Советом ответ. Но только Дункан не относился к тому числу джедаев, которые могли им удовлетвориться. Была ли в том заслуга Кариза или стражей? Сложно сказать. Сам падаван склонялся к мысли, что он изначально тяготел к еретическим идеям, из-за чего и был замечен учителем. Однако теперь, после всего увиденного и пережитого, молодой мужчина отчётливо понял, сколь сложен бренный мир. И, что намного важнее, он также осознал, что если хочешь хоть чуть-чуть разобраться, то изволь думать и искать ответы самостоятельно. Никто за тебя этого не сделает, если только ты не желаешь сам остаться в дураках. Однако, подобная лирика слабо отвечала на главный вопрос этого дня. Почему он сидит на диване, в гостях у падшего джедая, и разглядывает настенное панно, изображающее то ли ветви, то ли волны? Минималистично, красиво, совершенно непонятно, но увлекает. Наверное, Фергус затем его сюда и повесил… — Ещё раз спасибо, что согласился на эту встречу, — проговорил Дункан и, сделав глоток из чашечки, добавил. — У тебя отменный каф… Фергус кивнул ему, отвернувшись к окну, стоя у которого уже какое-то время наблюдал за городом. — У меня был выбор между этими апартаментами и храмом джедаев, — ответил тёмный. Дункан сделал ещё глоток. Он отчётливо помнил момент, как сам подошёл к опасной черте. На борту “Удачного выстрела”, когда взял на себя роль подручного Катрин, захватившей пиратский корабль. Падаван увлёкся своим новым делом. И неизвестно, сумел бы он вернуться назад, не будь рядом стража. Забавно… Кажется, что это было целую вечность назад. А ведь минуло лишь чуть больше года. Насколько же он успел измениться? — Раньше я сказал бы, что джедай не должен тяготеть к богатству… — произнёс падаван. — Может быть, и сейчас это так. Но богатство бывает разным, — ответила всё та же стройная и мрачная тень у окна. Когда-то Фергус и сам был джедаем, это помнили все. Но вот то, в какой степени он на самом деле сохранил в себе эти черты, было достойно отдельного разговора. Жизнь в роскоши сделала его несколько более… Гедонистом. Возможно, именно такую форму явила этому миру его внутренняя Тьма. Однако же, его гедонизм казался ужасным лишь на фоне обитателей храма. Фергус больше полагался на свой вкус. Поэтому золотая статуя самого себя никак не могла возникнуть в общем интерьере, поскольку просто к нему не подходила. — Сейчас я понял, что это просто-напросто не главное, — с полуулыбкой сказал Дункан. — Что ты за джедай такой, если тебя может свести с ума рубашка или чайный сервиз? Да и мы теперь уже точно кто угодно, но не нищие. Сколько там стоит Аккламатор? — но, тут же посерьёзнев, джедай продолжил. — От таких изменений в себе становится страшно… Казалось, что буквально вчера я был совершенно другим человеком. Тут невольно задумаешься, что же будет завтра. Незаданный вопрос повис в воздухе, так же объясняя и истинную причину, по которой падаван желал понять Фергуса. Чего боится каждый из джедаев? Тьмы. Тёмная Сторона Силы — вот злейший враг всех слуг Света. Тот злой двойник, который однажды может тебя подменить и уничтожить всё, что тебе дорого. Дункан не следовал догматам. Он испытывал чувства и эмоции, поддавался страсти и порывам… Так как же за всем этим не потерять себя? Можно спросить у мастеров, но те скажут, что Дункану нужно отказаться от всего, что привносит хаос в душу. Но как это сделать на войне? И даже, не будь войны… Молодой джедай знал, что любовь к Катрин не толкает его во Тьму, а напротив, даёт ещё больше Света его душе. Потому Дункан справедливо рассудил, что ответ на свой вопрос он найдёт не в храме, а у того, кто сам прошёл через подобное, но сохранил свою личность и остался достойным человеком. — Чем шире становится твоё представление о мире, тем вероятнее, что ты сам сможешь дать ответ на этот вопрос, — произнёс Фергус, как ни странно для тёмного, ответив совершенно не в их духе. — Но не всё можно проконтролировать. Да, он не смог проконтролировать свою жизнь, когда утратил всё, что держало его некогда в храме. Однако же Фергус шаг за шагом наводил порядок там, где ещё мог это сделать. И такой упорный труд вывел его разум обратно на свет, хотя уже и не смог стереть тёмный отпечаток. Но птица оставалась птицей. Даже если она будет чёрного цвета, это никогда не сделает её дождевым червём. — Но… — Дункан замялся на мгновение, не уверенный, что имеет право задавать подобный вопрос. — Как справился ты сам? Я не уверен, что при потере учителя, или… Других важных для меня людей… Сумел бы сохранить разум. Кариз рассказывал о том, каким был Фергус во времена своей учёбы. И, по мнению забрака, он изменился исключительно в лучшую сторону. То есть, перестал вести себя как “мистер кодекс”. — Создавал заново из того, что у меня осталось, — в отражении стекла Дункан всё же сумел рассмотреть, как на мгновение падший прикрыл глаза. Дункан отставил пустую чашечку и встал с дивана. Неприятный холодок пробежал по его спине из-за слов Фергуса. Воистину, не пожелаешь ты ни одному джедаю пройти через такое. Для них связи обретают куда большую глубину, чем для обычных обитателей галактики. Эмпатия, смешанная с телепатией, позволяет чувствовать другого одарённого на совершенно ином уровне. И особое место всегда занимает учитель — тот, кто заменяет тебе родителей, кто взращивает тебя, кто учит жить в этом мире. Смерть учителя легко может вырвать сердце из груди падавана. — Значит, у тебя получилось, — попытался улыбнуться Дункан, уже жалеющий, что поднял тему, способную разбередить старые раны Фергуса. Тот перевёл на него свой уже знакомый холодный взгляд, а потом вновь посмотрел на город. Однако странное чувство посетило молодого джедая в эти мгновения. Словно с ним рядом одновременно собрат по ордену, но вместе с тем и тот падший джедай, каковым Фергус формально и являлся. Странное и закономерное… Стражи меняли их восприятие, они и правда были словно кем-то из героев прошлого. Видели Свет даже сквозь Тьму и научили этому своих друзей джедаев. — Я не знаю, — ответил Фергус. — Ты вменяемей половины мастеров, которых я знаю! — выпалил Дункан, но смутившись добавил. — Хотя, при первой встрече, конечно, я чуть не… Перепугался сверх всякой меры. Вот уж точно. Воспоминание, которое надолго врезалось в память. Ночь, Сенат, три кило дури и ситх с алым мечом. События, произошедшие после, были словно в тумане и падаван лишь отдалённо помнил, что там были Адель и Алекса. А также лимузин. Но детали… Ускользали, словно песок сквозь пальцы. — Я помню, — усмехнулся тёмный. — Можешь интерпретировать мои слова как хочешь, но забавный выбор для Кариза. — Хм? — Дункан тоже подошёл к окну и приподнял брови. Сперва он хотел возмутиться, но затем вспомнил, чему его учили Кариз и Катрин. — Наверное... Но вот выбор Алексы как раз ожидаемый. Фергус усмехнулся. Должно быть, именно в синекожей кровожадной красавице была истинная причина его необычайного великодушия и терпения. А также то, что просто не могло ускользнуть от взгляда внимательного наблюдателя, в особенности бывшего джедая. — А что насчёт Катрин? — поинтересовался он. Дункан почти не выдал шока от осознания того, что Фергус знает его тайну. Почти сдержал лицо. Кто их выдал? Джек? Кариз? Сама Катрин? Энакин? Точно… Энакин… Больше некому… Но зачем ему это делать? Однако, живо представив, как Скайуокер, злорадно хихикая, сплетничает с Фергусом, Дункан отвесил себе мысленный подзатыльник. Если этот хитрый падший был приятелем Кариза, причём более талантливым, то он мог догадаться попросту сам. — Тоже… Ожидаемый, — наконец вымолвил он. — Как давно ты понял? — Первое подозрение у меня зародилось после того, как я узнал, что она не твой учитель. Когда её убили, ты был весьма… Фергус жестом руки показал, что последующие слова фантазия молодого джедая дорисует и без его прямого участия. — В тот момент я ещё не понимал. Вернее... Думал, что не должен понимать такое. Ты знаешь, как нас учат в ордене, — поборов смущение, ответил Дункан. Тогда его больше занимала другая забота — как не лишиться рассудка на пиратском корабле. А ещё эта Адель… Интересно, почему она так странно на него смотрит? Что-то произошло тогда, в лимузине, что он позабыл? — Ну-ну, — усмехнулся Фергус. — Она ведь ещё, если я не ошибаюсь, вас спасла. Оказавшись прямо на поле боя, где рыцаря и его падавана ждал трагический конец. Кариз, я полагаю, тоже в тот момент “ещё не понимал”. — Думаешь, это просто благодарность? — с толикой иронии спросил Дункан. Ну, да, Катрин не единожды спасала его жизнь, но дело ведь не только в этом. Однако падавану слишком сильно захотелось вернуть шпильку падшему, чтобы упустить возможность продолжить: — Но что тогда насчёт тебя и Алексы? Пробудившиеся появились, когда люди оказались между Светом и Тьмой. Потому обе стихии им близки и понятны. Так что же тебя привлекло? Её мистическая, потусторонняя натура… Или тебя очаровала культура пробудившихся? Матриархальная культура, между прочим. Ещё Дункан хотел спросить, интересовалась ли вообще Алекса мнением падшего, но слишком уж довольным тот выглядел, чтобы вдруг оказаться несчастной жертвой. — Я уже наслышан от Корвуса, что пробудившихся мужчин в значительной степени меньше, чем женщин. Это стало причиной появления определённых традиций, — произнёс Фергус. Определённо, если бы он стал частью Совета джедаев, то ел бы их мозги ложечкой и с чувством собственного достоинства. Тёмного ничуть не смущал матриархат. Искренне его могла испугать лишь перспектива жить сразу с тремя такими матриархами. Но тут уже сам Йода молча доковыляет до окна и выбросится из него. — Эээ… — протянул Дункан, вынужденный признать, что Фергус его уел. С такой стороны он об этом даже не думал. Однако падавана спас дроид-дворецкий, сообщивший о том, что остальные гости тоже прибыли. Уже скоро в гостинную вошли Энакин и Джек. Первый всё-таки чувствовал некоторую неловкость от визита к “ситху”. Не пристало приличному рыцарю джедаю ходить по подобным местам, выглядящим приличнее, чем те, по которым пристало. Даже если тебе очень интересно, а “ситх” сам по себе неплохой парень. Ещё больше неловкости добавляла коробка с пиццей в его руках. — Это точно тренировка? — спросил Дункан, тоже обратив внимание на ношу Скайуокера. — Это идея Джека, — тотчас перевёл стрелки избранный. — Если кого-то что-то не устраивает, то я спокойно сожру всё сам, — старший брат одной не менее прожорливой охотницы был как никогда уверен в себе и своих силах. — Я заметил, что у стражей довольно быстрый метаболизм, — произнёс Фергус. Он уже имел возможность наблюдать, как прекрасное и утончённое создание с синей кожей наедается порцией с подноса на несколько персон. Пусть Алекса даже умела соблюдать этикет за столом и медленно нарастающий от количества съеденного ужас также постепенно пропадал, однако это подталкивало задуматься о том, насколько Свет может изматывать. Впрочем, другой рогатый джедай уже эволюционировал до понимания, что стражи часто недоедают на заданиях и любое обжорство является очередной авантюрой, чтобы набрать с тарелки побольше халявных пирожных и наесться ими на неделю. — Но есть будем после тренировки, — настоял Дункан, тоже о чём-то подозревавший. Да, истинная цель их странного собрания — вовсе не заговор по свержению власти в Республике, и даже не пижамная вечеринка. Всё куда проще. Каждый из них по тем или иным причинам испытывает трудности с занятиями в храме. Джек не может разойтись, боясь шокировать джедаев. Энакин не может получить удовольствие от драки с Джеком по той же самой причине. Фергуса не пустят в храм. Вернее… Пустят, но уже не выпустят. И, наконец, сам Дункан слишком хотел учиться у всех троих, чтобы упускать такую возможность. — Вот странно это… — отметил Скайуокер, положив пиццу на стол. — В храме сказал, что в Сенат. В Сенате сказал, что буду заниматься с падаваном. А падавана подкупил мороженым и сказал, что к П… В Сенат. — Да джедаи балаболы похуже стражей. Потому и дипломаты, — мимо них пролетел Блек, всем своим видом показывая, что это он тут самый главный. — Стража ты на этом хер поймаешь, — ответил Джек, решив передохнуть на диване. Некоторых исключительно благодаря тому, что они с пугающей лёгкостью могут уйти от нежелательного разговора сквозь стену, проделав аккуратную дырочку в форме титана. — Или это Тёмная Сторона, — предположил Дункан. — Я стараюсь говорить правду… — И что же ты сказал? — спросил Энакин, разминая руки. — Ничего, — пожал плечами Дункан. — Я ушёл, никого не предупредив. Удобно, правда? Энакин лишь фыркнул и посмотрел на Фергуса: — Где будем тренироваться? Не уверен, что гостиная — подходящее место. Тёмный отошёл от окна, приблизившись к ним, и с тенью усмешки указал на один из коридоров: — Мой тренировочный зал значительно скромнее, чем в храме джедаев, но он уже прошёл тест одним стражем. — Пока не выдержит битву Катрин против Джейн, не поверим, — сказал Блек. — Для этой битвы нам пришлось бы припереть большие цветочные горшки, — что-то вспомнил Джек, поднимаясь со своего места. — Чтобы прятаться за ними? — попытался угадать Энакин. — Или кидаться? — Возможно, для красоты? — с надеждой спросил Дункан. Джек немного неловко усмехнулся, почесав затылок: — Был у нас один матч… Мы сражались каждый за себя. Вот тогда я и понял, что эти две стервы всегда в сговоре. Ебаные горшки с охотниками… Сначала они вырезали нас, а потом начали мочить друг друга. Выясняли, кто главный, ну или чья задница толще. Закончилось дело тем, что главной оказалась Элис. Ёбанутая титанша из моего клана. Её постоянно дисквалифицируют… Горазда деваха на хуйню и поэтому утопила их в этих горшках. — Однажды, в матче Гамбита, Элис затолкала в банк голову другого охотника. А нужно было частицу Тьмы… И вообще тот разъём был треугольной формы… — произнёс Блек задумчиво и ни к кому конкретно не обращаясь, но потом всё же заметил недоумение на лицах джедаев. — Что? Не слышали? Самая весёлая полулегальная игра! Стражей делят на две команды, у каждой банк для частиц. Затем повсюду начинают появляться одержимые твари и из них нужно вырывать Тьму, чтобы зарядить портал. Затем уже берут самого свирепого и закидывают прямо в него, отправляя к вражеской команде. Он на время заряжается Тьмой и начинается весёлая резня. Смысл в том, чтобы помешать вражеской команде собрать больший заряд и первыми убить самого большого уродца, которого он приманит. Вот таков наш Последний Город, детишки. А не эти ваши… Медитации… Сказав это, призрак улетел хозяйничать куда-то в сторону бара, оставив ошарашенных джедаев и одного стража, который вообще не очень понял, почему товарищи такие бледные. — Частицы… Тьмы? — осторожно проговорил Дункан. — Но стражи… Разве они так будут… Ой-ей… Энакин сглотнул. Он уже знал про тёмных стражей, но не представлял, что всё будет настолько… По-стражески. — И Катрин… В смысле, вы трое участвовали? — спросил избранный. — Ну а чё? Мы хуже всех что ли? — Джек задумчиво покосился на пиццу, но всё же не решился на наглое покушение до тренировки. — Стража так просто Тьмой не пронять, а вот на время усилить можно. Это у джедаев всё какое-то тонкое и хлипкое. — А Катрин использовала этот портал? — максимально спокойно поинтересовался самый собранный Фергус. Он как никто понимал, каким образом это всё сейчас звучало. — Конечно! У неё там какие-то страшные цифры по убийствам стражей. Я обычно гонял огров. Мерзкие твари и блюют Тьмой… — развёл руками титан. — Чё вы вылупились? Тренироваться-то идём? Фергус, с нескрываемой настороженностью, покосился на Дункана и Энакина. Те испытывали схожие переживания. Не ясно, что даже больше шокировало джедаев: наплевательство стражей на собственную безопасность, абсурдная прямота Джека, или единодушие с каким-никаким, но падшим. — В пекло, в чёрную дыру и хаттам в пасть, — вымолвил Дункан и почти бегом бросился в тренировочный зал. — Даже думать не хочу про это. — Голова и треугольная дырка, — наконец представил Энакин, проникаясь колоритом новооткрытых для них развлечений стражей. — Знаете, а есть повод и порадоваться. — Просвети меня, — Фергус, похоже, уже принял ситуацию. — То, что к нам попала не эта “Элис”, — проговорил полушёпотом Энакин. Вскоре джедай, падший и страж нагнали Дункана, уже пришедшего в тренировочный зал. Да, действительно, он не дотягивал до храмовых. Всего-навсего место, где состоятельный бизнесмен, не занимающийся ничем незаконным (пока не доказано обратное), может поддерживать себя в хорошей форме. Однако стены были достаточно прочны, а генератор силового щита исправен, чтобы и стражи не смогли устроить слишком много разрушений. — Итак, господа… — с хорошо скрытым волнением начал Дункан. Кто бы ему год назад сказал, что он будет толкать речи перед падшими, избранными и пришельцами из других реальностей или галактик… Тут же падаван даже невольно подумал, что без своей брони не выглядит так уж внушительно, особенно на фоне Энакина и Джека. Нет, Дункан вырос и раздался в плечах, немного обогнав Кариза в росте и значительно в мышечной массе. Но его учитель никогда и не отличался богатырской комплекцией. — Мы собрались здесь… — уверенно продолжил он. — Чтобы тренироваться. Просто обмен знаниями, без лишних глаз и чужого внимания. Но я — самый младший из присутствующих. Потому, полагаюсь на ваш опыт и мудрость. — Да, ты прав, — вымолвил Энакин. — И также мы понимаем, что есть ещё одна причина, ради которой мы здесь… — он покосился на Джека. — Втащить мне хочешь, да? — Ыыы… — самодовольно осклабился титан. — Что ж… Я рассчитывал, что ждать благородной битвы от вас не придётся, — оценил и Фергус. — Лгать не буду, я тоже хочу это увидеть, — согласился Дункан. — Боевое оружие или по-детски? — широко улыбнулся Энакин. Ему нравился Джек. Своей силой, смелостью, хитростью и странным благородством. Джек во-многом напоминал ему его же солдат, только все качества были доведены до абсолюта. И, возможно, именно поэтому ему было так интересно сойтись с титаном в поединке. — Жги на полную, парень. Но только потолок рушить не будем. Алекса за своего любимца нам головы снимет, — произнёс титан. Если кто-то и был здесь способен продолжить держать лицо, так это Фергус… Тем временем, Энакин Силой снял с пояса рукоять меча. Азарт, совершенно недостойный светлого рыцаря, овладел им. Лёгкими шагами джедай вышел в центр зала. Там, на полу, был нанесён десятиметровый круг, обозначающий силовое поле, которое включится перед началом поединка. Подняв меч перед собой, Энакин зажёг синий клинок и улыбнулся. — Потанцуем? Джек выдвинулся в его сторону в ответ, однако же избрав самое стражеское оружие из всех возможных. Молот из Света, своей электрической энергией заставляющий искриться самого титана, был серьёзным вызовом даже для сильного джедая. Джек не самый большой среди своих собратьев по мускулам, но всё же он внушительный на фоне простых смертных. Энакин улыбнулся ещё шире. Он знал, что Джек обманчиво большой. Несмотря на немалые размеры, титан был очень быстр. Однако молот есть молот, будь он хоть трижды из Света. Меч легче и быстрее, а значит, на этот раз у джедая существенное преимущество в скорости. Именно это успел подумать Энакин, прежде чем тонкая плёнка силового щита взяла их в круг тренировочной арены и джедай ринулся в атаку. Если бы Джек был чувствителен к Силе, как и Катрин, это был бы самый крутой её адепт во всём храме. И дело вовсе не в великой мудрости и уровне мидихлориан. Он не испытывал гнева в привычном Тёмной Стороне понимании. Злорадство, насмешка, веселье, боевой азарт, чувство собственного превосходства… Но и близко не было тени того злого отчаяния, что легче всего толкало джедая на кривую дорожку. Джек был силён и чувствовал себя сильным. Именно это ощутил Энакин в последний момент. А потом его смахнуло молотом. — Кажется, он его зашиб… — проговорил Дункан, обращаясь к Фергусу, пока оба любовались распластавшимся на полу Энакином. — Не думаю. Почему-то падший джедай верил в избранного больше, чем его светлый собрат. Энакин слабо захрипел, вспоминая как дышать, но затем, перевернувшись набок, сумел совладать с собой и, пошатываясь, поднялся на ноги. — Дай угадаю, — хрипло сказал он. — Внепричинность Света? Ей плевать на инерцию, да? — Хах! А ты, парень, думал, что Свет громоздкий и неповоротливый? Мелкая же постоянно в ваши в бошки вбивает, что наши технологии нарушают законы физики, — Джек не глумился над неудачей оппонента, однако же лучился самодовольством. — Но у вас там, по ходу, вообще нихера не откладывается. — Законы физики — это прекрасно. Но от молота ждёшь, что он поведёт себя как молот, — восстановил дыхание Энакин, вновь поднимая меч. — Ещё? — Это от тебя зависит, — титан вновь угрожающе взмахнул своей игрушкой. — Мой совет — выброси сейчас из головы всё то дерьмо, которому тебя учили. Стражи не играют в благородных рыцарей. Теперь стало окончательно ясно, чья зловещая длань беспощадно выжала мозг одному охотнику. Энакин нахмурился. Действительно, он всё равно сдерживался. Это ведь тренировочный поединок… Но только в жесткости Горнила была своя правда, благодаря которой стражи и достигали таких высот. Поэтому что-то изменилось во взгляде и в позе молодого рыцаря. Он больше не собирался играть. Джек — не Асока или Дункан. Он — опытный воин, видевший сражений больше, чем любой из ныне живущих джедаев. И подобная обходительность лишь оскорбит его. Поэтому Скайуокер вновь бросился вперёд, но уже осторожно, не желая попасть под удар коварного молота. Помимо основного оружия, Джек был наполнен зарядами электричества. Быть может, не такого мощного, чтобы убить простым прикосновением. Стражи, похоже, умели распределять Свет и основная сила поступала в руки. Катрин также упоминала, что охотники достигли высокого мастерства в том, чтобы превращать в оружие всё на свете. Это уже подчёркивало гипотезу о том, что страж наполнен энергией неравномерно. И портило теорию лишь то, что титаны как никто любили усиливать Светом ничто иное, как свои тела. Это словно драться против большой гориллы, держа в руках палку. Может быть, повезёт проткнуть жизненно важные органы, но скорее всего ты просто сдохнешь. Так что же делает одна известная охотница в битве со стражами? Что успел уяснить из её слов избранный? Ответ предельно прост. Нельзя подпускать к себе другого стража слишком близко. Когда такое происходит и один успевает подобраться, кто-то из них обязательно погибает. — Что? Боишься подойти, юнец? — провоцировал Джек, заметив смену тактики. Удивительным образом, от этого здоровяка ждёшь подлости, коварнее, чем от ситха. Однако и тут у джедая был определённый опыт. Ситхи, равно как и другие адепты тёмной стороны, прекрасно знали, сколь важна для джедая его концентрация. Энакин часто дрался с теми, кто мог сбить фокус внимания неопытного джедая несколькими словами. Потому он не поддался на провокацию и осторожно сократил дистанцию, нанеся несколько ударов и тут же отступив. — Все меня боятся, — Джек не унывал. Вёл он себя и правда вовсе не как тяжеловесный противник, хотя являлся именно таковым. В чём заключалась главная ловушка. — Я не боюсь, — ответил Энакин, когда меч и молот вновь скрестились, а джедай отступил, спасаясь от сокрушительного удара. Он действительно не боялся, но и не понимал, как сразить такого противника. Сочетание силы и скорости просто сводило с ума. — Я слышал, что ты вытер пол нашей мелкой, — добавил остринки Джек, продолжая соблазнять на свою сторону халявы. — Позволь ей пару раз себя отпинать и тогда она поделится секретами Горнила. Горшки с охотниками… — Боюсь, мы не используем пушек, — всё-таки отозвался Энакин и в это мгновение пропустил удар, отправивший его в полёт. Однако на этот раз джедай сумел не лишиться сознания, а привалиться спиной к силовому щиту, и лишь затем рухнуть на колени. — Парень, ты так и не въехал, что большой и взрослый дядя страж наваляет тебе без пушки? Только Новый Свет всецело полагается на оружие. Самый главный помощник — Свет. Свет… Энакин встал на ноги. Как же это знакомо… Свет, Сила… Всё едино, если подумать, всё связано. Сила — союзник джедаев, а Свет — стражей. Джек побеждает не из-за бугрящихся под одеждой мышц или высокого роста. Сам Энакин превосходит многих джедаев не одними лишь рефлексами. Причина могущества Джека в его связи со Светом. Он понимает свою стихию, доверяет ей и направляет в нужный момент. Умеет отдаваться Свету, но не переходит ту черту, за которой растворяется сама личность. И, если Скайуокер хочет одержать верх, то должен поступить точно также. Отдаться Силе… Прикрыв глаза на мгновение, джедай почувствовал, как мир неуловимо изменился. Также, как он менялся за штурвалом истребителя и в смертельной схватке, в которой уже не было места ничему лишнему. А затем джедай устремился вперёд, в танце выверенных и точных ударов, каждый из которых оказывался ровно там, где должен был быть. Джек начал отступать, перейдя в режим защиты. Почему-то даже сейчас Энакин не ощутил в нём досады. Напротив, какое-то совершенно беззлобное самодовольство, смешанное с азартом. Он провоцировал, но не для победы и Тёмной Стороны, а потому что не хотел противника, который лишний раз боится вздохнуть не по кодексу. А Энакин чувствовал, как Сила течёт сквозь него. Как сама душа напрягается до предела, а тело, вслед за ней, подходит к границе своих возможностей. Удар, удар, прыжок, обманный удар, выпад и… Синий клинок вонзается в грудь титана. В первое мгновение джедай сбился, чувствуя реальность нанесённой им раны. Он не желал убивать своего соратника. Своего… Друга? Лишь затем разум, вытесненный прочь битвой, начал возвращаться, чтобы напомнить, что Джек — страж. Его не убить простым ударом меча в грудь. В это мгновение, сильная рука вцепилась в горло джедая, но лишь по воле стража не попыталась его раздавить, притягивая к себе. Ранение было достаточно смертельным, а Блек находился за пределами поля боя. Однако сейчас перед Энакином предстала нескончаемая бездна всего безумия стражей, перед которой была бессильна любая избранность. Рука, что тянется за тобой из могилы и ломает хребет. Другая и обратная сторона благородного второго шанса для пожертвовавших своей жизнью героев. Взгляд, буквально пожирающий душу, несмотря на то, что он вроде как победил. То же самое, что и у Алексы. Никакой победы в этом попросту не было. На мгновение Энакин испугался. Он знал, что смерти нет, ведь есть Сила. Но только это слабо утешает тогда, когда она тянет к тебе свои руки. Воображение так легко нарисовало образ собственного тела, разорванного могучими руками титана. Но мгновение слабости прошло быстрее, чем сердце совершило удар, а световой меч под углом рванулся в сторону, разрубая титана на две половины. Тяжело дыша, Энакин отшатнулся назад. — Любопытно… — сделал какие-то свои выводы Фергус. Никто не заметил, что взгляд его был устремлён именно на избранного. — Это была драка в кошачьей коробке. В Горниле больше манёвра. Джек бы тебе башку оторвал, — для приличия заверил подлетевший Блек. В следующее мгновение он привычно вспыхнул, явив миру совершенно новенького и целого титана. Ни тени обиды не было как на лице того, так и в душе. Спарринг есть спарринг. Единственное, что смущало, так это то, что он почти наверняка не хотел убивать Энакина, потому что это было бы необратимо. А что случится, имей воин намерение отведать настоящий запах крови этого джедая? Энакин протянул ему руку, чтобы помочь встать. — Это был ценный урок, — вымолвил избранный. — Спасибо тебе, Джек. Он много раз бился насмерть и рисковал жизнью. Но что-то новое понял сегодня, сражаясь с мудрым титаном. — Его смысл дойдёт до тебя позже, — Джек поднялся, подбадривающе хлопнув по плечу. — Но мы не идиоты. Половина наших причуд вредит джедаям. — И всё-таки мы можем делать выводы даже из того, что нам вредит, — сказал Энакин то, из-за чего у половины мастеров сейчас случился бы сердечный приступ. — Ещё раз спасибо. Но, мне кажется, нам нужно уступить место для Дункана и Фергуса. — У вас хорошо получается, — попытался было возразить падаван. — Продолжайте, продолжайте… Он видел, как сражаются стражи. Он примерно представлял уровень магистров джедаев. Но знать — одно. А увидеть поединок двух признанных мастеров — совершенно другое. На подобном фоне собственные потуги казались просто жалкими детскими шалостями. — Страх, Дункан, — Фергус медленно взглянул на того. — Я не против. У твоего учителя были большие проблемы с дисциплиной. Посмотрим, чему он смог научить тебя. Мысленно Дункан был согласен с Фергусом. Кариз и дисциплина? Возможно, именно поэтому тот так спелся с Катрин. Видел бы падший, до чего они довели полк… Однако не пристало ученику критиковать учителя за его спиной. — Я не боюсь, — качнул он головой. — Хорошо. Скрестим мечи. Защитное поле погасло, выпуская Энакина и Джека. Без спешки, Дункан сам зашёл в круг, в то время, как Фергус последовал за ним, чтобы занять своё место с противоположного конца. Было в его жестах что-то холодное, отрешённое. Словно этим он как-то подавлял Тьму, одновременно и постигая. Падший сохранил в себе нечто джедайское и именно оно обращалось в этот незримый лёд, создавая защиту для разума. После того, что Дункан сегодня увидел до прихода этих двоих, он вообще мало удивится, если Фергус не так уж и отвернулся от Света. Скорее, отвернулся от джедаев, от храма… — Самоуверенность, Дункан, — продолжал назойливой птичкой долбиться в разум тёмный. — Разве сомнения лучше? — удивился падаван. — Разве джедай не должен верить в себя и Силу, что направляет его? Конечно он знал о вреде излишней самоуверенности, но и просто так принять выпад в свой адрес тоже не желал. — А разве падший не должен стараться подкосить эту веру джедая? — с тенью иронии поинтересовался тот. Нет, не только лёд. Его эффект создавало то самое педантичное занудство, которое с иронией упоминал Кариз. Однако это была просто маска хорошего падавана. Где-то там, за ним, Фергус оказался не так строг к ученику знакомого рыцаря. Он умел видеть и понимать действительно тонкие вещи. Не старался ломиться против течения, как это делали другие падшие. Напротив, если ты не подвержен приступам ярости, даже Тьма способна принести тебя к своим совсем неожиданным берегам. Она наделяла Фергуса той особой притягательностью, что способна проделать брешь даже в сильных умах. И тот пользовался ею умело, немного поддевая падавана, но и одновременно затягивая в свои незримые сети. — Но и джедай не должен на это поддаваться, — ответил Дункан, снимая с пояса тренировочный меч и зажигая синий клинок. Он много тренировался в последнее время. Кариз — хороший учитель. А одно из качеств хорошего учителя — способность понять, когда ты уже не способен чему-то научить ученика и указываешь на других наставников, которые смогут преподать ему необходимые уроки. Кариз не являлся мастером меча, больше полагаясь на свой разум. Однако он также видел, что Дункан имеет потенциал и желание развиваться в этой области, и потому направил его к Энакину. Пусть времени прошло ещё немного, но падаван неустанно тренировался со Скайуокером при каждой выпадающей возможности. Так же он не упускал шанса скрестить мечи и с другими рыцарями, которых находил в тренировочных залах храма, определённо, быстро прогрессируя. Однако сам Дункан понимал, что подобных достижений всё равно мало, чтобы сразиться с кем-то вроде Фергуса. — Готов? — спросил Дункан. — А ты? Ну конечно же, даже тренировочный меч в руках Фергуса должен был вспыхнуть алым цветом. Однако так даже интереснее. Настоящий ситх. Пусть даже и не настоящий, а падший, который до сих пор вёл образ жизни, позволяющий держаться подальше вообще ото всех адептов Силы. Дожидаться ответа Фергус не стал, перейдя в наступление. Движения его, обманчиво строгие, на деле обратились в почти змеиные. Он был от природы более гибок, чем Дункан. Падший, от которого ожидаешь чего-то огненного или привычно холодного, больше напоминал собой поток воды, всё сильнее размывая им границу понимания, точно ли он всё ещё падший, и падал ли до конца. Стиль Дункана отличался. Он был менее подвижен, избегал акробатики, предпочитая твёрдо стоять на ногах. Отчасти причиной тому стали уже привычные тяжёлые доспехи, а отчасти, должно быть, сам характер молодого джедая. Однако за этой кажущейся медлительностью скрывалась сложная техника, которая потенциально сможет сделать из него великого воина. Потенциально… А пока же Фергус уверенно теснил падавана. — С кем ты тренировался? — на выдохе спросил Дункан, разрывая дистанцию, в надежде на крошечную передышку. — Некоторые из них умерли в процессе, — произнёс Фергус, дразняще проведя алым лезвием почти у лица чужого падавана. — Другие не заинтересованы в общении с тебе подобными. Получается, Фергус не просто отшельник, но и ещё иногда встречается с такими же? Наверное, будь Дункан правильным падаваном, ему бы стало интересно, сколь много беглых адептов Силы скрывается от ордена. И скрывается ли? Не может быть, чтобы джедаи совершенно ничего о них не знали. Крамольная мысль едва не заставила Дункана пропустить удар, но он успешно ушёл вбок, вновь поднимая меч. Нет уж… Такое любопытство может стать смертельным. Фергус не делал ему зла и не стоит лезть в его секреты. — А я думал, что на работе, вроде твоей, легко набрать лишний вес, — не остался в долгу Дункан. — На моей работе его гораздо легче потерять. Фергус оттолкнул от себя второго джедая. В отличие от Энакина, он не преувеличивал свои возможности и размеры. Если противник шире в плечах, то будь благоразумен и держи его на таком расстоянии, на каком тот не сможет пустить в ход хитрые приёмы своей рыжей подружки и ударить тебя локтем в лицо. Дункан ловко приземлился на ноги и, не распрямившись полностью, бросился вперёд. Он понимал, что Фергус опытнее и лучше обращается с Силой, а потому на большой дистанции его преимущество абсолютно. Но короткий натиск? Может сработать! Падшему пришлось встретить его в лоб, блокируя атаку, и на этот раз не так заигрывая с оппонентом. Сейчас ещё рано, но Дункан понял, что однажды он может стать гораздо сильнее. И Фергус тоже это прекрасно осознавал. — Грубая сила, Дункан? — произнёс он, восстановив дыхание. — Всего лишь возможное решение, — отозвался падаван, лишь на мгновение ослабив натиск, чтобы надавить с удвоенной силой. Он знал, что можно иначе. Красивее, элегантнее, стремительнее… Но тогда он шагнёт на поле Фергуса, где гарантированно проиграет. — Твой учитель умеет выбирать сильных учеников, — усмехнулся тёмный. Однако же мимолётный триумф от похвалы и послужил тем самым моментом, когда Дункан пропустил пинок в колено, тоже далеко не изящный жест, чтобы тут же быть отброшенным Силой в светящуюся стену барьера. Сам Фергус устремился следом, намереваясь нанести свой окончательный удар. — Хаттская жопа, — выругался Дункан, когда их поединок завершился полностью в пользу Фергуса. — Да-да, я понял. Я сам поверил, что ты дерёшься элегантно, красиво и не используешь грязные приёмы. И сам же за это поплатился. Вопреки раздражённому тону, Дункан не был обижен на тёмного. Тот поступил совершенно верно, напомнив падавану, как легко ошибиться насчёт противника. — Я не забыл, как сражаются благородные джедаи. Но ты уверен, что хочешь именно этого? — навис над ним Фергус. Был бы здесь Кариз, он бы смеялся в голос. Уж Дункан наслушался, какой это был правильный и идеальный юнлинг, а затем падаван. Однако же, чем твёрже и прямее палка, тем громче будет хруст, когда она сломается. Фергус постиг чудеса ловкости, изворотливости и нарушения правил слишком дорогой для себя ценой. — Разумеется нет, — отозвался Дункан, встав на ноги. — Ещё раз, или… — Или! — подал голос из-за барьера Энакин. — Фергус, а ведь мы тоже ни разу не тренировались! Некоторое промедление обернувшегося Фергуса просто нельзя было интерпретировать как-то неправильно. — Пожалуй, — произнёс он, когда барьер вновь погас. — Славно, — улыбнулся Энакин, входя в круг. — Говорят, человека можно хорошо узнать лишь в драке. — Стражи говорят? — уточнил Дункан, на что Энакин лишь кивнул. — Тогда я почти уверен, что речь шла о смерти — произнёс Фергус. Сейчас он неотрывно следил за избранным. — Нам она доступна лишь один раз, — отозвался Скайуокер, которого стражи признали за своего. — Жаль… Готов начинать? Тренировочный меч зажёгся в руках избранного. Он ещё находился под впечатлением от поединка с Джеком, но сейчас всё-таки помнил, что сражается со смертным. — Как скажешь, — мрачно изрёк Фергус, всё так же не смущаясь цвета своего клинка. — Погнали, — решил Энакин и сорвался с места. Тут Энакин уже не пытался быть осторожен. Он давил, пользуясь своей скоростью и силой. Джедай отличался немалой мощью, которую сложно недооценить, и теперь Фергус испытал это на себе. Сам падший тоже больше не церемонился, как это приходилось делать с Дунканом. Он этого, разумеется, вслух не сказал, но было бы неприятно сильно деморализовать молодого джедая там, где это должно было стать обычной тренировкой. Однако здесь подобная сдержанность была просто непростительной. Репутация избранного мало отличалась от его реальных возможностей, заставляя играть по-настоящему. Разве что только сейчас он казался куда более жёстким, чем гласили восторженные слухи. Энакин сдерживался, но лишь чуть-чуть. Он недооценил Фергуса. Скайуокер был человеком войны — он жил в сражениях и не мыслил себя без борьбы. И там, в сражениях с другими такими же безумцами, джедай находил новые частицы себя. Другие, не менее важные искорки, напротив, приходили из покоя: спокойные вечера с Падме, тихие коридоры храма… Однако здесь и сейчас он наслаждался дракой, не спеша завершать её слишком быстро. Фергус отличался от него. Он не был сильнее. Напористости предпочитал осторожную тактику, а главной силой падшего сейчас было то, что тот сумел убедить избранного взять тренировочный клинок, а не реальный. Но вот что действительно было примечательно, так это то, что ему явно не понравилась идея столь близкого знакомства. Это не было ненавистью, но Энакин достаточно хорошо знал язык битвы, чтобы видеть больше положенного. Потому что Фергус не был так уверен в своих поступках, как это всегда и всем показывал. И избранный усилил напор, поддавшись желанию понять эту суть Фергуса. Почему он закрывается? Что именно испытывает к нему. Зависть? Едва ли… Но что же тогда? Скайуокер слишком часто сталкивался с неодобрением и злостью со стороны джедаев. Тёмные же… Просто ненавидели его. Однако сейчас он не терял голову и не переходил ту границу, за которой поединок станет чем-то большим, настоящей попыткой причинить вред. Когда-то Фергус был прилежным учеником и даже примером для других. Это его не спасло. Энакин не был столь фанатичен в вопросах правил, дисциплины и кодекса, однако взлетел ещё выше, невероятно высоко для своего возраста. Так что же будет, если его настигнет похожая участь? Вместо страха поражения, ожидаемого от горделивого падшего, в Фергусе читалась странная жалость, смешанная со старым смирением перед собственным бессилием. Это удивило Энакина. Он не привык к подобной реакции, тем более, со стороны тёмных. Нет, разумом понимал подобный риск, но старался не думать о нём лишний раз. Вот только подобный взгляд со стороны стал как… Нет, не ушат воды на голову, но холодная струйка за шиворот уж всяко. Настроение на весёлую драку сошло на нет и, усилив напор, Энакин достал Фергуса кончиком меча. — Ожидаемо, — не стал тот настаивать на реванше. Однако же бросил на избранного свой последний взгляд, от которого снова поневоле пробирало до глубины души. Решительности у тёмного также заметно поубавилось, что раскрывало в нём чудом уцелевшую способность к состраданию. — От вашего пафоса жрать захотелось ещё сильнее, — произнёс Джек из-за барьера. — Тут я уже соглашусь, — произнёс Дункан, глядя на то, как неожиданно молчаливый Энакин многообещающе пристально смотрит прямо на него. Не потребовалось слишком много времени, чтобы Энакин с радостью вытер Дунканом пол. Они делали это часто и по обоюдному согласию, но сегодня Скайуокер разошёлся и сдерживался меньше обычного. Потому, после тренировки, все быстро привели себя в порядок и вернулись в гостиную, где их дожидалась пицца. Благо, упаковка хорошо держала тепло и еда совершенно не успела остыть. — И всё равно это странно, — отметил Энакин, сев на кресло, стоящее под углом к дивану. — Война действительно всё меняет. То, что было непреложной истиной, теперь становится лишь песком, размытым водой. — Не вижу в этом ничего хорошего, — как ни странно, сказал подобное именно Джек, возившийся с коробкой. — Мелкая была права. Если бы не бесконечные нападения пришельцев, мы бы нашли более конструктивный способ использовать Свет и спокойно путешествовали бы по всему Млечному Пути, как и вы здесь. Но нет… Нам досталась самая прекрасная на свете галактика и другие галактики должны нам, блять, завидовать. Судя по всему, Джека и Катрин перспектива стать приключенцами манила гораздо больше нескончаемых битв. За триста лет ты либо это возненавидишь, либо не сможешь жить иначе. — Но без неё всё тоже стоит на месте, — возразил Энакин. — Война привнесла необходимый хаос. — Но какой ценой? — задал закономерный вопрос Дункан. — Той, которую галактика уже платила. Республика стояла на краю и… Ладно, я понял. Не буду о политике, — сдался Энакин и взял кусок пиццы. — Фергус, я отметил в твоих движениях что-то странное, не похожее на стандартные формы фехтования. Это результат занятий с Алексой? — У неё… Есть, чему научиться, — несколько сдержанно ответил тёмный. — Ага. Она тебе башку в жопу затолкает и выдернет из самого неожиданного места, — произнёс Джек. Фергус иронично приподнял бровь, а взгляд его стал каким-то снисходительным: — Не затолкала. — Мы уже все поняли, что она добрее, чем кажется, — усмехнулся чему-то своему Дункан. — А Олаф раздолбай, но не умеет быстро уносить ноги, как Катрин с Джеком. Он бы не выжил. Тёмный пристально посмотрел на пиццу и нахмурился. В нём боролись два начала. Одно жило, пусть и не в вульгарной, но роскоши, а второе ещё помнило джедайскую юность и куда более странные блюда, которые пришлось испробовать не без участия погибшего учителя. Однако некоторые уроки он получил уже от Алексы. Даже много уроков… Например, смело есть то, что способно съесть подавляющее большинство. Или скормить стражу и подождать. Беда лишь в том, что титану скормится разом вся пицца. — Я понаблюдал за вами и скажу, что удивлён. Как ты уже знаешь, я встречал твоего учителя ещё юношей… И никогда бы не подумал, что однажды он выберет такого правильного и осторожного падавана, — Фергус смирил гордыню, снова встав на путь Света и взял себе кусочек пиццы. — Но ты не боишься, Дункан, что Катрин однажды тебя потеснит? Она сильно на него похожа. — Потеснит, в каком смысле? — Дункан тоже взял кусок и, пожав плечами, сам же ответил на свой вопрос. — Не должен ли я ревновать Кариза к Катрин, второму, но более перспективному ученику? Брось… Я может быть не самый мудрый из джедаев, но даже, будь причина для зависти, поддаться ей было бы равносильно доказательству справедливости оной. К тому же, Катрин — последний человек, к которому я стану ревновать. Энакин тихо усмехнулся: — Три килограмма дури… Не важно. На него пристально посмотрел Джек: — Прометей рассказал Блеку, что вы там устроили. А вот про первого учителя-стража Катрин все как-то постоянно забывали, поддаваясь иллюзии их общей придурковатости, хотя он был гораздо страшнее и изобретательнее Кариза. — Ааа, то есть, ты в курсе, — расслабленно выдохнул Энакин. — Не люблю владеть чужими тайнами. — Мне кажется, про нас с Катрин уже все знают, — пожаловался Дункан. — Алекса не знает, — отметил тоже посвящённый в тайну Фергус, запив обычную пиццу несоразмерно дорогим напитком из своего бокала. — Раз уж мы начали говорить о… — Дункан взмахнул рукой, не зная, как подобрать слова лучше. — Джек, что у тебя с Адель? Если не секрет, разумеется. Титан смерил его таким нечитаемым взглядом, что богатое воображение джедаев быстро нарисовало себе стремительную кончину сначала этого падавана, а потом уже и Джека, когда об этом узнает Катрин. Но всё оказалось значительно проще, а многие страхи жили только в голове. — Мы с ней как эти ваши джедаи. Занимаемся дипломатией и устанавливаем связи с сенаторами. Ингвар Хардгер… Слыхал о таком? — задумчиво изрёк воин. — Очевидно, речь идёт о порочных связях, — неожиданно зло скрипнул зубами Фергус. — Я еле спас уважаемого сенатора от твоих злодейских цепких лап. Ты готов убить человека за ковёр, — Джек нырнул в свою любимую стихию хаоса. — Это Тьма так развращает? — Какой ковёр? — осторожно спросил Энакин. — За хороший ковёр и убить можно, — хмыкнул Дункан. — Они ограбили одно моё… Предприятие, — Фергус сделал неопределённый жест рукой. — Вынесли все кредиты и ковёр. — Ты угрожал замотать в него сенатора и порубить как колбаску! — Джек окончательно ушёл в свой идиотизм. Очевидно, сенатор тоже оказался там не случайно. — Кажется, я что-то упустил… — задумался Дункан. — Но не уверен, что жалею об этом. Фергус закатил глаза. — Мы честно грабили падшего джедая и служили на благо Республике. Как вдруг он ворвался к нам в переулок вместе с Алексой, — продолжал давить педаль до упора Джек, весьма оригинально избегая ответа на вопрос про Адель. — Страж, пиратка и сенатор крадут ковёр, — вдумчиво кивнул Энакин. — Логично. — Адель применила на Фергусе свои феромоны и Алекса втащила ей, — вынырнул откуда-то Блек. — Прямо с катушек слетела. Хм… По-моему, мы скатились до сплетен. — Ну это ничего, у нас ещё есть Энакин, — Джек положил тому руку на плечо. — Он джедай правильный, ни в чём таком не замечен, а кодекс свято чтит. Так что остановит нас вовремя, если слишком разойдёмся. Энакин механически кивнул. О да… Правильный…