Стражи Далёкой Галактики

К чёрной черноте чёрного космоса летел чёрный как ночь корабль. Но не могла сравниться чернота обшивки с тем ужасом, что вмещало его чрево. Ведь ситхи вернулись, вновь заявив о себе на всю галактику. Но пока одни из них строили планы, сколь коварные, столь и ужасные, другие предавались не менее немыслимому пороку. — Вуррштах, ты… Ты просто невероятен, — взмолилась Адель. — Но, ради звёзд, остановись! Это может быть опасно! Вуки, однако, не ответил. Он продолжил своё дело с упорством и настойчивостью настоящего дикого зверя. После того, как Вуррштах открыл для себя Силу, многое в нём переменилось, дойдя до абсолюта, до абсурда. И, в числе прочего, его ненасытность стала воистину непомерной. — Ву-у-у-урштах, — протянула Адель, в тщетной надежде совладать с буйным нравом соратника-ситха. — Джек, ну хоть ты скажи ему остановиться. — Зачем? — не понял титан. — Мне интересно, что скажет Алекса, если он сейчас сдохнет, — Блек был настроен куда более заинтересованно. — Но он же не остановится! — возмутилась Адель. Ситуация, по её мнению, выходила и правда крайней неприятной. Алекса с Фергусом обсуждали какие-то злодейские планы по завоеванию галактики или, что по мнению зелтронки было даже более вероятно, спорили из-за цвета постельного белья. Она сама, в свою очередь, успела связаться с заместителями, чтобы отдать новые распоряжения, и предалась скуке. Но деятельный и порочный разум не долго искал забавы, ведь помимо них на борту находилось два здоровенных мужика, тоже не знающих, чем себя занять. И тот факт, что один из них являлся вуки, ничуть не смутил розовокожую гедонистку. Проще говоря, Адель предложила конкурс по поеданию хот-догов. Увы, проклятый Вуррштах, поборов её с Джеком, не остановился на достигнутом и самодовольно продолжил уничтожать еду в промышленных масштабах. — А чё у нас там это… С запасами-то? — в титаническом мозге Джека вдруг возникла смутно тревожная мысль, когда ещё один хот-дог скрылся в недрах мохнатой туши. — Когда Фергус узнает, он подвесит в холодильнике Вуррштаха, — протянул Блек. — Кстати, я один не понял? В чём его секрет с Тёмной Стороной? Джек тяжело вздохнул. Как-то неловко получилось, но всё дело было в том, что сам он не проявил ни малейшего признака Тёмной Стороны и хоть какого-то падения на неё. Чего нельзя сказать о чувстве неправильности их поступка, нарастающем с каждым днём. Но был ещё Фергус. Фергус совершенно точно окунулся по самые уши во Тьму, чтобы затем вынырнуть из неё и опять продолжить быть собой. Это глушило опасения, что они семимильными шагами шли к катастрофе. — А если Фергус падёт на Светлую Сторону, он перестанет быть занудой, выходит? — не унимался думающий в схожем ключе призрак. — Почему он вообще не изменился, а стал ещё правильнее? Титан смотрел неотрывно, чувствуя, как на него накатывает странное прозрение. Что он здесь делает? Ведь он сам и оставленная ими Катрин — последние стражи, не лишённые своего Света. Джедаи на дух не переносили дерзкую Алексу и теперь радостно переключатся на её сестру. — Д-джек?.. — призрак не на шутку испугался, узрев сложный мыслительный процесс на лице титана. Но Джек не мог оставить и саму Алексу, не то что целый орден. В нормальный реальности, пока он был здесь, всегда имелся шанс, что она не сможет совершить что-то ужасное, потому что брат рядом и вовремя остановит, подскажет. Но Джек был честен с собой. Он усугубит любую ситуацию. Титан отлично осознавал, что делает с разумными с тех пор, как они трое здесь оказались, однако не искал этому объяснения прежде, просто пользуясь эффектом. — О, Странник… Он становится варлоком… — взмолился призрак. Но у Катрин есть то, чего нет у Алексы. Кариз… Да, вместе с этой рогатой крысой она могла гораздо больше. К тому же, джедаи, так или иначе, не могли игнорировать роль охотницы, как хорошего полицейского. Они же не поддадутся страху перед ситхом, чтобы оттолкнуть от себя союзника? А там и Джек попробует уладить заваренную ими кашу. — Предлагаю кормить собаку замороженными пельменями, — выдал вердикт своим мыслям титан, глядя на опустевшую тарелку. Вуррштах откинулся на спинку деревянного стула и одним махом влил в свою ненасытную глотку литровую кружку пива. Затем, смачно рыгнув, положил ладони на изрядно округлившийся живот, чувствуя себя совершенно счастливым. — Сам ты собака, — насмешливо прорычал вуки. — А мех — это очень удобно. Ты просто завидуешь. Адель на секунду представила лысого вуки и признала, что не хочет видеть столь душераздирающее зрелище. — Не то слово. Всю жизнь мечтал причёсывать задницу, — ответил Джек. Вуррштах хмыкнул, уже собираясь пуститься в рассказ о пользе расчёсок, и о том, сколь убого выглядят существа, ухаживающие за волосами на одной лишь голове, но их скромный досуг был нарушен. Алекса, в сопровождении Корвуса и Фергуса, вошла в пиршественный зал, ставший местом не только для вкушения пищи, но и для совещаний внутри новоявленного ордена ситхов. За время, минувшее после её пробуждения в медицинской камере, она сумела избавиться не только от навязчивого сладкого привкуса во рту и приторного запаха бакты, но и взяла себя в руки. Нет, расплавленное золото глаз не уступило места прежней синеве, а гнев всё так же отличался разрушительной силой, но поступки вновь обрели осмысленность. По крупице, бывшая варлочка возвращала себе смысл существования. В числе прочего, эта перемена отразилась и на её внешнем облике. Вульгарный костюм из гардероба Адель отправился в шкаф, сменившись на другой чёрный и кожаный, пусть столь же обтягивающий, но хотя бы навевающий ассоциации не с фильмами для взрослых, а со злодеями из голодрамм или байкерами. Алекса уже приняла тот факт, что манера боя одарённых отличается от привычной для стражей, и не собиралась позволить привычке себя убить. Тяжёлая броня дарила ложное чувство безопасности, но не спасала от ран. Страж об этом просто не думает, а любое повреждение быстро исправлялось призраком, пока доспехи продолжали прикрывать от более слабых атак. Теперь, когда каждая травма обещала стать проблемой, Алекса собиралась научиться просто не подставляться. Ловкость, а не стойкость. Проще говоря, она собиралась научиться драться как охотник, а не как титан. — Нам нужны слуги, — с лёгким раздражением признала она, окинув взглядом представшее перед ней зрелище. За минувшие дни её орден успел основательно завалить стол и пространство вокруг него упаковками от одноразовой еды, пустыми бутылками и банками, а также костями. — Алекса! — возмутился Корвус. — Где твоё классовое сознание?! Мы же пролетарии! Как ты можешь говорить о слугах? — Ты где тут пролетариев увидел, сука? — зло прорычал Вуррштах, сбросив с себя накатившую после еды негу. Корвус успел донести свои взгляды до всех, вне зависимости от их желания. Не учёл он только того, что находится в окружении классовых врагов. — Мы можем им заплатить, — нашёл компромисс Джек, сложив руки в замок. Корвус простонал столь мучительно, что казалось, будто некая ведьма Улья прямо сейчас вырывает из него Свет: — Вы не понимаете… Алекса, не желающая и дальше слушать стенания призрака, смерила его столь тяжёлым взглядом, что летающий глаз тут же умолк. — Для начала купим дроидов, — решила она, занимая место во главе стола. — У нас сейчас есть более важный вопрос… — Униформа? — подалась вперёд Адель, но прикусила язык, когда всё тот же тяжёлый взгляд Алексы упёрся уже в неё. — Почему Катрин всё ещё у джедаев? — отозвался Блек и сам же вдруг гаденько хихикнул. — Хотя о чём это я… У неё теперь нет кредитов даже на общественный транспорт. На мгновение Алекса скривилась, словно съела лимон. — Не напоминай об этом позоре… Разврат, азартные игры… Поведение Катрин стало просто неприемлемо. Она позорит нас. Этой девчонке полезно остыть в одиночестве и аскетизме. Нет, господа и дамы… И дама, — поправилась она, искоса взглянув на Адель, присутствующую в единственном экземпляре. — Вопрос в том, что мы будем делать дальше. Но перед тем, как озвучить своё решение, я желаю услышать ваши предложения. Адель, со всей своей зелтронской непосредственностью, решила высказаться первой. — Захватим галактику? — лучезарно улыбнулась она. — Сделаем самую охуенную рок-группу в истории? — Вуррштах высказался в ином ключе. — Устроим ещё одну резню! — Блек сделал свой доселе голубой глаз красным. Фергус, мрачно взирающий на присутствующих, покачал головой и в затаённом ужасе, замаскированном под злость, закрыл лицо рукой. О чём он только вообще думал, когда полез в историю с настоящим стражем на Тёмной Стороне? — Нужно захватить что-нибудь значимое, — проговорил Джек, в котором по-прежнему был крепок дух клептомании. — Что-то самое крутое, может даже древнее и ценное. Фергус удивлённо выглянул из-за ладони. Алекса, с величием, доступным лишь пробудившимся, смотрела на своих соратников. Она являлась бесспорным лидером их ордена. Пусть женщина почти ничего не знала о ситхах и их традициях, но её это не останавливало, ведь она намеревалась поступать по собственному разумению, а не ради почтения к давно истлевшим костям ситхов прошлого. — Нет, — произнесла Алекса наконец. — Мы не будем заниматься глупостями вроде рок-групп или политики. Мне неинтересно шутовство. Планета — это уже лучше, но она лишь средство, а не цель. В настоящий момент нам хватит корабля. Истинная цель нашего ордена будет выше, намного выше, чем это жалкое копошение в песочнице. Алекса замолчала, не спеша озвучивать саму мысль, но вместо этого посмотрев на Фергуса, занявшего место по её правую руку. — Скажи, — обратилась она к нему. — Почему ты так и не вернулся к джедаям? Тот посмотрел в ответ. Причин было много. Начиная с Тёмной Стороны и заканчивая тем, что ему попросту не к кому было возвращаться. Какая судьба ждала в Ордене бывшего тёмного джедая? Годами слушать, что зря он отомстил за своего учителя и что всякая привязанность зло? У Фергуса не было прежде дружбы с кем-то на таком уровне, ведь он хотел стать правильным джедаем. И вот теперь Свет стражей, позволявший своим адептам гораздо больше, казался иным на этом фоне, пусть и недоступным, но достойным того, чтобы пожелать лишь просто находиться рядом и поддерживать его. И Катрин зря пыталась покорить вершину снобизма джедаев. Неминуемое разочарование может завести её гораздо даже дальше, чем самого Фергуса. Но ему ли судить, чем заниматься трёхсотлетнему существу? — Джедаи утопают в собственных догматах и чужой политике, — проговорил Фергус, подняв на неё взгляд. — Они загнали в это состояние себя сами и теперь медленно теряют силы, а сам орден уже давно не то, чем был прежде. Алекса вновь кивнула. Она ожидала услышать подобный ответ. Действительно, пробудившаяся, за время своего пребывания среди джедаев, сполна успела проникнуться их недостатками. Сама по себе идея рыцарского ордена одарённых ей импонировала, но всё губили чрезмерные запреты, давящие на корню любое возможное начинание. — Всю жизнь я была стражем, — степенно начала пробудившаяся. — Многие думают, что стражи служат Свету. Я и сама повторяла эти слова, веря в их истинность. Но теперь мне стала очевидна их лживость. — Алекса! — ахнул Корвус, поражённый словами своей напарницы. — Постой, — с толикой злорадства усмехнулась женщина, величественным жестом остановив призрака. — Я знаю, что говорю как дреджен. Но только не к их убеждениям взываю, а к словам конкретного человека. Уж не забыл ли ты Скитальца, с его ворчанием о Тёмной Эпохе, о войнах Света со Светом? Стражи не служат Свету. Служба — выдумка Глашатая и Авангарда. Удачная, необходимая, троекратно верная, но всё равно насквозь лживая. Стражи управляют Светом, повелевают им, используют ради своих амбиций, удовлетворения своих страстей и пороков. То, что сам список грехов сжался до алчности и чревоугодия — вот истинный подвиг наших лидеров. Алекса не стала говорить, как дошла до подобных взглядов. Сейчас, скинув с себя гнёт отчаяния, она отчётливо поняла, сколь далеко готова была зайти ради возвращения собственного могущества. На какую низость могла бы пойти, лишь бы не переставать быть полубогом, превосходящим простых смертных. Но так же, с кристальной ясностью, она понимала, что почти любой страж поступил бы так же. Безусловно, существовали единицы, способные смириться, поставить свою верность Свету и декларируемые его проповедниками идеалы выше собственных страстей. Но едва ли таких стражей наберётся десятая часть от общего числа. — Да, — продолжила женщина. — Стражи служат благому делу. Но теперь я понимаю, сколь ошибочно было проводить параллель с джедаями. Джедаи служат Силе, а стражи повелевают Светом. Джедаи бегут от страстей, а стражи не мыслят своей жизни без них. Джедаи чураются привязанностей, а стражи гордятся ими. Наконец, джедаи не копят вещи, а стражи… Мне кажется, отсутствие клептомании уже является диагнозом. Но теперь скажите, кто в этой галактике по-настоящему похож на стражей? Кто не боится собственной страсти и ярости? Кто не служит Силе, а повелевает её могуществом? Кто, наконец, сам выбирает свой Путь, а не живёт под гнётом тысячи запретов? — Мандалорцы, — Джек пытался гасить энтропию ещё большей энтропией. — Но Сила… — пискнул было Блек, однако тут же задумался о чувствительных к Силе мандалорцах. Алекса не стала даже комментировать замечание Джека, слишком то было абсурдно. Мандалорцы — просто убогие наймиты без цели и смысла существования. — Я говорю о ситхах, — сказала она. — Безусловно, их философия тоже ущербна, ведь будь дело иначе, джедаи не истребили бы их. Однако, в своей основе, взгляд ситхов на порядок вещей во многом более справедлив и разумен, нежели у джедаев. Потому я желаю создать жизнеспособный орден ситхов. Не свору бешеного зверья, готового предать друг друга в любое мгновение, а настоящую силу. В конце концов, мы уже и так объявили об этом на всю галактику. Корвус неловко пошевелил корпусом. Он признавал логику аргументов напарницы, но нутро призрака, посвятившего свою жизнь служению Свету, требовало воспротивиться подобным идеям. — Ты хочешь создать силу, с которой будут считаться, — осторожно произнёс он. — Я понимаю это желание. Но ради чего? Ситхи прошлого существовали не в вакууме. Они строили империи, пытались уничтожить Республику и вырезать джедаев. А что же мы? Ты хочешь, чтобы мы тоже вступили на эту тропу? Улыбка Алексы незримо переменилась, словно то была уже не смертная женщина, а сама сущность Тьмы воплотилась в её образе. Золото глаз, которыми та смотрела на наивных смертных, засияло ярче, а пронзительный испытующий взгляд не задержался на Корвусе, переместившись на Фергуса. Алекса словно спрашивала, что он думает на этот счёт. — Тебе же не интересна политика, — отозвался тот. Алекса чуть склонила голову вперёд, признавая верность его слов. — Сила освободит меня, — патетично вымолвила Алекса, цитируя последнюю строчку кодекса ситхов. — Корвус, ничто в философии ситхов не подразумевает необходимости участия в крысиных бегах с джедаями. Когда-то, в незапамятные времена, другие ситхи что-то не поделили с ними. Прискорбная глупость. Но мы не обязаны перенимать их ношу. Нет, друзья мои. Не в борьбе с джедаями и республиканцами вижу я наш путь. Здесь Тёмная Сторона — это хаос, энтропия. Но разве может существовать что-то движимое одним лишь порядком и притом не сгнить в стагнации? — Но что конкретно ты предлагаешь? — осторожно спросила Адель. — Всё это звучит как философия. Алекса, мгновение назад ещё воплощающая собой величие первостихии, откинулась на спинку кресла, сбрасывая наваждение. — Как я уже сказала, — с неприкрытым весельем ответила пробудившаяся. — Ситхи и стражи похожи. Джекки, скажи, что должны делать в нашей ситуации стражи? — Я же уже сказал… — отозвался тот, чувствуя за собой обязанность научить этих детишек истинным хаосу и энтропии. — Спиздим что-нибудь, но так, чтобы это попало в телевизор. Алекса одобрительно кивнула. — Мы, ситхи, будем заниматься не политикой. Галактика погрязла в порядке. Корпорации и политики, догмы и замшелые договора. Всё то, что существует уже бездну лет и давно перестало служить простым разумным, вместо этого вытягивая из них все соки на благо верхушки. Сепаратисты пытались восстать против подобного порядка, но сам их бунт был возглавлен его же слугами. Джедаи тоже связаны по рукам и ногам. А мы… Мы-то как раз можем навести суету. — Только… — Фергус понимал, что должен отстаивать своё адекватное дело точно также, как Джек сейчас отстаивал своё хаотичное. — Тебе следует ещё поработать над самоконтролем. Ты не должна служить людям, но они станут охотно служить тебе, если сможешь их к себе расположить. Алекса была высокомерна, но не глупа, и понимала справедливость слов бывшего джедая. — Ты прав, — сказала она. — И именно ты нам с этим и поможешь. Фергус посмотрел на неё вопросительным взглядом. — Ты обучен на джедая, — развела руками Алекса. — Знаешь, что делать с Силой. Раз уж мы не знаем, как правильно учиться на ситха, придётся импровизировать. Адель резко выпрямилась на стуле и слегка сбледнула. Фергус же не заставит их заниматься аскетизмом и прочими подобными извращениями?

***

Как описать слепцу красоту закатного неба, переливы багрянца, перетекающие в пронзительную синеву, укрытую белёсыми перьями облаков? Как поведать глухому о перезвоне струн, об их пении и плаче, способном затронуть самые сокровенные глубины души? Может ли человек осознать, как воспринимает мир существо, полагающееся на иные органы чувств, отличные от привычных ему? Чувствующее радиоволны в совершенно иных диапазонах, выходящих за рамки “видимого излучения”, или слышащее во сто крат острее? Попытка одарённого поведать о безбрежном океане Силы имела мало отличий от ранее описанных тщетных усилий. Теперь Алекса прекрасно это понимала. Да, она не помнила те далёкие времена, когда ещё не стала стражем, а её природа пробудившейся упрощала взаимодействие с внепричинными силами. Но всё это меркло на фоне открывшегося величия Силы. Восприятие варлока, способное уловить присутствие Света и Тьмы, являлось чем-то невероятно примитивным на фоне чувствительности джедаев и ситхов. Женщине казалось, что прежде она лишь ловила солнечные лучи кожей рук, желая ощутить тепло, а теперь с её глаз спала повязка и она узрела мир во всей его красоте и многообразии. Неизмеримое, бесконечное могущество Вселенной воплощалось в этой энергии. Потянись к нему, и всё станет тебе подвластно… Нет пределов, нет ограничений. Только теперь бывшая слуга Странника понимала, почему издревле это явление назвали “Силой”. Никакое другое слово просто не могло столь точно передать его суть. Но Сила не была послушной, о нет. Алекса осознавала, что это чувство всемогущества ложно. Вернее, включает в себя лишь часть истины, фрагмент пазла Тёмной Стороны. Другие детали являли собой железную волю и абсолютный самоконтроль, которые позволяли ситхам становится настоящими Властелинами Тьмы. — Фергус, — негромко сказала она, медленно открыв глаза. — Как ты?.. Расположившись напротив, тот тоже открыл глаза. Несколько секунд он смотрел куда-то перед собой, чтобы обдумать свой ответ. Затем кивнул своим мыслям и чуть усмехнулся: — Порядок. Алекса даже не сумела испытать раздражение. Ну естественно… Какой ещё ответ она ожидала услышать от Фергуса? Она вновь закрыла глаза. Порядок… Легко сказать. Его, бывшего джедая, всю жизнь этому учили. Но само существование Алексы являлось торжеством беспорядка. Ведь мёртвые должны оставаться мёртвыми, а не ходить среди живых, мстя за собственную и чужую гибель. Алекса вновь коснулась океана Силы, стараясь удержаться на краю, не поддаваясь наваждению. Один раз она уже окунулась туда и это привело к полной потере контроля и резне на той станции. И хотя женщина не жалела о самом факте расправы над работорговцами, Фергус был троекратно прав, говоря о самоконтроле. Алекса не собиралась вновь становиться рабыней, пусть даже собственного безумия. Сила охотно откликнулась — источник на Руусане щедро одарил пробудившуюся. Заточённые духи обрели свободу, а немалая доля могущества перешла к их спасителям. И больше всего досталось первой из них. Однако умения без знаний делали новоявленных ситхов подобными утятам, которые способны плавать, но не понимают, как именно они это делают. Алекса чувствовала мир вокруг себя. Вот Фергус, чья Тьма скрывала многое. Спокойный и сдержанный, но всё-таки не джедай. Мужчина таил в себе более чем достаточно страсти и жестокости, но сумел себе подчинить. Лишь иногда те прорывались наружу совершенно безумными порывами. Ингвар точно не даст соврать… — Я читала, ситхи всегда проигрывали из-за предательства, — произнесла она, не открывая глаз. — Это правда? — Сейчас это не главная твоя забота, — ответил Фергус, голос которого совсем не давал почувствовать хоть какое-то его сходство с ситхом. — Теперь ты слишком сильна и я не думаю, что тебе стоит бояться предательства. Однако твоя сила будет нести в себе большое разрушение, она может превратить тебя в чудовище. Он не мог прогнозировать, что именно произойдёт в таком случае, и сколь страшен будет гнев пробудившейся. Как никогда не видел, чтобы хоть одно существо таким образом взаимодействовало с Тьмой, перекликаясь с ней на физическом уровне. Она не шептала Алексе свою волю, не сгибала под себя, а словно бы даже выстраивала защиту, помогала. Прежнее недомогание, после необдуманных действий на станции, которую женщина с упоением уничтожила, не просто растворилось без следа, но и ушло в нечто противоположное. Алекса начала неуловимо напоминать отъедающуюся на хорошем корме ворону. Она больше не могла мгновенно исцелиться, как прежде, но отчего-то выглядела ещё здоровее и жизнерадостнее, чем когда была стражем. Говоря как есть, будь здесь Катрин, то она бы прямо сказала, что Алекса начала лосниться от диеты, основанной на Тьме. Но Фергус не был испорчен боями с эликсни за просроченные тысячу лет назад консервы, поэтому видел в этом что-то более глубокое и поэтичное. Лишь напоминал себе, что это совершенно ненормально, что Тьма нередко разрушала своих беспечных адептов, но никак не наоборот. — Так, значит, ты боишься, что я стану чудовищем? — спросила Алекса, вновь открыв глаза. Они расположились в её каюте, сидя друг напротив друга на шкуре какого-то зверя, расстеленной на полу вместо ковра. Полумрак нарушался лишь тусклым светом голографического очага, сейчас симулирующего догорающие угли. Это освещение не мешало увидеть потустороннюю красоту пробудившейся, едва различимое мерцание синей кожи и свечение золотых глаз, внимательно наблюдающих за бывшим джедаем. — Я лишь хочу предупредить тебя, — полумрак подчеркнул обречённую мрачность лица Фергуса. — Если это случится, ты дашь повод устроить на тебя охоту. Но сейчас жители Республики не боятся нас, едва ли вообще понимают, кто такие ситхи. Не мне решать, будешь ты внушать страх, любовь или что-то третье, но я советую хорошо подумать, когда придётся выбирать. Алекса понимала справедливость этих слов. Она не желала становиться всеобщим врагом, но также достаточно хорошо знала прошлое, чтобы понимать, сколь призрачна бывает грань между героем и злодеем. Едва ли хоть кто-то из людей, вечной ненавистью сумевших выжечь свои имена в людской памяти, действительно этого желал. Кто-то желал блага своему народу, кто-то верил в великую цель, стоящую любых жертв, кто-то мстил за старые обиды причастным, и тем, кто только причастными казались, а кто-то и вовсе жил жизнь как умел, не задумываясь о вечной чёрной славе. — Верность и предательство, Фергус, — произнесла Алекса, прикоснувшись кончиками пальцев к шее мужчины. — Хватит ли тебе духу противостоять мне, если я вознамерюсь сделать нечто по-настоящему ужасное? — У нас больше нет пути назад. Но я не думаю, что мне хватит на это сил, даже если я решусь выступить против тебя, — тот покачал головой. — Поэтому, ради нашего же блага, лучше тебе никогда не иметь таких намерений. В противном случае, мы дадим джедаям хороший повод, чтобы они вспомнили, кем являются. Алекса насмешливо качнула головой, а её рука скользнула вниз, чтобы открытой ладонью лечь на грудь мужчины напротив его сердца. — Как и всегда осторожен… Нет, Фергус. Если ты поймёшь, что я допускаю ошибку, ты будешь обязан сказать мне об этом и приложить силы к тому, чтобы остановить, если я не послушаю. Я стала ситхом, но злом быть не желаю, — Алекса подалась вперёд, надавив на грудь тёмного джедая. — Я обещала тебе, что не стану поддаваться Тьме, и от слов своих не отказываюсь. Она мой инструмент, а не хозяйка. Не отводящий своего взгляда Фергус отклонился назад, уперевшись рукой в пол, чем лишь в очередной раз невольно подчеркнул превосходство и силу Алексы. — У меня… Есть свои способы, — произнёс он, удивляясь тому, что всё ещё казался хрупким и смертным рядом с ней. Как хрупкими и смертными казались все. Словно ничего и не изменилось. Сама Алекса, наслаждаясь моментом, приблизилась к тёмному вплотную, а их лица почти соприкоснулись. — Клянусь, Фергус, — произнесла пробудившаяся, надавив сильнее и вынуждая мужчину лечь на спину. — Покуда ты будешь по-настоящему верен мне, я прощу тебе любые поступки. Безумие ситхов, страсть, распаляющая их силы, нашли место и в её душе, схлеснувшись с прежними амбициями и желаниями. Алекса считала Фергуса своим, наслаждалась мыслью об обладании, и была готова позволить ему очень многое взамен на верность. Во всех смыслах этого слова. — У меня не было даже мысли предать тебя, — ответил тёмный, однако какой-то опасный огонёк блеснул на дне его глаз. — Но что насчёт твоего брата? Только слепец не видит его сомнений. — Джек себе на уме, — словно укусив лимон, поморщилась Алекса. — Но он не дурак и понимает, что если бросит нас, то совершит ошибку. Однако я не хочу сейчас о нём… Тёмная Сторона требовала выхода, а медитация, увеличивающая контакт с Силой, вместо того, чтобы успокоить, взбудоражила кровь и теперь страсть искала выход. Она могла воплотиться по-разному, но Алекса знала, какой путь предпочтительней. Однако, стоило лишь ей опуститься ниже, в то мгновение, когда губы двух ситхов должны были соприкоснуться, как по палубе прошла сильная дрожь, на которую отозвался гул сирены. Спустя ещё мгновение все электроприборы погасли, а красное аварийное освещение разогнало кромешный мрак. — Да бл… Проклятье! — воскликнула Алекса, моментально оказавшись на ногах. — Очень надеюсь, что это не Джек и Вуррштах, — резко приподнялся и Фергус. Дверь открылась и в неё влетел Корвус, удерживающий петлёй Света невесть откуда взявшийся топор. — Ребята! — крикнул призрак. — Нас там берут на абордаж! Алекса издала утробный рык. Почему эти неведомые ублюдки не могли напасть позже? Почему прямо сейчас? Впрочем… Бывшему стражу резня даже больше подходила для удовлетворения тёмных позывов.