***
— Мастер Арно, что сказать хотели вы? — с типичной для него вежливой заинтересованностью спросил Йода. Действительно, Арно просила о возможности выступить перед Советом, однако саму тему держала в тайне. — Я хотела поговорить о науке, разумеется… — с учтивой, но вместе с тем открытой улыбкой ответила зелтронка, обведя присутствующих магистров чуть лукавым взглядом. На заседании были далеко не все. Тяжёлые времена настали для Ордена и многие магистры были чрезвычайно заняты на своих фронтах. Не могли они позволить себе такой роскоши, как присутствие на заседании о второстепенных вопросах. — Я понимаю вашу любовь к красоте в подаче материала, — произнесла Шаак-Ти. — Но, прошу, приступайте к делу. Сейчас мы ждём от вас краткости, а не велеречивости. Арно улыбнулась, словно смеясь над одной ей известной шуткой, но всё-таки кивнула. — Хорошо. Однако же толика велеречивости мне всё-таки пригодится. Боюсь, если я сожму свою мысль до одного лишь краткого тезиса, то вы превратно оцените его посыл. — Просто приступайте, мастер Арно, — раздражённо вымолвил Винду. — Хорошо, — ответила зелтронка и сопровождающий её дроид включил свой проектор, на котором предстала круговая диаграмма. — Думаю, вам знаком этот график. Распределение рас юнлингов, поступающих в храм. Безусловно, это в большей степени относится к деятельности Совета распределения, но всякий джедай, думающий об устройстве Ордена, должен соприкоснуться с данной информацией. График сменился несколькими другими, тоже знакомыми членам Совета. — Данные о прогрессе юнлингов, в зависимости от количества их сородичей, прежде обученных в храме, — прокомментировала Арно. — Ни для кого не секрет, что подавляющим большинством джедаев являются представители наиболее распространённых рас. Преимущественно это гуманоиды: люди, твилеки, забраки, родианцы, а так же другие, близкие расы. Причина подобной ситуации предельно проста. Мы можем лучше учить тех, чью психику понимаем. Никому из присутствующих не нужно объяснять, какие мысли обитают в голове рождённого на Корусанте человека или, скажем, чего боится и о чём мечтает твилек с Рилота… — Мастер Арно, прошу… — перебил её Винду. — Это всё азбучные истины. — Да, магистр Винду, — ничуть не смутилась зелтронка. — Но всё же я не могу не напомнить эти сведения — всё, что имеет начало, имеет и конец. Мысль без начала просто засохнет, как дерево без корней. Йода кивнул, соглашаясь со словами Арно. Да, она не говорила ничего нового. Падаван хатт, просто в силу устройства мозга и гормонального фона, будет оценивать ситуацию иначе, чем вуки. Но если падаваны вуки не являются редкостью, то вот хаттов в Ордене критически мало. Средний учитель, просто не знакомый с психологией детей хаттов, легко загубит своего ученика, допустив какую-нибудь ошибку. И, потому, Совет распределения должен особенно тщательно подойти к выбору наставника для ученика редкой в Ордене расы. Увы, в нынешней ситуации, когда ученики должны были сами привлекать внимание учителей, далеко не всегда ответственность брал тот, кто мог с ней справится. Но и принуждение рыцарей к обучению “нужных” падаванов не приведёт ни к чему хорошему. — Вывод новый сделали вы? — спросил учитель учителей. — Проблемы решение старой отыскать сумели? — Нет, увы, — покачала головой Арно и дроид сменил изображение на спираль цепочки ДНК. — Подобное просто не в моих силах. Я хочу поговорить кое о чём другом. О случае, возможно и частном, но принципиально важном. Ни для кого, опять-таки, не секрет, что большинство разумных гуманоидных рас в Республике имеет родство с людьми. Чьи-то устойчивые мутации, как например у паниторанцев, имеют конкретное историческое происхождение. Иные же, как у тви'леков или зелтронов, вызывают множество споров. Но появление жизнеспособного потомства, проявляющего устойчивые черты одной из родительских рас, красноречиво свидетельствует о наличии общего генетического предка у большинства гуманоидов. — Да, мы знаем эту теорию, — согласился Ки-Ади-Мунди, сомкнув пальцы в замок. — Наиболее правдоподобное объяснение — это генетические эксперименты дореспубликанской цивилизации. Раката, или кто-то более древний. И люди, в свою очередь, вероятно произошли от желлов. Но археология Корусанта… — магистр покачал головой. Все и так знали, сколь много существует спекуляций на этой теме. — Именно так, — согласилась Арно. — Однако, разумные расы, имеющие собственные устойчивые черты, по-прежнему подвержены эволюции. Естественный отбор всё также работает и потому даже человеческие расы, имеющие критически мало внешних отличий, имеют пусть неявные внешне, но всё равно существенные характерные черты. В воздухе, рядом с генетической цепочкой, появились два других графика, наложенных друг на друга. Усреднённые психометрические показатели двух человеческих рас. — Корусантец и корун, — прокомментировала Арно, кивнув ещё более нахмурившемуся магистру Винду. — В вариации корусантского фенотипа нередко встречаются люди, внешне неотличимые от корунов. Однако последние обладают намного большим процентом чувствительности к Силе и, что немаловажно, более стабильной психикой. Мастер Винду, я думаю, что не ошибусь, если предположу, что одна из причин вашего успешного освоения Ваапада таится именно в вашем происхождении. — Я не стану с этим спорить, — кивнул темнокожий джедай. Ваапад — стиль владения мечом, опасно подводящий своего адепта к Тёмной стороне. Никто, кроме Винду, так и не сумел его освоить без вреда для себя. — Я могу предположить, — с улыбкой продолжила Арно. — Что причина такой ситуации таится в естественном отборе. Коруны, по общепризнанной теории, являются потомками джедаев, в древние времена оказавшихся на Харуун-Кэле и отрезанных от галактической цивилизации. Одарённые, оказавшиеся в замкнутом пространстве единственной планеты, естественным путём отсеяли тех, чья психика не могла выдержать обычных жизненных чувств и эмоций без падения на Тёмную Сторону. Мы знаем и обратные примеры, как та же раса ситхов, но в случае корунов, должно быть, сыграла свою роль традиция джедаев, задавшая изначальный вектор на Светлую Сторону. Советники не перебивали Арно, пусть сейчас она подошла к намного более щекотливым темам. Действительно, чувствительность к Силе передавалась по наследству, о чем свидетельствовало существование планет с намного большей концентрацией одарённых, как тот же Датомир. Но, если дать свободу таким идеям, разрешить джедаям заводить семьи, то за несколько веков Орден станет сборищем наследственных аристократов, кичащихся своими родословными. — Но, — Арно указала на проекцию, где исчезли изображения психологических профилей, а рядом с генетической цепочкой появилась ещё одна. Изображения сдвинулись друг к другу, чтобы места их различия подсветились красным цветом. Таких точек набралось немало. — Не все случаи мы учли. Изначальный генетический профиль относится к усреднённому современному человеку. Второй — к палеочеловеку, далёкому гипотетическому предку, возможно являющемуся тем самым желлом. Согласно генетическим исследованиям, желлы отличались от своих потомков, в числе прочего, большей психической стабильностью, но вместе с тем жестокостью. Это логично — их социальная эволюция была короче, они ещё не “стесались” друг о друга в тесноте эйкуменополисов и, естественно, чаще решали проблемы насилием, не сходя при этом с ума. Как, например, упомянутые мной ранее коруны, талхеймцы и представители иных изолированных популяций людей. Будь здесь среди нас чистокровный желл и, я уверена, он мог бы себе позволить вести себя намного более дико, по-варварски, и при этом сохранять верность Светлой Стороне и Ордену. — Всё это безусловно интересно, но к чему вы клоните, — произнесла Шаак-Ти. — Вы нашли чувствительных к силе желлов и не хотите, чтобы мы превратно поняли их культуру? Мы не глупцы, мастер Арно, и мы не будем заставлять хатта танцевать балет, а вуки плавать в толще воды. Если существует ещё одна разумная раса которая имеет особенность, защищающую её от соблазнов Тёмной Стороны, то это великое благо для Ордена. — Почти, — не скрывая самодовольства, ответила Арно. — Но речь не о расе. Лишь единственный падаван. — Падаван? Но кто? — переспросил Винду, не пытаясь скрыть удивление, испытываемое им, равно как и всеми остальными магистрами. Арно кивнула и проектор изобразил ещё одну генетическую цепочку, с которой тоже совместился образ генома желлов. На этот раз отличий имелось крайне мало. Нельзя было сказать, что речь идёт об одной расе, но упомянутый падаван определённо был очень близко к древним предкам людей. — Действительно. Но кто же этот джедай? — спросил Оби-Ван, молчавший всё заседание, однако почему-то уже знающий ответ. — Падаван Катрин, разумеется. Тот тезис, которым Арно могла сейчас описать всё предельно коротко, был прост: “Вы обосрались”.***
Шум птиц, занятых своими пернатыми делами на многочисленных насестах, сливался в единый гул, дополняющий пряный запах голубятни. Казалось, что достаточно просто закрыть глаза, чтобы забыть, что эта комната и вовсе находится на Корусанте. Ни дать ни взять, сарайчик в сельской глуши… — Я, кстати, показал голубятню Каризу, — с гордостью сказал Рубен, осторожно гладящий одну из птиц. Та, довольно крупная, вальяжно дремала на насесте, принимая ласку юного джедая. — И он согласился забраться так высоко? — усмехнулась Катрин, но тут же тепло улыбнулась каким-то своим воспоминаниям. — Хотя он может… Она остановилась напротив мелкой красной птички, чтобы затем перевести хитрый взгляд на мальчика с рыже-красными волосами, всем своим видом намекая, как его видит. Рубен удивлённо посмотрел на пташку и осторожно коснулся пальцем кончика её клюва. Та, ничуть не смутившись такого внимания, взмахнула крылышками, чтобы вспорхнуть и перелететь на подставленную руку юнлинга. — Так, выходит, ты покажешь меня учителю своего учителя, потому что я красивый? — застенчиво спросил Рубен. — Ты… — Катрин перевела на него взгляд, подбирая слова. — Как я уже говорила, я заметила, что твои повадки довольно грациозны и такими обладает далеко не каждый взрослый. Это всё заслуга твоей зелтронской половины, я знаю... Однако Рубен всё равно зарделся, словно услышал величайшую похвалу из всех возможных. Он понимал, что подобный восторг от слов “учителя” возможно и чрезмерен, но ничего не мог с собой поделать. Да и что уж там, не хотел. Мальчик протянул руку к Катрин и птичка легко вспорхнула, чтобы приземлиться на плечо охотницы и весело чирикнуть. — Спасибо, — Рубен снял листы картона, укрывающие лавочку, стоящую у стены, и сел на неё сам, жестом приглашая стража занять место рядом с ним. — Кстати, а ведь мастер Арно учит и меня. Ну, то есть, юнлингов в целом… Но меня в том числе. — Как и мастер Йода, — Катрин устроилась рядом, удивляясь тому, что птица не покинула её плечо. — Должна отметить, что Арно сильно отличается от Кариза. А ещё она решила обучить меня этикету… — И как она тебе? — с интересом спросил Рубен, достав из кармана небольшую горсть семян, и высыпал ту на пол. Несколько птах тут же набросились на корм. — Мне нравятся её уроки… Но когда вы успели познакомиться? Она же совсем недавно вернулась в храм. — Я приняла самое прямое участие в её возвращении, — Катрин усмехнулась, но по её лицу проскользнула и едва уловимая мрачная тень. — Не могу сказать, что на том задании всё прошло гладко, но это уже не важно. Однако, даже без своих способностей, Рубен легко уловил бы, что за этими простыми словами таится нечто намного большее. — Что там случилось? — настороженно спросил он и тут же продолжил. — На первых занятиях с нами мастер Арно двигалась как-то скованно… Словно после ранения. — Там были протестующие люди и один тёмный… — несколько замялась Катрин, понимая, что не имеет смысла таить от ребёнка то, что он и так гарантированно познает после своего тринадцатилетия, когда станет падаваном. — Честно сказать, нам немного досталось. Взгляд Рубена стал по-настоящему взволнованным и мальчик осторожно прикоснулся рукой к плечу Катрин, невольно пытаясь уловить больше информации о её состоянии. Юный джедай не обманывался живучестью стражей — он прекрасно понимал, что за внешней силой таится человеческий разум, точно так же подверженный ударам судьбы. — Что случилось? — мягко спросил Рубен. Охотница тяжело вздохнула и посмотрела на юнлинга. Что-то в её взгляде давало понять, как нечто внутри терзает её, мучает каким-то воспоминанием. Он чувствовал это, но прежде не видел, чтобы такое было с Катрин. Даже после выходки Алексы она испытывала гнев, а не мучительно тянущее чувство внутри. — На одном из заданий мне пришлось убить павшего во Тьму мастера джедая. Сначала мы прилетели туда для того, чтобы договориться и вернуть их в храм, а в итоге бегали по лесу. Однако… Прометей тогда попался как полнейший дурак и оказался у этого мастера, — девушка отвела взгляд от юнлинга, глядя перед собой. — Я хоть и сказала как-то Алексе и Джеку, что мы не боги, но и сама тогда не до конца в это верила. Задумывалась я в тот день, что могла бы пойти совсем иным путём, будь я более прилежным учеником? Мне тогда было всё равно. Одним трупом больше, одним меньше… Но в том-то и дело, что одним трупом оказалось меньше. Я его искалечила, но он выжил. — Он захотел отомстить? — догадался Рубен. — Не думаю, что он вообще ожидал меня там увидеть, — покачала головой Катрин. — Но не волнуйся. Я просто делюсь с тобой тем, что обнаружила у себя совесть. Это не твоя моральная ответственность. Рубен порывисто кивнул. Пусть он не знал подробностей той страшной встречи, но живая фантазия, опирающаяся на улавливаемые им эмоции и чувства, рисовала ужасную картину. — И, в конце концов, ты справилась… — сказал он. — Справилась и вернулась назад, сюда. И с другими бедами ты тоже сумеешь справиться. — Рубен… — Катрин вновь взглянула на него, но на этот раз её взгляд сменился тем покровительственным оттенком, который он всегда хотел там увидеть. — Ты не должен утешать меня. То есть, ты конечно можешь говорить хорошие слова… На ком-то же тебе нужно тренироваться быть джедаем… Но не бери на себя эту ответственность. Возможно, никто в этом не виноват и так сложилось, — она проследила взглядом за тем, как птичка, до сих пор сидевшая на её плече красным перьевым шаром, легко перепорхнула на мальчика. — Вот, птицу можешь на себя взять. Рубен, уже перенявший тягостные мысли Катрин, встрепенулся и взбодрился, словно стряхивая с себя мрачное наваждение. — Хорошо, учитель! — радостно отозвался он. Катрин странно улыбнулась, на этот раз не став даже возражать тому, как её называли. В это мгновение дверь голубятни открылась и пришли ещё джедаи. Но это был не кто-то из приятелей Рубена, тоже заботящийся о птицах. Первой внутрь зашла на редкость довольная Арно, а следом за ней заглянул и Кариз. — Вот вы где, — с доброй насмешкой сказала зелтронка. — А мы вас везде ищем… — Они нашли укромное место, где их не будут беспокоить, — отозвался Забрак, с умилением посмотрев на младших джедаев. — Верно, — согласилась Арно. — Прямо как котята… Катрин бросила короткий взгляд на Рубена, понимая, как именно это сейчас выглядит. Мысль о том, что всё семейство в сборе, разум задавить не смог. Страж безнадёжно выдохнула, в очередной раз преодолевая желание сказать этой парочке что-нибудь такое, после чего приличные джедаи должны хвататься за сердце и падать в обморок. — Вы что-то хотели? — отозвалась она вместо этого. — Да, — ответила Арно, с любопытством оглядывая птиц, но затем посмотрев на Рубена. — Кариз сказал, что именно вы, юноша, метите в ученики Катрин? Рубен серьёзно кивнул. Ему нравилась мастер Арно и он любил её уроки. То, что наставница уделяет ему личное внимание и помогает его учителю, было приятно. — Хорошо, — улыбнулась Арно. — Но мы здесь по делу… Катрин, ты сегодня ещё не видела членов Совета? — Я… — девушка помедлила, вновь подбирая более корректные слова перед той, кто учил её хорошим манерам. — Предпочитаю избегать контактов с ними. Если быть честной до конца, то не считая Оби-Вана. То, что у магистра нашлось сочувствие к стражу и оказался на удивление хороший характер, стало неожиданным, но приятным бонусом. Проблемой становилось лишь то, что он старался приложить этот хороший характер вообще ко всему, включая Совет, поэтому получалась самая обыкновенная крыса. — Жаль, — улыбнулась Арно, которая однако ничуть не жалела. — Очень жаль. Дело в том, что… — В том, что ты хочешь подводить к выводу ещё полчаса, — перебил её Кариз. — Хочу и буду! — возмутилась Арно. — Наглый мальчишка… — Ворчливая старуха, — не остался в долгу Кариз. Их не смутило, что разница в возрасте между ними была лишь чуть больше десяти лет. — Ладно, — смягчилась Арно. — Сразу к главному. Я объяснила Совету, что Катрин и Кариз были наказаны несправедливо. И им стало стыдно. Катрин уставилась на неё с таким будничным лицом, словно где-то на полуслове у неё началась перезагрузка мозга и тело продолжило работать просто по умолчанию. Лишь спустя ещё несколько мгновений она наконец изменила гримасу на злорадно-ироничную и чуть полубоком повернула голову, очень выразительно моргнув. Арно, наслаждаясь произведённым эффектом, развела руки в стороны, словно звезда на сцене. И только лишний раз её мастерство стало очевидно, когда это не показалось нелепым в тесной голубятне. — Я бы сказала всё более развёрнуто, но мой неблагодарный падаван хочет, чтобы я говорила кратко. Что ж… Я скажу кратко. Катрин — ты варвар. Катрин бросила вопросительный взгляд на Кариза, но подсказки так и не нашла. — Эм… Что?.. — отозвалась она. — Ты — варвар, — повторила Арно под аккомпанемент раздражённого вздоха Кариза. — А, если быть точнее — ископаемое. — Сама ты ископаемое, — перебил её Кариз. — Дело в том, что генетически ты ближе к древним человеческим популяциям, или современным, живущем в более примитивных обществах. Из-за этого ты сильнее выражаешь эмоции, но твоя психика стабильнее и это не вредит разуму. По сути, ты можешь быть откровенно агрессивной, не падая во Тьму. — Как забрак, — тут же подсказала Арно. — Забраки, наоборот, склонны падать во Тьму, — поспешил возразить Кариз, но тут же решил уточнить. — Что? Я не такой. Я спокойный. Катрин бросила взгляд на Рубена, который тоже немного ошалел от такого внезапного разговора и нового знания о своём будущем учителе. — Так вот почему все здесь такие рафинированные… — выдала она. Арно лучезарно улыбнулась и кивнула. Она это прекрасно знала. — Тысячи лет цивилизации, в которой люди сидят на головах друг у друга, не проходят бесследно, — подтвердила она. — И вот почему я так нравлюсь зелтронам… — продолжала делать открытия Катрин, которая ярко проявляла не только гнев. — Да, — согласился Рубен, после короткого раздумья. Арно нахмурилась, но затем улыбнулась и кивнула. — Кстати, учитель, — оживился юнлинг. — Ты обещала, что привёдешь меня к мастеру Арно, если ей удастся что-нибудь сделать с твоим положением… Катрин повернула к нему голову в таком жесте, что Рубен с уверенностью мог сказать, что услышал скрип её шеи. Она прожгла мальчика своим, как всем станет теперь известно, варварским взглядом, затем бросила тот на птиц, а после на джедаев. Неожиданно страж резко поднялась со своего места, немного грубовато подхватывая Рубена под руку и заставляя тоже встать, а следом, в дерзком жесте, показала пальцем. — Вот этот достаточно красивый? — спросила Катрин. Арно иронично приподняла левую бровь, чтобы окинуть Рубена оценивающим взглядом, а затем кивнула, словно королева, одобряющая новый наряд, принесённый служанками. — Вполне. Кариз с улыбкой склонил голову. Пусть и с помощью Арно, но ситуация стала меняться в соответствии с его замыслом. Что это, как не успех?***
Дункан стоял у самого края основного зиккурата храма. Ветер трепал отросшие волосы молодого джедая, а лучи солнца отражались от полированных фрагментов брони, ставшей намного элегантней с момента, когда Энакин видел его в последний раз. Но Скайуокер прекрасно понимал, что юноша, безразлично созерцающий поток далёких аэрокаров, вовсе не столь безразличен, как то виделось со стороны. Любовь… Джедай должен любить, но одновременно с этим он не имеет права на привязанность. Возлюби весь мир, но не смей выделять ни единой души, ведь иначе страх тебя погубит. Испытывай сострадание, но ни за что не позволяй сердцу биться быстрее при взгляде на милый ему лик. Как же Скайуокер ненавидел эти правила… Рыцарь уже давно привык ненавидеть их из-за себя, но теперь то самое джедайское сострадание, что в нём так старались взрастить, терзало его при взгляде на собрата по несчастью. Рыцарь смотрел на Дункана, не решаясь подойти и не зная, какие слова тут можно сказать. Он понимал, что падавану ещё хуже, чем ему самому. Да, Падме тоже жила под постоянным гнётом долга. Но она хотя бы являлась сенатором, а не джедаем. Энакин мог не переживать о её безопасности, за исключением тех случаев, когда деятельная натура жены тянулась на подвиги ради Республики. К тому же, каким бы банальным это не казалось, но Падме жила в своей квартире, далеко от взора Совета и любых недоброжелателей, способных раскрыть их. Безусловно, кто-то знал о “дружбе” рыцаря Скайуокера и сенатора Амидалы, но не было возможности доказать, что за ней и правда стоит нечто намного большее. А вот Катрин и Дункан, в свою очередь, почти всегда находились на заданиях, не имея теперь возможности увидеть друг друга. Даже в редкие моменты отдыха на Корусанте, которые почти никогда не совпадали, они оставались под надзором в стенах храма. Но Энакин пока ещё не ведал, сколь глубока охотничья нора на самом деле, как и не знал о существовании подобного выражения. Он видел драму, которая разворачивалась на его глазах, мог наблюдать, как страдает Дункан, но не представлял, что на сердце у Катрин, которая демонстрировала такую плохую сдержанность в прочих эмоциях, и такую блестящую, когда речь заходила про чувства. До сегодняшнего дня, впрочем. Дункан смотрел только перед собой, погрузившись в самые глубины мрачных мыслей подростка, которым на самом деле всё ещё являлся, позабыв о том, что ему говорили о способности сохранять сосредоточенность. Однако именно этот урок ему предстояло усвоить очень хорошо, поскольку стражи учителя крайне эффектные, а Катрин, столь неумолимая в своих безбашенных поступках, появилась прямо у него перед лицом. Она взлетела буквально по воздуху откуда-то снизу, а её лучезарная улыбка не несла в себе и тени пережитых страданий, как и того, что её брата и сестру всё ещё ждала неизвестность. Страж буквально лучилась Светом и сегодня он казался каким-то особенным, словно она и впрямь научилась создавать его сама, черпая из недр не знающей страха и уныния души. Грациозно подлетев к молодому джедаю, Катрин протянула ему фрукт, который ранее окрестила как “синее яблоко со вкусом сливы”. Минут за пять до того, как шагнула в окно открытое на глазах двух незнакомых падаванов. — Ты никогда не сможешь до конца понять сладкий вкус, если не попробуешь горький, — произнесла она. Под полным удивления взглядом Энакина, не понимающего причины столь резких перемен в душе Катрин, Дункан с улыбкой принял фрукт из её рук. — Вот только нужно ли искать горечь? — спросил юноша. — В жизни её и так хватает с избытком. Словно и этого было мало, за спиной девушки вспыхнули два огненных крыла из Света, словно та и впрямь стремилась стать той огненной птицей, о которой они не раз упоминали. Только этот феникс не собирался себя сжигать, закончив цикл своей жизни, а напротив, старался вернуть пеплу поражений прежнюю форму. — Я видела один ресторан с острыми блюдами… — она приблизилась ещё сильнее, не опасаясь обжечь падавана крыльями. — Мы можем провести эксперимент прямо сейчас. Сказав это, девушка вновь улыбнулась и коснулась руки Дункана, чтобы оба вскоре просто исчезли, словно растворились в воздухе. Гнев и обида на несправедливость, испытываемые Энакином ещё минуту назад, исчезли как снег под лучами палящего солнца. Один из множества узелков, сжимающих его душу, неожиданно легко ослаб, позволив вздохнуть чуть свободнее. Ещё минуту джедай простоял без движения, а затем, решив что-то для себя, достал комлинк. Нужно узнать у Падме, свободна ли она этим вечером…