Стражи Далёкой Галактики

— Я вынужден признать, что операция провалилась, — произнёс Оби-Ван, обращаясь к остальным членам Совета. — Однако из провала тоже можно сделать определённые выводы. — Какие же? — хмуро спросил магистр Винду. Его раздражение было направлено не на Оби-Вана лично, а на ситуацию в целом, что сам Кеноби умел различать, в отличие от своего бывшего падавана. — Из круга существ, которым было известно о факте расследования, а также средств коммуникации, мы можем сделать вывод о том, с кем связан ситх, — ответил Оби-Ван. — Нет сомнений, что ситх узнал о расследовании и создал этот хаос, чтобы сбить нас со следа. Таким образом, речь идёт о канцлере, а также сенаторах Хардгере и Амидале. И, разумеется, их ближайшем окружении. Технику в кабинетах обозначенных политиков мы уже проверяем и пока следов взлома не обнаружено. К тому же, внешний вид бомб соответствует тем, которые собирал Джек на недавней записи, что лишний раз указывает на неслучайность падения Алексы во Тьму. — Вероятность какова, что кто-то из них сказать лишнее мог при слушателе опасном? — задал важный вопрос Йода. — Или обсудить с кем-то, но с жучком шпионским рядом? — Мы не можем исключать подобную вероятность, — ответил Оби-Ван. — Однако, рядом с каждым из ключевых лиц находился один из нас. Я сопровождал сенатора Хардгера всё время, Энакин следил за Амидалой, а Катрин присутствовала рядом с канцлером. — Рядом с Палпатином Рубен был юный, — отметил Йода. — Его опросили вы уже? Жизнь он канцлеру спас, бомбу обезвредив. — Лишь поверхностно, — ответил Оби-Ван. — Предлагаю вызвать Катрин и Рубена, чтобы подробнее расспросить их о том, что они видели. Всё-таки канцлер был целью атаки, а значит, с высокой вероятностью соглядатай ситха был рядом с ним. Если раньше Катрин являлась образцом самоубийственной жизнерадостности, что не снилась даже самым самоуверенным падаванам, включая молодого Энакина, и было свойственно ей по природе, как и всякому стражу, то теперь в ней ощущалась некая дёрганность, невольно демонстрирующая, что призрак не универсальное средство. Вся ситуация с Алексой была внезапной, вызвала вспышку бурной реакции, но и также плавно скатилась в упадническое настроение. Да, “Нападение” на Сенат Катрин вынесла стойко и даже с определённой радостью, потому что бесконечные дебаты ни о чём способны пробиться даже сквозь депрессию. Бомбу она восприняла как повод начать тревожиться, а внимание журналистов её изрядно насторожило. На потере Палпатина и Рубена что-то в её мозгу начало потихоньку сдавать, а новость о судьбе второй бомбы прикончила оставшийся ресурс безразличия к смертным и их желанию убивать друг друга. Но Ингвар… Ингвар, со своей одарённостью, стал бородатой вишенкой на торте, пробившей дно нарастающего безумия. Проще говоря, Катрин, которая всё стала чаще задерживать свой стеклянный взгляд на пустоте, и сидеть так подолгу, начинала догадываться, как именно отлетают мозги у некоторых стражей. — Страж Катрин, юнлинг Рубен, — с обычной для него суровостью обратился к ним Винду. — Расскажите, что вы видели и слышали, когда находились подле канцлера. Вероятно, ситх, или его соглядатай, был где-то рядом. Рубен, и без того смущённый тем, что оказался перед верховным Советом ордена, совсем растерялся. Даже присутствие Катрин и магистра Йоды, к которому все юнлинги испытывали инстинктивное доверие, не давали взять себя в руки. Тем более, он прекрасно понимал, на ком лежит вина за хакерскую атаку на Сенат. — Атака совпала по времени с расследованием, — степенно кивнул Пло Кун, видя напряжение младшего из джедаев и желая его успокоить. — Это не может быть случайностью. Рубен нервно сглотнул и потупил взор. — Прометей доложил мне, что кто-то совершил взлом изнутри. Мы нашли серверную, но сигнал в неё был отправлен из другой точки здания Сената. Кто-то хорошо запутал все следы, — проговорила Катрин. На самом деле… Нет. — Возможно ли, что заражение произвели дроиды-бомбы? — спросил Винду. Катрин как-то особенно иронично вздохнула. — Если бы Джек был способен создавать настолько сложные технологии, вы бы даже не заметили, что одного голокрона не хватает… — она ненадолго замолчала, понимая, что намёк либо не понят, либо объяснение стоит дать более развёрнуто. — Нет, эта бомба была примитивна. Он буквально собрал её из того, что нашёл. И это говорит о том, что они могут находиться очень далеко от Центральных Миров… — Тогда ты должна вспомнить, кто был рядом с канцлером в течении дня, который ты провела за его охраной, — требовательно произнёс Винду. Рубен, до этого момента стоявший потупившись и крепко сжав кулаки, оторвал взгляд от носков собственных сапог, чтобы посмотреть на магистров, набираясь решимости что-то сказать. — Ну-у… Его охрана? — неуверенно произнесла Катрин. — Это был я! — воскликнул Рубен. Его голос дрожал, но мальчик не опустил глаз под взором советников. Это была его вина, его проступок, его замысел, вышедший из-под контроля. И теперь Рубен готовился принять заслуженное наказание, сколь бы ужасно то ни было. К тому же, после такого его точно больше не будут считать идеальным учеником, достойным лишь магистров. — Ты не был готов к тому, с чем столкнулся в Сенате, — вымолвила Шаак-Ти, после нескольких долгих секунд молчания, охвативших Совет. — Но ты не первый юнлинг, переживающий подобное. Слушай своих наставников и станешь достойным джедаем. В будущем ты будешь лишь с улыбкой вспоминать свои сегодняшния слова. Катрин задержала на Рубене взгляд. Ох не слова он будет вспоминать с улыбкой… — Прометей сказал мне, что это был Блек. Мне стоит напомнить, что призраки достаточно древние существа, учившиеся в том числе на остатках технологий Золотого Века, — продолжила она так, словно тоже считала, что юнлинг перенервничал. — Он запустил что-то вроде вируса, не напрямую зашёл в сеть. Лазейкой могло быть что угодно, даже какая-нибудь ошибка на уровне системы безопасности. — Это был я! — повторно пискнул Рубен, ошарашенный подобной реакцией. — Я взломал Сенат! — Рубен, ты должен взять себя в руки, — мягко, но настойчиво сказал Пло Кун. —. Все мы прошли через это. Все были юнлингами, переживающими из-за того, что не сможем найти учителя. Но, думаю, что в качестве награды за твой вклад в защиту канцлера, мы можем открыть один секрет. Ты на хорошем счету и точно не отправишься в аграрный корпус. Рубен открыл рот. Он хотел ответить, что подговорил Вспышку, чтобы испортить собственную репутацию. Но… А что, если Совет и вовсе заберёт её? Он хотел подставиться сам, а не подставить подругу. — Это я… — только и смог он сказать. — Тебе лучше отдохнуть, — мягко улыбнулась Рубену Шаак Ти. — Не беспокойся, у тебя точно будет учитель, особенно после того, как ты спас канцлера. Ты достоин постигать путь джедая у самых лучших, возможно, даже у кого-нибудь из членов Совета. Быть может, у магистра Кеноби. У него как раз нет падавана. Однако теперь мы тебя больше не задерживаем. Оби-Ван, неотрывно смотревший на Рубена, перевёл немигающий взгляд на Катрин. — Вот до чего доводят связи с политикой, — мрачно сказала та, обращаясь к юному полузелтрону, но не сводя глаз с магистра. Всё равно эти слова спишут на время, слишком долго проведённое с Каризом. Однако же теперь, в этот момент чистого и незамутнённого желания оставить пару гранат и уйти, Катрин наконец поняла, в чём секрет Совета и за что его так не любят. Стоило просто постоять рядом с Кеноби и в чью-то условно светлую голову сразу же пришла такая замечательная идея. — Я не стал бы спешить с выводами, — осторожно произнёс Оби-Ван, узревший в глазах Катрин свою погибель. — Магистр Кеноби, — возмутилась Шаак Ти. — Я вижу, что вы не желаете брать себе ученика, но все мы понимаем, что к этому рано или поздно придёт. Долг каждого джедая, особенно в столь мрачные времена — это обучение следующего поколения защитников Республики. Рубен издал звук, одновременно похожий как на всхлип, так и на смешок. Пробормотав что-то про плохое самочувствие, он устремился к выходу. — Стоит проявить снисхождение к его эмоциональности, — прокомментировала Шаак Ти, когда Рубен скрылся. — В настоящий момент я действительно не планирую брать падавана, — отстранённо вымолвил Оби-Ван. — И я не следил за этим вопросом, но как давно было принято решение на счёт Рубена? Сейчас он сполна ощутил, что именно испытал Энакин, когда ему навязали Асоку. Вот только был один нюанс, заключающейся в том, что в комплекте с Асокой не шёл страж, у которого та неистово хотела учиться. Самый настойчивый из всех трёх. — Неделю назад, — ответил Пло Кун. — Тогда же, когда и о других учениках. Оби-Ван медленно кивнул. Картина обрела целостность. — В таком случае отдайте его Каризу, а Дункану уже достаточно ходить в падаванах, — Катрин, не узнавшая в это мгновение собственный голос, почти физически ощутила, как затрещала её внутренняя резьба. — Пусть страдают все. Её уставший ото всего разум хотел что-то проблеять про канцлера, систему безопасности, спасение Республики и вообще спросить, нужна ли она здесь ещё и можно ли ей выйти через окно. Однако же кто-то иной гордо поднял голову из недр её разума, кому она воспротивиться не смогла на столько, на сколько человек не может воспротивиться способности слышать звуки. Кто-то, кому надоел этот фарс, который она сама же всё это время и усугубляла. — Это глупо, — смерил её суровым взглядом Винду. — Полагаю, устный опрос не принесёт должного результата, потому вы составите письменный отчёт. На этом вы свободны. — Прометей составит, — холодно бросила Катрин, развернувшись на выход. Стальная хватка какого-то необычного ощущения, которое всегда было на границе сознания, но никогда не обретало настолько отчётливой формы, внезапно начала показывать вещи в их истинном свете и задавать вопросы, которые нельзя было произносить вслух. Например… Почему Энакина учил мягкий по натуре Оби-Ван, а не суровый Винду? Но ноги, в отличие от языка, Катрин всё ещё подчинялись, панически унося её прочь от собственного пробудившегося красноречия, борясь с которым, та решительно проигрывала, а происходящее в этом храме вдруг позволило отчётливо увидеть, по какому самоубийственному пути идут джедаи, до какой степени они сами были растерянны. В неё словно вселился другой человек, который, в отличие от самой Катрин, не обманывал себя, но и не боялся увидеть правду, ловко вытаскивая нужные зёрна истины, разбавляя их свойственной одарённым проницательностью. Уже в коридоре она прислонилась рукой к стене, чувствуя, как в груди разгорается какой-то жар, смешиваясь с происходящим в её голове. Кто-то другой внутри Катрин смотрел в Силу, но не тонул в ней, как это было прежде. — Катрин?.. — осторожно обратился к Прометей, материализовавшийся рядом. Однако что-то в Силе изменилось, когда в ситуацию вмешалась ещё одна сторона. — Катрин! — вторил призраку Энакин, появившийся буквально из ниоткуда. — Мне нужно с тобой поговорить! Катрин подняла на него ставший на мгновение мрачным взгляд, вновь поддаваясь чему-то внутри себя. Какой же он всегда громкий… Даже когда молчит. — Что такое, Энакин? Тебя опять одолевают ситхи? — Катрин отошла от стены. Прометей удивлённо смотрел на неё. Знакомый голос прозвучал как-то иначе, размереннее, в чём-то медленнее привычного, не так откровенно бросая в лицо иронию, как то любила делать его страж. Казалось, словно она за несколько минут разом сменила все свои привычки. — Катрин… — вновь пискнул призрак. Впрочем, его никто не слушал. — Что? — удивился Скайуокер, но, нахмурившись, покачал головой. — Не совсем. Меня беспокоит наше расследование. У тебя найдётся несколько минут? Джедай, со свойственной себе проницательностью, не придал значения странностям в поведении Катрин. — Найдётся, но я сомневаюсь, что обладаю должным авторитетом в Совете, чтобы чем-то тебе существенно помочь, — ответила та. Прометей на заднем фоне увидел, как на стене, где ранее находилась рука Катрин, медленно угасал белый Свет по форме её ладони. Нервно дёрнув своей оболочкой, призрак решил поддаться самому древнему инстинкту своих собратьев, который только мог у него быть. Просканировал след. — Нет, дело не в Совете, — ответил Энакин, жестом приглашая Катрин за собой, в сторону лифта. — Дело в нашем расследовании. По сути мы так ничего и не добились. Я видел отчёт Оби-Вана, но… Я не верю, что ситх, понимающий, что его ищут, не заметёт следы. Катрин вздохнула, вспоминая, как чувствовала Тьму, стоя с Рубеном на крыше здания. Её окружили идиоты и теперь они начинали сжимать это кольцо… — Да, — ответила она Скайуокеру и одновременно самой себе. Джедай огляделся по сторонам, чтобы удостовериться, что никто их не услышит, и, удовлетворившись, снова обратился к Катрин. — Про то, что произошло в Сенате, — понизил голос Энакин. — Я всё равно уверен, что Ингвар всё-таки связан с ситхами… — Нет, — та сейчас отчётливо видела, что Энакину всего двадцать и он действительно вообще ничего не знает об этом мире. — Падме начала вести себя странно с тех пор, как стала работать с ним, — ещё сильнее понизил голос Скайуокер. — Я хорошо знаю сенатора Амидалу. — А я хорошо знаю Корвуса, — Катрин осторожно наводила юного Скайуокера на путь здравого смысла. — Они много общались. — Именно! — радостно воскликнул Энакин, но тут же себя одёрнул. — Именно… Кто-то влияет на них. На Падме, на Корвуса, на Алексу… И я думаю, что этот кто-то стоит за Ингваром. Катрин чуть нахмурилась, проникаясь сочувствием к размеренному Оби-Вану, на которого скинули это чудовище. — Олаф? — но она сама не была Оби-Ваном. Жжение в груди, которое поначалу почти не давало вдохнуть, уже давно отступило, разливаясь по телу Светом, но непривычным, словно его течение контролировалось не внепричинностью непокорного Странника, а стремящейся к порядку Силой. А вот Энакин, тем временем, нахмурился из-за сложности мыслительного процесса, но тут же его лицо озарило понимание. Это объясняло… Да всё! — Спасибо, Катрин! — воскликнул Скайуокер. — Я убью его! Эээ… В смысле, разберусь и приму меры, если это окажется правдой! — Ты должен поймать Олафа и привести его сюда, — ответила ему страж, иронично наклонив голову. — Да, конечно, — поспешно кивнул Энакин и, больше не обращая на неё внимания, бросился прочь. Катрин проводила его взглядом, переводя тот на Прометея, и вновь чувствуя прилив того самого Света, растекающийся теперь не только по телу, но и коснувшийся разума. — Катрин, послушай. Тебе сейчас стоит… — Прометей тоже чувствовал, как с его стражем что-то происходит. — Кариза здесь нет, — произнесла девушка. — Мне не к кому обратиться за помощью. Призрак на мгновение замер. — Катрин… — вновь обратился он. — Мы с тобой были вместе намного дольше, чем с Каризом. Ты моё продолжение, а я твоё. Я вижу и знаю, насколько ты сильна, и сколь многое пережила. Но сейчас ты тонешь в общей луже, хотя тебе всегда было гораздо легче остальных принимать самостоятельные решения. В это же самое мгновение Рубен, который не последовал совету магистров и не отправился к наставникам или целителям, а провёл время недалеко от лифта, ведущего в башню Совета, давно заметил Катрин. Но, услышав её разговор с Прометеем, не подошёл, а замер, прислушиваясь. — Но, если ты сейчас проделаешь Светом дыру в стене и сбежишь через неё… — Прометей проследил своим единственным глазом, как Катрин подняла свою руку. — То я тебя не знаю. Пальцы стража окутало золотое свечение, более ярко выраженного цвета, чем Солнечная стихия, переходящее в белый цвет, а затем вновь возвращающееся к прежнему. Он с ужасом и затаённым восторгом понимал, что именно это ему сейчас напоминает. Регенерация даже без его помощи, пусть и медленная, способность наслать на Рубена видения… Даже общение с мёртвым стражем! Катрин, пока ещё слабо, но излучала собственный Свет. — Рубен, — вдруг позвала та, не оборачиваясь к мальчику. Свечение в руке исчезло. — Катрин, — дрогнувшим от волнения голосом отозвался тот, больше не таясь и подойдя ближе. — Я сейчас видел… Не только видел, но ещё и чувствовал. На каком-то глубоком сокровенном уровне понимал происходящее, хоть и не мог выразить даже для самого себя. — Рубен, я знаю, как решить твою проблему, — вдруг лучезарно улыбнулась ему обернувшаяся страж, словно кто-то подключил к ней дополнительный источник жизненной энергии. — Но учти, что они тебе этого никогда не забудут. — Как? — незамедлительно спросил Рубен, даже не пытаясь скрыть восторга, с которым сейчас смотрел на Катрин. Прощение Совета его волновало в последнюю очередь. — Неправильный вопрос, юноша, — высокопарно изрекла Катрин, подняв вверх указательный палец. — Взлом систем Сената — это слишком мелко. Джедаев таким не пронять. Поэтому есть идея получше. Но, для начала, у меня вопрос. Считай, что это вступительный экзамен. Что ты знаешь о панках?

***

Оби-Ван всё чаще замечал, что жизнь ставит ему те выборы, в которых часто просто нет правильных решений. С Энакином, Советом и их взаимным недовольством всё было как-то привычно и рутинно, не обещало выйти за рамки банального ворчания, в котором Оби-Ван старался занять нейтралитет и посильно успокаивать обе стороны. Но в отношении Катрин нужно было проявить редкое лицемерие, чтобы суметь оправдать решения собратьев. Да, они не знали и не видели всего, но ведь джедаи как раз и должны отличаться проницательностью. Однако даже не это тяготило магистра, а другая мысль. Понимание того, что возможно он сам не приложил достаточно усилий, чтобы донести до советников своё понимание. Не настаивал, не пытался привести по-настоящему убедительные доводы. Возможно, пример собственного учителя, оказавшегося критически близко к опале, мешал Оби-Вану поступить так, как того требовала совесть? Вполне вероятно… Но пока сомнения всё ещё зрели где-то на краю сознания, не спеша разгореться ярким пламенем. И потому магистр Кеноби отправился в закусочную Декса, где нередко любил проводить время, когда даже медитации не давали ответов. — Комитет по связям с общественностью всё ещё не дал ответов о происшествии в Сенате, — вещал голос новостного ведущего с голоэкрана. — Следственный комитет тоже не даёт новых комментариев. Также хотим обратить ваше внимание на то, что Сепаратисты не взяли на себя ответственность за атаку, равно как и все известные преступные картели галактики остались в стороне. Оби-Ван кивнул дроиду-официантке и сделал свой скромный заказ. Просто кружка кафа — есть совершенно не хотелось. Декс, работающий за стойкой, приветственно махнул правой верхней рукой, заметив джедая, который кивнул в ответ. — Однако, — продолжил ведущий. — У нас, на “Вечернем Корусанте” есть эксклюзивные материалы. Именно наш репортёр Джив Карматан находился в здании Сената во время происшествия и вёл оттуда репортаж, который мы демонстрировали ранее в прямом эфире. Чуть позже мы повторим запись, а пока дадим слово Дживу, находящемуся сейчас на лечении в семнадцатой больнице Сенатского округа. Оби-Ван нахмурился. Сила, а возможно и просто интуиция, подсказала, что ему не понравится то, что он увидит. И действительно, на голоэкране появилось изображение больничной палаты с бакта камерой, а на переднем плане находился упомянутый журналист. Он был облачён в халат вроде тех, что надевают на пациентов после извлечения из бакты, а несколько пластырей, наклееных на лоб и правую щёку, равно как и бинт, удерживающий левую руку, рисовали довольно вульгарный образ симулянта, который, однако, будет достоверен для большинства обывателей. Оби-Ван невольно скривился, отмечая, что журналист даже не удосужился намочить волосы, чтобы создать видимость собственного пребывания в бакте. — Это было ужасно, — сходу заявил журналист. — Джедаи служат канцлеру и попирают наши свободы. Когда я брал интервью у присутствующей там представительницы ордена, я был брошен на растерзание ужасному пыточному тюремному дроиду, в чреве которого провёл… Оби-Ван прикрыл глаза, надеясь, что журналист просто исчезнет, но чуда не случилось. — Мне бренди, — сказал магистр, привлекая внимание дроида-официантки. — Закуски не надо. День клонился к вечеру, но Оби-Ван не спешил возвращаться в храм. Не то, чтобы пропустить стаканчик или кружечку было так уж запрещено. Но всё-таки магистр решил привести мысли в порядок перед возвращением. К сожалению, Корусант не являлся лучшей планетой для пеших прогулок. Всё-таки берег реки или океана, равно как и лес, намного лучше подошли бы для этих целей. Но джедаи должны уметь довольствоваться малым, а потому торговый центр послужил заменой. Место, где в чуждой суете легко затеряться, почувствовав себя рыбой в бурном потоке. Однако именно это и оказалось непростой задачей. После такого визита к Совету джедаев, после которого она сейчас уже почти наверняка должна была бежать с планеты, одна знакомая персона выскользнула откуда-то в манере вороватого пирата и решительно шагнула в один из магазинов. Оби-Ван замер на мгновение, мысленно пытаясь найти ответ, что здесь забыла Катрин. И вывеска магазина бытовой химии ни на шаг не приблизила его к ответу. Возможно, в джедае заговорило ребяческое любопытство, но, после коротких раздумий, он шагнул внутрь. Катрин вовсе никуда не пропадала. Облачённая в красную кожаную куртку, чёрный комбинезон и так любимые землянами сапоги со шнуровкой, она всем своим видом пыталась показать, что была простым обывателем. — Давай красную, — продолжала Катрин беседу с продавцом. — И ещё в баллончиках. Кстати, ты не в курсе, где можно найти фаеры? Фаеры точно никто не забудет… Невзирая на такой странный набор, словно Катрин решила начать нести в массы идеи Корвуса самым радикальным из доступных путей, что-то в ней настораживало гораздо сильнее покупок. Нечто в Силе незримо изменилось. В это мгновение в магазине заиграла музыка пободрее прежней и она начала немного постукивать по прилавку пальцами, дожидаясь отошедшего продавца, но и в этом было что-то не то. Оби-Ван замер у прилавка с сантехническими герметиками, однако, заметив приближающегося к нему продавца, поспешно сместился в сторону, к лакам по металлу. Лишь запоздало он понял, что его одеяние джедая совершенно не подходит для слежки. Да, абсолютное большинство населения галактики знать не знают про орден, и возникни у него потребность спрятаться в какой-нибудь дыре, это не вызовет сложностей. Можно не то что сохранить гардероб, но даже фамилию менять не понадобится. Однако факт того, что на фоне остальных посетителей магазина он был довольно приметен, это не меняло. Оставалось лишь надеяться, что Катрин не посмотрит в его сторону. Катрин, тем временем, с удивлением отметила, что фаеры, продающиеся в бытовой химии, вызывают ряд вопросов даже у неё самой. Впрочем, не больше, чем их будет у джедаев... — Может и волосы ему покрасим? Хотя это глупо, они и так почти красные… — понимая, что никто ей не отвечает, Катрин начала искать взглядом своего вдруг пропавшего призрака. — На твоём месте я бы этого не делал, — раздалось за спиной Кеноби. Летающий глаз возмездия настиг его даже здесь. Оби-Ван, для вида взявший в руки случайную банку, смог удержать лицо и вопросительно посмотрел на призрака. Затем перевёл взгляд вниз, чтобы осознать, что держит двухлитровую тару дрожжей для трандошанского самогона. — Не стану, — предельно серьёзно пообещал он. — Ты же в курсе, джедай, какая температура у солнечной пушки? — Прометей смотрел не мигая. — Да, — так же спокойно ответил Оби-Ван. — Но зачем вам краска? — Для брони, — как-то странно проскрипел эти слова призрак. — Если это очередная провокация вашего Совета, то я помогу ей спрятать труп. В это мгновение Кеноби услышал позади себя звук поедания чего-то хрустящего и закономерно обнаружил там знакомого стража. — Чё тут у вас? — спросила Катрин, откровенно наслаждавшаяся тем, какую зловещую ауру создавала. Как она это делала, джедай объяснить не мог. Но под маской беззаботного вопроса вдруг стала видна жуткая образина всего её негодования, что теперь едва умещалась в рамки привычного поведения. Или это воображение, щедро залитое алкоголем, вдруг разыгралось? Краем глаза джедай уловил, как Прометей стащил с прилавка лопату, подцепив её петлёй Света, однако же, стоило ему обернуться на этот жест, как призрак исчез, словно его там и не было. Катрин, однако же, тоже внезапно оказалась у прилавка, расплачиваясь за свою “краску для брони”. А справа от неё висел в воздухе Прометей, у которого не было никакой лопаты. Оби-Ван вновь посмотрел на дрожжи в своих руках и, поспешно вернув их на прилавок, прищурился, глядя на Катрин. Для верности он даже хлопнул себя ладонью по щеке, силясь осознать произошедшее. — Если хочешь знать, меня беспокоит твоё состояние, — заметил Прометей, когда страж и призрак устремились к выходу. — Пока рядом был Кариз, мы даже понятия не имели, насколько сильно может проявиться эта аномалия. Оби-Ван сделал ещё шаг, чтобы скрыться за прилавками, и тоже двинулся в сторону выхода так, чтобы продолжать слышать разговор, но оставаться сокрытым от взгляда Катрин и её призрака. “Пока рядом был Кариз”... И, всё-таки, они совершили большую глупость. — Если бы Алекса и Джек не сбежали, мы бы смогли фиксировать ваше состояние и делать какие-то прогнозы. По крайней мере, с тех пор, как они стали… — Прометей запнулся на полуслове, а после и вовсе понял, что Катрин смотрит куда-то в сторону прилавков. — Это и правда сделал Рубен, — сказала она так, чтобы её слышал именно магистр. Тот обошёл прилавок, не видя больше смысла таиться. — Потому, что узнал о том, куда его определили, — сказал он, больше не пытаясь изобразить удивление, которого и не испытывал по этому поводу. — Хотел похулиганить, но шутка вышла из-под контроля. — Говоря откровенно, на взгляд стража, ребёнок с другом призраком выглядит весьма зловеще, — заметила Катрин, покачав головой. — Он никогда не смирится. Оби-Ван мог сказать многое, например то, что мир вообще весьма неприятная штука, которая не обязана следовать нашим желаниям. Или же апеллировать к мудрости и дальновидности Совета в целом, и Йоды в частности. А, напоследок, добавить что-то про её собственное прежнее нежелание связываться с потенциальным учеником. И, возможно, разговаривай Кеноби с Энакином, он даже сказал бы что-то такое. Но… — Я знаю, — вместо этого, ответил Оби-Ван. Катрин замолкла, не высказав какую-то мысль, которая, тем не менее, тяжело повисла в воздухе. Вместо этого, она кивком указала на дверь магазина, поскольку покупателей в нём начало прибавляться. Оби-Ван молча кивнул в ответ и вместе с девушкой вышел из магазина. В теории, ученики презентуются перед учителями, а те, в свою очередь, делают им предложение, на которое можно ответить как согласием, так и отказом. Но только Оби-Ван сам знал ситуации, когда традиция нарушалась. Далеко за примером ходить не надо — Асоку просто навязали Энакину. Катрин очень странно покосилась на свой рюкзак со свежекупленной краской и зачем-то пиротехникой. Вся ситуация буквально кричала о грядущем беспорядке. — А если учесть, что Рубен долго наблюдал за стражами… — вновь подала та голос, но снова не договорила ту самую мысль. — Он же не… — в голове Оби-Вана стало выстраиваться ещё одно страшное предположение. Пусть голос джедая остался ровным, но Катрин достаточно хорошо изучила его, чтобы чувствовать волнение. — Напомни, как становятся стражами? Катрин хмуро посмотрела на джедая. Самоубийство — это точно не про Рубена. Он скорее просто сбежит, спрятавшись в её багажнике. — Странник… Да что ж всё так быстро-то происходит… Я ничего не успеваю, — пробормотала она, впервые за весь разговор став назад собой и растеряв эту тягостную ауру. — Я скажу так. Не знаю, куда и как, хоть назад на Землю, но, если хотите, чтобы не было катастрофы, вы должны сделать так, чтобы в ближайшее время меня не было на Корусанте по доказуемой и официальной причине. Можете хоть в задницу ранкора засунуть, но отправьте куда-нибудь подальше. Оби-Ван нахмурился, но затем медленно кивнул. Хитрый джедай понял, что она что-то задумала. — К одиннадцати будь в пятнадцатом ангаре, — произнёс он. — Мы вылетаем сразу после заседания Совета. — И я прошу прощения за галлюцинации, — добавила Катрин. — Когда я делала это на Рубене, то всё было… — Как? — вкрадчиво спросил Кеноби. Он прекрасно помнил, что прежде за стражами не водилось подобного умения. — Позитивно? — неловко усмехнулась Катрин, звякнув содержимым рюкзака. — Кстати о безумии. Энакина тоже возьмите. Я заставила его думать, что Олаф ситх… Оби-Ван сделал глубокий вдох, а затем бессильно махнул рукой. — Ты… Хуже Алексы. — Но я добрее Алексы, — заметила Катрин. — Иначе он бы уже мчался к канцлеру, считая ситхом его.