***
Где, черт возьми, ходят старосты, когда они так нужны?! Селена уже полчаса ходила по одиноким коридорам Хогвартса в поисках любого старосты факультета. Ей нужно было алиби. Нужен был кто-то, кто видел ее этой ночью. И желательно староста факультета для сопровождения в Больничное Крыло, так как она хотела проведать своего младшего брата. Завернув за угол, она застала довольно интересную картину. Тедди Люпин, староста Пуффендуя, ворковал с Мари-Виктуар Уизли! С этой гриффиндорской тварью! Видеть любимого кузена, обжимавшегося с девушкой, которую Селена на дух не переносила, вызвало двоякое чувство. С одной стороны, она была рада за Тедди. К дальнему кузену она относилась хорошо и желала только счастья ему. Он относился к кузине с такой добротой, был ей опорой в ее первые дни в Хогвартсе, несмотря на то, что ее семья была на стороне того, из-за которого погибли Ремус и Нимфодора Люпин. Тедди, несмотря на сложности и трагедии, случившиеся с ним, всегда оставался добрым, открытым и заботливым человеком. Его мягкосердечность и умение видеть хорошее в людях, даже в тех, кто был связан с темной стороной, восхищали Селену. Она понимала, что он прошел через многое, и всегда готова была поддержать его в любых ситуациях. С другой, почему это должна была быть Мари-Виктуар? Блондинка раздражала Малфой с самых первых дней учебы. Ее идеальные светлые волосы, лежавшие локонами. Ее яркие голубые глаза, которые многие сравнивали с морем, ибо тонули в них. Селена желала каждому, кто делал такое сравнение, утопиться, к чертовой матери, в Черном Озере. Ее прекрасную улыбку и смех, в которые влюблялись все парни с их курса. Ей и пальцем не надо было шевелить — все уже были у ее ног. Все ее любили, обожали и боготворили. Явный эффект вейлы, постоянно напоминала Малфой, будто бы утешая саму себя. Селена, хоть не хотела призвать это, но завидовала этой Уизел. Каждый раз, когда на глаза попадалась милая и всеми любимая Мари-Виктуар, слизеринка хотела пульнуть в нее заклинанием, чтобы ее блодинистые послушние волосы поседели, а белоснежная кожа покрылась морщинами. Она завидовала ее красоте. Ее популярности. Тому, как легко ей было по жизни. Селена всегда была на первом месте. Она была избалована любовью родителей. Отец ласково называл ее его принцессой, его гордостью, жемчужиной семьи Малфоев. Бабушка с детства усыпала прекрасными платьями и тиарами, и Нарциссе было плевать, что им было не по карману такая роскошь. Ее внучка достойна самого лучшего. Мать воспитывала в ней любовь к знаниям, к любым знаниям, и хвалила за любознательность и ум. Селена, являясь полукровкой, брала самое лучшее из обоих миров. Она вчитывалась в книги по магии, время от времени разбавляя свой кругозор классической литературой магглов. Ей нравилось разнообразие, что давали ей родители. С дедом было по-другому. Он был строг, хотя Селена считала, что дед иначе выражать свою любовь не мог. Он воспитывал из нее Малфоя. Малфоя, который мог бы вернуть престиж их семье. Малфоя, который мог бы дать новую славу их фамилии. Люциус въелся корнями в разум внучки своими словами и планами на нее. Она — Малфой, и ей было все дозволено. Чего бы она не захотела, она могла этого добиться. Она же Малфой. Она была наследницей в его глазах. А потом появился Скорпиус, но это уже совсем другая история. Селена, привыкшая к любви и обожанию, не была готова к реальному миру. Миру, где фамилия Малфоев ничего не стоит. В мире, где каждый, кто узнавал ее фамилию, избегал или хуже, называл Пожирательницей. В школе к Малфой всегда придирались. То это будет ее непослушная копна волос. То ее веснушки, которые были незаметными для всех до одного момента. Девчонки с Гриффиндора, София Финниган и Элеонора Макмиллан, поймали ее в туалете и решили, что несмываемые чернила на лице Селены будут смотреться очень даже красиво и подчеркнут черты лица. Она умоляла их остановиться. Волшебные чернила вызвали аллергическую реакцию на лице девочки, чуть ли не сжигая слой эпидермиса, но гриффиндорки не остановились при криках и мольбе Малфой. Она провела неделю в Больничном Крыле, залечивая покрасневшее опухшее лицо. А чернила полностью смылись лишь через неделю, как ее выписали. По школе начали говорить, что у Малфой высыпались бородавки по всему лицу из-за того, что она целовалась с жабой для практики поцелуев. Дети ставили ей подножку, рвали волосы, кидали оскорбления в ее сторону и семьи, заставляли плакать в туалете. Малфой было несладко. Ненависть росла в ее сердце с мыслями, что они все пожалеют об этом. Она заставит их бояться, заставит проклинать день, когда она появилась в их жизнях. Заставит бояться дня, когда она появилась на свет. Смотря на Мари-Виктуар, Селена желала оказаться на ее месте. Ей хотелось иметь много друзей, чтобы все были приветливы и добры к ней, но увы. Она Малфой. Одно из самых ненавистных имен в Магическом Мире Великобритании. Ее отец был Пожирателем, ее дед был Пожирателем, даже покойный прадед был вовлечен в дела с Темным Лордом. Селене надоело сравнивать себя с красавицей из Гриффиндора. Она больше не желала любви, она хотела уважения. И если она не могла получить это по-хорошему, всегда был вариант сделать это по-плохому. Селена еще не знала, что второй вариант станет ее любимым. Пара была прервана громким кашлем, что заставило Тедди отвлечься от девушки. — Кузен, — улыбнулась Селена, полностью игнорируя существование Уизли. Она старалась подавлять собственную неприязнь, потому что для нее важнее было то, чтобы Тедди был счастлив. Ее любовь и уважение к нему были сильнее, чем собственные личные обиды. — Прости, что отвлекаю, но мне нужно, чтобы ты сопроводил меня в Больничное Крыло. — Да, конечно. У тебя что-то болит, Селена? — лицо Люпина переменилось, обретая тень беспокойства. Он поближе подошел к блондинке, приобняв кузину за плечи, и начал рассматривая ее с ног до головы в поисках даже маленькой царапины. — Ох, Мерлин! Совсем забыла сказать тебе! — наигранно стукнула себя по лбу слизеринка. Она не забыла. Просто не хотела говорить, не завершив свои планы. — Скорпиус упал с лестницы и сейчас лежит там, поправляется от своих травм. Не привык к двигающимся лестницам. — О боже! С ним все в порядке? — встряла в разговор Уизли. Малфой оценила бы ее беспокойство, если бы Мари-Виктуар не была одной из гриффиндорок, кто смеялся над ней, когда ее же сокурсники с Гриффиндора специально подсунули ей змею в сумку на первом курсе. Селена была уж сильно злопамятной. — Уизли, прошу нас простить, но это дело семейное. Селена взяла под локоть Тедди и повела его в сторону Больничного Крыла. Пуффендуец на пассивно-агрессивное поведение кузины промолчал. Он знал Селену и ее сильную любовь к брату. Не было ничего удивительного, что ей поскорее захотелось увидеть Скорпиуса. Бедная, наверное, вся распереживалась из-за брата, вот поэтому настроение плохое! — Спасибо большое тебе! — поблагодарила кузена Малфой. — Я не могла заснуть из-за тревоги за брата. Как хорошо, что именно ты попался из всех старост! — Пустяки! — отмахнулся Тедди, затем повесил руку на плече блондинки, приобнимая кузину. — Мы же семья. Тебе нужно было раньше сказать мне по поводу Скорпиуса! — Совсем из головы вылетело. Прости! — Селена услышала упрек в голосе кузена, что приободрило ее. Ему не все равно. Обзаведясь обязанностями старосты, Люпин не проводил много времени со своими родственниками из змеиного факультета. Селена иногда ревновала его к Уизли и Поттерам, так как ей не хотелось терять родственника, которого ее семья не так давно обрела. Однако Тедди не изменился. Все такой же добрый как всегда. Селена прикоснулась к его руке, висевшей на ее плече, и скрепила их пальцы. Появление сестры и кузена порадовало Скорпиуса. Мальчик, благодаря стараниям мадам Помфри, выглядел гораздо лучше. Нос был исправлен, гематомы и синяки под глазами были едва видны, а глаза приняли привычный карий цвет. Лишь бинт вокруг головы подтверждал о старых травмах, полученных от этакого падения с лестницы. Селена, сидевшая на кровати Скорпиуса, наблюдала за кузеном и братом, которые обменивались последними новостями. Скорпиус рассказывал о своих впечатлениях о Хогвартсе. Его любимым предметом на данный момент было Зельеварение, хотя профессор Слизнорт казался ему странным. Вот преподователь по ЗОТИ — профессор месье Дюпон, по совместительству занимавший должность декана Слизерина, сильно полюбился Скорпиусу. Он хорошо объяснял материал и предлагал любую помощь студентам и был впечатлен почти уж безупречным французским Скорпиуса, что польстило эго мальчика. — Поверить не могу, что ты выбрал Слизерин вместо Гриффиндора! — изумился Тедди. Во время церемонии распределения Скорпиус сидел на стуле почти 8 минут. Распределяющая Шляпа хотела отправить его в Гриффиндор, хотя Слизерин для него был тоже неплохим вариантом из-за истории семьи с этим факультетом. Мальчик умолял и просил Шляпу отправить его на Слизерин, пока та ворчала, что ей не дают делать ее же работу. Малфой младший извел Шляпу своими спорами настолько, что сил у нее больше не было, так что Скорпиус встал и поскакал в сторону стола с зеленой эмблемой. — И хорошо, что сделал! — уверяла Селена. — Деда бы инфаркт прихватил, если его внук оказался бы на Гриффиндоре. Скорпиус лишь пожал плечами, ибо сам был рад оказаться на змеином факультете, так как хотел быть ближе к сестре. — Скоро еще отборы в команды квиддича! — вспомнил Тедди. — Эх, был бы ты постарше Скорпиус, тебя бы тут же взяли ловцом. — Может, в другой раз, — ответил Скорпиус, однако Селена пресекла эти мысли одной фразой. — Нет, в следующей игре ты выйдешь на поле, как охотник Слизерина. — Но первокурсникам… — Гарри Поттер стал ловцом на первом курсе, — перебила брата Селена. — У него был талант. Она взяла брата за руку и взглянула ему в глаза. — Дорогой, твой талант будет замечен. Я тебе это обещаю, — уверяла его Селена. В ее словах было столько уверенности и веры. Веры в него. Селена знала, что брат был одарен и не позволила бы упустить ему шанс проявить себя. На слизеринском факультете его не жаловали, так как он был братом слизеринской принцессы. Селена обладала абсолютным влиянием на весь факультет, и ей было под силу даже убедить капитана слизеринской команды включить Скорпиуса в список участников отбора. В самих отборах ему ее помощь бы не понадобилась. Она знала, что он получит роль ловца, что***
Скорпиуса выписали из Больничного Крыла следующим утром. Мальчик с неохотой уходил от мадам Помфри. Малфой немного побаивался попадаться гриффиндорцам на глаза, так что на каждом повороте оглядывался в страхе наткнуться на Грэйхэма и его шайку. У дверей в Большой Зал его встретили Альбус и Лис. Поттер навещал Скорпиуса в Больничном Крыле с самого первого дня, как только он туда попал. Его оповестил об этом Лиссандер, друг детства и крестник его отца, и Альбус просто был в шоке от новости. Слизеринец носил сладости другу, а так же рассказывал, какие темы они прошли на занятиях в его отсутствие, чтобы Скорпиус не отставал по предметам. Альбус навещал его не один, а вместе со Скамандером. Поттер слегка был удивлен, потому что пропустил момент, когда два блондина стали друзьями. Скамандер объяснил другу, что это именно он нашел Скорпиуса и привел его к мадам Помфри. С тех самых пор они и друзья. День проходил спокойно. Скорпиус ни разу не заметил в толпе знакомых ему гриффиндорцев и позволил себе вздохнуть спокойно. Похоже у них настолько разные расписания, что их столкновение, к счастью для Скорпиуса, было практически невозможным. В гостиной Слизерина стояла умиротворенная атмосфера во время большой перемены. Студенты разных курсов занимались каждый своим делом, не мешая остальным, и не создавали никому никаких проблем. Скорпиус обучал Альбуса шахматам. Услышав от друга, что он ни разу не держал шахматную фигуру в руке, Скорпиус окинул Альбуса осуждающим взглядом, словно Поттер не знал базовую вещь, которую должны были знать все без исключения. Шахматы были излюбленной игрой Малфоя, в которую он постоянно играл с отцом и дедом. Скорпиуса научили играть в том же возрасте, когда он начал говорить. Мальчик считался чемпионом по шахматам в доме Малфоев, превзойдя всех членов семьи. Во время расстановки фигур на шахматной доске в гостиную ворвался староста Слизерина. Он запыхался и тяжело дышал, видимо, несясь в подземелья со всех ног. Его громкое появление притянуло внимание всех студентов в гостиной. — Собрание студентов … в Большом зале… Срочно! — прокричал староста, между фразами глотая воздух. В Большом Зале царила напряженная атмосфера. Шепот и мрачные разговоры заполнили просторное помещение, а глаза студентов искоса бегали по лицам однокурсников, ища подтверждения ужасающих новостей. На лицах у многих отразилась забитая ужасом и недоумением реакция. То, что было найдено в Запретном Лесу, было чем-то невообразимо ужасным. Студенты не могли себе представить, как кто-то мог нанести такое жестокое и бесчеловечное увечье своим сверстникам. Пятерых мальчиков нашли в Запретном Лесу. Они были привязаны к деревьям вверх ногами. Голыми, покрытыми разными порезами и синяками. Мальчики были живы, хотя получили довольно сильные травмы. От долгого нахождения вверх ногами кровь сильно припала к мозгу, отчего сосуды в глазах лопнули от повышенного давления. Кто-то страдал от постоянного головокружения и не прекращающейся тошноты. Мальчики так же страдали от гипотермии. Их пробивал озноб, а кожа приобрела не бледный, а синеватый оттенок. У всех были пробелы в памяти и никто не помнил, что с ними произошло. Новости о состоянии мальчиков вызвали шок и отвращение. Все были в шоке от факта, каким ужасным образом они были изуродованы и подвергнуты пыткам. Студенты стали перешептываться между собой, и волнение охватило Скорпиуса, когда он услышал, что некоторые из пострадавших сказали, что последнее их воспоминание было светлые волосы, словно платина. В уме начали собираться кусочки головоломки, и он невольно почувствовал, как судорога от напряжения сжимает мышцы. Среди толпы он заметил свою сестру, Селену. Ее светлые волосы были собраны в идеальную прическу, а уверенность в движениях была почти самодовольной. Смутная догадка начала пронеслась в его разуме, и он медленно отшатнулся. Шепот учеников звучал в ушах как эхо, подчеркивая его внутренний беспорядок в голове. Малфой сильнее навострил уши, пытаясь разобрать треп студентов. Он внезапно остановился, его глаза расширились от удивления, и сердце забилось быстрее, когда он услышал имя одного из пострадавших. Питер Грэйхэм. Голова заполнилась смешанными эмоциями — недоумением и тревогой. Он ощутил, как внутреннее напряжение начало нарастать, а затем почувствовал чей-то взгляд на себе. Селена смотрела на него. Она тепло улыбнулась, и в этот момент сердце словно замерло. «Никто не посмеет тебя обижать, Скорпи. Я позабочусь об этом». Шок пронзил сознание, словно молния, разрывая все ожидания и представления. Глаза Скорпиуса широко раскрылись, а лицо исказилось от неверия. Он не мог поверить, что за нападением стоит его добрая сестра. Перед ним словно зеркало образа сестры разбилось в мелкие осколки. Нет, она не могла. Да она просто не могла этого сделать. Скорпиус испуганно отшатнулся с глазами, полными ужаса, от догадок, на что могла быть способна его сестра. Он чувствовал, как живот сжался в узел от неразрешимой дилеммы между своими чувствами к сестре и опасностью, которую она могла представлять. Образ доброй и нежной Селены словно рушился в пыль, и он остался стоять, ошеломленный и потрясенный. Скажет ли он кому-нибудь об этом? Он не посмеет. Она его сестра. Его семья. Его кровь. Он не мог ее винить, ибо она заступалась за него. Отомстила за него. Никто не смеет переходить дорогу леди Малфой, особенно ее родным и близким. Да и к тому же, где доказательства, что это было именно ее рук дело? Скорпиус ощущал глубокую вину за произошедшее. Он смотрел на себя как на катализатор случившегося, что заставило его задуматься о том, что все могло быть по-другому. В разуме крутились сцены прошедших дней, складывающиеся в одну болезненную картину. Мальчик все еще не был уверен, что виновна была Селена, но он не мог рисковать. Скорпиус медленно кивнул, словно принимая решение. Он понимал, что больше нельзя позволять подобным событиям повторяться. Его сестра, как бы ни было больно признавать, могла быть опасной. Она была готова пойти на крайности ради своих любимых, и Скорпиус не мог позволить другим пострадать из-за своей беспомощности. End of Flashback. — И каков наш план действий? — спросил Гарри, как только Уильям закончил свою презентацию. Уизли начал маршировать по комнате. На его лбу вылезла морщинка, свидетельствующая о напряжении. Недавний инцидент наводил его на размышления. Если Пожиратели уже проникли сюда, в прошлое, какие следующие действия им стоило бы предпринять? Было ясно, что они охотятся за членами Ордена, стремясь устранить их. Однако факт нахождения их внутри Хогвартса сбивал с толку. Замок был окружен непроницаемыми защитными чарами, даже Волан-де-Морт не смел пройти сквозь них, страшась древней магии замка. Здесь они были в безопасности. — Они не могут добраться до нас здесь, — высказал свою мысль Джеймс. — Но это не исключает возможности новой атаки или еще чего-то… — Убийства, — дополнил Уильям. — Нам следует уведомить Кингсли об этом, — предложил Гарри. — Министерство должно назначить дополнительную охрану для защиты всех, кто находится под угрозой. — Мы также должны передать мракоборцам описание Пожирателей, — вмешалась Гермиона. — Объявить охоту на них. Может быть, они сумеют поймать их раньше, чем мы ожидаем. — Думаете, они могут попытаться освободить других Пожирателей из Азкабана? — задал вопрос Рон. — Вы же обратились к нам за помощью, что помешает им сделать то же самое, но с другими Пожирателями? — Дядя Рон прав, — согласился с рыжим Уильям. — Нам следует информировать Министерство о данной возможности. — Уверены, что они вообще в курсе, что мы в Хогвартсе? — Лиссандер ворвался в поток обсуждения. — Откуда им знать об этом? — А ты как думаешь? — Уильям направил взор в сторону Малфоя младшего. Скорпиус был молчалив с того момента, как речь зашла о сестре. Он думал о ней. Задумывался, как она и чем занимается на данный момент. Могла ли она сейчас подвергать кого-то пыткам или думать о брате, который сбежал, оставив ее одну. Смог бы он убедить ее бросить все и прийти к нему? Помочь ему все исправить — не допустить смерти родителей и ее присоединения к Темному Лорду? Скорпиус не верил, что где-то там существовал хоть один возможный поворот событий, где бы Селена добровольно служила убийце их семьи. Также он думал о двойняшках Забини и Редмонде. Они не были убийцами, а просто были напуганы. Вера Скорпиуса в слизеринцев была сильна, словно корни Гремучей Ивы, ядовито пронизывающие землю. Он был настроен на то, что вернет своих друзей назад к себе. Где они будут в безопасности и где им не будет угрожать Тот-Кого-Нельзя-Называть. — Уже всем Пожирателям разболтал наше убежище, хорек?