Химия на кончиках пальцев

Пиздец пришёл оттуда, откуда его не ждали. Хотя чего уж там, ждали, конечно, просто не в таких масштабах. Вообще, всё началось ещё днём, когда Юлька совершила роковую ошибку, предложив мне затусить. — Меня мамка убьёт, она в последнее время неадекватная, — ответила я шёпотом, в то время как физичка диктовала какую-то ненужную хуйню. — Да ладно тебе, скажешь, что пошла ко мне, — как ни в чём не бывало пожала плечами подруга. Всё-то у неё просто. — Она же мне доверяет. — Ну, сомнительно, знаешь ли, — усмехнулась я. — Да ладно, Сонь! Пятница же. — Юль, она ебанулась, понимаешь? Обещала Лиду позвать. Стоп-слово «Лида» сработало моментально. Юлька побледнела, выпрямила спину и взглядом, полным ужаса и безысходности уставилась вперёд себя. Ну, конечно, их первая и единственная встреча преподнесла Юльке просто невероятный букет фобий, названия которых она выучила, но мне делать-то больше нехуй, как их с её слов запоминать. Случилось это в Пасху, вот так символично и трогательно. Моя матушка устроила застолье, позвала тётю Лиду, а я, не в силах сидеть с этой приёбнутой за одним столом в компании мамки, позвала свою лучшую подругу. К слову, Юля понравилась Лиде, она даже позвала её в гости в их церковь, если это пристанище Сатаны вообще можно считать церковью. Но моей дорогой подружайке хватило сакральных песен, которые тётя Лида по непонятным причинам решила исполнить пасхальным яйцам. Может, думала, что из них сам пророк вылупится, не выдержав пытки в виде её пения. Но самый сок начался, когда Лида встала из-за стола и начала прощупывать Юлькин живот. — Вы чего это? — подозрительно спросила она, ожидая на самом деле уже чего угодно после тётушкиного пронзительного акапельного исполнения. — Ничего, солнышко, ничего, — добродушно улыбнулась Лида и вернулась на своё место. А потом я рассказала Юльке, что она таким образом проверяла задатки Антихриста в её матке. Ох, видели бы вы её глаза. Хотя сейчас у неё такие же были, если не хуже. — Да ладно тебе, — я легонько ткнула её в плечо ручкой. — Сгоняем. — А Л-лида? — Юля перевела на меня практически мёртвый взгляд. — Да я из дома уйду, если она по мою душу придёт. Кажется, подруга дней моих суровых всё же отошла от упоминания о Лиде. А на перемене, когда мы сидели на подоконнике, завела старые песни о главном. — Сонь, ну ты видела, как химик рукава закатал? У него там вены — во, — она жестом рыбака, пиздящего о пойманной без пяти минут акуле, раздвинула руки примерно на метр. — Ага, блять, очень интересно, — недовольно бросила я. — Да ты чего такая хмурая? — Потому что заебал он меня. — А вот я была бы не против, если бы он меня заебал, — мечтательно произнесла Юлька, и я еле сдержала рвотный позыв. — Знаешь, я не верю, что он тебе не нравится. Подумаешь, парашу поставил, но ты видела его глаза? Да, видела. Он час назад этими глазами чуть дыру в моей голове не сделал. — Пора бы тебе парня завести, а то скоро стены трахать будешь, — сочувственно произнесла я. Юлька насупилась. — Ну, вообще-то, Макс вовсе не стена, если ты не заметила. — А, то есть уже Макс? — я усмехнулась. — Какая же ты дура, Брынская, просто сил никаких нет. — Ну, он же тебе тоже нравится! Он не может не нравиться! — Может, ещё как может. Я тебе больше скажу, я его скоро из школы вытравлю. Не он первый, так сказать, не он последний. — Не-ет, — протянула Юлька, неверяще глядя на меня и для убедительности мотая головой из стороны в сторону. — Только не его. — Извини, такова традиция, — усмехнулась я слегка злорадно. — Твоя традиция — пугать практикантов, а ему двадцать девять! — в сердцах воскликнула Юля, и я испуганно посмотрела по сторонам, надеясь, что никто не слышал. — И откуда такая инфа? — как можно тише спросила я, с насмешкой глядя на неё. — Спросила. А ты мне не завидуешь случаем? Может, ты сама тайно по нему сохнешь и ревнуешь, а?! — Дура, блять, — я влепила ей лёгкую затрещину. — Если кого и ревную, то тебя. И твой отправившийся в дальнее плавание мозг. Вот ты видишь, что происходит? Мы снова ссоримся. И снова из-за этого долбоёба. — С тобой спорить бесполезно, — сварливо заметила Юлька, но всё же расслабилась. Больно сдался мне её сучий Макс. Ещё и двадцать девять лет, да ему умирать скоро, уже импотент, наверное. И это от него я тащиться должна? Да нормальная девушка от такого даже не возбудится, фу, гадость какая. Дома я, конечно же, напиздела мамке, что иду ночевать к Юльке. Она даже поверила, хотя перед уходом сказала, что если почует неладное, то сразу же поведёт меня к гинекологу. — Да, мам, обязательно, — послушно кивнула я, — врач тебе потом расскажет, что мы с Юлей занимались лесбийским сексом. — Ты совсем сдурела, что ли?! Я тут же обулась и поспешила ретироваться, пока маман не передумала и не достала мухобойку. Было уже довольно поздно, я шла по подтаявшему снегу через огромный пустырь, воткнув наушники в уши. Никакого инстинкта самосохранения, как видите. Вообще, меня возмущал снег на улице, какого чёрта, Мороз Иваныч, апрель на дворе. Хотя сейчас я была бы рада чуть большему количеству снега, а то совсем уж темно, хоть глаз выколи. Перехватив поудобней рюкзак, я всё же выдернула наушники и сжала ключи в кармане на всякий пожарный. Мало ли, какой еблан с членом наружу выскочит, я всё-таки немного не так себе встречу со своим суженым представляю. С Юлей мы встретились уже у бара, который она выбрала. Я-то не особо в барах шарю, а она в них иногда ходит, цепляет всяких недоумков и разводит их на бесплатную алкашку. Её, к слову, многие бармены знают и паспорт не проверяют, хотя она несовершеннолетняя. Хорошо, в общем-то, устроилась. — А ты чего платье не надела, я же просила, — недовольным голосом заправской сутенёрши спросила дорогая подруга. — Так а я не ебаться иду, — я развела руки в стороны. — Очень многое упускаешь, — усмехнулась Юлька и мы направились ко входу в бар. — Да ничего я не упускаю, — я отмахнулась. — Пробовала. Не зашло. — Значит, не с теми пробовала. — Ага, а вот в таких барах как раз «те» и обитают, — саркастически хмыкнула я. Мы сдали верхнюю одежду в гардероб и окунулись в неоново-фиолетовый простор, пульсирующий от оглушительных звуков уёбищной музыки. Нет, я правда не понимаю, кто составляет плейлисты для подобных заведений, хотелось бы мне посмотреть этим людям в глаза. Мы опрокинули по паре шотов, которые Юлька минут пятнадцать вымогала у какого-то стрёмного мужика. После этого она убежала в сторону танцпола и начала там дрыгаться вместе с остальными припадочными. А стрёмный мужик тем временем решил переключиться на меня, поняв, что он был нужен только из-за бухла. — Скучно, да? — громко спросил он, перекрикивая музыку. Уже пододвинулся на стул ближе, хотя до этого нас разделяла Юлька. Ну и тварина, и что мне теперь с ним делать? — Не-а, мне очень весело! — я улыбнулась максимально задорно и начала покачивать головой в такт биту, вызывающему во мне вообще-то только лютый кринж. Мужика, однако, такой ответ вполне устроил. — Меня Эдик зовут! — он улыбнулся своей кариесной улыбкой. — Ага, — кивнула я, не желая представляться в ответ. — А тебя? — видимо, он успокаиваться не собирался. — Соня, — ответила я и тут же пожалела. Могла бы и соврать... Хотя смысл? — Прекрасное имя! А знаешь, ты мне почему-то сразу напомнила Сонечку Мармеладову! — Что, так на проститутку похожа? — вырвалось у меня, и мне тут же подурнело. Ну, тупая, и сказать больше нечего. — Нет, ты что! Просто такая аристократичная красота... Он продолжил лить сомнительные комплименты мне в уши, а я предпочла его не слушать и продолжила лить алкоголь себе в глотку. Вскоре меня начало слегка кружить, и я отправилась в гущу танцпола, искать Юльку. Эта дурища уже повисла на каком-то мужике и выглядела очень счастливой. Я решила её не беспокоить, пускай отрывается, всё-таки не так часто мы вместе куда-то ходим. Ноги слегка заплетались, но я всё же направилась к выходу. На улице тряслись молодые парни и девушки, бледные от холода, напоминающие упырей. Вообще, я бы тоже сейчас покурила, но на трезвую голову я это не делаю, так что сигарет у меня нет. — Угостите даму сигареткой? — я блуждающим взглядом скользнула по одной из компашек. Один из парней улыбнулся мне и, подмигнув, протянул сижку. — Держи, крошка. — Только давай без крошек, — заплетающимся языком попросила я, закрывая сигарету от ветра, пока незнакомец поджигал её какой-то кошерной зажигалкой. А он симпатичный, вообще-то. «Нет, не симпатичный, это всё твой пьяный мозг — вторили мне остатки здравого смысла —просто докури эту ебучую сигарету и возвращайся в бар». Дым обжигал гортань, но теперь я чувствовала себя невероятно расслабленной. И только после пятой глубокой затяжки я поняла, что с сигаретой явно что-то не так. Почему-то всё стало в разы ярче, я бы даже сказала, немного психоделичнее. И тогда я, блять, поняла, что произошло. Мне подснули травку. Я тут же отбросила косяк в сторону и бросилась в клуб, надеясь, что сорт был не самый поганый и меня не накроет в ближайшие пару минут. Найдя Юльку, я еле отцепила её от кавалера и, уставившись в недовольные глаза подруги, испуганно пролепетала: — Юль, меня накурили. — В смысле? — Я попросила сижку, а мне дали косяк. Без лишних слов подруга схватила меня за руку и потащила к гардеробу, напрочь забыв про своего кавалера. Я уже ощущала себя абсолютным желе, поэтому Юлька, словно заботливая мамочка, одевала меня, совершенно вялую, но... Счастливую? Да, черт возьми, я так любила сейчас свою подругу, свою маму (!) и даже это поганое место. Оно было таким... Красивым. И все люди были такими чудесными, такими открытыми, такими добрыми! Внезапно я осознала, что начинаю понимать тётю Лиду. Боже мой, тётя Лида такая хорошая! — Я вызываю такси, — бросила Юлька, явно нервничая. — Юля, я так тебя люблю, — я потянулась было к ней, но подруга раздражённо оборвала мой порыв. — Соня, давай не сейчас, — она нервно клацала ногтями по экрану телефона, ожидая, когда к нам приедет тачка. — Ну, не сейчас, так не сейчас, — я обиженно насупилась. Не больно-то и хотелось. Мы ехали в такси, когда мне вдруг приспичило задуматься о смысле жизни. За окном мелькали огни ночного города и я поняла, что всё, что я вижу — это лишь временная картинка. Жизнь проносится мимо, а я ничего не предпринимаю, ни малейшей попытки, чтобы сделать её лучше. Ещё вчера я была маленькой наивной девочкой, а сейчас еду посреди ночи в такси, да ещё бухая и накуренная. Юльке очень повезло. Она жила с отцом, который часто разъезжал по командировкам, поэтому большую часть времени квартира была в её полном распоряжении. Сегодня она решила уступить мне кровать, а сама отправилась спать на диван в гостиной, но перед этим поинтересовалась, не умираю ли я случаем. — Да не, всё хорошо, — я опустила веки. Свет от люстры рождал в моих глазах радужные блики, которые окончательно вскружили мне голову. — Извини, что пришлось уехать из-за меня. — Ой, да не парься, — отмахнулась Юлька. — Поцелуемся? — я слабо улыбнулась. — Спи уже, дурёха, — усмехнулась она, встала с кровати и, выключив свет, покинула комнату. И именно в этот момент я отчётливо поняла, что спать сейчас точно не буду.