Химия на кончиках пальцев

После головокружительной поездки Романов повёл меня в парк аттракционов, видимо, решив, что я совсем уж недоразвитая и мне самое место на карусели или батуте. — Если ты посадишь меня на колесо обозрения, то я тебе мозги вышибу, — угрожающе предупредила я. На самом деле я понятия не имею, почему меня так бесила вся эта клишированная романтика. Так было всегда, вот только Виталик даже не пытался сделать что-то подобное (в этом был его редкий плюс), а Макс наоборот стремился к этому сопливо-киношному романтизму. Раздражало нереально. Да, я понимаю, что проблема как раз во мне, а не в нём, но что я могу сделать? — Почему ты такой ёжик? — усмехнулся Макс, глядя на меня искоса. — Потому что мне стрёмно от всей этой типичной хуеты в отношениях, — заявила я и, недолго подумав, добавила: — Кстати, я ещё цветы не люблю. — А что ты любишь? — Пиво, например. Он посмотрел на меня с некоторым недоверием, в ответ на что я лишь мило улыбнулась. Ну да, мужик, не повезло тебе, но я не специально. Честное слово. — В любом случае я тебя не кататься сюда привёл, — с этими словами Романов повернул к небольшому строению, спрятанному в тени деревьев, и распахнул дверь. Ну конечно, он выбрал тир. Причём не тот тир, который с плюшевыми игрушками, а помещение с учебными мишенями. — Нихуя ты выдал, — только и сказала я, замерев на пороге. — Я тоже не особо могу в романтику, — усмехнулся Макс, — поэтому предлагаю провести время с пользой. — Мы за это время могли бы уже потрахаться, — еле слышно пробубнила я себе под нос, снимая куртку и вешая её на крючок. — Что? — переспросил Романов, замерев. Блять. — Ничего, мысли вслух, — хмыкнула я. Знаете, бывают в жизни такие ситуации, в которых ты на сто процентов уверен, что это была идея Сатаны. Так вот тот факт, что Макс стал учителем, явно относился к тем самым сатанинским помыслам. Иначе я никак не могу объяснить его идеализм и дотошность. Романов заставлял меня ебашить по целям до тех пор, пока я не начала попадать, а моё веко — дёргаться. И только после этого он снисходительно произнёс «молодец» и похлопал меня по плечу. Ну спасибо, блять, учитель года. Домой мы возвращались пешком, судя по всему, Макс был не готов к ещё одной Формуле-1. Но я была совсем не против, так как вечернее небо было золотисто-коралловых оттенков, а не цвета блевоты, что более привычно в нашем регионе. Красиво, ещё и воздух тёплый. Мы всё-таки в России живём, так что нельзя упускать такие моменты. — Как думаешь, я смогу прострелить башку какому-нибудь бандиту? — поинтересовалась я, когда мы шли через мост. — Меня пугает твой энтузиазм, — усмехнулся Романов и вдруг, схватив меня за локоть, притянул к себе. Мимо нас тут же промчался велосипедист, до этого, конечно, сигналящий, но я была бы не я, если бы успешно не пропустила тревожные звонки мимо ушей. — Ой, — я неловко улыбнулась, освобождаясь от железной хватки Макса. — Никакого инстинкта самосохранения, — тяжело вздохнул Романов и осуждающе покачал головой. — Ну, ты ведь Ворон, должна же у тебя быть своя ворона, — тихо ответила я, от греха подальше отскочив к парапету. — О, ты-то ещё та ворона, — рассмеялся Макс и подошёл ко мне. — Иногда удивляюсь тому, что ты всё ещё жива. — Это всё везение, — заявила я, важно подняв вверх указательный палец. — Сомнительно. Ну да, если подумать, удача давно покинула меня. Но, видимо, всё в мире взаимозаменяемо, поэтому одновременно со съёбом удачи в моей жизни появился Максим Романов. Хотя кто знает, сегодня, например, мы даже не подверглись покушению и на удивление спокойно дошли до дома. Перед тем, как зайти в подъезд, я огляделась по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, помчалась вверх по ступенькам. Однако на третьем этаже была резко остановлена. Романов, повинуясь каким-то голосам в своей голове, прижал меня к соседской двери и, склонившись к моему лицу, пристально посмотрел в глаза. — Ты это... Чего это? — от растерянности выдала я. Как же тут не растеряться, под этим взглядом хищника, иного названия его прекрасному взору я даже придумать не могу. Я чувствовала страх, но вместе с тем и нереальное желание припасть к его губам, однако, продолжила стоять, как мраморное изваяние, не в силах пошевелиться. Романов тем временем протянул руку к моему лицу, коснулся большим пальцем нижней губы, осторожно поглаживая и одновременно продолжая смотреть своим пронзительным взглядом, словно проверяя меня на прочность. Нет, солнце, я не сбегу, ты вообще от меня теперь так просто не избавишься. Макс касался кончиками пальцев моего лица, будто бы изучая, а я старалась ему не мешать, глядя широко распахнутыми глазами. Наконец, когда его пальцы оказались на моей шее, я опустила веки и прикусила губу, глубоко вздохнув, а в следующую секунду почувствовала, как губы Романова накрывают мои. Он целовал меня так нежно, что я буквально на части разрывалась от чувств. Его руки залезли под мою распахнутую куртку, переместились на талию, и он сильнее вдавил меня в дверь, в то время как я обхватила его шею руками, скользнула ниже, забираясь пальцами под воротник кофты, с удовольствием слушая его глухой стон, вызванный этим действием. Весь этот разврат прервал толчок двери, пришедшийся по моей спине. Мы тут же оторвались друг от друга и испуганно уставились на пожилую соседку, глядящую на нас просто с неописуемой яростью. — Совсем стыд потеряли! — прокричала она, явно возмущённая непотребством, случившимся около её родимой хаты. — Я сейчас полицию вызову! Романов, увидев, что я уже открыла рот, чтобы начать спорить, быстро извинился и, схватив меня за руку, утащил наверх. Поднявшись на пятый этаж, он открыл дверь квартиры и только после этого начал ржать. Мне было не до смеха, цвет моего лица напоминал флаг Союза Советских Социалистических Республик: то ли от смущения, то ли от злости на соседку, ворвавшуюся в столь интимный момент, да ещё и имевшую смелость нам угрожать. — Не смешно, — сердито бросила я и ушла в гостиную. Мой взгляд тут же упал на всё ещё разбитое стекло, и я сокрушённо покачала головой. — Слышь, ты бы окошко отремонтировал! Романов появился за моей спиной немного неожиданно, поэтому я знатно шуганулась. — Я уже позвонил мастеру, завтра вечером придёт. Уж извини, они по выходным не работают. Повернувшись, я посмотрела на него снизу вверх и вдруг поймала себя на мысли, что всё ещё горю желанием затащить в постель этого горячего засранца. Но мне почему-то стало стрёмно, что я снова веду себя, как последняя нимфоманка, поэтому я молча съебалась в душ, оставив недоумевающего Романова смотреть мне вслед. Прибегнув к самоудовлетворению, я расслабилась и продолжила отмокать в тёплой ванне. Завтра, к сожалению, предстоял учебный день, поэтому следовало лечь спать пораньше, иначе меня поимеет Татьяна Анатольевна, а не любимый, простименябоже, химик. Она и так на меня зуб точит, не стоит провоцировать и давать повод для очередного вызова в учительскую. Предыдущий закончился тем, что я буквально прописалась у Романова, так что пора бы сделать выводы. Выйдя из ванной, я обнаружила, что Макс снова постелил себе на диване, и этот факт заставил меня слегка напрячься. Но прежде, чем я решилась доебать его, Романов, сидящий верхом на шерстяном одеяле, с лёгким смешком спросил: — Могу я поинтересоваться, что ты там делала? — Где? — я непонятливо нахмурилась. — В ванной что ли? — Да. В ванной. — А как ты думаешь, что я могла там делать? Видимо, кто-то опять книжек с загадками перечитал, иначе такие идиотские вопросы я объяснить не могу. — Ну не знаю, — усмехнулся Макс. — Просто твои стоны были слышны, наверное, во всём доме, поэтому я... Интересуюсь. Мало ли что. Он развалился на диване, закинув руки за голову и вытянув ноги, тут же свиснувшие с подлокотника. Господи, видели бы вы его довольный вид, как у кота, который сметаны обожрался, в то время как я застыла, не зная, что и ответить. — А я... Я, эт самое, — я нервно почесала затылок. Ну же, горшочек, вари! — Я мизинцем ударилась. — Видимо, долго болел, — с деланным сочувствием произнёс Романов. Сука, уебу сейчас, доведёт ведь. — Даже не представляешь, насколько, — язвительно улыбнулась я, прожигая его взглядом. — Бедняжка. — Да, это я. Спасибо за участие, а теперь спокойной ночи. С этими словами я, не спрашивая, херанула рукой по выключателю, вырубая в гостиной свет, и отправилась в спальню. Паразит, играть со мной вздумал? Ну ничего, мы с моей дебильной гордостью сдаваться не собираемся. Утром Романов всё же развёл меня на поездку до школы на его машине. Аргументировал он это тем, что после вчерашнего автобусного трипа даже врага к подобному транспорту не подпустит, а меня тем более. Не, ну вы посмотрите, какие мы нежные. А ещё шпион. Он снова сделал попытку приготовить яичницу, в этот раз воспользовавшись моим советом и добавив масло. Однако пересолил он её до такой степени, что первый же кусок застрял у меня в горле. — Твою мать, Романов! — я закашлялась и бросилась к графину с водой, налила себе стакан и тут же выпила его залпом. — Что такое? — он встревоженно уставился на меня. — Ты нахуя туда всю солонку вытряхнул? — я перевела на него взгляд покрасневших глаз, с трудом опираясь рукой о столешницу. — Сильно пересолил? — Макс потянулся уже вилкой к своему чудо-блюду, но я со скоростью света подлетела к нему и отодвинула тарелку в сторону. — Не ешь это, — каким-то зверским голосом проговорила я, глядя на него широко раскрытыми глазами. — Ага... Ладно, — произнёс он слегка испуганно. — Тогда пойдём? — Пойдём, — кивнула я и, всё ещё покашливая, направилась в прихожую. Приоткрыла рюкзак, проверяя, все ли учебники на месте, наткнулась рукой на пистолет. Великолепно, блять. Пока мы ехали до школы, я косо поглядывала на Романова. За всё утро он даже не попытался проявить знаков внимания по отношению ко мне, разве что ту проклятую яичницу сделал (благодаря которой я все ещё была голодна, спасибо, заботливый ты мой). Я тоже не хотела лезть к нему, поскольку побаивалась, что оттолкнёт, да и после его вчерашних идиотских вопросов не особо хотелось. Ладно, мне-то хотелось, но мой дебилизм велел мне выёбываться как можно дольше. А в этом деле я, между прочим, практически профессионал. Остановившись на парковке, Романов отстегнулся и выжидающе уставился на меня. Мой ремень безопасности почему-то решил подвести меня и ни в какую не хотел отстёгиваться, заставляя меня материться себе под нос и продолжать нервно дёргать его. — Да ну что ж такое, — Романов устало вздохнул и, наклонившись ко мне, нажал на кнопку. Отстегнуть заклинивший ремень ему удалось, хоть и не с первого раза, а вот с выходом из машины было уже сложнее. Макс поднял глаза, ловя мой взгляд, и замер. Замерла и я, забыв вообще, как правильно выёбываться, а жаль, я ведь так старалась. — Молодой человек, а вы случайно не полицейский? — выдавила я и тут же прикусила язык. — Что? — Романов усмехнулся краем губ, даже не думая отодвигаться. — Кажется, меня посетила полиция секса. Не выдержав, Макс прислонился лбом к спинке моего сиденья и принялся тихо ржать. Я же покраснела, понимая, что сморозила очередную дичь, испортив момент. — Идём уже, — он отстранился и, открыв дверь, вышел из машины, не оставляя мне иного выбора, кроме как идти следом. Конечно же, ни я, ни гениальный суперагент не додумались хотя бы по отдельности зайти в школу. Поэтому наш тандем встретил целый ряд удивлённых глаз. Романов тут же стушевался и максимально неестественно свалил в противоположную от меня сторону, всеми силами делая вид, что он эту дуру, то есть меня, впервые в жизни видит и вообще она сама за ним увязалась. Впрочем, его старания пошли коту под хвост, потому что в кабинете математики мне устроили гоп-стоп мои дорогие одноклассники. — Лебедева, — спрыгнув с подоконника, позвала главная вертухайщица старших классов, она же Марина Семёнова. — Ай? — отозвалась я, краем глаза поймав напряжённо-испуганные взгляды Юльки и Ширяева, и непроизвольно упала задницей на свой стул. Так, блять, дело пахнет керосином. — А что это у вас с химиком такое? Химия, не иначе, — хмыкнула Семёнова, подходя всё ближе. — Как ещё объяснить, что вы из одной машины вышли? — Ой, Марин, такая история, — я рассмеялась как можно веселее, но получилось хуже, чем у актёров российского кино. — Я шла, значит, утром, да, подхожу к остановке... А автобус уехал! Повезло, что Максим... Николаич, — блять, отчество чуть не забыла, — мимо проезжал. Так что он меня подвёз. — А на шее у тебя что? — усмехнулась Маринка. Да ну ёбаный ты блять, я и забыла, что этот дебилоид мне засос оставил. Спасибо, мистер Бонд, услужил так услужил. — А это меня шмель укусил, — выдавила я, испуганно вжимаясь в стул и мечтая о внезапной телепортации. Ну а что, мне кажется, в моей жизни и такое уже может произойти. — В смысле, этот... Клещ. Энцефалитный. Я поэтому и пропустила два дня, всей больничкой его тащили, чуть кусок шеи не выдрали... — Тебя клещ в шею укусил? — Семёнову происходящее лишь забавляло. Вот сучка, и чего она ко мне прикопалась? Как будто её касается, с кем я встречаюсь. — Да, — трагично кивнула я и для пущей убедительности очень грустно вздохнула. — Такой клещара охуевший, ты бы знала. Приставучий, пиздец. Так что советую прививочку сделать, сама понимаешь, сейчас такой сезон, эти паразиты из всех щелей лезут. Марина открыла рот, готовясь что-то сказать, но, к моему счастью в кабинет вошла математичка, и Семёнова решила отложить допрос с пристрастием до лучших времён. Доебаться до меня на следующей перемене ей, однако, не удалось, потому что со звонком ко мне подлетела Юлька и, буквально схватив за шиворот, утащила в женский туалет, я еле вещи успела собрать. — А ну живо рассказала мне, что происходит! — толкнув меня к подоконнику, Брынская угрожающе нависла надо мной, заставляя изрядно занервничать. — Ну... Клещ... — начала было я старые песни о главном, но подруга перебила меня с такой яростью, что, думаю, даже Великая Китайская стена пошатнулась: — Я знаю, что ты мне что-то не договариваешь, так что говори прямо: ты спишь с химиком?! Дверь в туалет скрипнула, и мы замерли, одновременно прижавшись к подоконнику. Это оказалась какая-то пятиклассница, которая при виде нас поспешила испуганно ретироваться. Ну вот, теперь меня ещё и дети шугаются. — Не сплю я с ним, — бросила я, как только дверь за девочкой закрылась. И уже гораздо тише добавила: — Пока что. — В смысле «пока что»?! — Юльку словно шаровая молния ударила, настолько охуевшее у неё было лицо. — Ты никому не расскажешь? — я осторожно покосилась на неё. — Конечно, расскажу, — язвительно ответила Брынская. — Семёновой первым делом. Я усмехнулась, а после поведала ей произошедшую историю. Правда не всю, избежала любых упоминаний каких-либо шпионских штук, хотя это было довольно сложно. Сказала, что попала в аварию на такси, а Романов меня спас, ну и... Пошло-поехало. Мой полувыдуманный рассказ явно произвёл на Юльку впечатление, но его подытожил звонок на урок, и мы были вынуждены покинуть сортирную обитель. — Не, ну я в шоке, — произнесла она, выходя из толчка. — Замутить с учителем... — Потише ты, — шикнула я, опасливо оглядываясь по сторонам. — Мы и не мутим даже. Просто пару раз пососались, с кем не бывает. — Да, действительно, — саркастически усмехнулась Юлька. — Сонь, ну неужели нельзя было себе в ёбыри ровесника выбрать? Всем было бы проще. Я беззаботно пожала плечами, на самом деле понимая, что она абсолютно права. Вот только когда я выбирала простые пути?