Химия на кончиках пальцев

Весь день я старательно избегала косых взглядов одноклассников, ошиваясь рядом с Юлькой и Матвеем, а после уроков сказала им идти без меня, многозначительно посмотрев на подругу, и бросилась к кабинету химии. — У нас сегодня факультатив, — сообщила я, влетая в обиталище Менделеева, и плюхнулась за первую парту перед учительским столом. Чертовски странно было снова видеть Романова в роли препода, зная всю его подноготную. Зная вкус его губ. — Вот это сознательность, — усмехнулся Макс, отрываясь от бумаг. — Лебедева, ты, случаем, не заболела? — Моя одноклассница видела нас в окно, — быстро проговорила я, игнорируя его подколы. Романов тут же стал в разы серьёзнее, улыбка медленно сползла с его лица. — И что? — Она та ещё стерва и сплетница, ей в кайф людям жизнь портить. Пыталась доебать меня вопросами, но я не поддалась, — гордо заявила я. — Ты ж моя партизанка, — произнёс Макс с явной нежностью, и я чуть челюсть не выронила. — Ну что, займёмся химией? — А разве есть выбор? — я весело подмигнула, совершенно не ожидая, что мне этот выбор сейчас предоставят. Ох, зря я это сказала, пора бы уже усвоить, что зачастую мне лучше язык за зубами держать. В глазах Романова загорелся недобрый огонёк, он встал, подошёл к двери и, достав ключ из кармана, запер её. Я нервно сглотнула, теребя рукав свитера и неотрывно следя за действиями Романова. Он медленно подошёл и остановился напротив моей парты, упёрся в неё руками и наклонился ко мне, заставляя инстинктивно отодвинуться чуть назад. Не, ну просто картина маслом: несчастный кролик и голодный удав. Что у нас вообще за биполярные отношения? То я на него чуть ли не прыгаю, а он меня отшивает, то он на меня вот таким взглядом смотрит, а я дрожу. Может, стоит уже найти золотую середину? — Мы вообще-то в школе, — напомнила я, наблюдая нечто непристойное в его глазах, и резко вскочила. — А я для чего, по-твоему, дверь закрыл? — усмехнулся Романов и, подхватив меня, усадил на свой рабочий стол. — Не-е-ет, — протянула я, сидя перед ним чуть ли не с раздвинутыми ногами и чувствуя себя максимально обезоруженной, — за этим столом та мразота сидела, которая мне жить не давала, это уже извращение какое-то. — Правда? — Романов притянул меня к себе и уткнулся мне в шею, оставляя очередной ебучий засос, мало мне вопросов было. Хотя о чём это я, как будто во мне остались силы сопротивляться. — Я на тебя всё ещё сержусь за то, что ты вчера подслушивал, — с трудом прошептала я, зарываясь пальцами в его волосы. — Я же не говорил, что мне не понравилось, — Макс посмотрел в мои уже абсолютно пьяные глаза, и я чуть на месте не сдохла от его взгляда, источающего сексуальную опасность. — Может, я всю ночь лежал и думал, что хочу ещё раз услышать твои стоны? Может, я уроки нормально вести не мог из-за мыслей о тебе? Я перестала дышать. В прямом смысле. — Нас могут услышать, — я обхватила его лицо руками, надеясь, что он меня оттолкнёт, потому что сама была не в силах это сделать. — Да мне похуй, знаешь, — развязно улыбнулся Романов. Нет, он совершенно точно ебанулся. Я всё понимаю, но это уже перебор, он просто не понимает, что творит и... О боже, его пальцы только что расстегнули молнию на моих джинсах и скользнули между моих ног. — Ты... Прекрати немедленно, — прошептала я, чувствуя, как его рука накрывает мою промежность, пока что сквозь трусы. — Точно прекратить? — хмыкнул он и надавил на самую чувствительную точку, заставляя меня выгнуться и жалобно заскулить. — Романов, ты такой уёбок, это просто не передать словами, ты просто террорист и ебучий изверг, — протараторила я, неосознанно двигая бёдрами навстречу его пальцам. Он наклонился к моей шее, нежно целуя и одновременно поглаживая меня длинными пальцами, и, не выдержав, я издала стон наслаждения, чувствуя, как становлюсь влажной просто за считанные секунды. Каким же надо быть... Охуенным? Он как будто знал женское тело лучше меня. Либо у него была огромная практика, либо он был настолько хорош в плане интуиции, либо... Либо я просто привыкла к парням вроде Виталика. Нет, это в самом деле было что-то нереальное, намного круче, чем когда дрочишь сама, а если учесть то, какие чувства я испытываю к Романову... Да я от первого прикосновения почти кончила, а он такое вытворять начал, чёрт. Когда его пальцы всё же отогнули резинку трусов и скользнули внутрь, мне пришлось зажать рот ладонью, чтобы не закричать, настолько это было крышесносно. Подумать только: химик, который приглянулся мне чуть ли не с первого взгляда, стоит сейчас напротив и трахает меня пальцами, да ещё и так охуенно трахает. Да, жизнь полна сюрпризов. — Ты такая мокрая, — прошептал Романов мне на ухо, и я вся покрылась мурашками. — Знала бы ты, как сильно я хотел это почувствовать. А я хотела спросить, какого хуя он тогда молчал, почему раньше не начал действовать? Но не могла, не могла связать и пары слов, лишь тяжело дышала, с трудом сдерживая стоны, и умирала в его руках. Он совершенно внезапно наклонился к моему лицу и отрывисто коснулся моих губ, оставляя на них короткий влажный поцелуй, и это заставило меня рассыпаться на части, замереть в судороге, и да, я всё же не сдержала в себе последний стон. Романов отстранился, глядя мне в глаза и, вытащив руку из моих джинс, ужасно пошло облизал пальцы. Настолько ужасно, что мне даже понравилось. Вот же ублюдок, ебучий совратитель, это что вообще такое сейчас было? — Дурак придурочный, — бросила я на выдохе, вскочила со стола, взяла рюкзак и, застегнув джинсы, бросилась к двери. Закрыто. Да что ж такое-то, блять, когда я перестану на одни и те же грабли наступать? — Эй, а как же дополнительные занятия? — усмехнулся Макс, подходя ко мне и открывая дверь. — На сегодня химии достаточно, — уверенно заявила я, повернувшись к нему. — А куда ты собралась, машину мою угонять? Сука, я и забыла, что он моим телохранителем заделался. — Прогуляюсь, — натянуто улыбнулась я и, поправив волосы, выскочила из кабинета. — Лебедева! — окликнул меня Романов, не дав и пары метров пройти. — А? — я растерянно обернулась, глядя на этого бесстыжего искусителя. — Если обижать будут — говори, — он очаровательно улыбнулся и скрылся за дверью. Ну да, я бы не отказалась от помощи бывшего секретного агента в устранении Маринки Семёновой. Вот только мысли сейчас занимала не она, потому что мои колени всё ещё дрожали от воспоминаний о прикосновениях Романова. Честно признаться, я и не думала, что когда-нибудь испытаю что-то подобное. Вообще, у меня, чёрт возьми, очень много вопросов, но вместо того, чтобы задать их, я просто смылась от Макса подальше, потому что мне ужасно захотелось узнать: раз он способен довести девушку до оргазма одними только пальцами, что он может сделать не ими? Я вышла за ворота школьного двора, жалея на самом деле, что не курю, потому что от сигаретки я бы сейчас не отказалась. Зазвонил телефон, и, вздрогнув, я уставилась в экран. Ну что ж, по законам жанра самое время. — Да, мам, — напряжённо ответила я. — Я понимаю, что ты возомнила себя взрослой, но сколько ты ещё будешь ошиваться непонятно где? У тебя вообще-то свой дом есть! — негодующе выдала мать. Да я, как бы, не против вернуться домой, вот только вряд ли меня отпустят. — Не кричи, меня не было всего... Пять дней? — «Всего»?! Ох, боже, за что мне весь этот пиздец. Не могу же я сказать мамке, что меня преследуют вооружённые типы, поэтому я временно живу у своего учителя химии. Который, кстати, только что оттрахал меня пальцами. Да, это будет явно перебор. — Мам, прекрати раздувать из мухи слона, — как можно беспечнее произнесла я. — Можешь посмотреть электронный журнал, я хорошо учусь. — Причём тут учёба, если ты где-то шляешься! И это в твои-то годы! Ага, а теперь последует лекция о том, что она в мои годы ходила в школу за десять километров, через леса и лабиринт, успевала помогать матери по дому, который, кстати, сама и построила, в отличие от меня, несносной прошмандовки, которая неизвестно в кого такая уродилась. Все эти песни я уже слышала, поэтому отвела телефон от уха, не желая выслушивать этот речитатив ещё раз. — Знаешь что, мам, — сказала я, как только её истеричный голос затих, — пока. И сбросила вызов. Ну а что мне ещё остаётся? Ни один из выдуманных доводов на неё не подействует, всё закончится тем, что мы снова поскандалим, а правду говорить я тем более не собираюсь. Так что сейчас придётся скрываться и ждать момента, когда я переступлю порог родного дома, где мамка тут же меня загрызёт. Подумав об этом, я загрустила. Но не потому, что испугалась зубов матушки (я их уже давно не боюсь), а потому, что вдруг осознала, что как только Кирилл найдёт эту самую «Артемиду», Романов наверняка начнёт избегать меня. Это сейчас в нём говорит адреналин и чувство вины, а что будет, когда всё закончится? С такими вот грустными мыслишками я сделала пару кругов вокруг школы и вернулась на крыльцо. Романов, вышедший из помещения, видимо, не ожидал, что я буду его стеречь, поэтому чуть вздрогнул, увидев меня. — Чё шугаешься? — мрачновато поинтересовалась я. — Ключей у меня нет. Кстати, мамка звонила, спрашивала, когда я домой приду. — И что ты сказала? — Бросила трубку. Он усмехнулся и направился в сторону стоянки, перехватив поудобнее рюкзак. — А когда ты, кстати, успел машину забрать? — спросила я, догоняя его. Вечно умчится вперёд, а мне бежать приходится. — Утром, пока ты спала. Кирилл довёз. Всю дорогу я молчала, глядя в окно, но была бы совсем уж слепой, если бы не замечала косые взгляды Романова, направленные в мою сторону. Он то ли мою реакцию после случившегося в кабинете разврата пытался разглядеть, то ли просто пялился, думая, что я не замечаю. Ну а я молчала, потому что было немного стыдно ему в глаза смотреть. Ох уж этот синдром девственницы, ебала я его в рот. Когда мы вошли в квартиру, Романов тут же направился к своему ненаглядному ноуту, а я остановилась посреди прихожей, прожигая его спину неистовым взором. Этот мерзавец даже слова мне не сказал, хотя... Стоп, а должен был? Всё же очень сложно определить, что ему вообще позволено, учитывая, что мы даже не в отношениях. И до чего же всё-таки дико осознавать, что между нами одиннадцать лет разницы, пусть я и стараюсь не думать об этом. — Эй, мистер, — позвала я, заставляя Романова оглянуться. — Что? — он удивлённо вскинул брови, остановившись на полпути. На самом деле я хотела спросить, какого хуя он устроил мне сеанс абсолютного удовлетворения у себя в кабинете, что вообще за треш происходит, в конце концов что он ко мне чувствует. Однако вместо этого всего я подлетела к Романову, сгребла за воротник рубашки и впилась в его губы с такой страстью, на которую, как мне казалось, была не способна. Я медленно села на пол, увлекая Макса за собой и не отрываясь от его губ, а его руки уже забрались мне под свитер и вовсю ласкали мою грудь, заставляя судорожно ловить губами воздух. — Ты просто дьявол во плоти, — прошептала я, отстраняясь. Резко толкнула его, оказываясь сверху, снова целуя и чувствуя, как его язык ненавязчиво проникает в мой рот, а рука уже ощупывает мою задницу. Да, твёрдый пол не самое тёплое и удобное место, но я просто не могла уже терпеть. Поэтому я нервными движениями стянула с себя свитер, а после и джинсы, оставаясь в одном белье, и принялась возиться с пуговицами на рубашке Романова. — Мы всё ещё можем остановиться, — совершенно безвольно произнёс он, полулёжа на спине, опираясь на локти и наблюдая за тем, как я освобождаю его от одежды. — Ну да, конечно, — хмыкнула я, стягивая с Макса рубашку, стараясь не повредить перебинтованное плечо. Господи, до чего же у него много шрамов. Господи, как же меня это заводит. — Маленькая бестия, — промурлыкал он. Я по голосу поняла, как блаженно он улыбнулся, когда я начала целовать его шею. Руки Романова уже прочно основались на моих бёдрах, сжимая их, и я, нависнув над ним, завела руки за спину и щёлкнула застёжкой лифчика. Как только мешавший элемент одежды отлетел в сторону, взгляд Макса оказался прикован к моей обнажённой груди, становясь совсем уж пьянющим. — Мои глаза выше, — усмехнулась я, замерев на мгновение. — Твои глаза прекрасны, но сейчас меня волнуют не они, — с этими словами Романов резко сел и приник губами к моей груди, заставляя меня абсолютно бесстыдно стонать. Да и похуй, мы всё-таки у себя дома. Ой, в смысле, у него. Я всё ещё сидела верхом на коленях Романова и просто невозможно было игнорировать железный стояк, буквально упирающийся в меня. Поэтому я зарылась рукой в его волосы и умоляюще простонала: — Да трахни ты меня уже. Он и сам еле держался, поэтому второй раз просить не пришлось. Романов резко опрокинул меня на холодный пол, контрастирующий с его тёплой кожей, и, устроившись между моих ног, прошептал, глядя мне в глаза: — Я должен сказать тебе кое-что. — Что ещё? — я буквально скулила от желания, потираясь бёдрами о его разгорячённую плоть. — Три слова, — он усмехнулся, увидев мои расширившиеся глаза. — У меня бесплодие. Это так, чтобы ты не парилась по поводу защиты. — Мне похуй, Романов, просто, блять, выеби уже меня! — прокричала я и сама потянулась к ширинке его брюк, расстёгивая и освобождая возбуждённый член. Слегка погладила, прикусив губу и с удовольствием наблюдая, как он закатывает глаза и судорожно выдыхает. Однако в следующую секунду, не в силах терпеть, он отвёл мою руку в сторону и медленно вошёл, заставляя забыть все слова и вдохнуть, кажется, весь воздух, находящийся в квартире. Наверное, если бы я умерла в этот момент, то даже не расстроилась. Потому что круче я ещё ничего в своей жизни не испытывала. Романов менял темп, целуя мою шею, ключицы, лицо, а я стонала так громко, что, боюсь, соседям пришлось прибегнуть к использованию беруш. Я задыхалась. Потому, что человек, которого я люблю, самый охуенный мужик на свете, был во мне, был со мной одним целым. Не отталкивал, не пытался остановить, вместо этого заставлял меня чувствовать себя такой счастливой, что сердце угрожало не выдержать. Наконец, резко вдохнув, Макс вышел из меня, кончая куда-то на пол, и, не успела я взгрустнуть оттого, что не испытала оргазма, как ощутила его пальцы в себе. Не прошло и нескольких секунд, как он явно нашёл какую-то особую точку и нажал на неё, заставляя меня прижаться к нему и задрожать всем телом, замерев в сладкой судороге. — Нихуя себе, — только и смогла сказать я, едва мы успели отдышаться. — Полностью согласен, — Романов навис надо мной и, глядя явно балдеющим взглядом, уже потянулся к моим губам, как вдруг раздался звонок в домофон, заставляя его вскочить и начать быстро одеваться. — Что такое? — спросила я, резко садясь и зачем-то прикрываясь, внезапно начав стесняться своей наготы. — Ремонтник пришёл, — усмехнулся Макс, покосившись в сторону простреленного окна. — Очень вовремя, — недовольно бросила я, наспех одеваясь и наблюдая за тем, как мой растрёпанный змей-искуситель спешит к разрывающемуся домофону.