Химия на кончиках пальцев

Я сидела за столом, ссыкливо вперившись взглядом в чай, заботливо заваренный Максом. Теперь, когда страсти улеглись, и только, извините за подробности, гудящая промежность напоминала о случившемся, мне наконец-то стало стыдно. В гостиной возился стекольщик, а мы с Романовым сидели на кухне друг напротив друга, и я не могла даже взгляд на него поднять. Но хуже всего было то, что мне хотелось ещё. Хотелось его всего и часто, поэтому молчать меня заставлял ещё и страх. Кто знает, вдруг Романов скажет сейчас, что это была ошибка и вежливо пошлёт меня нахуй? — Лебедева, — наконец прервал он нашу затянувшуюся игру в молчанку. Я испуганно посмотрела на него. — Что? — Всё хорошо? — Угу, — промычала я, утыкаясь в кружку. Всё хорошо и даже очень, но, видимо, по мне это не так уж и заметно. — Ты охуенно стонешь, — беззастенчиво заявил Романов, и я чуть было не поперхнулась ебучим чаем. Ну нельзя же так! Отставив кружку в сторону, я возмущённо уставилась на него, думая, что он смеётся, но он... Он смотрел на меня каким-то поплывшим взглядом, подперев подбородок рукой. Может, завистник какой его ко мне приворожил? — Я не специально, — брякнула я, замешкавшись в ответе и отвела глаза. — А ещё ты очень красивая. Нет, ну это уже, мать его, перебор. Ебля еблей, а такие вещи, мне кажется, случайным любовницам не говорят. «Малолетним любовницам» — ехидно подсказал внутренний голос, но я велела ему немедленно заткнуться. Не такая уж я и малолетняя. Хотя, может, я чего-то не понимаю, какой у меня опыт в отношениях? Да никакущий. Встав со стула, я выпила чай залпом, обжигая себе всё, что можно обжечь, и направилась к раковине, готовясь помыть кружку, но была бесцеремонно остановлена. Романов подорвался со своего места, как ненормальный, и встал напротив, оперевшись руками о кухонный гарнитур по обеим сторонам от меня. — Ну ты хотя бы человека постыдись, — с укоризной произнесла я, осуждающе глядя на него. Он же рассмеялся и совсем невинно чмокнул меня в макушку. Во дурень, такой взрослый, а такой непутёвый. Глядя на него, растрёпанного и несколько мечтательного, хотелось сказать, что люблю я его до невозможности. Но не могла. Слишком страшно было случайно оттолкнуть. То, что мы по-быстренькому перепихнулись на грязном полу, совсем не означало, что Романов в меня влюблён. Это могла быть симпатия, вожделение, да что угодно, но я просто не могу позволить себе предположить, что такой мужик может быть влюблён в меня — самую обычную школьницу, пусть и чутка конченую. Как только ремонтник ушёл, я проскользнула в ванную и встала под душ, расслабляясь под тёплыми струями, вмиг обволакивающими кожу. Нет, дрочить в этом доме я больше не буду, я уже поняла, что слишком громкая, так что достаточно. Какая же я всё-таки дебильная, дальше уже просто некуда. Да и Романов не лучше, совратил меня... Или я его? Хуй знает, теперь без бутылки не разберёшься, остаётся лишь пожинать плоды нашей общей идиотии. Мне, честно говоря, пожинать плоды не особо хотелось, с гораздо большим желанием я бы повторила эту нереальную, умопомрачительную глупость. Я ведь даже не думала, что парни способны на такое. Надеялась, конечно, но относилась к женскому оргазму, как к городской легенде. Ага, вот они, травмы, оставленные после секса с шаражниками, вскрываются гнойничками даже спустя такое долгое время. Наконец я вышла из душа, быстренько одевшись, распахнула дверь и тут же нос к носу столкнулась с Романовым, видимо, решившим, что в ванной никого нет, а потому уверенно дёрнувшим на себя дверь. — Привет, — я глупо улыбнулась, — а я уже ухожу. — Правда? — усмехнулся он, одним движением возвращая меня обратно. — Да, знаешь, у меня уроки... — Не так быстро, Лебедева. Он потянулся к моим губам с какой-то абсолютно обалдевшей полуулыбкой, но я накрыла его рот ладонью, останавливая. Потому что не могла оставить без внимания некоторые вещи. — Не так быстро, Романов, — усмехнувшись, парировала я. — У меня есть парочка вопросов. — И я с удовольствием на них отвечу, — Макс без особого труда отвёл мою кисть в сторону и наклонился к моей шее, но я увернулась и выскользнула из-под его руки. Романов, видимо, такого не ожидал, потому что смерил меня слегка недоумевающим взглядом, но всё же перестал приставать. Я же встала напротив него, прислонилась к стене и, скрестив руки на груди, уставилась на него пытливо. — Значит, бесплодие? — спросила я первым делом, даже не зная, поздравлять или сочувствовать, зная его отношение к созданию семьи. — Да, — Макс несколько трагично кивнул. — Извини, что не сказал раньше, как-то не было повода. — И всё же это было... Немного безответственно, — я нахмурила брови, натянуто улыбаясь. Ну, камон, чувак, тебе почти тридцать лет, а ты трахаешь малолетнюю девчонку, не используя никакой защиты. Я, конечно, не особо против, но всё же. А вдруг у меня букет венеры в трусах? — Знаю, — он виновато опустил глаза, неловко почёсывая затылок. — Извини, я импульсивный дурак с отвратительным прошлым. И вообще, я не должен был делать того, что сделал... Началось, сука. — Давай только без этого, — тяжело вздохнула я. — Я тебе доверяю и не требую справки о том, что ты здоров. Романов всё ещё избегал моего взгляда, решив, что я его осуждаю. Господи, какой же дебильный, сил больше нет. Оттолкнувшись от стены, я сократила расстояние между нами и прижалась к нему, зажмурившись и вдыхая его запах. — Давай, дядь, ты посерьёзнее с такими делами будешь. Немножко странно, что тебя учит жизни школьница, — усмехнулась я. — Ну, не только же мне тебя учить, — Романов заключил меня в свои объятия, и я растаяла. Интересно, я когда-нибудь буду реагировать на его прикосновения как-то иначе? Сегодня мне даже не пришлось звать Макса к себе в кровать, потому что он пришёл сам. Больше с попытками совращения он ко мне не лез, видимо, решив, что хорошего помаленьку. Ну, я надеюсь, что он этим руководствовался, а не очередными загонами по поводу моего возраста. Мне же было просто стрёмно к нему приставать, хотя казалось бы, чего теперь стыдиться? Но я и так слишком часто веду себя, как конченая, так что достаточно. Теперь, зная, на что он способен, я буду просто терпеливо ждать. — Ты тёплая, — произнёс Романов мне на ухо, обнимая сзади, когда мы уже лежали в кровати. — О, ну конечно, я ведь всё ещё почему-то жива, — усмехнулась я, поймав его пальцы и переплетя со своими. Макс хотел что-то ответить, но его перебил звонок телефона. Нехотя отстранившись, он с тяжёлым вздохом сел и, подняв телефон с пола, принял вызов. Я же обернулась, с интересом наблюдая за ним. — Да, — мрачновато ответил он, покосившись на меня. Однако в один момент выражение его лица преобразилось до крайне охуевшего. — Что? Какие?.. Погоди, ты уверен?.. Кир, это звучит, как маразм, это слишком... Да, но это, мать его, перебор! Хорошо. У нас нет иного выбора... Ни в коем случае! — Романов прокричал это с такой силой, что я аж вздрогнула, испугавшись за ещё одно окно, как бы не треснуло. — Это безумие, ты понимаешь?.. О чём ты?.. Хорошо. Макс сбросил вызов и уставился на меня каким-то пустым взглядом. Я молчала, ожидая его комментариев, но он лишь с чувством и очень драматичным, свойственным актёрам театра, вздохом произнёс только одно слово: — Пиздец. — Что такое? — встревоженно спросила я, вылезая из-под одеяла и садясь рядом. — Звонил Кирилл. Он нашёл информацию об «Артемиде», но проблема в том, что обнаружить их координаты невозможно. — А что за информация? — Это агентство, что-то вроде того, где работал я. Вот только оно действует против интересов Зет. — Конкуренты? — догадалась я, понятливо кивая. — Вроде того, — мрачно усмехнулся Романов и, встав с кровати, направился в гостиную. Я же последовала за ним. Макс резким движением открыл свой суперсекретный ящик и, сгребя какие-то микрозапчасти, бросил их на письменный стол. Затем вытащил уже из другого ящика паяльник и, подключив его к розетке, задумчиво уставился в окно, ожидая разогрева инструмента. — Что ты делаешь? — спросила я, запрыгивая на диван и внимательно следя за действиями Романова. — Мне придётся отправиться на дело вместе с Кириллом. И тебе тоже, — эту фразу он произнёс немного недовольным голосом, явно без особого желания, отведя взгляд. — Правда? — с плохо скрываемым восторгом спросила я. — Я не могу сейчас рассказать тебе, в чём дело, но твоё присутствие, к сожалению, необходимо. Это не моя идея, — с этими словами Романов осторожно поднёс паяльник к деталям, нагревая одну из них. Опять какие-то тайны, интриги и загадки из книжки для развития смекалки дошкольников. Казалось бы, он начал мне доверять, и вот опять что-то скрывает от меня. — Ты можешь сказать мне всё, как есть, — тихо проговорила я, опасливо поглядывая на Романова, словно боясь, что он просто возьмёт и скажет мне, мол, Соня, ты девочка хорошая, но забудь всё, что между нами было. — Нет, не могу, — твёрдо ответил он, не сводя сосредоточенного взгляда с запчастей, лежащих на столе. — Повторюсь, это не моя идея. Я замолчала, уставившись на свои пальцы, и от нервов принялась ковырять заусенец, да ещё с таким усердием, точно нефть там найти пыталась. Ладно, мне, конечно, нихуя не понятно, но раз он решил взять меня на задание, значит всё-таки доверяет? Или как это понимать? Его заставили? А что, если он привезёт меня в Агентство Зет или в «Артемиду», и меня там грохнут? Может, поэтому он такой напряжённый молчаливый? — Что ты там конструируешь? — не выдержала я, с любопытством глядя на стол, надеясь, что моя паранойя не сожрёт меня раньше, чем начнётся задание. — Жучок, — ответил Романов как ни в чём не бывало. — Установим его тебе на... Одежду. Да так бы и сказал, что на труханы, чего уж теперь стесняться. — Почему ты делаешь его сам? — я недоверчиво зыркнула на Макса. — Разве не проще было бы попросить Кирилла притащить? У них в Агентстве, наверное, всё по последним технологиям. — Дорогая моя, — усмехнулся Романов, поднимая на меня глаза, — перед тобой сидит лучший нанотехнолог и ракетостроитель, который когда-либо служил в Агентстве. Неужели ты думаешь, что их жучки, сделанные под копирку и без особого усердия, будут лучше моего, в который я вложу все силы? — Посмотрите на него, — я насмешливо присвистнула. — Ты бы своё самомнение успокоил. — Для тебя, между прочим, стараюсь, — Романов взглянул на меня исподлобья с лёгкой укоризной. Я заткнула рот, лишь покачав головой. И всё же, узнав о том, что он, блять, нанотехнолог, да ещё и ракетостроитель, я почему-то возбудилась. Ух ты, а меня, оказывается, заводит интеллект. Это уже что-то новенькое. Прикусив губу, я уставилась на Романова, сосредоточенно нахмурившегося над своим механическим изваянием. Не хочется его отвлекать, но этот жучок ведь не живой, значит не убежит, правильно? — Я пойду душ приму, — как можно пренебрежительнее бросила я, медленно вставая с дивана. — Удачного принятия, — ответил Романов, даже не глядя в мою сторону. Вот паразит. — Спасибо, — саркастически выдавила я и, резко развернувшись на пятках, возмущённо потопала по коридору в сторону ванной. Я уже нажала на дверную ручку, когда услышала сзади себя шаги и, удивлённо обернувшись, столкнулась взглядом с глазами Романова, горящими каким-то нездоровым огоньком. — Что такое? — выдавила я, мгновенно потеряв весь свой запал роковой соблазнительницы. — Спинку потереть? — плотоядно усмехнулся Макс, наклоняясь ко мне. — Желательно не спинку, — пискнула я, краснея. — Сама напросилась, — и с этими словами он затащил меня в ванную. Подумать только, как переменилась моя жизнь за последнее время. Я часто об этом думаю и каждый раз удивляюсь тому, что всё сложилось именно так. Я ненавидела уроки химии больше своей безумной жизни, а потом появился он. И сделал мою жизнь ещё безумнее. Романов беспардонно, бесстыдно влюбил меня в себя, сделав жутко уязвимой. Он же, сам того не понимая, превратил собственную ученицу в своё слабое место, каждым случайным действием выстраивая путь к тому, что теперь мы стоим вместе под струями тёплой воды, прижавшись друг к другу. — Романов, — тихо позвала я, поднимая голову и заглядывая в его глаза, источающие какую-то невероятную нежность. — Мне кажется, я в тебя влюбилась. — Серьёзно? — он растроганно усмехнулся. — А я-то думал, ты со мной из жалости. — Не без этого, — я еле заметно улыбнулась, вставая на цыпочки и убирая мокрые пряди волос с его лица. — Ты же дурной, сам не выживешь в этой жестокой бытовухе. — А ты — в этом жестоком мире. — Вот и встретились два одиночества. Он посмотрел на меня совершенно серьёзно, а потом резко прислонил к мокрой от проточной воды стене и принялся покрывать короткими поцелуями мою шею, ключицы, грудь, опускаясь всё ниже. Как только его губы коснулись низа живота, я в ужасе выдохнула, внезапно осознав, что на этом мои полномочия, как бы, всё. А этот чёрт опустился ещё ниже, совсем невинно глядя мне в глаза и непринуждённо проникая пальцами между моих ног заставляя раздвинуть их чуть сильнее. — Я тебя уничтожу, — прошипела я, глядя на него сверху вниз уничтожающим взглядом, но тут же заткнулась. Потому что пальцы сменил язык, и я забыла как дышать. Прислонилась задницей к кафельной плитке и выгнулась в спине, закусив собственный кулак чуть ли не до кровавых следов. А потом всё же не выдержала, запустила пальцы в мокрые волосы Романова и сладко застонала. Я почти кончила, когда он резко отстранился и, встав, навис надо мной, глядя изучающе, словно пытаясь понять, понравилось ли мне. Солнце моё, ещё как понравилось, ты просто лучший, но, прошу, доведи дело до конца. — Пожалуйста, — прошептала я, чуть ли не плача. Мой голос потонул в шуме воды, всё ещё рвущейся на нас из душа, но Макс и так всё понял. Подхватил меня за бёдра, приподнимая, и резко вошёл, тут же уничтожая меня как личность резкими толчками, заставляя забыть даже своё имя. Наслаждение накатывало волнами, заставляя стонать уже практически отчаянно, вцепившись ногтями в спину Макса и совершенно не заботясь, что оставлю следы. Позже мы замерли, восстанавливая дыхание, обдаваемые струями воды, и если бы не Романов, всё ещё прижимающий меня к стенке, я бы точно упала, потому что мои ноги отказали, как только я кончила. Он до жути нежно поцеловал меня в лоб, а я снова уставилась на его шрамы, даже не зная, на каком именно заострить взгляд. — Когда-нибудь я расскажу тебе о каждом из них, — усмехнулся Романов, заметив мой взгляд, — но сейчас ты должна отпустить меня. Ах да, жучок. Он же отвлёкся от чертовски важного дела. — Не отпущу, — прошептала я, прижимаясь к Максу. И, судя по тому, как участился его и так бешеный пульс, он понял, что именно я имею в виду.