06
«Однажды они, вконец озверев от скуки, придумали сценарий Игры и поклялись следовать ему при любых обстоятельствах». © Мариам Петросян
— У каждого из вас своя задача, — Наруто пронзительно оглядел всех участников закрытого совещания. — Но главная миссия общая. Защищать наших шкетов. Вы не просто надсмотрщики, экзаменаторы или кто там. Вы — дозор Листа. Саске хмыкнул. Он стоял в дальнем углу, скрестив руки и небрежно откинувшись на стену, и Наруто ловил в его непроницаемом взгляде тень знакомого азарта. — Сколько участников от Конохи? — спросила Сарада. — Одиннадцать команд, — хмуро бросил Такеши. — Из них три — недоученная мелюзга. — Так! — возмутилась Мирай. На фоне остальных она казалась самой взволнованной и юной. Даже на фоне двенадцатилетней с виду Сарады. Думает, я злиться буду? — Так прав, — вздохнул Наруто. — Девять из наших кандидатов — совсем пиздюки. Они способные. Но мелкие, совсем неопытные. На миссии еще толком не отходили. Он разворошил ладонью досье с информацией по навыкам. Сарада забрала со стола одну из анкет и, поправив очки, вчиталась. — Седьмая Конохамару — бывшая команда Сарады. Боруто, Джуни и Шикадай, — перечислил Наруто. — Девятая Ханаби. Хьюга Хитоши, Курогане Цубаки, Изуно Васаби. Десятая Моэги. Яманака Иноме, Юино Ивабе… — Хьюга Хитоши… Яманака Иноме… — странным голосом повторила Сарада. — А как же формирование Ино-Шика-Чо? — Разбито. От Акимичи некого было ставить. Команды формировали по новому принципу. В каждой есть сенсор, боевик и кто-то с задатками медика. — Шикадай, Боруто… Кто сенсор и медик? — Была ты. Теперь — Джуни. Сарада забрала со стола еще одну анкету. — У них мощные показатели. — Я не отправил бы слабых, — кивнул Наруто. — Но все равно. Не их это уровень. — Зачем их вообще отправлять тогда, — с раздражением выдохнул Так. — А, Хачидайме? — Шиноби закаляются в бою, — вступил вдруг Саске. — Толку держать их в безопасности, если они могут больше. Безопасность не вечна. — Да, — Наруто поджал рот. — Это тоже форма защиты деревни. Воспитание нового поколения. И демонстрация будущей силы: по тому, как выступят ребята, мир определит, есть ли у деревни будущее. — Мир?.. — переспросила Сарада. — То есть другие деревни? Заказчики? — Ага. Другие деревни, заказчики, правительства, букмекеры, СМИ. Каждый экзамен — маленькая война, где на кону влияние и ресурсы. — О каких ресурсах идет речь, Хачидайме? Деньги с будущих заказов? Титул «Хачидайме» в устах Сарады прозвучал странно. Даже немного обидно. — И деньги тоже. Сейчас мирное время, но глобальный передел не закончен. Территории с редким сырьем, геномы, разработки, информация, — Наруто скривился. — Биджу. — Доступ ко всему определяется квотами, — пояснил дочери Саске. — Чем выше квоты, тем больше прав. — Как вы к этому пришли? — уточнила Сарада. — Еще двадцать лет назад никаких квот не было. — Баланс как-то нужно поддерживать, — Саске презрительно цыкнул. — Прежде мы открыто воевали за влияние. Сейчас все регулирует Конвенция стран шиноби. Определяет международный политический курс, решает, как будут распределяться ресурсы. Она же не в курсе, что такое Конвенция… Это было после ее смерти. — Значит, Конвенция постановила, что потоки ресурсов будут ограничиваться квотами, — задумалась Сарада. — Как разделяются эти квоты? Что именно ограничивают? — Практически все, — сказал Наруто. — От числа слитков чакропоглощающего металла до права голоса на Совете Каге. А получить квоту могут лишь те деревни, которые блюдут принципы Конвенции. Сарада скептически скривилась. — «Неугодные» деревни же, соответственно, квоту теряют, — заключила она. — И все следуют правилам Конвенции? — Выбора нет, — пожал плечами Наруто. — Без квот тебя отрубят от всех обменов — торговых, военных; вытолкнут из территориальных споров. И главное — лишат голоса в международных вопросах. Ненавижу эту систему. Какого хрена я ее создал. Конвенция была меньшим из зол и в теории смотрелась неплохо. В каком-то смысле она объединяла шиноби разных стран и направляла их усилия против самых отбитых. Не позволяла открыто поддерживать терроризм и военные акции против малых деревень. На практике же участники Конвенции жили и дышали тем, чтобы потопить друг друга, прикрываясь удобными правилами. И экзамен был отличной возможностью. — …поэтому нарушение правил на экзамене бьет по всей деревне, — сообщил Наруто. — Вас будут провоцировать. Шкетов будут провоцировать. Если нарушение вскроется, мы теряем не только уважение заказчиков, но и часть наших квот. — В чем именно заключаются эти правила? — уточнила Сарада. — Главных правила три, — тут же откликнулся Наруто. — Первое: читерство запрещено. Ребят будут пытаться подставить. Ваша задача — проследить, чтобы этого не произошло. При этом дозор не должен подыгрывать своим шкетам. Таково второе правило. Это касается и убийств в ходе экзамена. Даже если вы увидите, как убивают кого-то из наших, — он помрачнел, — формально у вас нет права вмешаться. — На экзамене дозволяются убийства? — удивилась Сарада. — А то ты не знала, — странным голосом процедил Так. — Дозволяются. На втором этапе, — Наруто сцепил зубы. — Полевое испытание — купол смерти. Территорию оградят барьером, куда, помимо детей, запустят по два смотрителя от каждой деревни. У нас смотрители — это Мирай и Такеши. Сарада подозрительно покосилась на Така с его волком. Банто дернул ухом. — Волк не считается, — быстро вставил Наруто. — Он не шиноби. — Официально, — добавил Такеши. Сарада усмехнулась. — Говоришь, читерство запрещено? Наруто приложил все силы, чтобы сохранить невозмутимый вид. Вся моя жизнь теперь похожа на первый этап экзамена на чунина… Обмануть и не попасться. — Экзаменаторов, разумеется, тоже запустят за барьер. На втором этапе экзаменатором будет Самуи из Облака. В последний момент я внес твою кандидатуру, Сарада. — Каким образом? — выдохнула она. — Дополнительное испытание. Считай, ты будешь крайней ступенью второго этапа. Не пустишь самых конченных на финальные битвы. — И как я должна это сделать? — поинтересовалась Сарада скучным голосом. — Рассчитываю на тебя, — бодренько объявил Наруто. Она устало вздохнула и бросила быстрый взгляд в сторону Саске: — А что будет делать папа? — У меня своя миссия, — сдержанно пояснил тот. Наруто ухмыльнулся. Итого, вместо двух максимально допустимых защитников у нас их пятеро. Правда… Он вновь оглядел этих защитников. Саске, который стоит армии… и который всегда себе на уме. Сарада, которая, натренировавшись, составит конкуренцию папане… и которая может разнести ударом пол острова. Так с Банто… те еще дикари. Он заранее сочувствовал Мирай. Сдерживать банду Учиха — такое себе удовольствие. — Да, — дернулся Наруто. — Вспомнил. Третье важное правило. Не распускайте руки. Я серьезно. Экзамен — чистая зона. За нападение на тех же репортеров Коноху вышвырнут из Совета Каге. Еще и санкциями закидают. Все понятно? Так с Мирай вытянулись и хором выпалили: — Так точно! Сарада молча кивнула. Саске хмыкнул. — На этом, пожалуй, все… Наруто сгреб анкеты в одну стопку. Ведите себя хорошо. Прошу, ттэбайо! Все потянулись к выходу. Наруто смотрел им вслед, постукивая анкетами по столу, а потом окликнул: — Эй, Так! Инузука обернулся. — Ты… задержись. Шаринган, значит… Поговорим. Мирай и Банто вопросительно выглянули из коридора. Так захлопнул дверь, отрезая их от кабинета, и нехотя развернулся к столу. Наруто наблюдал за ним с млеющим сердцем. Он бы в жизни не подумал, что Такеши унаследовал дар Учиха. Слишком невероятно. Но сейчас, когда он уже видел шаринган, сомнений не осталось. Ёро… Вот почему ты выбрал джонина сам. Догадывался? — Что вы хотели, Хачидайме? — резко спросил Так. Храбрился. Такеши пытался заставить себя посмотреть ему в глаза — обычным тяжелым взглядом, но дольше пары секунд не выдерживал. Отводил глаза. — Есть еще кое-что, — негромко сказал Наруто. Так посмотрел на него и в этот раз взгляд отводить не стал. — Что вы имеете в виду? — уточнил он медленно и многозначительно кивнул на дверь. Почему, мол, остальных не позвали. — Мирай оно ни к чему, — объяснил Наруто. — А у Саске и Сарады — уже на инстинктах. Такеши сцепил зубы. Понял, о чем пойдет речь. О шарингане. — Неважно, что вы видели, — он упрямо покачал головой, словно пытался оправдаться. — Я не один из них. — Расслабься, — сказал Наруто, поднялся с кресла и обошел стол. — Они — это они. Ты — это ты. — Эта проклятая сила… — …просто инструмент. Такой же, как твой меч. Ты сам решаешь, куда ее применить. — Я не хотел ее. — Я свою тоже не хотел. Бывает, отцы оставляют нам подарки, от которых хочется отказаться. Только смысл отказываться от силы, которая поможет защитить друзей и деревню? Так невидящим взглядом уставился на его стол. Наруто дал ему немного времени. Потом заговорил вновь: — Экзамен на чунина — полигон демонстрации техник. А шаринган… — …позволяет моментально копировать техники, — с пренебрежением завершил Так. — Да. У тебя есть все шансы стать даже более сильным шиноби, чем Какаши-сенсей… то есть Нанадайме. Скопированные техники идут в первую очередь в зачет тебе, Так. Ну и ты можешь обучить этим техникам других шиноби Конохи. В конце концов, передать в банк картриджей, — Наруто небрежно пожал плечами, — если считаешь, что тебе они не нужны. Так лишь фыркнул. — Я же сказал. Не нужна мне эта сила. Какого черта, Хачидайме… — Я знаю, каково́ это, — с раздражением перебил его Наруто. — Каково́, когда внутри чудовище. Прими то, что тебе причитается, и прекрати вести себя как пиздюк. Так поджал губы и, неспешно выдохнув, процедил: — Я вас понял. — Это просто инструмент, — повторил Наруто. — И ты с ним справишься, Так. Много кто не справлялся, но тебе хватит сил, — он ободряюще усмехнулся подчиненному. — А теперь иди. У тебя много работы. Так тяжелыми шагами прошел к двери, взялся за ручку и вдруг буркнул, не оборачиваясь: — А он… справился? Наруто выжал из памяти все, что знал об Учихе Шисуи. Твердо кивнул, хоть Так и не мог увидеть этого кивка. — Еще как.****
От засилья шумных лавочек аллея Санъёдо казалась душной и тесной. В полдень здесь всегда было полно народу. Горячий накуренный воздух дрожал от шума торгов. Колыхались на жарком ветру синие, зеленые, желтые стяги навесов… Лавки тянулись вдаль вереницей, туда, где на столбах висели гигантские экраны и вещали цифровым голосом тети-ведущей. Мягким, любезным, каким-то странным. Голос как будто проникал в самую суть и отдавал в груди волнующей вибрацией. — Совсем скоро стартует первый этап… Боруто не находил себе места. Он бестолково брел по дороге, вороша внутренности карманов потными пальцами. Ему хотелось поговорить. Только он не знал, с кем: деда был далеко, маму тревожить не стоило. Не по-мужски. — Эй, пацан! На плечо вдруг хлопнулась чья-то мощная пятерня. Боруто оглянулся — над ним навис смуглый бородатый дядька. — Ты ж ведь Узумаки Боруто? — широко ощерившись, поинтересовался тот. — А… ага. Мужик ухмыльнулся еще шире и подтянул вверх большой палец. — Я на тебя ставил! Ты уж там постарайся, шкет, а то кредит еще не выплачу. Он взял кредит… чтобы сделать ставку? На меня? Боруто тоже беззаботно заухмылялся и сцепил на затылке дрожащие пальцы. — Положись на меня, дядь! К горлу подступила слюна, и он приложил все усилия, чтоб ее не сглотнуть. — Во-во, давай там, нагни всех. Не зря ж пиздюк Хокаге. — Да как же иначе-то, — хмыкнул Боруто с застывшей улыбкой. — Молодца! Он проводил мужика взглядом, медленно опустил руки и спрятал в карманы. Неловко потоптался посреди дороги, ощущая, как глубже и дальше расползается чувство вины. Словно он всех обманывал. И папаню, и Джуни, и всех их, всех… Но я не обманываю. Я же правда могу. Правда. Боруто сорвался с места, подскочил, оттолкнулся от упругого тента и взлетел на крышу. Снова оттолкнулся, перескочил. Под ногой треснула черепица, и он припустил быстрее. Лишь бы подальше отсюда.****
Так озадаченно вертел в руках прибор. Штука была тяжелая, металлическая, с крошечными лампочками, ребристыми регуляторами и огромным отверстием внутри впаянной в корпус шестерни. Подшитая споднизу плотная ткань наводила на мысль, что все это стоило бы куда-то натягивать, скорее всего, на руку. Но вот какой из сторон развернуть к себе, он все еще не понимал. Чем дальше от природы он находился, тем некомфортнее себя ощущал. Душная испытательная ячейка, пропитанная искусственными запахами, казалась ему клеткой. Теперь еще это приспособление, которое выглядело более умным, чем он. Акита не выдержала, отобрала у него коте, с хрустом расстегнула липучку и неудобно нахлобучила на руку поверх рукава. Так недовольно скривился, наблюдая за ее копошением. С одной стороны, он был рад, что инструктаж проводит именно его родственница, с другой — то и дело накатывали воспоминания о матери. Акита на нее смахивала. Очками, пышными темными волосами. Только меток на щеках не хватало. — Хватит кукситься, Так. Ты должен знать, с чем имеешь дело. — Хай-хай… — Значит, смотри, — щебетала Акита. — Это один из новых образцов. Мы облегчили конструкцию. Теперь… эм… ты даже можешь без особых усилий поднять руку. — Удачный апгрейд, — съязвил Так. — …в остальном же принцип остался прежним, как и в трех предыдущих. — Если б я еще видел три предыдущих, — пробормотал он себе под нос. Он высвободил рукав из-под коте. Массивная шестерня очутилась наверху. Акита терпеливо поправила нарукавник, переместив отверстием вниз. — У коте нашего образца принцип пока один. Техника запечатывается в свиток, свиток трансформируется в картридж, картридж загружаешь во-от сюда, а затем вызываешь его в бою определенной печатью. Из вот этого отверстия у тебя под ладонью он выстреливает, картридж сжигается на месте, техника высвобождается. Понял? — Допустим. Печати новые, так? — Да. Техники разбиты по классам. На каждый класс — своя печать. Акита протянула изящную руку и стала сжимать пальцы, демонстрируя ему разные виды новых печатей и комментируя тип. Он развернул руку к себе тыльной стороной. Внутри отверстия шестерни горел красным символ «огонь». Так прицелился в мишень и сложил пальцы одной руки в нужную комбинацию. Внутри механизма раздался тихий щелчок, и в мишень ударил поток огня. Лицо обдало жаром. Пламя расплескалось вокруг и рассеялось. — Понятно. — Это испытательный образец. Намеренно слабый. Можно и мощнее. — Это мне не важно. Эффективность устройства интересовала его в последнюю очередь. Характерный щелчок. Особые печати. Такое заметить — пустяк. Он содрал с руки коте. — Какие еще? — У нас — никаких. Так серьезно заглянул ей в лицо. — Хочешь сказать, у тебя есть не только наши? Акита кивнула с заговорщицким видом. — Кумо. Такеши взял из ее рук коте другой конструкции. В целом он напоминал предыдущий образец: тоже рукав, налепленная на него металлическая штуковина. Только более гладкая. На ней уже не было шестерни, только прозрачный дисплей. — Эта конструкция совершеннее нашей, — призналась Акита. — И рациональнее. У нас все картриджи одноразовые. Каждый приходится готовить вручную. У Облака — наоборот, многоразовые. В аппарат отдельно загружается чакра, отдельно — шаблон техники. Внутри механизма с помощью шаблона чакре задаются характеристики, и она, покидая коте, воплощается в технику. По сути, перезаряжать аппарат нужно только чакрой. — Почему нам не сделать так же? — Основа этой технологии — бесконтактная кодировка чакры. Увы, нам это недоступно. — Но у вас же есть образец, — скривился Так. Акита хмыкнула и уперлась рукой в бок. — Хитры, мерзавцы. Продумали защиту технологии. Эти картриджи предназначены только для работы внутри коте. Когда пытаешься вернуть их в первоначальное состояние, чтобы взглянуть на систему, они сгорают. — Но принцип тот же? Печати одной рукой… — Определенно, — кивнула Акита. Так отложил коте на столик. — Суна, Ива, Кири… Акита покачала головой. — С Суной у нас альянс. И там ничего нового. Камень технологически отстает. Что с Кири — загадка. У них точно есть свои разработки по технологиям, но ни одной мы так и не сперли. Она цыкнула и недовольно сплела руки на груди. — В общем-то, все эти аппараты объединяет одно: шиноби использует не свою чакру, — подвел итоги Такеши. — Это просто заметить. Акита хмыкнула. — Просто, если ты Хьюга. Но ты не Хьюга, — она ткнула его пальцем в грудь. — Поэтому думай, как будешь их вычислять, Так!****
За валом зеленого склона показался Научно-исследовательский институт разработок инструментария шиноби. Он нависал бетонной громадиной, манил сверкающими на солнце галереями широких окон. На переднем фасаде у вывески, внутри загнутой книзу конструкции, смахивающей на жерло пылесоса, гудел невидимый вентилятор. Боруто перескочил через забор — металлическая сетка дрогнула под его весом — и торопливо попер ко входу. Он искал дядю Катаске. Тот выслушивал его, не ругая и не насмехаясь, и давал поиграть в свежие игры. И горячий шоколад. В последнее время дядина лаборатория стала для Боруто своеобразной берлогой, где можно было забыться, спрятаться от чертовой экзаменационной лихорадки. В холле Института царила приглушенная суматоха. Тетя в костюме гналась за лаборантом, цокая шпильками и требуя ответить на «еще один вопрос», а лаборант отбивался от нее жирной папкой, роняя по дороге листки. — У нас конфиденциальные разработки! — возмутился он. — Не буду я ничего раскрывать! — Это не вопрос твоего желания, драгоценный, — парировала тетка. — По правилам, ты должен ответить. Нельзя ограничивать доступ свободным СМИ… — Чихал я на ваши правила. Нет у меня полномочий решать, какую информацию сообщать СМИ, а какую — нет, — уперся лаборант. — Поговорите с начальством. — Чем бы ни руководствовался Институт, Кодекс Конвенции все перекроет, — доверительно поведала тетка. — Твое начальство не имеет права запрещать тебе делиться информацией. — Спросите другого! — взвыл лаборант. — Я занят! У меня много дел! — Ты уже пятнадцатый занятой за сегодня. — А знаете, почему? — вкрадчиво спросил лаборант, пятясь к стене. Тетя тут же выхватила блокнотик и приготовилась записывать. — Потому что мы работаем! Лаборант крутанулся на пятках, полоснул картой по терминалу и проскользнул в дверь. Тетя ломанулась было следом, но дверь уже заблокировалась с характерным щелчком. Она досадливо замахнулась блокнотом, но остановила себя подлете и развернулась, со вздохом поправив светлый пучок. — Ты бы полегче, тетенька, — посоветовал Боруто и вздрогнул, когда ее серые — серые-серые, как грозовое небо — глаза хищно на нем сфокусировались. — Ты… ты чего это? Тетин взгляд как будто вылизывал его с головы до пят. Боруто тут же пожалел, что пристал к ней с советами. — Узумаки… Боруто, верно? Он скривил рот. Опять его узнали. И почему я так на папаню похож… Тетенька уверенно продефилировала к нему, цокая по глянцевой плитке и помахивая бедрами. Боруто лихорадочно огляделся в поисках еще какой-нибудь двери с магнитным замком. Какой нахрен замок, у меня же нет карточки… Где ты, дяденька лаборант?! — Я — Руна Сасаки, репортер «Гла́за Искры Пламени Свободы», сокращенно «ГИПС», — она оскалилась профессиональной улыбкой. — Рада тебя встретить, Боруто-кун. — Взаимно, — соврал Боруто. От тети несло сладкими духами. Захотелось заесть этот запах бургером с соленым огурцом. — Ты же один из кандидатов в чунины, верно? — тетка приставила к блокноту кончик перьевой ручки. Как кунай к горлу. — Ну, да. — Что ты чувствуешь сейчас, накануне тестов? — Э-э… я… — Гордость? Уверенность? Трепет? Ухудшился аппетит? — Аппетит в норме, — ляпнул Боруто. Руна потыкала наманикюренным пальцем его щеку и сделала запись в блокноте. Он смущенно потер лицо. — Мучают кошмары? Отец ждет от тебя высоких результатов, верно? Последний вопрос кольнул грудь и болезненно осел где-то в желудке. Ждет? Боруто отвел глаза, не зная, что бы ответить. — На что ты сам рассчитываешь? Что станешь чунином? А если не станешь, у тебя будут проблемы? — Проблемы? Ну… У меня будут проблемы? — Мы же все понимаем, что твой отец не может не требовать от тебя соответствующего уровня, — благодушно заметила Руна. — С учетом его высокого статуса. Вы же наверняка обсуждали эту деликатную тему? Поделись, Боруто-кун. — Да мы не… Боруто нервно сжал кулаки в карманах. Не надо, теть, хватит! — Как думаешь, может ли Хокаге-сама отказаться от тебя, если ты провалишься? Папаня откажется от меня? Да не, он же… У Боруто перехватило дыхание. А если… Он ведь правда… Он не хотел пускать меня на экзамен. Боялся, что опозорю его? — Эй, — раздался неприветливый мужской голос. Руна резко обернулась. К ним мягкой вальяжной поступью приближался огромный волчара. А за волчарой точно такой же походкой двигался шиноби, одетый в обычную униформу с зеленым жилетом. На щеках красовались клановые метки Инузука. Шиноби был молод, но источал такую уверенную силу, словно весь НИИ считал своим личным логовом. Зверь обошел их кругом и остановился четко у Руны за спиной. Та испуганно замерла. Волк принюхался, шевеля влажным носом. Наглотавшись приторных духов, громогласно чихнул. — Ч-что здесь дикие животные делают? — настороженным тоном выдавила тетя. — У них лицензия есть? — Ты кто? Тетя набрала в грудь воздуха и с гордостью вымолвила: — Я — Руна Сасаки, репортер «Глаза Искры Пламени Свободы», сокращенно «ГИ…» — Ну и проваливай отсюда, репортер, — небрежно скомандовал шиноби. Боруто с удивлением выдохнул. Так можно было? — У тебя нет права распоряжаться мной, — журналистка поджала свои блестящие вишневые губы. Ее скуластое лицо из сладкого сделалось злым. — Согласно специальному указу Конвенции я могу брать интервью у участников… — Не можешь, — перебил Инузука. — Я запрещаю. — Что-о?! — И вообще, это объект государственного назначения. Выметайся отсюда. — Я же сказала, у тебя нет права распоряжаться! — возмутилась Руна. В ее голосе лязгнули визгливые ноты. — Я репортер! — У меня есть право распоряжаться. В тон ему угрожающе зарычал волчара, словно подтверждая права хозяина. — А если я не уйду? — с вызовом процедила тетя. — Свое животное на меня натравишь? Инузука пожал плечами. — Банто сам решает, кого грызть, — он глянул на волка. — И ему не нравится твой искусственный запах. Шерсть на загривке Банто встала дыбом. Волчара с тихим рычанием обнажил влажные клыки. — Он не знает, что репортеров жрать нельзя, — предупредил Инузука. — У тебя три секунды. Руна попятилась к выходу, спотыкаясь на своих длинных шпильках и не спуская глаз с волка. Она окончательно растеряла хищность и смахивала теперь скорее на жертву. Банто, напрягая мышцы, мелкими шагами крался за ней, будто готовился к броску. — Животные… Вы все… Я вам всем… — свистяще прошипела тетя, уперевшись спиной в дверь. — Да я сама вам яйца отгрызу! Банто смачно рыкнул на ее угрозу, и она с истерическим взвизгом вылетела из холла. Стеклянная дверь впечаталась назад в проем. Волк тут же успокоился и подобрел. Мотнул головой, отфыркиваясь. Инузука прошел мимо, кинув на Боруто ленивый взгляд. Тоже направился к выходу. — Дядя! — окликнул его Боруто. — Э… Инузука-сан! Шиноби остановился и глянул на него через плечо. Боруто сглотнул и, поколебавшись с пару секунд, крикнул: — Спасибо! Инузука ничего не ответил.****
Сын Хачидайме свернулся в клубок на диване и, устроив кружку между коленями и подбородком, посипывал свежесваренный какао. Мелкий, взъерошенный, в своей многослойной одежке, он напоминал примостившегося на жердь воробья. — Дядь Катаске, а что это был за мужик? — поинтересовался вдруг Боруто. — С волчарой таким. Катаске добродушно ему улыбнулся, скрывая досаду. Разговор о Такеши был ему ни к чему. — А, то был Инузука Такеши, — с легкой небрежностью пояснил он. — Заходит сюда время от времени. Его родственница работает под моим началом. — А кажется, что это он тут начальник… — задумчиво прогундел Боруто. Их с Таком встреча не входила в планы Катаске. Сначала Боруто требовалось как следует обработать, настроить на использование коте. Такеши может его спугнуть. Впрочем… Катаске улыбнулся шире. Настоящий исследователь всегда видит шансы. — Он вам понравился, молодой господин? — Ну, он крутой. Катаске демонстративно фыркнул. — Как человек, что знает вас, скажу: вы вряд ли поладите. — Э? — удивился Боруто. — Почему это еще? Встревожился. Подцепился на первый крючок. Не нужно быть даже психологом, чтобы увидеть, как сильно «молодой господин» печется о собственной крутости. Катаске покачал головой. — Вы мыслите слишком прогрессивно. Такеши же застрял в прошлой эпохе. Муштра, строгая иерархия, однобокие взгляды… За то его и назначили надсмотрщиком. — Надсмотрщиком? — На экзамене. Будет следить за исполнением замшелых правил, что запрещают свободу и урезают возможности таким, как вы. Тем, кто видит всю картину. — Вот как, — Боруто уткнулся мордочкой в свою чашку, пытаясь припрятать самодовольную улыбку. Настоящий исследователь умеет развернуть ситуацию в свою пользу. — Мне только жаль, что вы не сможете раскрыть весь свой потенциал, — завершил комбинацию Катаске. Боруто стрельнул в него растревоженным взглядом. Не так уж и уверен в «своем потенциале», да? — Истинная сила каждого шиноби расцветает лишь тогда, когда он находит подходящее оружие. У легендарных мечников Тумана — великие мечи. У Хьюга — особый зрительный аппарат. Хокаге-сама… Слухи твердят, что в Хачидайме запечатана сила биджу. При упоминании отца Боруто нахмурился. — Вы не мечник, молодой господин, — мягко намекнул Катаске, наблюдая за реакцией. — Бьякуган вам тоже не передался… Боруто скривил лицо в кислой гримасе. — Смею полагать, что и биджу в вас не содержится. Боруто поднял на него мутноватый взгляд. Он все еще не понимал, какие сети вокруг него плетутся, но очевидно чувствовал себя уязвленным. Одолеть двоюродного брата, унаследовавшего силу бьякугана. Отомстить отцу… Катаске отлично знал, о чем мечтал этот мальчишка и за какие ниточки следовало его дергать. — Если вас удовлетворит уровень среднячка, можете тоже завести себе питомца. Как Такеши. Да-да, собака — тоже оружие. Но если вас интересует уровень повыше… Катаске потянулся к ящику и достал один из прототипов новой модели коте. Лицо Боруто разгладилось. Заинтересовался. — Чего это, дядь? — Это оружие шиноби нового поколения, — произнес он, бережно придерживая коте двумя руками. — Широкий арсенал техник. Виртуозное применение в бою всех пяти стихий. Вам приходится без толку тратить столько времени, чтобы изучить новые дзюцу, а ведь их можно использовать уже сейчас, просто по щелчку пальцев… Настоящий исследователь умеет красиво сервировать свою разработку. На самом деле, до оружия нового поколения было еще далеко, к глубочайшему сожалению. Истинное совершенство хранилось у них в тайниках, похищенное из научных институтов Скрытого Облака. Опытный образец конкурентов саднил, словно пощечина. Они не могли расшифровать механизм совершенства, и прийти к нему своими путями пока что тоже не получалось. Катаске винил, конечно же, не себя. Главный тормоз любого исследователя — финансирование. Из Конохи в Институт текли миллионы, но Скрытое Облако наверняка могло позволить себе поддерживать науку основательнее. Райкаге смотрел в будущее, тогда как Хокаге-сама жил бестолковыми идеалами прошлого и вкладывался совсем в другое. Однако Катаске не сомневался: будущее было за наукой. Демонстрация новейшей разработки Конохи на экзамене на чунина, на глазах у миллионов зрителей, стала бы чудеснейшим рекламным ходом. Институт бы расцвел от новых инвестиций. Даром что для Боруто разоблачение обернулось бы полнейшим провалом. Наука открывала врата в новый мир. Прогресс, возможности, равноправие. Здоровье, регенерация. Все это стоило в разы дороже доверия избалованного ребенка. Боруто уже отставил пустую чашку, напялил коте себе на руку и сжимал кулак, привыкая к ощущениям. Подкручивал регуляторы, изучал светящиеся символы на внутреннем дисплее. — Вода… Это техники суйтона, да? Катаске притворно восхитился. — Именно так. Думаю, вы освоитесь быстро. Закостеневшее сознание опытных джонинов с такой технологией не справляется. А вот гибкий молодой разум… Он поправил очки, пожирая взглядом свой одушевленный билет к новым уровням научных изысканий. Большая Игра началась. И он возьмет свой куш. Ведь настоящий исследователь — тоже игрок.