****
Монеты упали в щель автомата. Сдвинулись коробки с бенто, задняя провалилась, и механизм внутри ожил. Шикадай навалился плечом на корпус вибрирующего автомата и мигом забыл о коробке с обедом. Первый этап остался позади, но мысли все еще витали там, в экзаменационном классе. Тридцать шесть генинов в комнату. Группы такой численности было удобно оценивать и контролировать, но от Шикадая не ускользнул и задний смысл. Мы увидели только пятую часть всех противников. Четыре пятых на втором этапе будут темными лошадками. Плохо. В его воображаемом хранилище вспыхнул свет. Все здесь предстояло наполнить информацией. Четыре больших стеллажа для ведущих деревень. Тумбы поменьше для средних. Четыре полки для команд из Песка уже были забиты: информацию об участниках из Суны удалось по блату выяснить загодя. Шикадай с ходу зашвырнул в одинокую секцию Скрытой Дымки призыв сумчатого черта. Отопнул в темноту Горячие источники и Иней — эти выбыли. Из малых селений прошел еще загадочный Водопад, но о нем пока сказать было нечего. Он перешел к голубому стеллажу Киригакуре. Сорок пятая команда — полу-иллюзорные клоны, специализация: разведка. Красный стеллаж — Ива… Шикадай подумал недолго и выкинул информацию о земляном големе. Взмахнул рукой, исчезла вся полка. Все равно эти ребята срезались. От Камня прошло пять команд из девяти. Меньше двух третей — такая себе динамика. Технический отбор жестко по ним ударил. Шикадай вздрогнул: поднос бенто подогрелся и вывалился. Запотела прозрачная пленка. Он забрал свой досрочный обед и стянул с барной стойки пакетик чистых палочек-хаши. Мимо уныло протащилось пара старших ребят, заваливших отборочный этап. Тероко — давешняя знакомая — злобно зыркнула на него. Шикадай незаметно хмыкнул. А ведь из новичков Конохи все преуспели. Команда Хитоши смогла раздобыть белку. Поганец Денки наверняка вообще прошел первым. Он условно постучал — два длинных, три коротких — и проник в свою комнату. Боруто безмятежно рубился в приставку. Джуни сидел, прямой как столб, и таинственно молчал. Шикадай залез на свою кровать, скрестил ноги. Из-под крыши вырвался запах специй и теплой курицы в панировке. Джуни шевельнулся, принюхался. Боруто тоже встрепенулся. — О, там жратву раздают? — В автомате. Можешь купить. Джуни незаметно очутился у его кровати и присел на колени. — Ты ешь стручки? — Э-э… Шикадай растерянно поглядел на свой поднос. В отдельной секции помещались тушеные овощи. — Бери, — со вздохом дозволил он. Джуни достал из подсумка палочки, приник носом к пище и переместился ближе к овощной секции. Слепо пошарился концами хаши, захватил стручок. — Стоять. Шикадай указал палочками на суетящегося Боруто. Тот уже намылился за бенто. — Чего? — Для начала — важное. Боруто дежурно скорчил гримасу вселенской скуки. Шикадай вытащил из подсумка свиток, подбросил в руке. «Небо», — все так же значилось на белом полотне. — Обычно такие выдают непосредственно перед началом второго этапа. Но мы получили свитки уже сейчас. Что это значит? — Э-э… то, что мы молодцы? — неуверенно предположил Боруто. Джуни хрустнул стручком. — Что его нужно сберечь до второго этапа. Эту неделю все будут расслаблены. Готовиться к новому испытанию, на свитки могут и забить. Это хороший шанс тайком подставить противников. — Мы будем подставлять своих же? — невозмутимо уточнил Джуни. — Это подло! — взнегодовал Боруто. — Мендоксе… Мы своих подставлять не будем. В наших интересах, чтобы места Конохи не сгорели даром. К противникам в общаги лезть слишком рискованно, оно того не стоит. А вот на наши свитки… — Шикадай обвел взглядом партнеров. — …на наши может позариться кто угодно. Даже земляки. Так что не ослабляйте бдительность. Свиток пока будет у меня. Он снова спрятал его за спину. — Погас, — разочарованно выдал Джуни, щелкая палочками над его бенто. Та-ак. Опять что-то… — Ну, в общем, я понял, ттэбаса… — оповестил всех Боруто, нетерпеливо притаптывая свеженатянутой обувью и явно готовясь стартануть поскорее. — Ну, я за жратвой! И свалил в коридор. — Кто погас? — Шикадай обернулся к более сознательному товарищу по команде. — Свиток. Джуни выловил себе еще один стручок. — Что ты имеешь в виду? — Когда мы сдавали свиток той женщине после экзамена, он светился нашей чакрой. А вернула она уже пустой. Шикадай нахмурился и прижал к подбородку согнутый палец. — Не нравится мне это. Активация фуин имела двойной смысл? Наша чакра… Вот дерьмо. Нужно сообщить мамане. Он отдал Джуни весь поднос, развернул мелкий клочок бумаги и призвал ласку.****
Старейшина деревни Скрытого Песка продвигался сквозь внутренности Резиденции Казекаге неторопливо и величественно, как и полагалось единственному выжившему советнику старого созыва. За иллюминаторами жарились на солнце пузатые дома-термитники. Тело слушалось идеально, мгновенно откликалось на импульсы его воли. Только правую ногу чуть подволакивало: из-за давней травмы коленный сустав потерял былую подвижность. Черный Зецу затихарился в старческой плоти вдоль позвоночника, запустив ложноножки в спинной мозг. Грязная была работенка: вспороть спину, просочиться в кровящую мякоть организма и срастить все обратно. И сидеть который год внутри, улыбаясь оскалом старейшине в легкое, тоже было душновато. Но лучше места было не найти. В Конохе его ждали, а из всех деревень Суна единственная утратила почти всех сенсоров. Осесть на пересечении свежайших информационных потоков — ради такого стоило и в кои-то веки влезть в чужую шкуру, а не натянуться поверх. Показалась двухстворчатая дверь кабинета Казекаге. Зецу подал сигнал, и старейшина занес руку. Постучал. Внутри помимо Темари оказался главный инженер Центра Технологий. — Опаздываете, — рубанула Темари. Силуэт женщины, увенчанный парными ежистыми хвостами, прошелся вдоль большого окна и опустился в кресло Казекаге. Зецу заставил краденое тело вежливо поклониться. — Прошу прощения, Рокудайме. Моя оплошность. Я полагал, что совет будет в общем зале, но вы решили собраться, — он повернул голову в сторону инженера, задержал взгляд подольше, — малым составом? — Вопрос конфиденциальный. Он присел в заготовленное кресло и поинтересовался: — Кто-то в совете не оправдывает вашего доверия? — Если бы я знала кто, все было бы проще. Темари остро глянула на него, и аморфное тело Зецу пробрало волной дрожи. — Райкаге ведет какую-то игру. — Он сделал ход? — понял Зецу. Темари кивнула. — Есть подозрение, что Облако сняло образцы чакры со всех генинов-участников, прошедших отборочный этап. Инженер зашевелился в своем кресле, сполз задом поближе к краю. — И как же, как им это удалось? — спросил он. — Поэтому я вызвала на совещание вас. Эксперта по современным технологиям, — Темари посмотрела на инженера, затем на старейшину, — и древним. Зецу недобро скривил рот внутри захваченного тела. Хитрая тетка. А он уж было возликовал, что среди всех советников Шестая доверяет именно ему. Но нет, видимо, она не доверяла всем. Просто на этот раз понадобились знания сего тела. — Информация считывалась с помощью листов с фуиндзюцу. Для прохождения экзамена требовалось влить в них чакру, но после проверки на пункте приёма свитки возвращались пустыми. Это факт. Вы, — она взглянула на старейшину, — подготовьте варианты подобных алгоритмов. Инженер вытянул из-за уха карандаш и поводил им в воздухе, будто считал на невидимых счетах. — На второй этап прошло тридцать девять команд. Обработать такой массив информации можно и вручную… — Он потер горло. — Но это же Облако. Им удалось поставить на поток бесконтактную кодировку чакры. Я не удивлюсь, если и процесс сбора образцов они автоматизировали. — Я не сомневаюсь, что эта протечка — просто одна из граней чего-то большего. Работайте сообща. Совместите свои знания, данные о последних технических прорывах Кумо и смоделируйте, что, черт возьми, планирует Райкаге. — Осмелюсь заметить, — голосовые связки старейшины мягко завибрировали, — что нам нужно больше информации. — Знаю, — отрезала Темари. — Над этим будет работать другой человек. Вы свободны. Они поклонились и покинули кабинет. Зецу потащил вялое тело старейшины в логово. Темари получила свежайшую информацию по первому этапу. Кто-то из агентов Суны засел в Облаке, имел непосредственный доступ к первому этапу и все еще не раскрыл себя. Раскрытие грозило бы дипломатическим скандалом, а Скрытый Песок и без того едва держался на плаву. Темари бы не стала так рисковать. Информатор Темари — ее же плод от Советника Хокаге. Связь наверняка держат через призыв. Зецу отпер кабинет и погрузил организм старейшины в чашевидное кресло. Распахнул дребезжащий от песка ноутбук. Нара Шикадай не обладал ни сенсорными навыками, ни глубокими познаниями в фуиндзюцу. Даже если он понял, что печать считала образец его чакры, он бы никак не вычислил, что на проверке свитки опустошались. Компьютер заторможено прогрузил сайт экзамена на чунина. Развернулись анкеты участников со скудной общедоступной информацией. Или он обратился к Хьюге. Или… На экране развернулась голубая карточка с портретом Узумаки Джуни из седьмой команды Конохи. Отрок, унаследовавший гены Учиха и дар Карин — Око Прозрения. Давняя ставка, которую Зецу отверг после рождения зрячих дочерей Учихи Саске. Мир замер на пороге нового цикла. Пришло время выбрать нового проводника.****
Вспыхнул фонарь. На влажных листьях, попавших в круг рассеянного света, заблестела влага. — Это здесь, — сообщила Сарада. Перед ними покачивались на ветру заросли кладбищенской рощи. Дочь едва заметно вздохнула и проломилась сквозь мокрые кусты. Саске нырнул во тьму вслед за ней. Пару шагов земля чуть проседала, но вот под ноги легла твердая тропа. Присыпанные лиственной подстилкой плиты за годы вросли в почву. Местами выглядывали оголенные углы: разросшиеся корни деревьев сдвинули плиты, приподняли над землей. Они шли недолго. Саске уже видел впереди пустующий простор кладбища, когда Сарада неуверенно сбавила шаг. — Прошли? — В моем будущем эта статуя была где-то здесь, возле дороги. Сарада обошла его и вернулась обратно. Поправляла очки и пригибалась, высматривая во тьме каменную бабу. — Не вижу, — звенящий голосок дочери отдавал разочарованием. — Она… исчезла. Саске цыкнул. Из всех планов этот был лучший. То существо, которое нарушило ткань времени, перебросило Сараду из будущего в прошлое. На нем была ответственность. Самый прямой путь к расшифровке истоков всех недавних аномалий: найти маяк портала, прыгнуть к конечной координате и встряхнуть этого таинственного экспериментатора. Он откинул с глаза челку. Риннеган напитался чакрой, в висках запульсировало. Лес просветлел. — Что-то видишь? Ответить было нечего. Саске молча прошел их прежним маршрутом. Среди мирно текущей жизни не было ничего необычного. И тут он увидел трещину. Разлом сиял белым светом, зависнув невысоко над землей. На уровне пояса трещина разветвлялась на две линии. Одна ветвь почти сразу обрывалась, другая лезла по воздуху выше. — Трещина. — Трещина? — Разрыв ткани пространства, — объяснил Саске. — Здесь была твоя статуя. — Через нее можно пройти… — Нет. Тут никаких координат. Саске вытянул руку. Пальцы прошли сквозь трещину. Ничего не почувствовал, как всегда. — Видел немало таких. В разных местах. Дочь напрягала шаринган, пыталась разглядеть. — Вижу едва-едва. Какое-то искажение. Что за ней? — Черт знает. Другое измерение. Там водится всякая бесплотная дрянь. Он повторил рукой контур разлома. — Эта так и не раскрылась. Или уже срослась. Хорошо. Есть шанс, что никто не просочился. — Значит, эта статуя… ушла, — Сарада напряженно свела брови. — Оставив после себя в пространстве «трещину». Что за трещины, папа? Что ты знаешь? Факт самовольного ухода статуи больше раздражал, чем озадачивал. На этом этапе их жизней уже мало что могло озадачить по-настоящему. Ушла и ушла. Дрянь. И Донна — дрянь. Испугалась. — Трещины… Пространство протирается, как старый мешок. В местах протертостей появляются разрывы. Мы мало о них знаем. Только допускаем, что этот естественный барьер разделяет разные фракции жизни: с физическими телами и без. — И если он порвется… — Да. Лучше бы этих трещин не существовало. — Давно они появились? Сарада тоже протянула руку, ощупывая едва уловимое искажение. — Я заметил первую лет семь назад. Не знаю, были ли раньше. Их можно нормально разглядеть только риннеганом. И еще Джуни. Он наловчился их чувствовать. — Почему вы привлекли к этому Джуни? Почему не Карин и дя… — очки Сарады в подозрении засверкали. — Куда делся дядя? От ответа, который Саске вознамерился дать, стало даже слегка неуютно. — …ушел. — Это я уже слышала. — Все, что мы знаем. Попрощался с Карин и исчез. — Статуя ушла, дядя ушел, — проворчала Сарада. — Удивительно, что ты остался, папуля. Саске поднял глаза на сумеречное небо. Он помнил, как будто тот разговор с братом состоялся вчера. — Мне было не нужно уходить. Итачи говорил, что сам разберется с будущим. — Как давно? — охрипшим голосом спросила дочь. — Пятнадцать лет назад. Саске погасил риннеган. И признался: — Я искал его. — Безуспешно, — вздохнула Сарада. — Безуспешно. Накатила ностальгия по тем временам, когда они сражались втроем. С Итачи и Сарадой. Это острое и опасное время, навеки утраченное, отзывалось в душе волнующей легкой тоской. — Оогама-сеннин дал неутешительный прогноз, — жестко сказала Сарада. — Что бы там ни делал дядя, он не справился. Нужно действовать нам. Она помолчала, глядя в пустоту. — Да… верно, — вымолвила отстраненно, будто вела с собой мысленный диалог. И обратилась уже к нему: — Нам надо знать, как далеко зашел дядя. Что сумел выяснить, сделать. Разумеется, знать было бы неплохо. Только едва ли реализуемо. Но невоплотимую теорию Сарада бы не развивала с таким энтузиазмом. Что-то придумала. — Если дядя умер, его можно призвать Эдо Тенсей. Прежде осторожная в обращении с человеческой жизнью… Саске на миг поразился тому, с каким спокойствием она это предложила. Как будто запретные техники, требующие жертвоприношения, теперь стали делом обыденным. — Только… Дочь чуть смутилась, настороженно взглянула на него исподлобья. Сомневалась, одобрит ли он? Саске устало выдохнул. — Есть один кандидат. Только не здесь. Не стоило привлекать внимание сенсоров. Анбу и так все еще подозревали его в воскрешении Орочимару. Заслуженно, но, к счастью, без доказательств. Единственный свидетель, Наруто, сдавать его не торопился. Они покинули рощу, пересекли кладбище и вышли через главные ворота в ночь. Сошли с главного тракта, углубились в лес. За день напитавшийся влагой, он ощущался тяжелым и сырым. Сарада растирала плечи, но от предложенного плаща отказалась. Саске остановился на берегу бурного рукава реки. Освещенное лунным светом просторное место в отдалении от Конохи. В самый раз. Он осмотрел додзюцу окрестности. Ни души. Поблизости не обнаружилось даже напитанных чакрой насекомых. Ёро был слишком загружен экзаменом, чтобы отправлять кого-то за ними шпионить. Или обзавелся Хьюгой. В руках Сарады уже был свиток. Когда только добыла материал Итачи? Успела ли уже отложить и его ДНК себе в закрома? Она с деловым видом оправила очки. — И где твой кандидат, папуля? Саске сконцентрировался на точке пространства. Риннеган захлестнуло мощным потоком чакры. Вспыхнули протуберанцы фиолетового пламени и развернулись порталом. Он спрыгнул на хрустнувший снег. Тело иглами пронзил холод. Бездонное небо иного мира распахнулось над головой. Усыпанные снегом горные выросты отбрасывали тени. Где-то тут он оставил свою недавнюю жертву. Заприметив вереницу следов, Саске ухмыльнулся. Живучий. Выбрал верное направление. Для коноховской тюрьмы этот сутенер был мелковат. Саске думал выкинуть его в каком-нибудь захолустном полицейском участке Страны Огня, если не окочурится сам собой. Он прошел по следам. В снегу появились проталины. Потянуло теплым воздухом и серой. На голой скале валялись шмотки и сандалии, а в горячей луже почивал порозовевший, распаренный сутенер. — О, ты вернулся, мудила! То ли он был настолько отсталым, что ему и впрямь все было по боку, даже вечная мерзлота. То ли его так ободрили теплые ванны и запас рыбных консервов во льдах. Саске молча выдернул жертву из онсена. В фокусе додзюцу зародился портал. Саске пинком под зад толкнул в него сутенера и шагнул следом. Когда он выпрыгнул к реке, тот уже валялся на земле, связанный змеями. — Че за подстава. Это не моя точка! Верни куда надо, ты… В стеклах очков дочери зловеще мелькнул лунный свет. — Э… — сутенер осекся. Опасливо выдавил: — Э-э… Ты чего задумала? Сарада хлопнула ладонями по скале. Камень затянуло вязью печатей. Под телом сутенера образовался черный круг. С одной стороны от него проявился большой символ «скверна». С другой — «земля». Эдо Тенсей. Сочетание, мерзкое даже по звучанию, откликнулось в сердце чистой надеждой, ожиданием встречи. Уже давно Саске не ощущал такого прилива чувств. Нии-сан… Печати налились белым светом. Жертва от ужаса даже перестала дергаться. Иероглифы «скверна» и «земля» угасли. Черный круг под жертвой свернулся. Цыкнув, Сарада отняла руку и поднялась. Печать разлезлась. Саске с горечью проглотил разочарование. — Или дядю запечатали. Или он все еще жив. Второй вариант обнадеживал. — Са-сатанисты… — проблеял сутенер. Змеиный клубок вокруг него распался. Саске снова открыл портал и зашвырнул жертву обратно в онсен. Послышался всплеск. — Итого. Статуи нет. Дяди нет. Информации о дяде тоже. Сарада расцепила сплетенные руки. — Безнадежно. — Идем перекусим, — он завернул к лесу. — Нужно взбодриться. Сарада устала, Саске чувствовал. Устала привыкать к новой для себя реальности. Мириться с предательством. Искать свое место в этом мире. А еще навалился экзамен на чунина. И эти предсказания, аномалии за пределами человеческого понимания. Все же у них остались зацепки. Умирающий жабий мудрец что-то улавливал в недоступных им сферах. А кроме него… — Джуни, — произнес Саске после долгого молчания. — Он чувствует больше нашего. — Зря Наруто отправил его на экзамен. Если угробят, мы будем в окончательном тупике. — Ты тоже отправляешься на арену. — Да. Но я не смогу проконтролировать все. — Возможно, я присоединюсь, — утешил он. Сарада вроде бы немного расслабилась, опустила плечи. Они вышли на главный тракт. Как раз в нужную точку: неподалеку горел свет придорожной закусочной. Из покосившегося дымохода со шляпкой валил дым, несло запахами мяса и острого соуса. Они заняли стол. — Я попробую поговорить с ним до начала этапа, — сказала Сарада. — Если сложим все, что у нас есть, да еще его показания, может, что-то прояснится? Саске разглядывал дочь и ловил в ее чертах и глазах что-то родное, напоминающее мать. В уютном свете закусочной Сарада казалась обычным ребенком. У реки за ритуалом Эдо Тенсей впечатление было совершенно другое. Хозяин подсуетился, вынес им мелкие блюдца с маринованным луком, принял заказ и с поклоном удалился. Саске надкусил кожу на пальце. От хлопка ладони на столе появился ястреб со свитком в клюве. — Занеси свое имя в контракт. Сарада оторопела. — Ты… делишься со мной призывом? Он кивнул и развернул свиток. — В Кумо тебе пригодится. На поясе вдруг пиликнул бипер. Нашел Сеть в такой глуши? Саске снял его с пояса. На дисплее значилось: «Входящих писем: 1». Бипер редко работал за пределами крупных городов. Кроме того, проклятый аппарат требовал подзарядки раз в две недели и набирать на нем текст можно было вечность. Саске находил ястребов более практичными. Они призывались даже в безлюдной глуши и пропитание добывали самостоятельно. У Наруто ястребов не было, а жабы летать пока не умели, потому он и всучил ему для связи эту непрактичную штуковину. Саске развернул сообщение. Хм. «Сыграть в карты», значит? Сарада уже оставила в договоре кровавый оттиск, свернула свиток и пыталась засунуть его ястребу в пасть. Тот разевал клюв как-то нехотя, с недоверием. — Давай, — с напором приказала Сарада. Уверенным толчком пихнула свиток. Ястреб сомкнул клюв от неожиданности и испарился. — Наруто что-то нашел по нашему делу, — сообщил Саске. — Подробности при личной встрече. Сарада вытянула карманные часы. Захлопнула крышку. — Не успею к нему. Поем, и на станцию.