****
С протяжным скулежом Наруто провел пятерней по вспотевшему лбу. Шикамару хмуро навис над столом, скрестив на груди руки. Они оба попали в засаду. Точнее, не они лично, а их пиздюки. Точнее, не их пиздюки, а его, Наруто, недоумок. — Шикамару, — на пробу брякнул он. — Прости. Не думал, что Боруто так попадет… «И подставит команду, в которую входит и Шикадай». — Тц… не передо мной извиняйся, — отмахнулся советник. — Лучше думай, что скажешь Темари. Сам Наруто бы предпочел, чтобы его шкет не совался ни в какие «купола смерти», а вот Темари многое ставила на выступление своего сына в этом году. Престиж семьи Казекаге, престиж Суны… Резким залпом в уши зарядил звонок телефона. Наруто с Шикамару переглянулись с обострившимся чувством взаимопонимания и настороженно покосились на трубку. Пришлось поднять. — Слушаю, офис Хокаге, — принял на себя удар Наруто. — Какого… Эта шипящая краткая реплика дала полновесную картину того, как выглядела Темари на другом конце линии: бледная и ложно сдержанная, с прищуренными, мутными от злобы глазами и сжатыми как будто над чьей-то глоткой зубами. Справедливости ради, она такая всегда, ттэбайо. — …ты понимаешь, что второй этап начинается завтра? А из-за Боруто… из-за того, что Боруто схватили люди Облака и где-то, черт знает где, держат, Шикадай не сможет попасть на Арену. Нужна полная команда! — Я работаю над тем, чтоб его отпустили! — рассердился Наруто. — Прямо сейчас. — Лучше бы работал над тем, чтобы твой долб… чтобы твой сын перестал быть таким придурком! Наруто скривился и тяжело выдохнул, потому что она была в чем-то права. Он понятия не имел, какого черта Боруто вылез за пределы лагеря и попер в Нижнее Кумо. Хотел опять пошалить, привлечь внимание? Дурак… — Я отправляю Посла непосредственно к Райкаге! — объявила Темари и бросила трубку. Кабинет накрыла звенящая тишина. — Вот же проблемная женщина… — протянул Шикамару и запустил в зубы сразу две сигареты. — Из Суны достанет… Наруто уже набирал Райкаге, прикидывая про себя, что сказать и как требовать. Отношения с Эем скатывались в дерьмо несколько лет подряд, и дружеским просьбам этот баран бы теперь ни за что не поддался. Ставить же ультиматумы и рисковать ценными политическими связями, поддерживающими стабильность, ради продвижения Боруто — абсолютное табу. Так дела не решались. Все равно чертов Райкаге трубку не взял. Не взял и через минуту, и через десять.****
Вновь надоедливо задребезжал телефон. Эй глянул на номер на дисплее и с хладнокровной мстительностью прошагал мимо стола. Подхватил с пола гантелю и демонстративно рванул к груди. За панорамным окном над дымкой тумана всплывало солнце. Искрились наросшие на скалах стеклянные здания. Телефон умолк. — Может, это важно? — с сомнением уточнил Амадо, покручивая колесико зажигалки. — Это чертов Хокаге. Суетливая нянька! — выцедил Эй сквозь зубы. Гантеля глухо бахнулась на прорезиненный пол. Под сердцем шевельнулась давно окаменевшая ярость. В свое время Коноха не уберегла Би… А за своего сынка Хокаге телефон обрывает. — Как много у нас времени? Официально удерживать участников экзамена можно трое суток, но господин Хокаге… Телефон ожил и, мелко вибрируя, вновь заплясал на столе. — У нас трое суток, — огрызнулся Эй. — Хокаге идет к черту. — Неплохо. — Успеваем? — Поскольку времени в обрез, — Амадо изогнул запястье, разглядывая электронные часы, — я не пустил ребят по стандартной процедуре. — Чего это вдруг?! — Эй повысил голос, перекрикивая телефон. Амадо раскрутил в пальцах незажженную сигарету. — Мы сможем сдоить куда больше чакры, если доноры будут намеренно формировать ее для техник, а не просто болтаться в путах. Так что я развязал шкетам руки. Пускай себе пытаются выбраться. — Они в нулевом секторе? — Так точно. Эй удовлетворенно хмыкнул. Визг телефона на столе показался ему надрывным, истерическим, как будто Хокаге тоже услыхал подробности процедуры.****
Вжих! Вжих! С двойным стуком сюрикены впились в мишень. Шикадай вытер потную щеку. После разминки в мышцах гуляло приятное тепло. — А ты упорный! Ивабе спрыгнул с турника. Потянул руку, свободной придавливая плечо к груди. — Зря потеешь, все равно вы в пролете! Шикадай недобро покосился на его рожу с самоуверенным борзым оскалом. Черт. Быстро же слухи разносятся. — Тебе-то какая радость? Мы из одной деревни. — Меньше конкурентов, выше шансы. На ваши команды были жирные ставки, — он обвиняюще ткнул в его сторону смуглым пальцем. — А мы как отбросы какие! — Ивабе-кун, — проныл мелкий Денки и сжал приподнятые кулачки. — Боруто-кун — наш товарищ! Вдруг что-то… — Да что с ним станется, — отмахнулся Ивабе. — Хачидайме слишком велик, чтоб кто-то из здешних посмел тронуть его пиздюка! — Зассали ваши друзяшки, — без приглашения ворвался в беседу великовозрастный Арума. Как всегда, гологрудый, в трусах. — Видал вчера я вашего мажика, — старшак с издевкой изобразил на себе пухлые щеки. — Блевался и шхерился, как псина. Сныкались они с Хьюгой спецом, чтобы на Арене им кишки не вымотали. Шикадай нахмурился, по привычке зажал костяшку у губ. Нет, Боруто не трус. Этот бы точно не стал убегать и бросать своих. Однако настораживало неприглядное состояние, в котором Арума его обнаружил. — Где ты его повстречал? В какое время? — Да в зале. Ебу, куда он там убежал, ясно тебе? Я не трогал. Убежал-то он в Нижнее Кумо. Зачем? — Опиши его. Как он выглядел, что делал. — Блевотину разносил, — огрызнулся Арума. — Я не намерен тут из-за ничтожества распинаться. Шикадая оттолкнуло мощной лапой. В шею Арумы резко впилась рукоять молота. Загоревшийся праведным гневом Ивабе, цыкнув, молот отбросил и подтянул к себе старшака за голые плечи. — За языком следи, понял?! Не надо мне тут корешей оскорблять! — Пошел к черту, говнюк! Шикадай вздохнул. Локальные расправы его не интересовали. Не сейчас. Он поднялся в гостиную. Единственным потенциальным источником информации о местоположении Боруто все еще оставался Джуни. Арума нужными данными явно не обладал и потому не стоил ограниченных запасов времени. — …вот-вот стартует самый волнительный этап Экзамена на чунина, — бренчал женский голос из плазмы. — Полевое испытание! В этот раз подготовка ко второму этапу омрачается тревожными слухами. Как сообщают наши источники, до сих пор неясно, будут ли участвовать некоторые перспективные команды из Конохи… Шикадай стиснул зубы. Слухи об исчезновении Боруто и Хитоши доползли до новостных программ. Это значит, их ставки уже летят вниз… Сосредоточься. Нужно было отрешиться от телевизионного шума, от суетной подготовки к завтрашнему испытанию. От дичающих взглядов товарищей, жадно насытившихся новостями про динамику ставок и нарассуждавшихся о деталях второго этапа, до сих пор неизвестных. Он отпер дверь в номер. Единственная застеленная кровать — его собственная — тоскливо приткнулась у стены в окружении разворошенных постелей Узумаки. Вместо Джуни в складках одеяла валялся лоток бенто с недожранным рисом. С рассвета слепой восседал на своем ложе и тщательно сканировал Кумо в поисках Боруто, но теперь куда-то пропал. Колыхались на сквозняке занавески. Опять. Шикадай подловил себя на порыве попросить Джуни по-быстрому отыскать Джуни и сердито захлопнул дверь. К удобству поисковых навыков слепого он привык поразительно быстро. Настолько, что в отсутствие Джуни уже сам чувствовал себя полуслепым. Он по пояс высунулся из окна. Внизу простирался океан сосен, пропесоченных ярким полуденным солнцем. Раскачивались на ветру ветки деревца, добравшегося до самых окон общаги. — Тц… Шикадай подгрыз кожу на большом пальце. Быстро сомкнул печати и шлепнул по подоконнику. Вокруг его руки гладкой щекоткой завертелась ласка. — Здорово. Отыщешь мне Джуни? Мамэ спрыгнул на пол, обрыскал комнату. Подкормился рисом с лотка, дернул назад к подоконнику и юрко перетек на внешнюю стену сруба. Шикадай, извернувшись, глянул наверх. Одного загребли, не хватало еще, чтобы второй убился. Белый хвост ласки исчез за козырьком крыши. Он выбрался наружу, придерживаясь за раму окна; перешел по подоконнику ближе к стене и примагнитился ступнями к бревенчатому фасаду. На крыше у выступа вентиляционных коробов, скрестив ноги, восседал Джуни. Ветер надувал его футболку и трепал челку, оголяя белое ухо, обычно скрытое волосами. Слепой глубоко погрузился в себя и не обращал на это внимания. — Как успехи? Нашел Боруто? Откликнулся он не сразу. Шикадай даже подумал, что тот так и задремал сидя, но Джуни вдруг качнул головой. Не нашел. — Думаешь, их вывезли за пределы Кумо? — Возможно. Но не обязательно. Я исследовал всю деревню… Есть места, которые меня не пускают. Шикадай напрягся. — Что за места? — Непроницаемые пузыри. Они глубоко, в подножиях скал. — Такое бывало прежде? — На уровне чакры — нет. Подозрительно. К чему такие сложности? Зачем за нарушение плевых правил упаковывать участников в тайные «пузыри» под скалами? — Такеши далеко? — В общежитии нет. Я поищу. Шикадай взобрался на самый верх, где крыша примыкала к скале, и перелез на теплый камень. С обратной стороны скала расщеплялась рядком острых вершин, густо обросших зеленью. Шикадай скатился в щель между ними, оцарапав ладони жгучим остролистным хмелем, и свистнул свою ласку. Здесь, вдали от чужих глаз, под прикрытием зелени, можно было проверить корреспонденцию. Мамэ спрыгнул к нему, вылез между ног и выплюнул заслюнявленную капсулу с запиской. На крохотном листке поджидала строка, зашифрованная их с матерью шифро-азбукой:«Почему твоя команда шляется где попало?!»
Шикадай со вздохом откинулся лопатками и затылком на каменный выступ. Мама как всегда. Вытянув из подсумка карандаш, он вывел на обратной стороне клочка бумаги: «Боруто и Хитоши так и не обнаружили. Но сенсор нашел слепые зоны под скалами. Подозрительно». Скрученный листок протиснулся в капсулу. Мамэ аккуратно взял ее в рот и, взмахнув пушистым хвостом, испарился. Шикадай запрокинул голову. Шапку сосны над головой пронзали лучи ослепительного солнца. Он сидел и завороженно пялился, наслаждаясь редкими минутами спокойствия, пока солнечный диск не заслонило наползшим облаком. Шикадай отвернул рукав и взглянул на черный циферблат. Удачное время. Мама как раз проверяла почту. Можно было сразу перекинуться с ней парой писем. Он вновь призвал Мамэ. Пушистый друг тут же выплюнул ему на ладонь свежую капсулу. «Разберись, что за слепые зоны. Ты обязан успешно пройти второй этап, тогда у тебя будет месяц на это. Райкаге игнорирует звонки. Выслала посла, чтобы вытащил твоего дебила». От сердца чуть отлегло. Каге действовали. Шансы попасть на экзамен есть. Шикадай затолкал в пасть ласке капсулу с ответным «понял» и выбрался обратно на крышу. Джуни сидел в той же позе умиротворенной статуи. — Ну как? — Такеши-сан тоже исчез. В деревне его нет. И этот пропал? Да что здесь происходит-то, в самом деле.****
Чуткое ухо издали поймало шелест воды. Прислушиваясь к пульсации окрепшего Зова, Так переступал по здоровенным корням. Деревья будто сплетались из десятков тощих стволов и на подходе к небу распахивались пышной листвой. За просветами крон медленно перекатывались тяжелые серые облака. Странное место. Арену заготовили для пиздюков, но даже ему, джонину-смотрителю, здесь было не по себе. Он продвигался на Зов, и затаившееся ядовитое спокойствие с каждым шагом становилось все концентрированнее. За переплетенными стволами наметился просвет. Вода срывалась с разбитой корнями скалы и с плеском ударялась в неспокойное озерцо у подножия. Биение крови в висках ускорилось. Что-то сжалось под солнечным сплетением, словно в предвкушении. Зов вел сюда, к запечатанному в скалах храму. Поколебавшись мгновение, Такеши прошел по водной глади и упал на задницу. Сомкнул кулаки. Вода убаюкивала журчащим шепотом. Мысли о смотре полигона канули в черноту, будто их смыло потоком. Водопад стачивал лишнее. Вначале стало свободно. Потом — слишком голо. Такеши хватался за спасительные суетные мелочи, словно чтоб ими прикрыться, но их неумолимо уносило течением. В груди заныло в такт шуму, и журчание вдруг изменило тон. Так резко открыл глаза. Завеса воды разорвалась, выпуская силуэт… его самого. Такеши вперился в собственное лицо, скрытое в тени водопада, — лишь вершины клановых меток ярко вычерчивались на щеках. Водный поток обрушился за его спиной. Тот, второй он, поднял влажные ресницы, и радужка под ними вспыхнула пробирающим алым. Шаринган. Второй он не просто глядел. Он глядел с отвратительной гордостью, расправив плечи. Крутанулись зрачки, затягивая поколения кровавой истории в узел из трех проклятых томоэ.