Приятный Кошмар

— Им придётся привыкнуть, потому что теперь частенько буду появляться, — оскалился Пантер, пугая жителей. — А если буду в туалете? — вспомнила случай со стенкой я. — А ты как думаешь? — улыбнулся друг.       Мне стыдно. Сложно выдавить из себя слова. Местные жители перестают молиться и замирают. То ли ещё будет. — Добрый вечер, — Пантер радушно протянул когтистую руку. — Здравствуйте… — пискнули жертвы, в ступоре смотря на предплечье с надписью «Кайся и молись».       Глаза Пантера блеснули тёмным металлом. Женщина отходит от него, как от прокажённого. Страх и ощущение силы. Такие эмоции испытывали местные. А у меня вместо страха — стыд. Постоянный стыд по поводу и без, ничего особенного. — Нам нужно обратиться в полицию, — друг словно устанавливал свои правила и наводил порядок везде. — Да, конечно, я провожу, — женщина как будто оттаяла.       Кормилица засуетилась, сменила уютную шаль на шёлковый платок с золотыми и цветными буквами. Там было нарисовано лицо девушки. Глаза закрыты, а на лбу написано «Сlеdи за цvеtом». Опять?       Проводница ведёт нас по светлому пустому коридору. Мы дошли до тёмного участка. Пол там расположен волнообразно, словно вспух. Бесконечные стены уходят куда-то вверх, а потолка не видно. — Где мы? — вспомнила о своей паранойе я. — У входа в торговый центр. Вам необходимо сделать выбор. Всё, теперь сами, мне нужно возвращаться к детям, — она явно боялась Пантера. Хотя бы кто-то может избежать выбора, везёт. — Раздевайся, — включил режим Хозяина Пантер. — Что? — Ты знаешь, что. Выполняй.       Я уже жалею, что та женщина ушла. Эх, придётся всё стягивать. Хозяин внимательно всё рассматривает. — Мне не видно. Наклонись и раздвинь.       Раздвигаю ноги, выгибаюсь, наклоняюсь. Руками раскрываю все дыры. Что-то тронуло попу сзади. Сжимаюсь. Шлепок. Мне стыдно. Шлепок. Бли-и-ин, это теперь мне идти в полицию голой, с розовыми следами рук на попе? Серьёзно? Шлепок. Что это? Ощущения другие, разворачиваюсь. В ход пошёл стек. Ой-ей, сейчас будет плохо. Шлепок, терпим. Шлепок, терпим. Шлепок, шлепок. — Р-р-р, — выражала свой протест, увиливая.       Блин, кажется, мои ноги связаны. Когда успел? Что-то холодное и металлическое. Похоже, их киборгские штучки. Всё с собой — это страшно. — М-м-м! — Стой, сейчас ещё красивый фингал под глазом поставим, — Пантер коснулся моего лица, от чего дернулась, словно ошпаренная. — Блин, вы серьёзно? — надежда умирает последней.       К моим губам прислонился шарик. — А без этого никак? — Не-а. — Ладно… мгхм.       Кляп залезает в рот, словно заполняя всё внутри. Шлепок. На что подписалась? Шлепок. Больно-то как. Шлепок. Начинаю увиливать. Шлепок. Когда же он прекратит? Шлепок. Слезы катятся по щекам, может сжалится? — М-м-м!       Шлепок. Не-а. Шлепок. У меня начинается истерика. Шлепок. Мычу «В лесу родилась ёлочка». Из общих есть ещё песни одной рок-группы, но они ему надоели. — М-м-м, — в лесу она росла. — М-м-м-м м-м-м м-м, — зимой и летом стройная и красная была… — Опять отвлекаешь, лучше грызи кляп.       Знаю, это назло. Обидно же. Душа просит песен и плясок. Тут уворачиваешься, там уворачиваешься. — Смотри, что у меня ещё есть.       Нет, только не это! Ша-ри-ки! Начинаю смеяться. Это истерика. — Мх-мха-ха-ха.       Что-то заходит сзади. Металл уже больно втирается в кожу. На ногах при нажатии пальцем появляются бледно-жёлтые, «трупные» пятна. Прекрасно, осталось получить некроз. — Мы-м-мы, — пыталась донести, что нужно ослабить хватку. Кивала головой на ноги и старалась выплюнуть кляп. — Что? — Пантер вытащил заглушку изо рта. Я напичкана этими шариками, словно поросёнок. — Нужно ослабить. — Понял.       Он изменяет мне позу и убирает верёвки. Отлично, всё болит. Руки не двигаются, ноги дрожат. Шлепок обжигает кожу. — Шс-с-с. — Не шипи.       В тишине становится слышен звук вибрации. Блин, шарики. Шлепок. Они, наверное, в качестве обезболивания. Шлепок. — Может, хватит? — Отдохнула? Продолжим, — снова связал меня. Блин, притом, очень крепко. Неужели синяк ставить будет? — Нет-нет-нет! Нет! — начала уворачиваться. — Да.       Мысли исчезают одна за другой. Приятные ощущения от ритмичных движений предмета внутри стенок влагалища. Хрясь. — Хнык-хнык-хнык, — если плакать и играть умирающую, то садисты быстрее отстают. — Вот теперь тебе поверят, — смахнул пот с лица настоящий друг. — Р-р-р. — Понравилось? — Безумно, — сил на долгий разговор не осталось. Какое-то эмоциональное опустошение. — Одевайся. — Ш-хнык-ш-ш-ш, — шипела и надевала футболку. Зараза, больно.       Пантер вытаскивает нож. Серьёзно?!