Своя комната

И конечно, после этого Кас пропал на несколько дней. Дин вечер за вечером болтался в своей комнате, надеясь, что тот появится, — сидел на тигровом покрывале в ожидании, листая миллионы порножурналов, что Сэм оставил под кроватью. Но журналы отчего-то не действовали на Дина как раньше, так что в итоге он сидел и читал вечерами статьи в этих старых Плейбоях, даже не пытаясь дрочить. Сидел, пил пиво, читал Плейбои (и оказалось, что статьи в них были даже весьма содержательные). И время от времени поглядывал через комнату на лава-лампу и диско-блестки, кружившие по стенам. Только вот уж саундтрек к «Лихорадке субботнего вечера» он больше не включал. Диско? Нет уж, увольте! У Дина в айподе была хорошая подборка классического рока, и вместо этого он слушал ее. Так прошло четыре вечера. Кас так и не появлялся. Дин был не из тех, кто погрязал в унынии. Шел пятый вечер, он сидел, листая очередной Плейбой и повторяя себе: «Охуенные даровые минеты, и никаких эмоций». С ударением на слове «никаких». Но до его сознания начинало доходить, что эта установка про «никаких эмоций», возможно, немного смазалась. Кое-какие эмоции все же присутствовали. Например, была так и не оставившая его тревога о том, в порядке ли на самом деле Кас. И все более сильная досада на то, как Кас, оказывается, пытался прятать «реакции» своей оболочки от Дина. Оглядываясь назад, Дин теперь припоминал, что было несколько случаев, когда Кас заметно бледнел. Начиная с того момента на Импале, когда Дин был уверен, что почувствовал бугор у него под плащом. И еще была несомненная искра надежды. Дин все пытался ее притушить, но она возникала опять, как возбужденный щенок, который все никак не унимал свой лай. Оболочка Каса «реагировала»! Это же было хорошо, так? Хорошо же? И… наконец… временами появлялось очень неуютное чувство, от которого Дину даже становилось дурно. Что, если реагировала действительно только оболочка, а вовсе не Кас? Что, если Кас действительно не хотел, чтобы она реагировала? Что, если Кас «понижал давление», потому что просто не хотел Дина? В тот же миг, как эта мысль посетила Дина, сидевшего на тигровом покрывале, он принял решение, что настал момент открыть новую бутылку Джека Дэниелза. Примерно полчаса спустя Дин лежал со стаканом виски в руке, опершись на полосатые подушки, громко подпевал саундтреку к «Лихорадке субботнего вечера» и другой рукой размахивал четырнадцатидюймовым вибрирующим фаллоимитатором, дирижируя таким образом группе Bee Gees и музыкальному оркестру. Оказалось, за свою жизнь Дин как-то успел запомнить тексты песен этого саундтрека, и из фаллоса выходила вполне годная палочка для дирижирования невидимым оркестром. Дин развлекался, пока не дошел до песни со словами «Ты мой спаситель, когда я пал». Тут он умолк, слушая, как Bee Gees поют: «Ты мой спаситель, когда я пал… И пусть ты считаешь, мне нет дела до тебя… Сердцем ты знаешь, что это не так». Дин сделал большой глоток виски, положил дилдо, слез с кровати и пошел, шатаясь, к бумбоксу, пока Bee Gees заходились: «…и это МНЕ ты ПОКАЖИ! …КАК ГЛУБОКА ТВОЯ ЛЮБОВЬ! Как глубока твоя любовь, как… глубока… твоя… любовь?» — Замолкните уже, диско-канарейки! — проворчал Дин, нажав на кнопку перемотки вперед. Кассету, конечно, нельзя было просто переключить на следующий трек: нужно было вслепую мотать вперед и проверять, куда в итоге попал. Дин держал кнопку перемотки с минуту, потом отпустил ее на случайной песне и снова завалился на тигровое покрывало. Он поднял жужжащий вибратор и снова принялся дирижировать. Это была какая-то сопливая песня, которую Дин даже не узнал, пока вдруг в припеве не заиграли духовые и вокалистка (на этот раз женского пола) не запела: «ЕСЛИ НЕДОСТУПЕН ТЫ, ТО МНЕ НИКТО НЕ НУЖЕН, ДЕТКА! ЕСЛИ НЕДОСТУПЕН ТЫ, О-О-О! О!» И как Дин никогда не замечал, что этот чертов припев повторялся в конце песни аж ТРИ РАЗА ПОДРЯД? «ЕСЛИ НЕДОСТУПЕН ТЫ, ТО МНЕ НИКТО НЕ НУЖЕН, ДЕТКА! ЕСЛИ НЕДОСТУПЕН ТЫ, О-О-О! О!» Дин залпом выпил остаток виски, снова вскарабкался на ноги, доплелся до бумбокса и нажал на стоп. — Гребаные КАНАРЕЙКИ… Ну все. Довольно. Хватит очковать. Дин наполнил стакан для пущей храбрости и встал в центре комнаты, лишь немного пошатываясь. На пьяную голову молиться было труднее, но Дин сделал честную попытку, закрыв глаза и попробовав думать «в сторону» Кастиэля. Он успел пробормотать только: «Эй, Кастиэль, ты ангел вообще или трусливый гигантский цыпленок в перьях?» — и хлоп-хлоп: Кас возник рядом с картонным Траволтой. Он откликнулся! Тут же! Кастиэль стоял в свете мерцающих дискотечных огней сразу слева от Траволты — прямо там, где стояла бы девица в красном платье 70-х годов, если бы это был постер к фильму. Только вместо того, чтобы смотреть на Траволту полным обожания взглядом, как делала девица, Кас смотрел на Дина. — Это твой выбор средства стимуляции на сегодня, Дин? — спросил он. Дин уронил взгляд и сообразил, что по-прежнему держит в руке четырнадцатидюймовый вибрирующий фаллоимитатор. — Это может оказаться неразумно с анатомической точки зрения, — заметил Кас. — Но я могу попробовать, если ты желаешь. — НЕТ! Нет. Нет, определенно нет, нет, я просто… играл музыку. — Ты играл музыку большим резиновым пенисом? — Да, Кас. Я играл музыку большим резиновым пенисом, — сказал Дин, взмахнув фаллосом, как мечом. — Ты очень многого не знаешь о нас, людях, Кас. Мы можем играть музыку большими резиновыми пенисами. Ты много чего не знаешь! Например, — Дин шагнул чуть ближе. — ВОТ ЗНАЛ ЛИ ТЫ. Хороший вид стимуляции для многих людей, очень эффективно выходит, когда партнер, блин, тоже получает удовольствие! ВОТ ЗНАЛ ЛИ ТЫ ЭТО. Кас отвел глаза. — Мне… это известно, да, — ответил он. — Кас, — сказал Дин, широко разведя руками с покачивавшимся жужжавшим фаллосом в одной, и стаканом, откуда выплескивалось виски, в другой, — тебе в голову не приходило, что, может быть, мне понравится, если ты позволишь своей оболочке реагировать? Что это может оказаться эффективным способом стимуляции? Что мне может понравиться, если ты отреагируешь? На лице Каса мелькнуло очень странное выражение. — Дин… ты… мужчина. Ты предпочел бы партнера женского пола. В твоем прошлом были женщины. Мужская оболочка не будет для тебя эффективна. Мы оба это знаем. — А знаем ли мы это точно? — вопросил Дин, взмахнув фаллосом и стаканом, так что фаллос бурно заколыхался и еще немного виски выплеснулось на пол. Дин рассуждал: — Мы тут тестируем все виды стимуляции, какие можем придумать, а при этом совершенно очевидное средство стимуляции ждет прямо у тебя в штанах, и ты его даже не опробуешь? Да что ты за исследователь такой? — Он сделал шаг ближе, жестикулируя фаллосом, и наставил его на Каса, как жезл: — Изучить вопрос — важно, Кас, ты сам это сказал, и хороший исследователь проверяет каждую возможность. И! — Дин несколько раз постучал фаллосом Касу в грудь для выразительности. — Еще одно неиспробованное средство стимуляции: ПОЦЕЛУИ! И еще одно: ОБЪЯТИЯ! И вообще, в целом, физический контакт. И, слушай, если ты, там, не хочешь ввязываться в полноценный секс, я понимаю, если это какая-то там ангельская заморочка, не вопрос, но я бы подумал и о других средствах стимуляции…. типа… я не люблю всякие обнимашки, но, знаешь, мы могли бы протестировать, скажем, полежать рядом, например. Ну, знаешь, просто близость. — А это… не обнимашки? — Нет, нет, обнимашки я не люблю. Это не ко мне. Просто… полежать вместе, рядом. Хотя… может быть… как бы, в контакте. Типа в горизонтальном объятии. Кас явно был сбит с толку. — А чем лежание рядом в горизонтальном объятии — не обнимашки, Дин? — Или вот еще что обязательно нужно проверить. Что, если бы ТЫ, например… возбудился — ну, просто, например… что, если бы ты… нашел средство стимуляции, которое нравится ТЕБЕ… и твоя оболочка… может быть… даже… гипотетически эякулировала бы, например, ну, просто гипотетически. Просто гипотетически, вид этого мог бы быть интересным визуальным способом стимуляции, ты не думал? Ты не думаешь, что нужно это испробовать? Вид у Каса вдруг стал очень бледный. — И не смей понижать давление, КОГДА Я С ТОБОЙ РАЗГОВАРИВАЮ! — рявкнул Дин, снова ткнув в Каса жужжащим фаллосом. — Это невежливо. Кастиэль произнес: — Дин. Ангелы не… То есть мы… не можем… мы… я не… я не… — Он запнулся и умолк. Это определенно не было согласием. Но и отказом это тоже не было. Кас вообще даже не закончил фразу. Дин в итоге запутался и наконец снова ткнул фаллосом Касу в грудь и сказал: — Я просто говорю, Кас: ты пропускаешь ВЕСЬМА ОБШИРНЫЕ категории. А что, если они эффективны? — Они… не будут эффективны, Дин. — ТЫ ЭТОГО НЕ ЗНАЕШЬ. И Я ЭТОГО НЕ ЗНАЮ. Нужно ПРОВЕРИТЬ, Кас, или весь этот твой исследовательский проект — просто… просто… НЕНАУЧНЫЙ, вот! — Дин повернулся и зашвырнул дилдо на замшевое кресло-мешок, чувствуя, что вполне убедительно донес мысль. Он заглотнул остаток виски и повернулся, чтобы поставить стакан на тумбу. И тут заметил бумбокс. Он повернулся обратно к Касу. — Кас. И еще, Bee Gees пели об очень важных вещах, к которым тебе стоило бы прислушаться. Я их слушал ранее. Это было прямо как… голос из прошлого, Кас. Голос… из семидесятых. Они пели ЛИЧНО МНЕ. Кас нахмурился. — К тебе из прошлого являлись путешественники во времени и пели, Дин? Ты это пытаешься сказать? — Да… вроде того, — прошептал Дин. — И что они тебе сообщили? — Они сообщили… как там говорилось… — Дин попытался припомнить. — «Брат ты кому-то, или чья-то мать, ты живешь, живешь». И… еще в другой было… «Ты должен танцевать, да. Ты должен танцевать, да». — Кас наморщил лоб, сосредоточенно слушая, и Дин продолжил: — И… «Хочется вечернего драйва, вечернего драйва». — Дин перевел дух. — Но это не самые важные. Самое важное было… — Он уставился на Кастиэля, и через мгновение его посетила гениальная идея. Схватив Каса за лацканы, он торопливо проговорил: — Тебе надо послушать самому, Кас, это… стоящие вещи, Кас… я раньше не прислушивался, но там глубоко, прямо со смыслом, вот, послушай… Он бросился обратно к бумбоксу, таща Каса за собой за руку. Он планировал проиграть для Кастиэля «Если недоступен ты», совершенно уверенный, что как только Кас услышит песню, он поймет, что Дин пытается сказать. Но пол казался немного неровным, и Дин завалился на стену. Он попытался разминуться с постером «Мой маленький пони», в результате выпустил руку Каса и вместо этого налетел на стол, на котором стоял бумбокс и стадо маленьких глиняных единорожков. Несколько из них повалилось на бок, и один упал на пол, и у него откололся рог. — Ой-й-й, я разбил ЕДИНОРОЖКА! — воскликнул Дин, плюхнувшись на пол рядом с ним. — ЧЕРТ, ЧЕРТ! Я РАЗБИЛ ЕДИНОРОЖКА! — Дин, полагаю, ты в состоянии опьянения, — сказал Кас, хмуро глядя на него сверху. — Ой, Кас, Я РАЗБИЛ ЕДИНОРОЖКА, да что ж такое! Просто непруха какая-то! — Дин поднял единорожка, но не мог найти рог. Он воскликнул, вдруг чувствуя подступающие слезы: — Кас, я не могу найти РОГ! Кас указал — рог был прямо рядом с ногой Дина, — и Дин сумел его подобрать всего за четыре медленных, сосредоточенных, совершенно неуклюжих попытки. Он поднял голову и посмотрел на Кастиэля: — Мне очень нужна твоя помощь, Кас. Пожалуйста. — Полагаю, ты в состоянии сильного опьянения, Дин. Но давай сюда части — я помогу. — Кас вынул рог и единорожка у Дина из рук, сложил их вместе и поставил единорожка обратно на стол. Тот был цел, рог снова держался на месте. — О-о-о, ты его починил, — выдохнул Дин. — Ой, вот спасибо, Кас! Ты починил его, я знал, ты просто супер, Кас! — Он вскарабкался на ноги и сгреб Каса в грубое объятие. И внезапно… ох, обнимать его оказалось так приятно: просто ухватиться за него, за его плащ, прижать к себе. Дин не отпускал его. Отчасти потому что немного тревожился, что может упасть. И отчасти потому, что даже в пьяном тумане Дин ясно почувствовал, как Кас расслабился в его руках. И даже начал обнимать Дина в ответ. Дин ощутил, как руки Каса неуверенно опустились на его спину, и перенес одну руку Касу на затылок, просто желая притянуть его голову ближе, почувствовать его волосы… Но как только рука коснулась затылка Каса, Кас дернулся, словно его ударило током. Он резко отшатнулся и отступил на два шага. Дин потерял равновесие и снова чуть не упал. Блин, Кас отстранился. Дину захотелось плакать. Кас потер шею, несколько секунд глядя в пол, и сказал немного тише обычного: — Некоторые… средства стимуляции я не могу… предложить, Дин. Некоторые из тех, что ты упомянул. Они все равно не были бы для тебя эффективны, но и… я… просто… не могу. Но, — Кас набрал воздуху и поднял глаза, явно беря ситуацию под контроль, — полагаю, ты прав в том, что нам стоит попробовать более персонализированные способы стимуляции. И я думаю, есть некоторые, которые хорошо подойдут именно тебе. И потом, может быть, ты можешь выбрать несколько на пробу. И если я могу их предоставить, я предоставлю. Это приемлемый план? Частичная победа. Пока сойдет и такая. — Приемлемый, — ответил Дин снисходительно, кивая головой очень медленно, чтобы не упасть. — И позже можем попробовать расшифровать послания путешественников во времени, — добавил Кас, протянув руку и коснувшись щеки Дина. И Дин тут же протрезвел.

***

— Уй-й, — произнес Дин, оглядываясь вокруг. — Уй, Кас. Прости меня. Я был в хлам. — Он заметил дилдо, жужжавший на кресле, и уточнил: — Я был совсем в хлам. — Он выключил дилдо, подошел к стене и наконец выключил дискотечный шар. — Прости за это, — сказал Дин, чувствуя нешуточный стыд. — Я чуть не заставил тебя слушать диско. — Ты зачастую выражаешься полнее в таком состоянии, — ответил Кастиэль, — так что, может быть, это и к лучшему. Я, на самом деле, очистил твою кровь только потому, что алкоголь бы помешал эрекции. Дин… ты высказал… справедливые замечания, и я сделаю, что смогу, чтобы помочь тебе опробовать те средства стимуляции, что ты хочешь. У меня даже есть мысли по поводу нескольких, которые, я думаю, подействуют именно на тебя. — Кас сделал паузу, внимательно наблюдая за Дином. — Хочешь заняться этим сейчас? Дин до сих пор чувствовал неприятный осадок оттого, что Кас так неожиданно его оттолкнул. Но уж показывать этого он не стал бы ни за что. «Охуенные бесплатные минеты, и никаких эмоций, чувак. А ну возьми себя в руки!» Дин кивнул. — Персонализированные средства стимуляции. Конечно, валяй. — Он сложил на груди руки, думая: «Просто деловое соглашение. Ассистент в экспериментах готов к сотрудничеству. Никаких эмоций». Кас сказал: — Тогда сейчас я принесу одно. Сейчас вернусь. — С легким шелестом крыльев он исчез. И секунду спустя появился снова спиной к Дину. Кас медленно повернулся. И в руках у него обнаружился белый кролик. Среднего размера, с мягкой лоснящейся шерстью и большими темными глазами. Его маленький носик подергивался. Кролик съежился у Каса в руках, прижав уши к спине, словно пытался спрятаться. — Это… кролик, Кас, — сказал Дин неуверенно. — Да, Дин, — ответил Кас мягко, глядя на него. — Дин, хочешь… прикоснуться к кролику? — Что? — Может быть, тебе хочется потрогать его… уши? — предложил Кас. Он провел одной рукой по голове кролика, вдоль ушей. Кролик сделал забавное жевательное движение ртом и уселся плотнее в руке Каса. Кас погладил его снова, и кролик сделал так опять. — Кролику нравится, когда гладят его… уши, Дин, — сказал Кас с ударением. — Его уши — не хочешь ли погладить его уши? — Эм… Кас. Насчет тех заячьих ушей… На самом деле… мне не нравятся кролики, Кас. — Все в порядке, Дин. Нет ничего постыдного в том, что у тебя вызывает возбуждение необычный объект. Лучше просто принять свой фетиш. — Мой фетиш? — Дин не нашелся что ответить. — О… О, погоди, Кас, ты думаешь, у меня фетиш на кроликов? Кас сказал: — После того, как я обнаружил твои секретные уши, я изучил вопрос глубже и пообщался с энтузиастами фетишизма. Они поведали много полезного. Это было очень познавательно. Я узнал, что человек с фетишем на ранней стадии часто прикладывает все усилия, чтобы скрыть свой интерес к объекту фетиша. — Кас, мне не нравятся кролики. Как и их уши. Честное слово. Кас нахмурился. — Хм. Возможно, ты и сам себе не сознаешься в наличии фетиша. Может быть, комбинация средств стимуляции будет более эффективна. — Он прошел мимо Дина и посадил кролика на кровать, где тот начал с любопытством обнюхивать полосатые подушки, зашевелив ушами. Кас сказал: — Смотри внимательно, Дин. — Со звуком хлоп-хлоп он упорхнул, но появился снова очень быстро и потом, пристально глядя в лицо Дина, достал… тост с джемом. И положил его бережно перед кроликом. — Смотри на тост, Дин, — сказал Кас размеренно. — Тост выглядит… привлекательно, не так ли? На нем… виноградный джем, Дин. Дин пришел в полное замешательство. — Тост? — наконец произнес он. — Природное влечение отрицать невозможно, Дин, — сказал Кас. — Лучше просто его принять. Ты совершенно точно возбудился при виде ушей в нашу предыдущую встречу. И ранее я заметил отчетливое возбуждение, когда ты смотрел на тост в кафе. На тост с виноградным джемом. Я настоятельно рекомендую тебе принять свое влечение и к кроличьим ушам, и к тостам с виноградным джемом. Ты будешь гораздо счастливее, если начнешь принимать себя таким, какой ты есть. Дин уставился на кролика рядом с тостом, и ему пришлось даже отвернуться на секунду, чтобы не прыснуть от смеха. Он немного взял себя в руки и медленно повернулся назад, честно намереваясь спокойно объяснить все Касу. Но от вида кролика, сидевшего рядом с тостом, и главное, оттого, как Кас на него смотрел, Дина начало разбирать хихиканье. Едва сдерживая вырывавшийся смех, он произнес: — Кас, у меня н-нету фетиша на т-т-тосты. Или на к-кроликов, клянусь! — Просто посмотри, Дин. О! Смотри! Кролик — рядом с тостом, Дин! Дин посмотрел: кролик сделал нерешительный прыжок ближе и обнюхивал виноградный джем. Дин не сдержался и расхохотался. Кас нахмурился. — Хм. Может быть, они недостаточно близко друг к другу? — Внимательно глядя на Дина, он поднял с кровати тост и осторожно водрузил его кролику на голову. — Смотри, Дин, посмотри: кролик с тостом на ушах! — объявил Кас с нотой ликования. Дин оказался не в состоянии сдержать еще один приступ смеха. На лице Каса мелькнуло замешательство, но потом он пробормотал: — Хм. Похоже, ты не в состоянии принять собственные фетиши. — Подумав еще секунду, он предположил: — Может быть, добавить еще один? — Он исчез и появился снова… с пучком из четырех или пяти синих галстуков, которые затем выложил вокруг кролика. — Я собирался оставить этот на потом, — пояснил Кас, — но, может быть, если ты столкнешься с ними всеми разом, это поможет тебе преодолеть застенчивость. Ты в прошлый раз проявил очень сильную реакцию на мой галстук, Дин. Полагаю, у тебя фетиш и на синие галстуки тоже. Кас аккуратно поправил галстуки вокруг кролика и тоста и посмотрел на Дина (который совершенно лишился дара речи и только пытался дышать ровно). Кас нахмурился снова и подвинул один галстук ближе к кролику. Посмотрел на Дина. Нахмурился опять. Потом махнул рукой, и один из галстуков оказался на шее у кролика, так и сидевшего, затаившись, с тостом на макушке. — Кас, остановись, — выдохнул Дин, чувствуя, что смех снова берет верх. Кас теперь так смотрел на него, так внимательно переводил взгляд с Дина на кролика и обратно, словно ожидал, что у Дина случится оргазм уже от одного соблазнительного вида… …пушистого белого кролика в синем галстуке с куском хлеба (с виноградным джемом) на ушах. — Ты посмотри поближе, — предложил Кас низким, соблазняющим голосом, сосредоточенно глядя на Дина. — Кас, я щас умру, прекрати, — выдохнул Дин. — Вот честное слово, у меня нет фетиша на кроликов! И на тосты. И на галстуки. — Но… — произнес Кас явно озадаченно. — Но я уверен, что почувствовал твое возбуждение на каждый из этих объектов. Я уверен. Дин подумал: «Ты упускаешь еще одну деталь, Кас… у этих объектов было что-то общее…» Но после пьяного излияния ранее и особенно после того, как Кас от него отшатнулся (черт возьми!), Дин испытывал некоторую застенчивость. «Может быть, подробности пока объяснять и не стоит», — подумал он. Кас пристально посмотрел на Дина, но потом только вздохнул и махнул рукой. Тост и галстук исчезли. Кас взял на руки кролика и сказал: — Я не понимаю. Ранее ты выказал такую сильную реакцию на все три вещи… — Ничего, Кас. Не каждое средство стимуляции действует. — Наверное… — согласился Кас немного грустно, снова погладив кролика. Кролик при этом опять прижался к его руке и сделал жевательное движение ртом. — Ему и правда нравится, когда ему уши гладят, да? — сказал Дин, пытаясь немного приободрить Каса. — Это она. Да, ей нравится, — ответил Кас, глядя на крольчиху. Он погладил ее снова, и она сделала то же самое: прижалась к его руке и пожевала. Кас сказал: — Почти все кролики любят, когда им гладят уши. У каждого вида есть свои предпочтения: какие прикосновения доставляют им удовольствие, успокаивают их. Кролики лижут друг другу уши, и лоб тоже, выражая таким образом привязанность или поддержку… У каждого вида свои предпочтения. — Он сделал паузу на мгновение, словно собирался добавить что-то еще, но потом только погладил уши крольчихи пару раз. В конце концов он сказал: — Что ж. Я верну ее в садок и доставлю бананы. — Бананы? — Она согласилась навестить тебя в обмен на бананы для всего выводка. Кролики на что угодно готовы ради бананов. — А не моркови? Кас только посмотрел на него. — Я вижу, ты никогда не вел переговоров с кроликами. Я сейчас вернусь. Он исчез и вернулся несколько секунд спустя, уже без крольчихи. — Ну, хоть кролики счастливы, — сказал Кас. Он посмотрел на Дина немного печально и обеспокоенно. — Прости, Дин. Я подвел тебя несколько вечеров назад, а теперь, боюсь, и сегодня сослужил тебе плохую службу. Есть ли какой-нибудь способ стимуляции, который ты хотел бы попробовать? — Вообще-то, — сказал Дин, — у меня есть отличная идея. Как насчет перьев?