Своя комната

Дин лежал на розовом мешке и размышлял. Одна его рука все еще была в волосах Каса, лениво почесывала его голову. Дин принял решение. — Кас, — позвал он. — Надо встать. Ты не против, э, нас почистить? Кас поднял голову и озадаченно посмотрел на Дина. Но кивнул и на мгновение сосредоточенно закрыл глаза. Секунду спустя вся липкая сперма пропала. Поерзав, Дин натянул нижнее белье и штаны, после чего начал подтягивать штаны Каса. Вид у Каса по-прежнему был недоуменный, но он приподнял бедра, чтобы помочь Дину, и с любопытством наблюдал, как Дин бережно убрал его член в трусы. Дин застегнул ширинку Каса и пуговицу на его штанах и опрятно застегнул ремень. — Пошли, чувак, — сказал он, вскочив, и протянул руку. Кас нахмурился, но взял Дина за руку и позволил ему подтянуть себя на ноги. Дин принялся заправлять рубаху Каса в штаны. — Дин, я в состоянии надеть одежду, — сказал Кас наконец. — И заправить ее. — Я знаю. Но мне нравится, — ответил Дин. Это была правда. На самом деле ему было страшно по кайфу приводить Каса в порядок. Застегивать за него всю одежду, возвращать его в привычный деловой вид. Удовольствие было такое же, как от заворачивания тайного подарка, когда знаешь, что скоро можно будет снова его развернуть. Дин одернул пиджак Каса, поправил его галстук, разгладил плащ. Затем уделил несколько секунд тому, чтобы осмотреть Каса со всех сторон. Кас спросил: — Дин, что-то не так? — Нет! Нет. Просто смотрю, — ответил Дин, сообразив, что совершенно забыл проверять одежду, а вместо этого стоит и глазеет на Каса, думая: «Вот он, мой ангел». Он прочистил горло. — Просто… проверяю твою одежду. Ты выглядишь вполне прилично. Кас нахмурился. — Вполне прилично — это что-то вроде… «неплохо»? Дин улыбнулся ему. — Именно. Кас неуверенно улыбнулся в ответ. Он добавил, пробежав взглядом по телу Дина: — Тогда… ты и сам выглядишь вполне прилично, Дин. Уоа. Дин практически почувствовал, как сердце пропустило удар. Он прочистил горло, подумав: «Так, надо двигаться, или я совсем отвлекусь». — Пошли, Кас, — сказал он, схватил Каса за руку и направился к двери. Он быстро прошел по коридору, таща Каса за собой. По всему коридору. До комнаты Сэма. У двери Сэма Дин замялся. Было уже поздновато, конечно, — за полночь, — но Дин не хотел ждать до утра. — Почему мы у двери Сэма? — спросил Кас, остановившийся позади него. — Третий вывод сейчас пойдет к черту, Кас, — ответил Дин. — Третий вывод? Дин только крепче ухватил Каса за руку и послал короткую мысленную молитву: «Пожалуйста, Сэм, отнесись с пониманием». И постучал. Он стал ждать. И вдруг так разнервничался, что его едва не трясло. Он осознал, что у него дрожат руки, и ему стало стыдно, но потом он почувствовал, как Кас легонько сжал его руку. Кас сказал: — Дин, ты не обязан ничего рассказывать Сэму… Дин только постучал снова, громче, и позвал: — Сэм? Прости, что я так поздно — мне надо с тобой поговорить. — Может быть, Сэм просто глубоко спал. Ответа все не было. Дин позвал Сэма еще несколько раз, с тем же успехом. Наконец он осторожно приотворил дверь. — Сэмми? — позвал он. Он зажег свет. Комната была пуста. Кровать опрятно заправлена: хотя было уже за полночь, похоже, в нее не ложились. — Хм, — произнес Дин. — Может, он опять заснул за исследованиями? Он работал над каким-то делом… — Но было все же немного странно, что Сэм был не в постели. Дин поразмыслил еще секунду и решил: — Пойдем найдем его! — Он потащил Каса через кухню, намереваясь проверить в библиотеке, но Кас вдруг уперся и отказался двигаться дальше. Дин повернулся к нему. — Дин! — сказал Кас. Вид у него был очень серьезный. — Ты был ко мне сегодня так добр… Это значит больше, чем я могу выразить. Но… может быть, рассказывать Сэму — это не лучшая идея. Потому что, Дин, ты мужчина. Это для тебя неправильная оболочка. Тебя привлекают другие вещи, Дин; ты был очень щедр, но ты же должен понимать, что в долгосрочной перспективе из этого ничего не выйдет. Так что, наверное, незачем тревожить Сэма… — Во-первых, это не «встревожит» Сэма, — возразил Дин, надеясь изо всех сил, что в этом он не ошибался. — И во-вторых, меня привлекают «другие вещи»? Это что, кролик с тостом, что ли? — Именно, — кивнул Кас, хотя на его лице и мелькнуло сомнение. — Хотя почему-то… они действовали не каждый раз. Но… Дин, я хочу, чтобы ты был удовлетворен. Ты должен быть с партнером, который тебя по-настоящему возбуждает, чьей компанией ты по-настоящему наслаждаешься, и я не хочу, чтобы ты стыдился… — Я не стыжусь, — ответил Дин резко. — Я просто вел себя как придурок. — Он вздохнул и пробурчал: — Думал, меня заберет фея анального секса. — Что? Дин снова вздохнул, зная, что Кас не поймет, но попытался объяснить все равно: — Просто у меня была эта идиотская установка, что, если я когда-нибудь пересплю с парнем, это каким-то образом тут же превратит меня в какого-то … типа… радужного танцора гей-бара в блестках. И я глазом моргнуть не успею, как начну носить розовый спандекс и ездить на Мини Купере, покрытом блестками, или что-нибудь в таком духе. Думал, это как-то меня изменит. Я просто идиотом был, Кас, ты тут совершенно не при чем. — В радужного танцора… гей-бара… в блестках? — Повторил Кас медленно. — Спандекс? — Пауза. — И, Дин, мне неизвестно о существовании фей, специализирующихся на анальном сексе. Ты их встречал? Дин вздохнул снова. — Забудь. Слушай, Кас. — Он начал усмехаться. — Слушай, если ты еще не понял, что меня заводит, я даже не знаю, как показать тебе… — Он остановился на полуслове и уставился на Каса. «Новый план! Сэм может немного подождать». — Жди здесь, — велел Дин, отпустил руку Каса и метнулся к себе в комнату. Там он похватал все нужное, взял куртку, надел ботинки и поспешил обратно в кухню, уже немного волнуясь, что Кас мог улететь. Но нет, Кас терпеливо ждал — хотя вид у него был несколько нерешительный. Дин остановился, чтобы по-быстрому отправить сообщение Сэму: «Я ненадолго отъеду». Потом схватил Каса за руку и потащил в гараж со словами: — Пойдем прокатимся, Кас, а? Кас выглядел все более недоуменным, но вполне охотно сел на пассажирское место, и Дин вывел Импалу в прохладную канзасскую ночь. Он отъехал не слишком далеко, всего на несколько миль. К месту, о котором Дин уже знал — где можно было съехать на заброшенную боковую дорогу у открытого поля и ручья. Он остановил машину под тополями. Была чудесная звездная ночь, высоко в небе висела луна. Дин вышел из машины и пошарил в кармане. Заячьи уши — есть. Импала — есть. Кастиэль — есть. Дин набрал воздуху. Кас как раз обошел машину спереди, говоря: — Дин, ты ведешь себя весьма загадочно. Почему мы здесь остановились? И тут Дина сковала робость. Не засмеет ли Кас его? Не откажется ли участвовать в этом? Дин помялся на месте, прочистил горло, от смущения не решаясь вынуть уши из кармана. Наконец он неуверенно спросил: — Ты не против, если я попробую еще одно средство стимуляции, Кас? Кас прищурился. Он изучал Дина несколько секунд. И потом принюхался к прохладному ночному воздуху. Так принюхался. — Конечно я не против, Дин, — ответил он, опустив подбородок и глядя на Дина прямым уверенным взглядом, вдруг жгуче горячим. — Что у тебя на уме? Дин вынул из кармана заячьи уши и нетвердо улыбнулся Касу. — Эм… можно я снова их на тебя надену? Кас кивнул, и Дин подошел и снова надел на него уши. Он поправил ободок, чтобы они сидели ровно, потом отступил и осмотрел результат. Ох, эти изумительные ушки… теперь в лунном свете, ярко-белые под звездами… просто идеально. — А, я понял, — кивнул Кастиэль. — Мы так и не закончили ту сессию, когда ты хотел, чтобы я был с ушами. Но, Дин, я должен заметить: это в точности иллюстрирует мои слова. Тебя привлекают иные вещи — не эта оболочка. Дин, я столько раз жалел, что не занял другую оболочку, ту, что привлекала бы тебя, но… Дин наклонился и поцеловал его. «Это все равно лучший способ его заткнуть», — подумал он. И снова эти волнующие непривычные ощущения: чувствовать колючую щетину, пробегать руками по плечам Каса, по его плащу, нащупывать его мускулистую грудь, сильные руки. Даже целовать кого-то столь высокого, почти одного роста с Дином, было потрясающе ново. И снова этот запах вереска, это непривычное ощущение электричества. Эта внезапная уверенность, что с ним дикий зверь. Это было странно. Это было просто чудесно. Дин поцеловал его снова, для уверенности, что прочувствовал все как следует в первый раз. Наконец он заставил себя разорвать поцелуй и отошел назад совсем чуть-чуть, чтобы сказать: — Кас, мне нравились заячьи уши не потому, что у меня фетиш на кроликов. Мне нравились заячьи уши потому, что их надевают сексуальные модели в журналах. Поэтому мне в голову запала идея о том, чтобы заячьи уши надел ты. Потому что я думал о тебе в роли сексуальной модели. Понятно? Оказалось, ушки очень мило подрагивали, когда Кас недоуменно наклонял голову. — И тост, — продолжил Дин, легонько разворачивая Каса и направляя его, пока Кас не уперся бедрами в радиаторную решетку Импалы. — Ты держал тост, Кас, ты лизал тост, своим языком, ты что, не помнишь? Я на твой язык смотрел, а не на тост. У Каса расширились глаза. — И чертов галстук, — продолжил Дин, подцепив пальцем его галстук. — Это был твой галстук, и не знаю, помнишь ли ты, но тогда это была единственная возможность хоть как-то за тебя уцепиться. Он был продолжением тебя. Во всяком случае, так казалось. И Импала, — сказал Дин, легонько толкнув Каса на капот. — Ну, на самом деле, может быть, у меня и есть легкий фетиш на Импалу, — сознался он, — но в действительности я представлял ТЕБЯ на машине. Тебя, Кас. — Дин положил обе руки ему на плечи со словами: — Все эти вещи относились к тебе, Кас. Вот что меня заводит. Кас даже поначалу оттолкнул его рукой в грудь. — Дин, — сказал он, озадаченно нахмурившись. — Ты хочешь сказать, что у тебя фетиш на ангелов? Дину пришлось рассмеяться. — Я хочу сказать, что у меня фетиш на Кастиэля. — Он наклонился для поцелуя, и Кас оказался слишком удивлен, чтобы ответить. Дин добавил: — И еще я хочу сказать: не смей никогда менять оболочку. — Еще один поцелуй… и на этот раз Кас поцеловал его в ответ. Дин прижал его к решетке радиатора и вдруг обнаружил у себя стояк. Он услышал, как Кас еле слышно втянул воздух — как всегда, едва заметно, — и рука Каса вдруг оказалась в промежности у Дина — господи, напористости этому парню было не занимать. Рука надавила, Кас начал разворачивать Дина, явно рассчитывая снова уложить его на капот. Но Дин не поддался. — На самом деле, Кас, — сказал он, — я тут подумал: было бы здорово, если… если ты не против… я подумал, гм, о таком способе стимуляции, когда, гм, может быть, ты мог бы, гм, забраться на капот, может быть? И эм, может быть, м… Дин начал запинаться в словах, вдруг понимая, что ведет себя как какой-то одержимый извращенец с этой дурацкой идеей о Касе с разведенными ногами на капоте Импалы. Но Кас только посмотрел на него и спросил: — Где ты хочешь меня видеть, Дин? Дин набрал воздуху и предложил: — Может быть, типа… ляг на капот? Кас посмотрел на него с мгновение. (Эти ушки!) Он едва слышно вдохнул. Не говоря больше ни слова, он подтянулся бедрами на капот Импалы, продвинулся дальше назад и лег на спину, головой на лобовое стекло, глядя на Дина. — Так? — спросил он. — Да… именно. И… может быть, ты мог бы… — продолжил Дин, чувствуя, как перехватывает дыхание, — расстегнуть рубаху? Может… распахнуть ее немного? Кас продвинулся чуть дальше на стекло, чтобы видеть Дина. И начал расстегивать рубаху. Медленно. По одной пуговице за раз. Очень медленно. Не спуская глаз с Дина. Мучительно медленно. — О боже, — прошептал Дин, глядя на это. — Я выучил это в Амстердаме, — сказал Кас вдруг с некоторым смущением. — Медленно расстегивать одежду. — Это… действует, — ответил Дин — да, у него определенно перехватило дыхание, определенно; и Дин прекрасно чувствовал свой дубовый стояк. — Может… может… ты мог бы… расстегнуть ширинку? Кас протянул вниз руку и расстегнул ширинку. Медленно. У Дина пересохло во рту. — Может, и… — начал он, но Кас уже и сам вынимал член из нижнего белья. Медленно. Медленно. И о да — Дин был практически парализован, глядя во все глаза, как Кас меееедленно вынул член на прохладный ночной воздух. Он был возбужден. — Может быть… — прошептал Дин, но Кас словно начал читать его мысли: Дину даже не пришлось заканчивать фразу, так как одна рука Каса уже начала путешествовать по его груди… о, теперь он стискивал сосок… глядя на Дина… и… другая рука скользила вниз к члену… и…медленно обняла его… и… Кас начал дрочить себе одной рукой. Медленно. Медленно. Кас явно увлекался все больше. Касу нравилось. Он выполнял действия не просто потому, что того хотел Дин, но еще и потому, что его самого это еще как заводило! Дин наблюдал, как Кас закрыл глаза… Теперь он лишь ощупывал себя, одной рукой выкручивая сосок… другой рукой путешествуя от возбужденного члена к груди и обратно. Член твердел все больше. Он уже торчал совсем прямо. Кас слегка развел ноги.  — О мой бог… — пробормотал Дин. Ему пришлось заставить себя отступить на шаг и просто впитать эту сцену. Черная Импала, блестящая в серебристом лунном свете; звезды над головой; и Кастиэль, лежащий на капоте Импалы, раскинув ноги, с гребаными ушами на голове; на разметанном вокруг него плаще, в белой рубахе с голой грудью и в синем галстуке набекрень; щупая себя по всей груди, и с торчащим из штанов эрегированным членом. Это на самом деле происходило. Эта сцена, на которую Дин дрочил в душе и у себя в комнате, сцена, которая не оставляла его воображение вот уже месяцы. Она воплотилась в реальность. Кас снова дотронулся до собственного члена, погладил его рукой с нажимом на длинный, прямой ствол вниз к рубахе. У него вырвался вздох. Его бедра дернулись. — О боже правый, пожалуйста, дай прикоснуться к тебе, — выпалил Дин и, затаив дыхание, подошел вплотную к его коленям. Кас немедленно развел ноги шире, и Дин втиснулся между ними, втиснулся с силой, прижавшись к промежности Каса, вдавившись в него пахом. Дин схватил его член, он был ГОРЯЧИЙ, ТВЕРДЫЙ. Кас ЗАСТОНАЛ, стиснул Дина ногами, и Дин кончил в штаны. Дин, блядь, кончил в штаны. Кончил в штаны. Как какой-то подросток, как четырнадцатилетний пацан, впервые открывший для себя порнуху. Оргазм просто накрыл его мгновенно: в ту же секунду, как Дин положил руку на член Каса, в ту же секунду, как он почувствовал ноги Каса, стиснувшие его бедра, член Дина дернулся, и семя выстрелило, выбрызнулось, намочило трусы и штаны, запачкав их горячим, липким, и Дин вскрикнул: «О, боги, а, А!» — подавшись бедрами вперед, вдавившись ими в промежность Каса, вжимаясь извергающим влагу членом в его пах, одной рукой так и держа Каса за член, другой хватаясь за его грудь. Дин согнулся, задыхаясь, и опустил лицо к груди Каса. Кас сжал ногами его бедра еще сильнее и обвил голову Дина обеими руками, держа ее у своей груди, пока Дин содрогался в оргазме. Дин наконец сумел прийти в себя и снова встать на ноги. О боже. Этого с ним не случалось уже… весьма много лет. Дин чувствовал, что все белье было мокрое от горячей липкой влаги. — О господи, ой, прости! — выпалил Дин, чувствуя чудовищный стыд. — Ох, господи, я собирался делать с тобой столько всего. Поверить не могу. Прости, Кас. Я просто… потерял контроль. Прости. Кас пробормотал: — Я… совсем… не понимаю… за что ты… извиняешься… Дин. — Похоже было, что он едва в состоянии говорить. — Это было… очень приятно… очень… и… ты ДЕЛАЕШЬ… со мной… много чего. Ты определенно… делаешь … со мной… Дин поднял голову и посмотрел на Каса, и понял, что Кас… о… Кас был в полном раздрае. Его одежда вся перекрутилась, рубаха и пиджак наполовину сползли. Он тяжело дышал, глядя на Дина широко распахнутыми темными глазами в лунном свете; его лоб был влажным от пота. И он медленно работал бедрами вверх-вниз. Всаживался членом в руку Дина, терся о его рубаху. — О… тогда новый план, — пробормотал Дин. Он отступил от Каса только на мгновение, чтобы сдернуть с него туфли и носки, а затем снова вернулся к нему и начал расстегивать чертов ремень — тот самый, который застегнул лишь полчаса назад. Кас понял немедленно и попытался помочь, неуклюже дергая ремень почти с остервенением. Вдвоем они сумели расстегнуть его, и штаны тоже. Дин дернул за штанины и наконец-то стащил штаны с Каса совсем, вместе с бельем. И снова Дин несколько мгновений наслаждался картиной. Этой невероятной картиной. Кастиэль, растянувшийся на Импале под луной, голый ниже пояса, с торчащим членом, твердым, эрегированным, который он теперь быстро дрочил. — О боже, как же охуенно ты выглядишь, — выдохнул Дин, наклонившись к нему. — Снимай штаны тоже, — велел Кас хрипло. Он сел чуть выше, как-то выпутался из рубахи, пиджака и плаща, сбросив их все единовременно, одним движением, и остался в одном чертовом галстуке и заячьих ушах — и все. Кас уцепился рукой за пояс штанов Дина. — Дин, снимай их. Снимай. — Под таким углом ему неудобно было управляться со штанами, и он рявкнул, словно потеряв терпение: — Дин, сними штаны! СЕЙЧАС ЖЕ. «Командир Кас в заячьих ушах и синем галстуке», — подумал Дин, едва не засмеявшись, пока стягивал ботинки и носки, а затем штаны. И, чего уж там, и рубаху тоже — все. Он поднял глаза и обнаружил, что Кас смотрит на него раскаленным, обжигающим взглядом, отчего у Дина совершенно перехватило дыхание. — Залезай СЮДА. НА МЕНЯ, — приказал Кас. — НУ ЖЕ. — Дин сделал шаг к Импале, Кас ухватил его и каким-то образом просто затянул к себе: рванул на себя и потащил, пока Дин вдруг не оказался на капоте, на коленях рядом с Касом. Кас дернул одну его ногу через себя, и о да, тут Дин уже понял, чего хотел Кас; о да, он оседлал бедра Каса и прижался своим членом к его. Кас испустил глубокий, дрожащий вздох с пристаныванием и снова опустился на лобовое стекло, закрыв глаза. Дин уже собирался подрочить их члены вместе, как сделал раньше, как вдруг его посетила мысль. — Черт, — проворчал он. — Надо было захватить смазку. Кас распахнул глаза. — Что? — Она полезна для… некоторых вещей. Мы могли бы… Ну ладно. В следующий раз возьму смазку. Кас секунду смотрел на него. — Поднимись, — велел он. — Встань на колени! Да. Вот так. НЕ ШЕВЕЛИСЬ. — И внезапно Кас… исчез. Дин вздрогнул от неожиданности. Кас исчез, и Дин остался один, на четвереньках на Импале, среди разбросанных под ним плаща, рубахи и пиджака Каса. И вдруг Кас появился снова, прямо под Дином с сильным порывом ветра, так что даже поднялись листья с земли. — Она? — спросил Кас с надеждой и нетерпением в глазах, подняв баллончик… со смазкой для тормозов. — Нет, — ответил Дин, силясь не засмеяться. — Гм, нет, эта не подойдет. — Не подойдет? — произнес Кас со смятением в голосе. — Почему? Тут же написано: смазка! — Смазка для людей другая. — Ты УВЕРЕН? — спросил Кас в отчаянии. — Я уверен, прости, Кас, — ответил Дин. — Но у меня есть смазка в спальне. Она… в ящике тумбы у кровати, в такой фиолетовой… Кас снова исчез. И вернулся. На этот раз с мощнейшим порывом ветра, так что кругом полетели листья и Импалу качнуло. — ОНА? — спросил он с отчаянием, показав Дину фиолетовую упаковку Астроглайда. Это был новый тюбик, еще в коробке. — Да, это она… — начал Дин, и Кас впился в картон зубами. Секунду спустя он нахмурился, глядя на коробку, и она вдруг воспламенилась и разлетелась в пепел, и тюбик выпал Касу в руку. Но потом оказалось, что отверстие тюбика было запечатано фольгой. Кас помучился с ним несколько мгновений и посмотрел на Дина. — Дин! Я НЕ МОГУ ЕЕ ОТКРЫТЬ! — воскликнул он, как будто от этого зависела судьба мира. — Дай мне, дай, я открою. — Дин забрал у него тюбик, вскрыл его, выдавил щедрое количество в ладонь, попытался немного разогреть смазку и обмазал ею член Каса. И, боже, как Кас заелозил под ним! Дин схватил его член и начал менять позу, подстраиваясь. Он на секунду замешкался, подумав: «Я точно на это готов? Это же официальный анальный секс, да? Не перейдет ли это какую-нибудь черту? Не заберет ли меня анальная фея?» Он замер. — А, ладно, приходи, забирай, — проворчал Дин, отвел руку за спину и смазал собственный задний проход. Кас сказал: — Погоди, Дин, — и легко коснулся там Дина, проведя пальцем вокруг ануса. Это было приятно, и Дин вздохнул. Он знал, что сделал Кас: мгновенное очищение толстого кишечника. Это уже случалось у них во время ночей с участием анальных пробок и бус. «В том, чтобы иметь рядом ангела, определенно есть свои преимущества», — подумал Дин. Он встал в нужное положение, поерзал над Касом, опираясь на одну руку, и направил его член другой. Кас смотрел на него затуманенным взором, тяжело дыша. Одной рукой он зажал бедро Дина, другой его плечо. — Мне нужно медленно, — предупредил Дин. — Я на самом деле никогда раньше этого не делал. У Каса расширились глаза. — Дин… ты уверен, что… — Да, я заебись как уверен, Кас, — ответил Дин, очень медленно опускаясь, пока не почувствовал горячую круглую твердую головку, теплую, и мягкую, и скользкую, давящую снизу. — Да, я уверен, — повторил он. Ему пришлось какое-то время просто посидеть так, с надавливающим членом Каса. Не было определенно момента, когда бы член вдруг вошел, скорее… он нажимал, и нажимал, и НАЖИМАЛ, и НАЖИМАЛ, и Дин начал чувствовать заполненность, все больше, и БОЛЬШЕ. Он опускался вниз миллиметр за миллиметром. В какой-то момент Кас заныл, пошевелившись под ним, мотнул головой и вцепился пальцами в Дина, и Дин понял, что вся его головка была уже внутри. Дин тяжело глубоко дышал, его ноги дрожали от странного напряжения в попытке поддерживать тело и в то же время расслабиться. Но член Каса постепенно погружался все глубже и глубже. Дину пришлось сделать долгую паузу, когда член вошел где-то на дюйм. Он просто словно бы не помещался дальше. Все внутри казалось уж слишком растянутым, напряженным и даже болезненным. Но постепенно напряжение ослабло, боль утихла, и Дин опустился до конца. Медленно, медленно, до самого конца. Член Каса вошел глубоко, пронзил его насквозь, пока Дин не оказался прямо у Каса на бедрах. Вот это да… «Внутри меня член, — подумал Дин потрясенно. — Трахает меня в задницу». Весь мир испарился. Ничего больше не осталось. Ничего больше не имело значения, нигде. Существовало только это: Дин и Кастиэль вместе на блестящей черной Импале в лунном свете, оба обнаженные (не считая галстука и ушей Каса), на плаще, расправленном под ними, как одеяло; Дин, оседлавший Кастиэля, сидящий на Касе, с его членом глубоко в заднице, заполнявшим его до конца. Было… слишком много эмоций, слишком много ощущений, все это было слишком: тепло яичек Каса под ягодицами Дина; крепкие кости таза прямо под Дином, удерживавшие собой весь его вес; острая боль там, где пальцы Каса впивались в плечо Дина; вид Каса, опирающегося на лобовое стекло с закрытыми глазами и выражением экстаза на лице; его тяжело вздымавшаяся грудь. Белые уши контрастно выделялись на его темных волосах и лобовом стекле. Кругом были черные поля, над головой — звезды. Деревья вздыхали на ветру — ветер набрал силу снова, поднимая в воздух сухие осенние листья. И более всего — этот невероятный член внутри. Дин сидел, оседлав Каса, упершись обеими руками ему в плечи и тяжело дыша. Кас посмотрел на него огромными темными глазами. — Ты… в порядке? — прошептал он. Казалось, он едва мог говорить. Дин не мог говорить вообще. Но кивнул. Он почувствовал, как бедра Каса начали раскачиваться. Мелкими, мелкими толчками, так что член слегка выходил и входил снова. Дин не в состоянии был даже думать: он чувствовал себя подвешенным в воздухе, висящим над Касом, и пытался справиться с ощущениями. Это странное, странное, странное чувство наполненности, заполнения. Не было моментального экстаза, который Дин отчего-то себе воображал, но было странное… что-то, что-то, что-то происходило: появлялся странный легкий трепет. Кас перенес одну руку на член Дина и, взяв его под самой головкой, начал скользить рукой по стволу. Дин застонал и накрыл рукой руку Каса. — Ах, боже, как приятно, — пробормотал он. Кас прошипел: — Я должен прикоснуться к тебе. — Что было странно, так как он и так уже касался Дина, но Кас пояснил: — По-настоящему прикоснуться. Не двигайся, — и вдруг сел, подавшись к Дину, и обхватил его туловище обеими руками, прижав руки Дина к бокам. Дин почувствовал, как Кас содрогнулся. Над головой раздался оглушительный раскат грома. Над ними вдруг собрались облака. Ветер снова налетел, подняв в воздух сухие листья. Кас по-прежнему лишь раскачивался туда-сюда, прижимая руки Дина к ребрам, так что Дин мог только хныкать. Их окатило волной тепла. Дин в изумлении смотрел, как воздух справа и слева вокруг Каса замерцал, засветился, и вдруг по обеим сторонам появились они, огромные сияющие полотна белизны и серебра, КРЫЛЬЯ! Как только крылья появились, Дин почувствовал сильнейшую волну этих возбуждающих мурашек по телу, по всей коже, везде, где Кас трогал его. Крылья Каса вернулись. Кас шумно вздохнул и упал обратно на лобовое стекло. Ветер завывал вокруг, летали листья, колючие сухие листья ударялись Дину в спину. Крылья Каса сложились вокруг Дина. Гладя его всего, слева направо, затем справа налево, по лицу и вниз по животу. Ах, боже, они были такими мягкими и невероятными, и эти волны мурашек снова бежали по телу Дина. И все это время Дин чувствовал в себе член Каса, наполнявший его, заполнявший его целиком, нежно движущийся туда-сюда. Он… делал что-то с Дином, посылал эти огненные волны мурашек абсолютно везде. Дин даже перестал понимать, откуда исходили ощущения: из его задницы, яиц или члена, или от перьев по всему телу — по телу просто проходили горячие, горячие, ГОРЯЧИЕ волны, вызывая жар на коже. Крылья накрыли его член, и ситуация выходила из-под контроля: все набухло, созрело, разгорячилось, разрывалось жаром. «Ах, Кас, ах, господи, как все приятно, ахххх…» — простонал Дин. Он услышал, как дыхание Каса участилось, и посмотрел на него, зачарованный видом того, как Кас теряет рассудок. Лицо Каса исказилось в экстазе, глаза были зажмурены, и теперь он мотал головой из стороны в сторону, и чертовы уши тоже мотались, прямо по стеклу, из стороны в сторону, прямо как в пошлой фантазии Дина. «Аххх ДА», — прохрипел Дин, упершись в плечи Каса и полусогнувшись, и тут Кас начал вбиваться в него, толкаться слепо, кряхтя и охая. Крылья стискивали тело Дина, нажимая на его плечи, опуская его сильнее на член Каса, и Кас схватил член Дина жадной рукой. Дин сидел на коленях, чувствуя, как раскачивается под ними Импала, и глядя, как Кас под ним слетал с катушек. И вдруг Дин почувствовал ЕЩЕ БОЛЬШУЮ полноту внутри, НЕВОЗМОЖНУЮ ПОЛНОТУ. «Он сейчас кончит, он кончает», — подумал Дин, изумленный тем, как отчетливо это почувствовал — почувствовал, как член Каса набух еще в самом конце. Аххх, Кас извивался под ним, гребаные уши бились по стеклу… Кас выдохнул: — Дин… ничего… если… я… Дин выпалил: — О да, безумный ангел, да, КОНЧИ В МЕНЯ, Кас, я хочу, я хочу, давай… — Крылья Каса задрожали, плотно обернутые вокруг Дина, и Дин продолжал говорить с ним все это время: — ДАВАЙ, МАЛЫШ, давай, НУ ЖЕ, КАС, ПРЯМО В МЕНЯ, аххх, да, да, ДАВАЙ, Кас, я хочу почувствовать, малыш, ДАВАЙ… Кас с силой втянул воздух и замер на мгновение, и потом все его тело дернулось, почти как в судороге. Кас промычал: «нгх, НГХ… АХХХ! АХХХ!» — и Дин почувствовал пульсацию его члена, о боже, он чувствовал спазмы внутри себя — Кас кончал, Кас кончал прямо Дину в задницу, и БОЖЕ, он ЗАДЕВАЛ ЧТО-ТО — ЧТО-ТО — ЧТО-ТО. И вдруг это Дин начал извиваться, хвататься за крылья, стискивая гладкие белые перья. Он услышал собственный хриплый вскрик, и на него накатила огромная волна. Он чувствовал, как яйца подтянулись, чувствовал, как внутри еще пульсировал член Каса, и смог только прокричать: «ах-ах-АХ-АХ, ОХХХ!» Его член дернулся под рукой Каса, и ГИГАНТСКАЯ вязкая струя белого семени выстрелила прямо на грудь Каса. Другая рука Каса вдруг оказалась на яйцах Дина, и Дин почувствовал, как произошло что-то очень странное: его яйца вдруг налились жаром и снова напряглись, и еще одна огромная змея спермы вырвалась наружу. И еще одна. И еще. И еще, и еще: массивные длинные нити просто вылетали одна за другой. Это продолжалось и продолжалось, это было что-то невозможное, просто бесконечные длинные залпы. Дин извивался, и содрогался, и кричал, а его член все пульсировал, и пульсировал, и пульсировал; яйца, член, и все паховые мускулы сокращались с силой с каждым выбросом, и задний проход спазмами сжимался вокруг члена Каса, так что Кас снова начал стонать. Это не прекращалось. Оргазм не прекращался. Дин застонал, уже практически не в себе: «Ах, КАС, что это, А, А, АХ, как приятно, А, А, что, что это, АХ, АХ, АХ, ах, О БОЖЕ, О БОЖЕ, ах, ах, ах, ах, Кас…» После, казалось, целой минуты оргазма излияния наконец утихли, и Дин повалился прямо на торс Каса, дрожа от усталости, содрогаясь всем телом. Член Каса выскользнул, когда Дин завалился вперед, и от одного этого ощущения Дин снова дернулся. Долгие несколько минут Дин только и мог, что лежать поверх Каса, глотая воздух. Через какое-то время он попытался приподняться и отпустить какую-нибудь циничную шутку, но не мог даже отдышаться. Он только лежал, обняв одной рукой голову Каса, другой держась за его крыло и уткнувшись носом в мягкое пушистое заячье ухо. Крылья ласково обернули его. — Что за черт, — выговорил наконец Дин между вздохами. — Я хотел попробовать этот способ стимуляции уже давно, — сказал Кастиэль вдруг абсурдно прозаичным тоном. — Я подумал, тебе должно понравиться. — Что это, черт возьми, было, — выдохнул Дин. — Продленный оргазм, — ответил Кастиэль. — Я увеличивал объем семенной жидкости, имевшийся в твоих яичках. Ну, и в простате тоже. Как только часть выходила, я восполнял ее. Дин моргнул. — Что? — Я подумал, так у тебя получится более длительный оргазм. Похоже, сработало, да? Каковы были ощущения? Дин начал хихикать. Кас повернул голову к нему. — Дин? Было приемлемо? — Было неплохо, Кас, — ответил Дин, снова смеясь. Кас заметно просветлел. — Правда? — спросил он. — Потому что этому я не учился в Амстердаме. Это я придумал сам! Я давно уже хотел попробовать, но для этого мне нужно было иметь контакт с крыльями, а также некоторый внутренний контакт, и я… не был уверен, что тебе это понравится. Дин положил одну руку Касу за голову и почесал его, а потом поцеловал в щеку. И в губы. Нежным долгим поцелуем. Он немного отстранился губами, продолжая прислоняться лбом ко лбу Каса. — Мне понравилось, — сказал он. — Я рад, — ответил Кас. — Мне очень понравилось. — Я очень рад. — Мне ты очень нравишься, — сказал Дин, вдруг сам себя сильно удивив. — Ты же об этом знаешь, правда? Кас молчал. Дин почувствовал прошедшую сквозь него волну сомнения. Дин изогнул шею и потянулся, чтобы достать ртом до шеи Каса, и прикусил его там. Крылья напряглись. Дин прикусил снова, и снова, ожидая, держа одну руку на верхнем краю крыла, чувствуя его под пальцами, ожидая… … ну вот… маленькие перышки приподнялись. — Надеюсь, ты не возражаешь, если у меня будет фетиш на Кастиэля, — сказал Дин. — Потому что… оказывается, это сильный фетиш. Практически кастиэлезависимость. Я очень надеюсь, ты не возражаешь. Мелкие перышки под его рукой распушились еще больше. «Где человек улыбнулся бы, ангел может распушить перья». Дин улыбнулся. И продолжал покусывать Каса, продолжал гладить крыло. Наконец Кас пошевелился и обнял Дина руками. Дин почувствовал, как Кас приготовился к чему-то: его тело напряглось и замерло, после чего огромные крылья снялись со спины Дина и расправились. Крылья сделали один мощный хлопок, и — пуф — они оказались в гараже, вместе с Импалой. Еще один мощный хлопок, и они очутились на кровати Дина. Кас так и лежал под ним с закрытыми глазами. Дин поднял голову и осмотрелся в удивлении. В комнате был полный бардак! Бумбокс валялся на боку, глиняные единорожки все были перевернуты — некоторые из них разбиты; дверца шкафа оказалась открыта и вся одежда разбросана; прикроватная тумбочка была вверх дном, лампа валялась на полу, ящик полностью вытащен и его содержимое раскидано по полу. — Э, Кас? — позвал Дин. — А, да, — сказал Кас. — Прости. Я немного спешил, когда искал лубрикант. Я починю единорогов позже, обещаю.