***
- Я надеюсь, ты не забыл включить “Маяк” в свое завещание, Рубен, - произнесла София, хмуро разглядывая мужчину, распластавшегося на диване в ординаторской, - рано или поздно, очередная ночь в таком режиме тебя доконает. Твое тело не может испытывать такой стресс. Мужчина не произнес ни слова, все так же продолжая лежать с закрытыми глазами и стараясь восстановить дыхание. На повязке в районе шеи София заметила проступившее желтоватое пятно. - Когда ты крайний раз менял повязки? - Позавчера в 7 утра. Доктор едва поборола желание закричать из-за беспечности этого мужчины. - Ты же прекрасно знаешь, что должен менять их по меньшей мере раз в день. - Я был занят. - Ты был идиотом, - отрезала София, вздыхая от раздражения, - пойду за новыми бинтами.***
К удивлению Софии Рубен позволил помочь ему сменить повязку на голове и теле. Как оказалось, под бинтами скрывались не только раны, но еще и ожоги второй и третьей степени. Они покрывали большую часть его головы и верхней части туловища, сложно было сказать, сколько еще их было на ногах. Она могла поспорить, что часть его кожи потерял чувствительность, в то время как другие участки находились в постоянной боли. Помимо это, правая часть его черепа была заменена прозрачным протезом и вот это как раз и поразило ее до крайней степени. Она провела несколько месяцев в хирургической интернатуре, но никогда еще не сталкивалась ни с чем подобным. Тем не менее насколько бы ужасно и, при этом, необычайно ни выглядели его раны, София сохраняла молчание на протяжнии всего процесса смены повязок. Это его дело. Пусть ей и было крайне любопытно, она не станет его спрашивать. Не станет. Однако, стоило ему самому заговорить на эту тему, как она почувствовала волну благодарности. - Спрашивай. Знаю, что тебе неймется. - Разве ты ответишь, если я спрошу? - негромко проговорила она, не прерывая своего занятия. - Ты прекрасно знаешь, как я не люблю бессмысленные разговоры, поэтому не распаляй мое любопытство, если не собираешься его удовлетворить. - Я не собираюсь оставлять тебя без ответа, но тебе придется задать правильный вопрос. - Что ж, очень хорошо. Кто сделал это с тобой, Рубен? От того, как напряглось его тело, София поняла, что попала в точку. Она задала правильный вопрос. - По их словам, это была “случайность”, но я знаю, это ложь. Эти ничтожные черви, что проживались на территории моей семьи. Это все из-за них. Мы просто играли в амбаре, ни в чем не повинные дети, а эти мерзкие тараканы устроили поджог и отобрали все, что было мне дорого. Их зависть поглотила все. Мое счастье, мой свет...мой здравый ум. То, как сжались его плечи, а весь он подался вперед совершенно опустошенный, ясно дала понять, что больше, чем эти запутанные обрывки София не получит, а потому она просто продолжила в тишине бинтовать его торс. Определенно, это было болезненной темой для Рубена. Не нужно было пытаться выжать из него больше, чем он уже сказал. Закончив накладывать повязки на верхнюю часть туловища, София не спешила убирать руки с его плеч. В любой другой ситуации она бы постаралась избежать физического контакта с пациентом, находящимся в столь подавленном состоянии, поскольку большая их часть становилась крайне агрессивной в такие моменты, но сейчас, казалось, что это самое подходящее действие. Ей казалось, что стоит убрать руки с подрагивающих плеч Рубена, как он тут же сорвется с места, круша все и всех на своем пути. И прямо сейчас единственной мишенью, чтобы сорвать злость, выступала она. Слова утешения принесут ему немного пользы, он слишком остро переживал свою боль, чтобы хотя бы обратить на них внимание, поэтому, не найдя ничего лучшего, София просто находилась рядом с ним, недвижимая и молчаливая, она слушала, как его рваное дыхание постепенно выравнивается, как ритм тонких артерий под ее руками постепенно замедляется. Только удостоверившись, что тело его вернуло себе физиологическое состояние покоя, София осмелилась заговорить. - Хочешь, чтобы я продолжила помогать тебе? - мягко спросила она. - С перевязками. И твоей эмоциональной травмой. Рубен сбросил ее руки со своих плеч: - Нет. Я сам могу о себе позаботиться. - Хорошо, - согласилась София, поднимаясь с дивана, - если тебе потребуется помощь, я буду снаружи. Прежде чем она успела сделать хотя бы шаг, костлявая рука обвила ее запястье крепкой и почти болезненной хваткой. Острый, словно лезвие бритвы, взгляд Рувика впился в нее, не предвещая ничего хорошего. - Если ты хоть кому-нибудь посмеешь сказать о- София улыбнулась: - Не переживай, не скажу. - Еще кое-что, я не хочу, чтобы ты начала копаться в моей жизни. Если у тебя есть вопросы относительно моего прошлого, я требую, чтобы ты задавала их лично мне, а не ворошила старые, дешевые газетенки или, что еще хуже, расспрашивала Хименеса. Улыбка слетела с лица женщины. Хватка же его стала еще крепче. - Тебе все ясно, София? - ...да.***
От кого: sofia . prieto bmh . us Кому: marcelo . jimenez bmh . us Добрый вечер, доктор Хименес За сегодняшнюю ночь мы с Рубеном практически не преуспели, но то немногое, что удалось выяснить, записано в моем блокноте. Помимо этого доложить мне больше нечего. Эта ночь, как и многие предыдущие, оказалась небогатой на события. Доктор София Прието***
Следующее утро стало прелюдией к адскому дню для доктора Прието. Ночь, проведенная в лаборатории с Рубеном, в очередной раз лишила ее сна, к тому же с утра в ординаторской ее разбудил Рафаэль одним из своих пустых разговоров, и, что самое ужасное, он забыл принести термос с нектаром богов, что делил с ней. А сейчас...сейчас она была в комнате Лесли, стараясь успокоить последнего, поскольку по необъяснимым причинам он все продолжал бесконтрольно хныкать и сотрясаться всем телом, с каждым разом все громче повторяя “Лесли плохой мальчик”. - Лесли, успокойся, - произнесла София, присаживаясь на кровать мальчика, достаточно близко к нему, но все же не прикасаясь, - давай же, посмотри на меня, Лесли. Лесли, ты вовсе не плохой мальчик. Лесли. Лесли Уизерс! Слегка сорвавшись, София схватила мальчика за плечи. Хватка ее была очень мягкой, но самой резкость действия и неожиданно твердого тона оказалось достаточно, чтобы мальчик споткнулся в своих лихорадочных движениях и плаче и наконец поднял на нее взгляд. - Видишь? Ты хороший мальчик, Лесли. Помнишь, что я говорила тебе пару недель назад? Ты всегда будешь очень хорошим мальчиком. - Тогда...почему Лесли не может пойти домой? София широко распахнула глаза, услышав этот вопрос. Из карточки мальчика она знала, что родители отказались от него, оставив совсем еще ребенком на пороге лечебницы, которой заправлял брат доктора Хименеса. Однако, сам мальчик ни на одной из их сессий не упоминал факта, что родители бросили его, и София также никогда не поднимала этого вопроса. Может все-таки следовало. - Лесли, ты дома, - с мягкой улыбкой проговорила она. - Дом это там, где мы в безопасности и где люди, которым мы дороги. “Маяк” твой дом. - Люди, которым мы дороги. Мы дороги. Мы дороги. Мы дороги. Мы…дороги. Я…дорог? Во время стажировки в отделении кардиоторакальной хирургии, София не раз слышала в свой адрес, что сердце у нее каменное, но здесь и сейчас она вдруг осознала, что это не было правдой. Боль в груди, что она сейчас чувствовала, глядя на такого потерянного и недоверчивого Лесли, была слишком уж настоящей. - Ты дорог мне, Лесли, - наконец произнесла она, мягко обнимая мальчика, - больше, чем кто-либо другой. И я найду способ помочь тебе.***
- Доктор Прието, можно вас на пару слов? София моментально отставила в сторону жалкое подобие ланча, который пыталась съесть, сидя в своем крохотном кабинете, и обернулась к фигуре, застывшей на входе. - Разумеется, доктор Хименес. Пройдете? Или лучше мне подойти к вам в кабинет? - Я пройду, если вы не против. Я всего на минутку, - проговорил мужчина, присаживаясь на кресло напротив ее собственного. - Сегодня утром я получил ваш запрос о приобретении нескольких трансгенных мышей из лаборатории Джексона. - Да. Врожденный штамм B6 с делецией SHANK 3, - подтвердила София. - Это для изучения аутизма. - К чему вам это? - Доктор Хименес, прошли недели, а мы так и не продвинулись в отношении STEM. За исключением “верховной” мыши, все остальные подопытные погибают по различным причинам, как бы мне ни было досадно это признавать, но я не понимаю, почему так происходит. Думаю, нам пора подключить к исследованию мышей с приобретенными патологиями. - Но почему же именно аутизм? София пожала плечами. - Я решила начать с мутаций, затрагивающих центральную нервную систему, поскольку именно она является входным билетом в STEM. Аутизм был первым, что пришло мне на ум. А еще я хочу оценить шансы на выздоровление Лесли, как только мы наконец запустим STEM. - Хорошая мысль, София, - проговорил Хименес, покачивая головой в знак одобрения - я сделаю все, что в моих силах, чтобы нам выделили средства. - Спасибо.***
- Закупка подопытных с отклонениями не твоя идея, верно? - требовательным тоном произнес Рувик, опуская скальпель на голову последнего умершего испытуемого. На какое-то мгновение он задумался, чувствовали ли коренные американские индейцы такое же возбуждение, как и он сейчас, снимая скальп со своих поверженных врагов? Доктор Хименес с отвращением уставился на ученого. Он ненавидел приезжать в усадьбу Викториано, чтобы переговорить со своим патроном. Он понимал, что во имя науки людям приходится совершать множество грязных дел, но Рубен Викториано зашел слишком далеко; он уже не был человеком, он был монстром. - Нет, это была идея доктора Прието. По ее мнению стоит попробовать новый подход к развитию STEM. - Мне следовало догадаться, что милая София и будет тем человеком, кто наконец предложит что-то стоящее в отношении своего маленького исследования с мышками. На самом деле, ее этическое исследование вызывает у меня интерес. - Мое этическое исследование, - сквозь сжатые зубы поправил Хименес, - она работает на меня, Рубен, а не наоборот. - Заткнись, Хименес! - в гневе воскликнул ученый, одаривая доктора острым взглядом. - Единственное, что ты сделал, так это скопировал результаты моих достижений и переложил их на своих мышей, лишь бы у тебя появилась возможность опубликовать мою работу под своим именем, под видом соблюдения всех этих медицинских протоколов. И сейчас, когда у меня возникли трудности, ты и пальцем не шевелишь, лишь ждешь, когда же я наконец с ними справлюсь. В то время как София действительно пытается сделать хоть что-то, чтобы сойти с мертвой точки в своем исследовании. Ты просто паразит, Хименес. Никогда этого не забывай. От злости доктор стиснул кулаки и челюсти, обвинения в его адрес продолжали сыпаться, но он просто принимал их. Пусть себе Рувик болтает все, что ему ни вздумается, пока он дает то, что нужно Хименесу, он готов стерпеть все. - Я пришел не за порцией оскорблений, Рубен. Мне нужно знать, выделишь ли ты нам средства на приобретение мышей. - А почему бы тебе не спросить у Мебиуса? - на последнем слове голос его словно начал сочиться ядом, да так, что Хименес вздрогнул. - Им нет никакого дела до исследований доктора Прието. Покуда мы с тобой продолжаем работать над человекоориентированной STEM, им плевать на ту, в которой тестируют мышей. - Но тебе-то нужно, чтобы она продолжала работу, иначе ты не сможешь публиковать свои статейки в официальных научных журналах и продолжать наслаждаться признанием масс, которое не заслужил. Хименес плотно сжал зубы, но на подначку Рувика не попался. Сдерживая себя всеми силами, он молчаливо ждал, когда же тот наконец даст ответ. - Я выделю средства на исследования доктора Прието, но прежде окажешь мне услугу. - Не могу. Я уже дал тебе новых - людей, ни в чем неповинных людей - подопытных на прошлой неделе. Я не могу выделить еще в данный момент. По крайней мере не привлекая ненужного внимания. - И вот опять ты демонстрируешь ограниченность собственного мозга, - проговорил Рувик, улыбаясь в садистском наслаждении. - Я больше не ребенок, я знаю, когда стоит просить новых подопытных, а когда нет. То, что нужно мне сейчас, гораздо проще: София Прието, здесь, в моем доме, на два дня. - Проще? Она мой лучший научный сотрудник и, помимо этого, одна из проверенных психиатров, на кого я могу положиться! И это я еще молчу, что она единственная знает подход к Лесли. Я не могу ее потерять. На всякий случай Рувик оставил ментальную пометку напротив имени Лесли, позже он непременно разузнает больше, но это будет позже. Сейчас у него были дела поважнее. - Ты ее и не потеряешь. Я же сказал, что она нужна мне на пару дней, разве не так? Как только они истекут, я верну ее тебе целой и невредимой, - заверил Рувик, снова сосредотачивая внимание на препарировании. - Соглашайся, иначе не увидишь никаких мышей, Хименес. Доктор Хименес не доверял Рувику - никогда не доверял и никогда не начнет - но выбора у него не было. - Дождись хотя бы выходных, на которые она обычно берет отгул. - Как скажешь. Но учти, это только потому, что у меня сегодня крайне хорошее настроение.***
- Я знала, что ты баснословно богат, но не думала, что настолько, - произнесла София, проходя сквозь центральные двери особняка. На плече ее висела маленькая туристическая сумка, в правой руке мокрый зонт, широко открытыми глазами она рассматривала роскошный холл. - Ты живешь в чертовом замке, но продолжаешь вести себя как жлоб, когда дело доходит до финансирования больницы. Рубен нахмурился, глядя как вода с зонтика в руках женщины стекает на пол. В его доме убирались каждую неделю, вот только следующей уборки ждать еще пять дней. Ладно, само высохнет. - Изо всех людей тебе как раз жаловаться не на что, - произнес Рубен, - насколько я знаю, я плачу тебе весьма разумную зарплату, к тому же еще и обеспечиваю всем необходимым материалом для проведения исследований. - А насколько я знаю, ради твоей прихоти мне пришлось тащиться по всем пятничным пробкам в такую непогоду, чтобы поработать вместо положенного отдыха. Рубен усмехнулся. - Ты мне, я - тебе. - С чем вообще тебе потребовалась моя помощь? Доктор Хименес ничего мне не рассказал. - Потому что я ни слова ему не сказал, - произнес Рувик, зловещий взгляд словно проникал ей в душу. - И ты не скажешь, если жизнь дорога. Доктор кивнула. Если это было ради STEM - если это давало шанс Лесли - тогда она будет молчать.***
Рубен сопроводил Софию к подвалу, требуя, чтобы она оставалась наверху, пока он не включит свет - и не отключит ловушки - и не позовет ее. Как только потенциальная опасность была устранена, он позволил ей спуститься вниз и провел ее прямиком к единственной незапертой двери. Когда она спросила, что же кроется за всеми остальными, ответом его стал совет не лезть не в свое дело. Комната, в которой они оказались, была темной и во всех смыслах старой, за исключением мебели. Ей были видны несколько кабелей и специальных зажимов, для диагностирования жизненно важных функций организма. Все это было подведено к новейшему компьютеру с двумя широкими мониторами. Женщина взглядом просканировала этот технологический шедевр, прежде чем сосредоточить внимание на толстом кабеле, выходящем из системного блока и подсоединенном к неудобному на вид креслу, сзади которого на высокой металлической трубе располагался аппарат похожий на шлем из того же металла. По другую сторону от кресла стоял небольшой столик с антисептиками, ватой, бинтами и...это что шприцы с адреналином? - Что это? - воскликнула София, глядя на странное кресло взглядом полным хмурого любопытства. - Это мое модернизированное кресло, кое-что, над чем я работал крайние несколько недель. Это же и причина твоего здесь пребывания, - пояснил Рубен, включая компьютер. - Это кресло должно соединить мой разум с жестким диском компьютера и позволить мне получить всю информацию с него. Можешь называть это STEM между мной и машиной. Твоей работой будет поставить на загрузку файл “Русский язык” и очень внимательно следить за моими жизненными показателями, знать, что тело мое в порядке. Покуда шлем находится на моей голове, на компьютере будет отражаться моя ЭЭГ, так что можешь отследить и мозговую деятельность. Разумеется, все это будет записываться на компьютер для дальнейшего изучения, но стен этого дома ни один файл не покинет. Все ясно, доктор Прието? София не ответила. Она так и продолжала стоять и пялиться на кресло глазами, полными благоговейного ужаса. Если то, что говорит Рубен, правда, и он действительно может загрузить информацию непосредственно в мозг человека, то это окажется просто революцией в сфере образования. Часы чтения сменятся минутами...минутами чего? - Каким образом данные запечатлятся в твоем мозге, Рубен? - Сама немного подумай над своим вопросом, София. Уверен, ты справишься с поиском ответа. По большому счету система запоминания в нашем мозгу работает за счет образования новых синапсов. Согласно теории Хебба, чтобы процесс осуществлялся, клетки мозга должны стимулироваться за счет активации существующих нейронов, что осуществляется посредством... - Электрического тока… - прошептала София, прежде чем наградить Рубена тяжелым взглядом. - Ни за что, Рубен. Слышишь меня? Ни за что не позволю тебе поджарить свои же собственные мозги. На основании всех проведенных исследований, невозможно, чтобы ты знал, какие именно нейроны подвергаются стимуляции в процессе обучения. Даже если бы ты и знал, тебе пришлось бы обеспечить идеальный контроль над интенсивностью электрического тока и составить маршрут его прохода через мозг, а это невозможно. - Возможно, и я тебе это докажу, - произнес Рувик, снимая рубашку и бинты с грудной клетки. Будучи уверенной, что ученый ее разыгрывает - весьма жестоко разыгрывает - София наблюдала, как он цепляет несколько электродов на грудную клетку и закрепляет зажим на указательном пальце. Незамедлительно на мониторах появились жизненные показатели и кривая ЭКГ. Затем Рубен переместился на свое модернизированное кресло, снимая бинты с головы и скидывая их на пол. Прежде чем сесть на кресло, он потянулся к маленькому столику за антисептиком и с его помощью обеззаразил поверхность головы и протеза, а затем и иглы шлемоподобного устройства. Как только он закончил, Рувик отставил бутылочку обратно на столик и разместился в кресле. Словно по команде на запястьях и лодыжках щелкнули наручники, заставив женщину вздрогнуть и кинуться к нему, падая рядом на колени. Она потянулась к наручникам на его лодыжках и приложила все имеющиеся силы, чтобы отстегнуть их. - Я знаю, насколько ты ненавидишь бессмысленные действия, София, поэтому, будь добра, даже не пытайся их расстегнуть. Они запрограммированы таким образом, что снять их можно будет только по завершении процесса. - Прекрати нести вздор. Если потребуется, я и бензопилу притащу. - София! - рявкнул Рувик таким голосом, что София не могла не подчиниться и бросила свое занятие, глядя на него. - Сейчас ты вернешься к компьютеру и следующие десять секунд будешь делать все, что тебе было сказано, иначе твой драгоценный пациент Лесли Уизерс случайным образом окажется на столе патологоанатома, вместо кушетки психиатра! Глаза Софии на секунду расширились, прежде чем сузиться в глубоком гневе и отвращении. - Прекрасно. Будь по твоему, - произнесла женщина, поднимаясь на ноги. - Надеюсь, эта машина сделает с твоими мозгами то же, что те люди с телом. Рувик одарил ее ответным взглядом, но, прежде чем он успел хоть что-то произнести, металлический шлем захлопнулся на его голове, и тонкие иглы впились в ткани мозга. На секунду в голове Рувика разгорелся яркий свет. А затем наступила абсолютная тьма.***
Когда Рубен пришел в сознание, он почувствовала, что лежит на чем-то очень теплом и приятном, несмотря на то, что понимал, что это не его кровать. Глаза его приоткрылись, и медленно он принял сидячее положение, позволяю толстой материи, лежавшей поверх его тела, соскользнуть с плеч и груди и задержаться на талии. Он лежал на полу собственного подвала, под спиной его было толстое одеяло, под головой - подушка гусиного пера, а сверху еще одно одеяло. Монитор компьютера отображал его жизненные показатели, а несколько шприцов с адреналином лежали рядом наготове. Доктор Прието подошла к своей задаче со всей ответственностью, как он и ожидал. - Ты жив. Хорошо. Значит я сама могу тебя убить. Скучающий тон ее голоса раздался в нескольких метрах перед ним, и автоматически он повернул голову в ее сторону, чтобы одарить очередным взглядом. Она сидела на его новейшем изобретении и метала молнии полуприкрытыми глазами. Гнев в ее взгляде заставил его усмехнуться. - Ты не стала бы этого делать, даже если бы и могла, милая София. Когда же она поднялась и начала надвигаться на него, видимо, угрожающей походкой, он уже не смог сдержать смех. - Бестолковый, бестолковый, БЕСТОЛКОВЫЙ гений. Прекрати смеяться. Ты хоть представляешь насколько близок ты был к смерти? Твое сердцебиение взметнулось с 87 до 209 меньше чем за секунду. Ты был на самой грани геморрагического удара. А эти иглы в твоей голове? Ты мог повредить кору головного мозга, безрассудный, ты, идиот. И я уже не говорю, что теперь у тебя дыры по всей голове и на протезе тоже, а вот его кстати тебе придется заменить как можно скорее. Ты хоть представляешь, насколько сейчас уязвим для инфекций? - София говорила низким, но убийственным голосом, наклонившись вперед так, что лицо ее было в паре сантиметров от довольного лица Рубена. - Тебе смешно? Что бы я сказала Хименесу, если бы наш благодетель скончался тут на моих руках? Как только имя Хименеса слетело с губ женщины, настроение Рувика упало, и он посчитал необходимым выразить свое недовольство, хватая ее за щеку правой рукой и резким, грубым движением притягивая ее лицо еще ближе к своему собственному. Этого неожиданного движения хватило, чтобы она потеряла равновесие и упала поверх тела Рубена, заставляя последнего зашипеть от боли, что сделало выражение его лица еще более угрожающим. - Ты не посмеешь больше упоминать имя этого паразита в моем доме, тебе ясно? - приказал Рувик, сквозь стиснутые зубы. - Только если вдруг захочешь поговорить о его многочисленных недостатках или обсудить план его гибели от наших рук. Недовольная словами мужчины, София нахмурилась. Может Хименес и не был гением науки, коим она привыкла его считать, но он все еще был очень хорошим психиатром, кто делал все возможное для Психиатрической лечебницы “Маяк”. Поэтому, не желая следовать приказам Рувика, она решила сменить предмет разговора. - Несмотря на логику и здравый смысл, которые уже дали мне ответ, я все равно собираюсь спросить. Ты говоришь на русском? Гнев на лице Рубена уступил место высокомерной улыбке. - Вы недооцениваете меня, София. Глаза Софии округлились, а челюсть отвисла. Он это сделал. Рубен смог построить мост между свои мозгом и компьютером и, более того, он таки загрузил данные. Это было невозможно и поразительно, это было - Чудо... От этих слов глаза Рубена засияли. Слышал, отец? Я способен творить чудеса, способен на то, о чем твоя церковь и помыслить не могла. - Ура, ты сделал это. Поразительно, - безразличным тоном отозвалась София, надевая на лицо маску под стать голосу и снимая электроды с его груди, туда же пошел и зажим с пальца, только после этого она сама поднялась на ноги. - Тем не менее, я была бы признательна, если бы мы отложили наш трепет пред твоими достижениями на некоторое время. Прежде чем я отправлюсь спать, мне хотелось бы взглянуть на раны на твоей голове при нормальном свете, если ты не возражаешь. Боже, надеюсь, ты недавно вакцинировался, особенно против столбняка... - Сон, - выплюнул Рубен, медленно поднимаясь на трясущихся ногах, - как можешь ты думать об этом, когда на твоих глазах был совершен такой прорыв? Глаза Софии сузились. - Время час дня. Ты спал 18 часов, Рубен. 18 часов, что я провела здесь в агонии, не отрывая глаз от твоих показателей, мучаясь дилеммой стоит ли мне следовать твоим инструкциям или все послать и вызвать скорую. Я пыталась обследовать твои раны и сменить повязки в нелепой темной комнате. Прости, если 18 часов чистого стресса умудрились меня вымотать так, что мне вдруг потребовался сон, но как уж есть. Рубен нахмурился, делая шаг навстречу доктору, рот приоткрыт, полная готовность кинуть колкую ремарку в ответ, но вес его тела оказался слишком тяжелым для ног. К счастью, прежде чем он успел достичь пола в своем падении, София бросилась к нему и перехватила его за талию. Это спасло его от встречи с полом, однако стон боли сорвался с губ от неожиданного контакта. - Прости, но лучше так, чем позволить тебе упасть, - проговорила София, перекидывая его руку через плечо, а своей придерживая его за талию. - Давай, поднимемся наверх. Несмотря на твой долгий сон, думаю, тебе не помешает еще отдохнуть. Ему хотелось запротестовать, но Рубен не нашел в себе достаточно сил для этого, поэтому он просто простонал и позволил доктору помочь подняться по лестнице. Однако для начала он все же дотянулся до выключателя света, а заодно и до скрытого активатора ловушек, что снова будут в рабочем состоянии в течение пяти минут. - Ни слова об этом Хименесу, ни ему, ни кому бы то ни было другому. Никогда. Ни единого слова, - отдал приказ Рувик, пока они поднимались по лестнице. Слова застигли Софию врасплох. Она понимала, что за ними кроется не только грандиозный прорыв, но и его теперешнее состояние. - За кого ты меня держишь? Я врач. Я никогда не обсуждаю происходящего между мной и моими пациентами. - Кого ты пытаешься обмануть? - насмешливо спросил Рубен. - Для тебя я не просто пациент. На это замечание София лишь вопросительно приподняла бровь. Она не была уверена, что поняла, что он имел ввиду, но часть ее знала - он прав. Однако, на этот раз она не собиралась оставлять последнее слово за ним. - Только не когда ты в таком состоянии. Я отказываюсь видеть в тебе кого-то, помимо пациента, когда ты столь уязвим. Взгляда, что послал ей Рувик, хватило бы, чтобы заморозить все пламя ада, и потому между ними пролегла давящая и неприятная тишина, нарушаемая лишь звуками их шагов и бушующей стихией за пределами дома.