Проторенные дороги

- Хватит дуться, - проговорила София, поднося полную ложку ко рту, - тебе совсем не идет. - Просто помолчи, - со злобой отчеканил ученый, прежде чем сделать добрый глоток вина. К черту стаканы, он пил прямо из горла. - Все в порядке, - продолжила женщина, - я предполагала, что нечто подобное может произойти, если мы продолжим в том же духе. Твое тело изранено, здесь нечего стыдиться. Рубен ничего не ответил, лишь сделал еще один глоток из бутылки. Время от времени натыкаясь на чувство бескрайнего превосходства и удовлетворения собственного эго, что блуждало отголосками воспоминаний о ночных победах в сознании подопытных мужского пола, Рубен находил его нелепым. В его глазах большинство мужчин, что распаляли собственные доблесть и энергию на секс и удовлетворение женщин, были лишь жалкими созданиями, будто бы и вовсе являлись не более чем примитивными животными. Хотя, если хорошенько подумать, именно таковыми они и были на самом деле. Но теперь, когда он наконец смог осознать и стать частью этого действа…он, честно говоря, оказался за его бортом. Неспособен на самое примитивное действие, подвластное любому животному. Каким же жалким ты сделал меня, мерзкий паразит. Вот уже столько лет в груди Рувика не плескалась столь ярая ненависть, как в этот самый момент. Несмотря на то, что София была самым прямым человеком из всех, кого он знал, она на удивление терпеливо отнеслась ко всем его физическим недостаткам и, что гораздо важнее, отсутствию опыта. Она мягко направляла его, не обронив ни единой жалобы или насмешки по поводу его невежества в интимных вопросах. - Это лишь навык, подобный любому другому. Навык мастера ставит, - произнесла она. - Возможно, в начале будет слегка сложнее, но это нормально. Я знаю, что ты не отступишься перед брошенным вызовом. И я не отступлюсь. Рубен оказался прав - упрямство Софии лишь больше распаляло сексуальное влечение. Пусть прелюдия и оказалась слишком медленной и неловкой, а на покрывающих его тело повязках проступили пятна пота, гноя и даже крови и каждую мышцу ломило от усталости, все это не имело значения, ведь благодаря тому, как держалась эта женщина, он получил не поддающееся описанию словами удовольствие. Проблемы начались, когда он настоял на совершении самого акта. - Уверен, что твое тело к этому готово, Рубен? Он оборвал ее речь поцелуем, в то же время подаваясь бедрами навстречу. Удовольствие на физическом уровне, что испытывал Рубен, когда она обнимала его, не шло в сравнение ни с чем из ранее им испытанного, и этого было более чем достаточно, чтобы из горла его вырвался громкий, глубокий стон. Стоны Софии, пусть и гораздо тише его собственных, были столь приятны, что хотелось слушать их снова и снова. Инстинктивно Рубен подался бедрами назад, позволяя чему-то еще проникнуть в спектр преисполнявших его ощущений. Боль. Тем не менее, в тот момент он просто не мог позволить себе отвлекаться на что-то столь незначительное. Он хотел лишь одного - снова услышать, как с губ его маленькой чаровницы срывается этот звук. Рубен снова подался вперед, и на этот раз София последовала его примеру, помогая ему установить размеренный ритм. Однако, случилось именно того, чего он и опасался - каждая фрикция лишь провоцировала боль все сильнее. Как бы медленно ни старалась двигаться София, Рубену не хватало контроля над действиями собственного тела. Каждый толчок становился неловким, резким и глубоким. Боль разливалась по самым чувствительным участкам его гениталий, а соприкосновение тел терзало таз и бедра. Вскоре боль превратилась в агонию, что мгновенно затмила удовольствие. Хуй с ним. Рувик не мог сдаться. Стискивая зубы и не размыкая век, он продолжал сжимать в руках женское тело. С болью я справлюсь. Всю жизнь справлялся. София же его намерений не разделяла, и, неожиданно, движения ее бедер сошли на нет, заставляя Рубена сбиться с выстроенного ритма и распахнуть глаза, в надежде понять, что же он сделал не так. Одного взгляда на ее преисполненное тревогой лицо оказалось достаточно, чтобы осознать, что на этом все. Одного взгляда на себя также оказалось достаточно, чтобы осознать собственную мужскую несостоятельность. Он не мог дать то, что ей требовалось. Рувик поднялся с кровати, попутно захватывая одежду, и направился в ванную. Целых два часа он провел за мыслями о собственной неудаче, прежде чем вылезти из воды и наложить чистые повязки. Теперь на нем снова была привычная одежда и обувь, а сам он надяелся, что София давно уже спит, а значит ему удастся покинуть ее квартиру без лишних слов. Тем не менее, вместо этого его взору предстал накрытый на двоих стол и женщина, что сидела на диване в соблазнительной красной ночной рубашке и читала книгу. София коротко и ободряюще улубнулась ему прежде чем занять место за столом. Рубен вздохнул и последовал за ней, предварительно впрочем заглянув в спальню и прихватив початую бутылку вина. Мгновение спустя он уже сидел за столом, осторожно жуя пищу и резво запивая ее вином. Происходящее сейчас было самым близким к семейному ужину, что он имел с момента убийства сестры. Было время (еще до того, как Рубен обратился в Рувика), когда все, чего он желал было испытывать это самое чувство нормальности, принадлежности. Запертый в подвале собственного дома, еще не осознающий, что все, что длеает с ним отец, абсолютно несправедливо и извращено, Рубен мечтал лишь о том, чтобы воссоединиться с родителями. Ему так нужен был кто-то, кто смог бы утешить его после смерти Лауры. Но вместо этого его выбросили, подобно сломанной игрушке, оставили морально и физически разлагаться в подземельях его же дома. Однако, сейчас…сейчас, когда все необходимое ему готовы были предоставить безвозмездно (несмотря на его позор парой часов ранее), часть его хотела лишь сбежать. Ему было сложно и некомфортно принимать что-то от человека, который не просил ничего взамен. Слишком поздно, чтобы пытаться воззвать к руинам, оставшимся на месте его рассудка. За маской скрытного и нелюдимого ученого таился преисполненный ненавистью садист, который хотел только одного, чтобы этот мир горел… Пронзительный взгляд серых глаз взметнулся к лицу Софии. Не отрывая глаз от лежащей рядом с тарелкой книги, она продолжала спокойно есть. Весь вид ее говорил, что, если ему это нужно, она открыта к разговору, но настаивать не будет. Она не имела ни малейшего понятия, что в промежутках между мечтаниями о компаньоне и эротическими фантазиями сидящий пред ней мужчина упивался мыслями о том, как будет мучить ее ментально и физически, пока она не сломается под его натиском, лишь для того, чтобы исцелить ее и начать процесс заново. Тем не менее, пока София еще не столкнулась с этой его стороной, Рувик может и дальше наслаждаться теми немногими преимуществами, что давал ему образ Рубена. - София. Глаза доктора мгновенно переметнулись с книги, встречаясь с его собственным взглядом. - Спасибо…за ужин. - Не за что, - ответила женщина с игривой улыбкой, они оба прекрасно знали, о чем именно говорил Рубен благодаря ее. - Я прекрасно провела время. Мне понравилосб ужинать с тобой. Тебе следует заходить почаще. С обугленных губ Рубена, что дернулись в подобии улыбки, сорвался облегченный вздох. - Непременно.

***

Пару ночей спустя София получила еще один ночной визит, однако, гостем в этот раз был отнюдь не Рубен. - Простите, доктор София Прието? - обратился к ней незнакомый женский голос. От неожиданности София прекратила манипуляции по открытию входной двери и оглянулась через плечо на окликнувшую ее женщину. Было глубоко за полночь, а потому быть застигнутой врасплох на пороге дома незнакомым человеком, мягко говоря, не способствовало спокойствию. - Да? - с подозрительным прищуром переспросила она. - Пожалуйста, успокойтесь. Я детектив, Мира Кастейанос, - представилась женщина, показывая значок. - Я бы хотела задать вам несколько вопросов, если не возражаете. София одарила женщину испепеляющим взглядом. Время за полночь, разумеется, у нее имелись возражения. - Простите, что так поздно, - извинилась детектив, верно считывая написанное на лице Софии. - Но это единственный шанс поговорить с вами наедине. Вы все время проводите в лечебнице. Доктор вздохнула, что ж, детектив была права. - Хорошо, но только если это не займет много времени, - отозвалась она. - Разумеется. - Тогда проходите.