***
Прошло не так много времени, но наши мальчики всё же уладили проблемы с внешними займами, безработицей и голодом. Конечно, след в их памяти от этого ужаса точно останется, но в тот момент их это не волновало. Рейх всё же заполучил разрешение на владение армией. Но ему этого было мало. Тогда то он и решил заключить с Союзом Торговый договор. Это было выгодно обеим странам. Одному сырье, второму прибыль. Из-за договоров немчура с Советом снова сблизились. Они постоянно общались, рассказывая о планах по обустройству стран. Но это в свободное время. А его было не так много… Обычно коммунист вместе или отдельно от Рейха подписывал разные декларации, держа голову руками и совершенно ничего не понимая. Уж слишком они устали, но кто еще разгребет это бумажную волокиту? Но общее детство и привязанность давали знать. Ребята постоянно общались, не желая расставаться. Фриц всегда тянулся к Москве, учитывая мнение Союза. А социалист в свою очередь был заинтересован поддержкой наци, ведь Нацистская Германия была единственной страной в Европе, кто как-либо взаимодействовал с ним. Остальные либо боялись, либо просто игнорировали и ненавидели за прошлое. Тогда же (а именно 23 августа 1939 года) между Нацисткой Германией и СССР и был заключен договор о ненападении. Его подписали в Москве. Обе страны были счастливы, ведь теперь у них есть точная гарантия о вечном союзе. В тот же вечер довольные Рейх и Совет решили прогуляться по улицам Москвы. Правда инициативу проявил именно немец, буквально выпенивая друга на ночные улицы.***
— Совет? — тихо и так устало протянул фриц. — М?.. — отозвался второй, не поднимая головы и пиная какой-то камень под ногами. — Почему ты так долго не приезжаешь ко мне? Мы же ждем тебя… — грустно ответил Рейх. — «Мы» — это кто? — спросил Союз, с удивлением смотря на собеседника. — «Мы» — это я и народ, — быстро отчеканил наци. — Что? — скептически подняв бровь, сказал коммунист, поворачивась к немцу. — Ну… Горожане рады, что наконец-то между нашими державами подписан данный договор, — сладко и немного грустно сказал Рейх. Видимо, он надеялся, что социалист сам догадается, но как известно не все русские понимают намёки. — Ты прав, — тихо отозвался социалист. — Как говорится, немцев всегда тянуло к русским и наоборот! — весело пропел фриц. Его грустное настроение за секунду пропало. — Поподробнее пожалуйста, — спокойным тоном сказал Союз и остановился. — А ты ещё не понял, дурачок? — приобняв русского за плечо, ответил нацист, мило улыбаясь. — Не понял чего? — сьязвил славянин и отошёл от собеседника. Уж слишком странно он себя вёл. — Ах, ну да, мы же гомофобы, — быстро сказал наци и тихо усмехнулся, разводя руками в стороны. — Стой, погоди! Я правильно тебя понимаю? — удивленно пролепетал социалист, делая несколько шагов назад, теперь уже точно не желая подходить к другу. — Как знать… Я не умею читать мысли, — с ухмылкой сказал немчура. Коммунист стоял в шоке. Он не мог понять, шутка это или нет, ведь Рейх так часто делает. Только вот не на такие темы. Социалист поправил воротник своей рубашки, а после затянул галстук, смотря куда-то в даль. Фриц же стоял в нескольких шагах от него, молча наблюдая за действиями товарища и, видимо, надеясь, что тот скажет хоть слово. В конце концов нацист быстро преодолел это растояние в один шаг и мягко поцеловал Союза. Сначала коммунист не понял что происходит. Он по прежнему держал руки рядом с грудной клеткой в попытках завязать галстук. Когда же до него дошел смысл действия оппонента, то он постарался оттолкнуть Рейха от себя. Но второй лишь сильнее прижался к Совету, сдавливая его плечи, по все видимости желая сломать их. Было не привычно и социалист протестующе мычал в поцелуй, но немец одним движением надавил на его челюсть, поднимая руки с плеч на шею, просунув язык в рот друга. Но такую грубость Союз простить не мог, поэтому что было силы укусил наци за язык. С слабым вскриком немчура быстро отошёл от друга, закрывая рот тыльной стороной руки. Совет же пытался отдышаться, нервно теребя свой галстук. В глазах немца читалась боль и обида. Видимо он ожидал совершенно другой реакции. — Ну как хочешь, Gesindel (Тварь)! — прошипел Рейх и поспешно удалился. — Стой, пожалуйста! — кричал Совет, стараясь догнать нациста. Но это не удалось ему, из-за чего бедный славянин просто остановился посередине улицы, думая. Ему было стыдно за свой поступок, но ещё больше пугал сам наци. Социалист очень боялся, что фриц разорвет пакт о ненападении сегодняшним вечером, не смотря на то, что его подписали его только утром… Немного придя в себя, славянин тут же бросился в мэрию. Он надеялся найти там националиста и извинится перед ним. Только вот Рейха там не было… И к сожалению никто не знал, где он. Тогда Союз решил, что на следующий день поедет в Германию, чтобы обсудить сегодняшнее происшествие. В таких вот мыслях и прошел остаток дня у социалиста.***
Национал-социалист брел по ночным улицам Москвы. Даже красота этого города не облегчала боль отказа. Ему было так противно, хотелось кричать. Он помнил этот взгляд Союза. Теперь же он никогда не сможет взглянуть ему в глаза… Но почему? Чем немец не устраивал русского? Он был сильной державой, кроме того связан связан с ним прошлым, внешне прекрасен, и за ним бегает каждый второй мужчина и женщина. Но что-то в нем Союза всё же не устраивало! — Scheiße! (Дрянь!) — громко выругался Рейх, пнув ногой какой-то камешек, что с глухим шлепком отлетел вдаль. Наци было так тошно… Он хотел прижаться к социалисту. Обнять его и сладко поцеловать… От таких мыслей его щеки краснели. Стоит ли дальше озвучивать желания? Нацист правда не понимал, почему они не могут быть вместе. Почему Союз отталкивает его… Хотя коммунист сказал ему это не в открытую. Тогда он просто испугался, но Рейха такие оправдания не радовали. Он шел в аэропорт, чтобы вернутся в свою страну. По дороге он продолжал размышлять о друге, думая о их возможном совместном будущем. Вот только он вспомнил заключение Мирного договора между его возлюбленным и Великобританией. Вспомнил, как они держались за руки, как весело смеялись. Что-то перекосило его… От осознания того, что любовь всей его жизни будет с другим, сердце рвалось на части. И пусть это низко, но Рейх любил, нет… Рейх хотел чтобы Союз был только его. И нацист знал, как получить желаемое. — Bald sehen! (Ещё посмотрим) — усмехнувшись, сказал Рейх, подходя к дверям аэропорта.***
На следущий день фриц уже был в Германии. Сонный и злой он находился в своем кабинете, слушая доклад одного из подчиненных. Наци даже не вслушивался. Так… Делал вид, что слушает. Ну, а мысли витали где-то в облаках. — Ist das alles (Это всё), — тихо сказал подчиненный. — Was Sie denken (Что думаете)? — ещё тише сказал человек. Рейх встал из-за стола. Медленным и вальяжным шагом он подошел к мужчине, с ног до головы разглядывая его, временами цокая языком. Подчиненный лишь прижал голову к плечам, но через секунду выпрямился как по струнке. Наци выдрал стопку бумаг из его рук, быстро пробежавшись глазами по строчкам. После вновь перевел взгляд на человека. Мужчина был ниже и младше Рейха. Он боялся наци, видимо впервые здесь. — Nun (Что ж)… — протянул начальник, замолкая и вновь смотря на бумагу. — Ich genehmigen (Одобряю), — растягивая гласные сказал немец, указывая рукой на дверь, отпуская солдата. — Danke…Danke schön (Спасибо большое), — тихо сказал мужчина и быстро удалился. Рейх же снова остался один в кабинете. Он долго думал чем же занять себя, ведь без дела сидеть скучно… В конечном итоге решил что-нибудь почитать. Медленно подойдя к книжном шкафу, нацист забегал глазами по названиям книг. Тут и «Berlin, Alexanderplatz» от Alfred Doeblin, «Auf den Marmor-Klippen» от Ernst Junger, ну и конечно «Caspar Hauser oder die Trägheit des Herzens» от Jakob Wassermann. Но всё же Рейх выбрал книгу: «Deutschland erwacht». В этой книге было абсолютно всё о Германии того времени. Своего рода эксклюзивная новинка, рассказывающая о достижениях наци и фюрера. В ней запечатлены страдания и радости немецкого народа. Мужчина в предвкушении открыл книгу. Он с трепетом рассматривал страницы этой книжечки, разглядывая вождя Нацистской Германии, каких-то людей, прекрасные улицы… Эта книга так завораживала его, даря надежду на создание лучшего мира. За чтением книги немец и не заметил, как в кабинет вошёл один из служащих, что уже несколько минут стоял в дверях, боясь сказать и слова. — Warum ohne klopfen (Почему без стука)?! — прошипел Рейх, злобно смотря на пришедшего. — Entschuldigung… Sie haben zu lange geschwiegen (Простите, вы долго молчали)… — начал было солдат, перебирая руками подол рубашки, продолжая. — Und Ich beschloss vorbeizuschauen (Я решил зайти), — ещё тише сказал подчиненный, опуская взгляд. — Schweig (заткнись)! — прошипел мужчина. — Es war eine rhetorische Frage (Это был риторический вопрос), — немного успокоившись, добавил наци. Подчиненный всё также стоял в дверях, боясь зайти в комнату. Он смотрел себе под ноги, не дыша. Все знали, что если разозлить этого больного нациста, то беды не избежать. — Was hast dich? (Что там у тебя)… — спокойно сказал Рейх, потирая переносицу. — Hier ist es (Тут это), — запинаясь проговорил мужчина. — Was (Что)? — нацист начинал закипать. Его жутко бесило, когда люди мямлят. — Hier (вот), — мужчина показал письмо. Рейх протянул руку, чтобы его взять. Служащий же быстро пересек порог кабинета, отдав письмо. Пока немчура медленно открывал его, работник смотрел в пол. Он боялся встретится взглядом с начальником. Наци уже хотел прочитать письмо, но вспомнил про постороннего в кабинете. — Geh (Свободен)! — рявкнул Рейх, и солдат поспешно удалился. Взяв письмо фриц первым делом прочитал адрес. Написано, что из Москвы. Немчура сразу понял, кто ему это отправил. Он уже представлял, как Совет умоляет его быть с ним, как пишет о своих чувствах в письме, как просит забыть о вчерашнем. Но надо было открыть его, а потом только мечтать. В письме была лишь одна строчка: — Приезжай, у меня есть кое-что для тебя… Рейх все думал, что же приготовил ему коммунист. Конечно же он ожидал более развернутого текста в письме, но что есть, то есть. А так оставалось лишь сидеть и мечтать об их свидании и прекрасном ужине… Но ему хотелось увидеть это лично, поэтому он ни секунды не медля, приказал приготовить машину для отъезда.***
И вот фриц уже находится у Союза. Самого коммуниста пока ещё нет, но всё же… Наци не хотел просто так сидеть, поэтому решил оглядеть кабинет его друга. Семейные фото, какие-то бумаги, декоративные цветы, канцелярия. Сколько всего бесполезного было у товарища… В шкафу нацист заметил книги. Рейх очень любил читать, поэтому сразу подскочил к нему, дергая ручки мебели и открывая её. Книги Толстого, Лермонтова, какие-то ранние сочинения Пушкина и в завершении — Гоголь… Видимо Союз тоже зачитывался классикой, как и немец. Ох, сколько у них похожего… Нацист вздохнул и хотел присесть на свое место, как заметил странную книгу. Она была без название и автора. Просто черная книга, которая совершенно не вписывалась в этот шкаф. Наци осторожно вытащил её, открыл и принялся рассматривать страницы. Это оказался фотоальбом, и как ни странно все фото были только с ними. Только с Рейхом и Союзом. Это тешило самолюбие наци. Видимо он и правда дорог социалисту, раз тот хранит такое. Фриц уж было хотел поставить книгу обратно, но заметил небольшой тайник за книгами. Поковырявшись ещё немного в шкафу Рейх нашёл несколько бутылок рома и коньяка. Обычно Союз не пьёт на рабочем месте… Наци лишь усмехнулся и убрал всё обратно, тихо закрыв шкаф и сев на свое место. Коммуниста всё ещё не было… — Hölle (Черт)! — тихо выругался нацист, набивая каблуком ноги какой-то непонятный ритм. — Извини за опоздание! — Союз стоял во входном проеме, смотря на Рейха, в попытках отдышаться. — Ну и что ты хотел? — промурлыкал Рейх с малозаметным акцентом. Сколько бы он не мучился с произношением слов, подобное было не редкостью. — Не говори со мной в таком тоне… — тихо сказал коммунист, немного смущаясь. — Почему же? — улыбка не спадала с лица немца, временами оголяя его клыки. — У нас есть дела поинтереснее, — спокойно подходя к столу и садясь на стул, сказал славяне, копаясь в ящике стола, а после вновь смотря на собеседника. — У «нас»? А я то думал, что ты извинится передо мной хотел за недавнее, — сказал Рейх, специально растягивая каждое слово. — Я позвал тебя не за этим, — ощетинился Союз. — Ну тогда мне пора, — слабо ударив ладонью по столу, ответил фриц. Он уже начал собирать свои вещи, готовясь уйти, как его остановил грозный голос Совета. — Сядь, немедля! — рявкнул он. От подобного немец буквально выгнулся, слабо дрожа. Какой же красивый голос у его любви… — Und was dann (А то что)? — ответил наци, снова растягивая губы в ухмылке. — Рейх, сядь пожалуйста. Пойми же… Это не игра. И наши, вернее твои чувства, могут сыграть большую роль в жизни людей, — тихо и четко сказал Союз, а после грустно вздохнул. — Не я ломаюсь, неженка! — хмыкнул он, топая каблуком. — Рейх, пожалуйста. У меня к тебе серьёзный разговор, — всё также вздыхая, сказал социалист. Видимо, на собраниях он устал настолько сильно, что у него совершенно нет сил на споры. — Nun… хорошо (Что ж, хорошо), — сказал нацист подойдя к коммунисту и слабо дернув его за галстук. За что конечно и получил по ладони от славянина. Его недовольству не было придела, но всё же наци покорно сел на свое место, прожигая собеседника взглядом. — Рейх, — начал Союз, прикусывая собственную губу, думая, что сказать дальше. — Я знаю, что вашему народу нужны земли. И у меня есть к тебе предложение. Помнишь нападки Польши на нас? Помнишь как она забирала наши ресурсы и убивала наших солдат? Рейх выпрямился, в его глазах горел огонь злобы. — Ja (Да)… — отозвался он, нервно стучать пальцами по столу, внимательно слушая. — В общем… — продолжил Союз. — Территориально Польша расположена так, что её вполне просто захватить. На её территории есть нужные нам ресурсы. Кроме того, сейчас парламент, да и сам народ ослабли. Может, нам попробовать захватить её? Территорию поделим по полам. Ты согласен? — спросил оппонент спокойно. Рейх поджал губы. Потом немного постучал костяшками пальцев по столу. После посмотрел на Союза, щурясь и стараясь понять подвох. — Согласен, — ответил он. — По рукам, — сказал русский, встав из-за стола и отходя к шкафу. Оттуда он достал пару бумаг и протянул их немцу. — Моя подпись уже стоит там. Тебе нужно расписаться здесь и тут, — произнес коммунист, показывая на бумагу и протягивая ручку. Через несколько секунд Рейх передал бумаги Союзу со своей подписью. — Отлично, — сладко протянул социалист. — Не хочешь выпить за это? — прекрасная идея, которой немец ну никак не мог противоречить. — Не откажусь, — с хищной улыбкой ответил Рейх.