***
У Рейха же всё было иначе. Он бегал по кабинету, ликуя… Ведь план Барбаросса был готов, и 14 июня, за неделю до всей этой суматохи, нацисты уже определили день войны. Это был июнь 22, воскресенье. До него оставались считанные дни. Наци уже чувствовал вкус победы. И вот, он ходил по комнате, а после и всему штабу, подходя к каждому и обнимая его. Солдаты были удивлены такой нежности со стороны своего фюрера, но не перечили ему. Вдоволь набегавшись немец вернулся в кабинет. Он пошёл к своему столу и взял какую-то бумажку. По оформлению и подписям она походила на мирный договор. Мирный договор с Союзом… — Diese Geschichte könnte ein gutes Ende haben, wenn Sie nicht wären (У этой истории был бы хороший конец, если бы не ты), — сладко протянул Рейх, разрывая бумагу ровно пополам. Такой точности позавидовал бы любой. Потом он аккуратно положил этот документ на стол и принялся что-то искать. Этим «что-то» оказался небольшой белоснежный конверт. Аккуратно раскрыв его, наци запихал туда кусочки документа, потом лизнул край конверта и закрыл его. Несколько секунд Рейх рассматривал письмо, а после вальяжным шагом подошёл к двери, открыв её, он передал бумагу постовому, который всегда стоял у его двери (Не всегда… Посты сменялись, но да ладно.) и приказал как можно быстрее передать её по адресу. Солдат поднял руку вверх, взял письмо и чуть ли не бегом скрылся из виду. Немец же довольно усмехнувшись подметил то, что его солдаты достаточно дисциплинированны. А по его мнению, это было прекрасно, ведь идеальность не бывает лишней. После он зашёл в кабинет, уселся на стол и осторожно взял фото Совета, которое стояло рядом со стопкой бумаг. — Du wirst mein sein (Ты станешь моим), — нежно ответил наци, осторожно прикасаясь к рамке и стеклу. — Ich verspreche es (обещаю), — добавил он, сжимая фото… Из-за давления стекло треснуло. Несколько осколков влились в руку немцу. Но вместо паники Рейх лишь восторженно смотрел на кровь, которая ручьем лилась по его руке. По мнению нациста, красный, а также черный и белый, были прекрасными цветами. Поэтому Рейх улыбался, видя как красная жидкость, стекает по его мертвенно белой руке и капает на черную штанину брюк. Конечно так не могло долго продолжатся, ведь нацист мог заляпать своей кровью бумаги, что не очень то радовало его. Поэтому он нехотя встал со стола и поплёлся к шкафу, в котором лежала аптечка, а также книги, которые не уместились в стеллаже. Сколько же книжек у него было… Хотя Рейх и приказал сжигать их, но всё же он любил читать. Обработав рану, немец улёгся на кровать, повторяя имя своего ненаглядного, словно в бреду… Так и прошёл остаток его дня.***
Утром к нацисту приехала его знакомая и по совместительству союзница — Японская Империя. Она рассказала о том, как проходит Японо-китайская война, какие потери и приобретения она получила. Рейх внимательно слушал её, иногда задавал вопросы, но в основном молчал. — Just answer one question: why do you need to do this (Ответь на один вопрос: зачем тебе это нужно)? — спросил Рейх. Его знание английского позволяло свободно говорить с другими. Правда вот японским он не владел… — Lands (земли)… — ответила японка. — I need lands (мне нужны земли), — повторила женщина. Её можно было понять, ведь многочисленное население страны ютилось на островке… Куда им было деваться. — If you only care about territories, why do you need prisoners? Give them to me. (Раз тебе нужны лишь территории так зачем пленные? Отдай их мне), — сказал Рейх, смотря на азиатку. Японка лишь усмехнулась. — Have you heard anything about unit 731 (ты слышал про отряд 731)? — лукаво спросила женщина. — Nein, bitte ausführlicher (Нет, подробнее пожалуйста), — наци перешёл на немецкий, но японка всё равно поняла его и продолжила. — The unit was created in 1932. The main task of its participants is to study the possibility of human bodies. Many experiments were conducted on people. Based on the Chinese. We use them to test diseases, weapons, vaccines, and more. And as you can see, we can't create all this without «test rats» (Отряд был создан ещё в 1932 году. Главная задача его участников — изучение возможности человеческих тел. Множество опытов было проведенного над людьми. В основе над китайцами. На них мы тестируем болезни, оружие, вакцины и многое другое. И как ты понимаешь, без подопытных крыс нам не создать всего этого), — сказала женщина слабо улыбаясь. На лице немца появилась безумная улыбка. Лишь от одной мысли, что кто-то страдает ему становилось теплее. Видимо наци был конченным садистом. — Well, How is the study progressing (Что ж, как продвигается исследование)? — его улыбка становилась только шире. — Perfectly! As they say, not one living person will leave the laboratory (Отлично, как говорится, ни один живой человек не покинет лабораторию)! — громко сказала японка подняв руки вверх. — Du bist perfekt (Ты идеальна)! — Рейх снова перешёл на немецкий, но смысл фразы было просто понять. — Thank you (спасибо), — ответила азиатка. Через несколько минут она встала и уже собиралась покидать штаб немца. Наци любезно проводил её, радуясь достижением японки. Как только она ушла, в мыслях немца промелькнула лишь одна фраза: «Alles läuft nach Plan» (Всё идёт по плану). Потом он брякнулся на кровать и провалился в свои мысли.***
Дома у Союза тоже было не скучно. Он встал рано утром, чтобы приготовить завтрак для своих детей. Когда они проснулись, Совет сразу же позвал всех на завтрак. Украина и Россия поели быстрее всех, ведь им нужно было зайти в школу. Видимо учитель приготовил какое-то летнее задание для них. Казах же после завтрака пошел на прогулку. Ну, а Беларусь осталась помогать папе с делами. Время незаметно подошло к обеду, тогда-то коммунист начал собираться на работу. Ведь суббота тоже была его рабочим днём, правда он отпросился ненадолго, чтобы собрать детей. И вот, попрощавшись со своей дочкой, он сказал ей, чтобы она приготовила обед, и не забыла накормить братьев. Правда, Беларусь была самой юной в семье, но вела она себя ответственнее всех… Поэтому русский и не боялся просить её о чëм-либо. Через некоторое время коммунист прибыл в мэрию. На её пороге уже стояли двое постовых и какой-то мужчина. Подойдя поближе социалист понял, что это был его давний друг — Китай. Союз буквально подбежал к нему, радостно приветствуя. Разумеется, увидев как коммунист весело говорит с китайцем солдаты пропустили его в здание. Двое мужчин в тишине поднялись на второй этаж, где и располагался кабинет Совета. — Китай! Сколько лет, сколько зим! Где же тебя так долго носило?! — радостно говорил русский обнимая старого товарища. — Да вот дел было много… — тихо ответил китаец. — Ого! Когда ты успел выучить русский? — удивленно спросил социалист, отлипнув от своего друга и жестами предлагая сесть. — Еще с 30-х годов его знаю, товарищ, — как-то грустно улыбнулся азиат, смотря в пол. — Эй… Всё нормально? — спросил коммунист, видя озабоченный и больной вид своего знакомого. — Не совсем… Меня долго терроризирует Япония. Она отбила у меня уже много территорий, а также забрала моих людей. Из-за нее экономика и трудоспособность страны падет… Я не знаю что делать… — тихо сказал Китай, потирая руки. По его виду было заметно, что ему тяжко приходится. — Не волнуйся. Я. Я постараюсь помочь тебе. Как давно она мучает тебя? — обеспокоенно спросил русский. — Между нами было несколько войн, — начал Китай. — Эта началось с 40 года… Она уже год мучает мое население, и по видимому, просто так не оставит эту идею… — грустно сказал Китай. — Говорят… — китаец замолчал. — Ей помогает Рейх… — тихо сказал он, ожидая реакции социалиста. — А причем здесь это? — вопросительно изогнув бровь сказал коммунист. — Раньше вы так тепло общались друг с другом… Я думал, что из-за него ты откажешься… — грустно ответил азиат. — Может быть и общались… Но любую агрессию нужно подавлять… — грустно, но жестко ответил коммунист. — Я так благодарен тебе! Спасибо! — ответила республика (Китай ведь республика?) и обняла Совета. — Это всё что я хотел, теперь мне нужно возвращаться. Через несколько минут русский уже сидел в кабинете один… Было грустно… Грустно, что его друг выбрал такой путь. Но это был его выбор. Единственное что радовало коммуниста, так это то, что Рейх пока не напал на него. В таких раздумьях социалист мог сидеть вечно, пока в дверь не постучал один из солдат. — Войдите, — сказал Совет. — Товарищ, вам письмо! — сказал солдат и подойдя к русскому, протянул бумагу. — Спасибо большое, товарищ, — улыбаясь ответил вождь и взял письмо в руки. Когда солдат вышел, он открыл конверт. Сначала Совет не понял что это, но потом до него дошло, что это был, когда-то целый, Мирный договор. Земля ушла из-под ног коммуниста… Его бросило сначала в жар, а после в холод. Руки тряслись, а ноги не могли сдержать тело. Русский упал на колени, рассматривая письмо. Это был конец… Всё было кончено…