***
Все за столом переглянулись. Сказать, что поведение в Тони было непонятным — ничего не сказать. Он как неожиданно появился в столовой, так же неожиданно исчез, и еще кулон с собой забрал. И так смотрел на этот кулон… Странная реакция. Тони точно его где-то видел, здесь меня не обманешь. Но почему тогда ничего не сказал? — Стив, возьми кофе выпей, — Сэм бросил на меня насмешливый взгляд. — Ты сейчас в тарелку лицом упадешь. — Я не хочу спать, — отодвинул тарелку с завтраком, который в горло не лез, и потянулся за чаем. Я бы рассматривал какую-то точку на столе и витал в собственных мыслях, если б не почувствовал острого взгляда зеленых глаз. Наташа смотрела на меня сузившими глазами, сложив руки на груди. Я ответил тем же, но переиграть в этих соревнованиях не мог, это не мой конек. Глубоко вздохнув, задал простое: «Что?» Еще с минуту она не сводила с меня своего взгляда, а потом ответила: — Кулон не дешевый, я бы даже сказала драгоценный. Рубин — не простой камешек, а в кулоне не один карат. Такими украшениями не разбрасываются, да и вообще их мало где встретишь. Что уже говорить, чтоб таким способом расплачивались за дорогу. Неужели тебя здесь ничего не настораживает? — она отпила кофе из своей чашки. Не переривая зрительний контакт, Наташа пыталась что-то прочесть на моем лице, но выражение никак не изменилось. — Не заметил чего-то подозрительного в поведении своей знакомой? Я сразу вспомнил то потное лицо, тяжелое дыхание; вспомнил, как Валери нервно рылась в своей сумке в поисках таблеток, громкий хруст костей; ее пустой взгляд в баре, истерический смех. Меня перетрясло. Чего-чего, а подозрительного здесь много. В общем, я толком ничего о Валери не знаю, хотя был бы не против узнать… — Может, это вообще не ее кулон, а она его, допустим, украла? — это было для меня как гром среди ясного неба. Я поднял на Наташу огромные удивленные глаза и чуть не задохнулся от возмущения. Нат, увидев мою реакцию, сначала объяснять ход своих мыслей: — Кулон дорогой, поэтому я хочу сказать, что его по карману купить только таким, как Тони. Сомневаюсь, что эта девушка миллиардерша и может себе позволить похожие драгоценности. Сам подумай, здесь очень много несостыковок. Нат права. Здесь на многое надо пролить свет. Но я не верю, что Валери украла этот кулон, что-то мне подсказывает, что она не такой человек. — Значит, наша знакомая не так проста, как кажется с первого взгляда, — Сэм откинулся на стуле, запрокинув назад голову. — Черт, я ее вообще не помню… Я едва сдержался, чтобы не сделать замечание Сэму за его выражение. Ненавижу когда люди используют нецензурные слова… Да и неудивительно, что Птичке память отшибло — так сильно он еще никогда не напивался. Удивляет только тот факт, что 35-летнего мужчину перепила… эм… А сколько лет Валери?.. Нат снова что-то смотрела в планшете. Как бы там ни было, она сказала правду за подозрительность всей этой истории. Никакие убеждения не сотрут моего подозрения, что тогда, в машине, Валери приняла какие-то непростые таблетки. Хотя надо рассмотреть вариант, что это были другие препараты, скажем, от астмы или простые успокоительные. Не знаю, правда ли это, но такого рода иллюзии меня хотя бы немного успокаивают. — Давайте, девочки, встаем и идем собирать свои платья, — Нат быстро встала и подняла с пола свою сумку. — Фьюри зовет в гости. — Опять? — Сэм устало вздохнул, а Баки потер виски. — Что на этот раз? — «Гидра». В «Щите» заметили того самого ученого Кеннера Тёржена. Никто не знает, как он проник на базу, и поэтому Фьюри очень злится. Он что-то искал, но операция провалилась. Наши ребята его вовремя засекли. Кеннер рылся в базе данных, видно, искал о ком-то информацию. Мы должны его перехватить и выпытать, прежде чем он раскусит свой зуб, — я повернулся к Нат, которая запрокинула сумку на плечо и ожидаемо смотрела на нас. — Чего вы сидите? Идите собираться. Наша беготня за ним много времени заберёт. Жду вас на дворе. Наташа развернулась на своих каблуках и покинула комнату. Сэм начал ворчать о своих бессонных ночах и материть фурминтове вино, через которое голова не перестает гудеть. Сразу вспомнилась Валери, своей бледной кожей, большими печальными синими глазами, разбитой губой… Я стряхнул головой, понимая, что надо идти собираться, а не думать о ней. Слишком часто я о ней думаю. — Сэм, Баки, — двое посмотрели на меня устало, умоляя глазами позволить им остаться и не идти на новое задание. Я тяжело вздохнул. — Надо идти, вы сами это знаете. А ты, Сэм, вообще лучше бы не пил. И так знаешь, что мы должны всегда быть начеку. Ребята тяжело вздохнули, встали и пошли собирать вещи… — Стив, мы всё! Ты еще долго? — Сэм оперся на входную дверь в мою комнату, сложив руки на груди. — Я думал, что ты уже все свои вещи в Бронкс перевез. — Нет, не все, — я осмотрел комнату в поисках сам не знаю чего. — Все как-то времени не было. Да и практичнее, чтобы одежда была и здесь, и там — никогда не знаешь точно, когда и где тебя вызовет служба. — Мда, с этими миссиями ничего толком не сделаешь. Никакого отдыха, а о личной жизни я вообще молчу, — Сэм глубоко вздохнул. — Ничего не забыл? — Кажется, забыл, но не могу вспомнить что, — я безнадежно почесал затылок. — Ничего, потом вспомнишь. Пошли, — Сэм махнул рукой и покинул мою комнату. Я взял сумку и пошел к лифту, как до ушей донесся стук тарелок с кухни. Ноги повели в столовою и остановились у моего места за обеденным столом. Потупив взгляд на чистый стол я задумался над тем, что забыл. Кулон. Кулон Валери. Он до сих пор у Старка. Думаю, Тони уже разглядел, как он там говорил — «очень интересный дизайн» — и вернет украшение. Оно должно остаться у меня, так как я хотя бы заочно знаю Валери, Тони же ее вообще никогда не видел. Может, мы снова где-то встретимся, и я при такой возможности отдам этот кулон. Я спустился в лабораторию и застал Энтони за его привычным делом — модифицированием костюма. Могу с уверенностью сказать, что он больше времени тратит на свою броню, чем на сон. Введя код в лабораторию, который уже знают все Мстители, меня оглушила AC/DC, играющая на всю возможную громкость. Тони даже не обернулся ко мне, полностью затерявшись среди проводов и механизмов. Я звал его, но мои слова просто исчезали в музыке, не доходя до ушей Старка. Только когда постучал Тони по плечу, он повернулся ко мне и заглушил крики Брайана Джонсона своим тихим «Звук». Тони направил на меня свой прямой взгляд. Что же на меня часто так начали смотреть? Вид у него был не самый лучший. Сам не зная почему я засмотрелся на его лицо, будто видел впервые в жизни. Через мгновение наконец вспомнил почему и пришел. — Хочу забрать назад кулон, — Тони побледнел на лице. — Может, я еще встречу его владелицу и верну… — Кто она? — Тони отпил немного воды из стакана и равнодушно посмотрел на меня. — Я ничего такого о ней не знаю. Все, что мне известно — сказал за завтраком. А что такое? — я подарил ему вопросительный взгляд. Как-то очень странно Старк ведет себя, и «странно» — это еще очень мягко сказано. — Ясно, — Старк отвернулся от меня, имитируя работу над костюмом. Еще с минуту он полностью меня игнорировал, делая вид, что меня здесь вообще нет. Я показательно прочистил горло, пытаясь привлечь внимание на себя. После послышался громкий выдох и тиканье языком. — Что еще? — Тони недовольно сложил руки на груди, снова глядя своим прямым тяжелым взглядом. Если кто-то еще так будет делать, то моё терпение лопнет. — Кулон, — слово прозвучало сухо, четко и повелительно, от чего Тони хмыкнул, скорчив оскорбленную гримасу. Хотя я и понимаю всю абсурдность этой ситуации, присутствует такое ощущение, будто мне чего-то недоговаривают, что я не вижу чего-то очевидного. Валери, которая напоминает мне непонятно кого; Тони, который настораживает своим поведением; кулон, что должен быть в своей законной владелицы, а не в моей ладони; «Гидра», которую все никак нельзя остановить. Много разных вопросов и забот, и так мало времени на их решение! Тони лишь тихо вздохнул, пробормотав под нос что-то непонятное для моих ушей. Он достал «рубиновое сердце» из тумбочки в столе и нехотя протянул его мне. Кулон был теплым, означая что Тони его недавно осмотревал. Мне так хотелось расспросить чем он его так заинтересовал, но я сдержался. Как ни крути, он сам потом скажет. Старк вернулся к своему костюму, давая понять, что разговор окончен, а я тем временем покинул его без прощания. Вот сейчас я точно могу ехать. Уж точно ничего не забыл.***
— Джарвис, проведи диагностику турбинных ускорителей, — я взял новый кусок пиццы, которой сегодня и завтракал, и обедал, и похоже, буду ужинать. Когда Пеппер нет, никто не запрещает мне так «правильно» питаться. — Все в рабочем состоянии, сэр, — Джарвис вывел характеристику каждого ускорителя. — Ну, тогда еще раз, в последний раз проведи характеристику всего костюма, — я проглотил последний кусочек «Три сыра» и вытер руки об салфетку. — Все надо проверять дважды, а то и больше… — Все в норме, мистер Старк. У Вас входящий звонок от миссис Пеппер Поттс. Я тихо рассмеялся. Не прошло и года, а она уже мне звонит. Неужели ночи в Швейцарии такие холодные, что Пеп не хватает моего тепла? Джарвис, не спрашивая разрешения, сам принял вызов. — Во вторник в 10 утра ты будешь в Нью-Йорке. Хэппи проследит, — голос Вирджинии был холодный и суровый, что у меня аж сироты на руках появились. Я бы упал в ступор, да язык сейчас работает быстрее, чем мозг. — В Нью-Йорке? Почему? Зачем? — голос почти не дрожал, а я очень старался держать себя в руках. Эта женщина имеет на меня огромное влияние: одним своим ласковым словом или прикосновением она властная успокоить и так же может вызвать стадо дрожи по телу. У меня выходной вообще-то, но чувствую, что сейчас лучше этого не говорить. — Ты едешь сдавать анализы в больницу Олсена. Он — заведующий независимой ДНК-экспертизы, если ты это помнишь… — Я не понимаю, для чего ты это мне говоришь, — Пеп странно себя ведет. Она глубоко вздохнула, и могу поклясться, едва подавила всхлип. В горле пересохло, поэтому я потянулся по стакан воды. Не нравится мне это, очень не нравится. У меня похолодели руки, а сердцебиение ускорилось. Пеп громко всхлипнула, едва слышно сказав: — У тебя есть дочь, Тони. У тебя есть дочь… — стакан выпал из руки, разбившись об пол. Этот пронзительный звук еще долго звучал в моих ушах, не давая вернуться к реальности. У меня не может быть дочери. Это не правда. Это шутка? Да, это шутка, ничем другим быть не может. Еще с минуту я просидел в кресле, боясь, что собственные ноги меня подведут. — Что? Что?! — я просто прокричал в тишину это тупое «что?», на которое Вирджиния точно не дала бы ответа. Руки начали трястись, а голос не на шутку подводить. Дыхание ускорилось, а в голове кружилось. — Мистер Старк, держите себя в руках. Глубоко вдохните и глубоко выдохните… — у Джарвиса снова включилась программа «Лечебный врач». — Тони? Тони! С тобой все нормально? Чего ты молчишь? — в голосе Вирджинии слышались нотки истерики и страха. Она, как никто другой, знает, что я близкий друг панических атак. Еще раз глубоко вдохнул, повторяя себе в голове «Это — шутка. Не смешная, глупая шутка. Иллюзия. Обман». Все нормально, все, спокойно. Просто какой-то розыгрыш. — Все нормально, — голос заметно дрогнул, не прошло мимо внимания Пеп. Она снова глубоко вздохнула. — Пеп, я… — Молчи. Просто молчи… — ее голос стал настолько серьезным, что все слова, которые хотелось сказать, разбежались и оставили меня ни с чем. — Мне позвонил адвокат этой девочки и сообщил, что ее мама умерла на реанимационном столе вчера ночью… — Пеп тихим размеренным голосом рассказывала продолжение своей «шутки». — Её мама, Элизабет Шарп… Элизабет Шарп?.. -…Вписала твоё имя в графе отца своего ребенка, Валери Шарп. Ей 17 лет, проживает в Бронксе… Еще при жизни Элизабет сделала ДНК-тест, и он доказывает, что эта девочка — твой ребенок, — на последних словах голос Пеп дрогнул. — Для того, чтобы подтвердить вашу биологическую связь, ты едешь во вторник в больницу Олсена, и это не обсуждается! — Пеппер прокричала так громко, что я пошатнулся на стуле и упал на пол. Тихо матерясь под нос, я думал о том, как быстро у женщин меняется настроение: несколько часов назад Вирджиния мило со мной беседовала по телефону, а сейчас она своим криком будто вылила на меня котёл с кипятком. Здесь трудновато найти общий язык с одной женщиной, не говоря еще чего-то о некой девочке-подростке. — Пеп, ты… — Нет, не приеду. Я не собираюсь сообщать такую новость родителям, — хотя бы здесь можно облегченно выдохнуть. Даже не знаю, что хуже: когда первые узнают журналисты или мистер и миссис Поттс? У нас и так натянутые отношения, а искреннюю вражду мамы Пеппер ко мне заметит каждый, просто послушав наши «милые разговоры». Мы стараемся не ссориться ради Вирджинии, но это не всегда получается, правильнее — никогда. Поэтому каждая наша встреча кончается одними и теми же криками мамы Пеп: «Бабник! Алкоголик! Эгоист!.. Господи, за кого вышла замуж моя дочь?!..» — Я буду через неделю. Я тяжело вздохнул, спрятав лицо в ладонях. У меня не может быть дочери. Это правда! Не мог я так налажать! Чего же тогда Элизабет Шарп мне сразу не сообщила о ней? Если же она вписала меня в документах, то должна была иметь реальные доказательства моего родства с тем ребенком. А может это реально какая-то шутка? Ну, а что, сейчас выработать фальшивые документы легче простого, хоть в графу «Имя» впиши «Дарт Вейдер». Так же могла бы сделать и эта женщина. Хотя ее имя кажется мне знакомым, очень знакомым… Задумавшись я не заметил, как Пеп уже завершила разговор. Сердце здавилось от боли, вспомнив тот всхлип и тихий испуганный голос. Как бы не старался, я приношу Вирджинии только одни проблемы. Зачем мне этот ребенок? Еще живет надежда, что тест не подтвердит нашей биологической связи, и мы с Пеп облегченно выдохнем. Хотя я понимаю всю нелогичность этой иллюзии, она меня успокаивает, а все остальные острые углы и несостыковки мне поможет сгладить старый «Харди». Эта бутылка, очевидно, ждала именно такого события… Все следующие три дня прошли, как в тумане. Бар опустел, кажется, примерно на половину, не считая мини-бара в лаборатории, где уже лежат только орешки. Мое лицо расплылось на рабочем столе, а руки и ноги онемели, хотя я не чувствовал никакого дискомфорта. — Мистер Старк, вставайте, — металлический голос Джарвиса забивал железные гвозди в мозг. — У Вас уже сто двадцать пропущенных звонков от мисс Поттс. Я тяжело поднял голову, открыв только один глаз. В шее и в спине больно запульсировало, и я не смог сдержать тихого мычания. — Чего она ко мне звонила? — что еще от меня хочет эта женщина? — Не знаю точно, сэр. Но смею предположить, что это из-за Вашей сегодняшней встречи, — я наливал в стакан новую порцию виски, как рука невольно дёрнулась, разлив алкоголь по столу. — Что? Сегодня вторник? — я спохватился со стула, наконец поняв, что за день такой. Но потом снова сел на место. — Я все равно никуда не собираюсь. Джарвис хотел возразить, но не успел. Открылись двери и в лабораторию вошел Хэппи. Я едва смог повернуть голову в его направлении. На нем хорошо сидел новый черный костюм и стильный галстук, который стопроцентно подобрала его невеста Мэгги (или Пегги, я не помню как точно ее зовут). Вообще Хогган изменился в лучшую сторону: сбросил несколько килограмм, подкачался и старается все поскорее возвращаться домой. Должен признать, что мы с Пеп очень рады за него, ведь сейчас Хэппи действительно можно назвать счастливым, с его лица почти не сходит улыбка. — Ты все эти дни был здесь? — Хэппи озабоченно поднял брови и махнул головой на кучу стеклянных бутылок на столе. — Решил опустошить весь бар? — Ну, а для чего же я эти коньяки закупал? — я покрутил в руке «Харди». Мда, хороший коньяк. Рука только потянулась за наполненным стаканом «огненной воды», как Джарвис сообщил о новом входящем звонке Пеп и без моего согласия подняла его. — У тебя есть 20 минут на принятие душа. Мэнди уже приготовила твой костюм. Одевшись ты сразу с Хэппи едешь в Нью-Йорк и, прошу тебя, веди себя сдержанно и воспитано. Помни, что этот ребенок ни в чем не виноват, — кажется, ее голос сегодня стал намного холоднее, чем раньше. Напряжение с каждым словом все росло и росло, но это не пробудило инстинкта самосохранения, поэтому… Я спросил раньше, чем подумал: — А почему сразу я проблемы вызываю? Вообще-то, все это из-за той малой началось! — Хэппи громко хлопнул себя по лбу. Я, когда понял, что сказал, до крови прикусил себе язык. — Просто иди в душ, — Пеп выбила, ничего не сказав на этот счет и даже не пожелала мне удачи. А она бы здесь пригодилась. Невоспитанно она себя вела — не поздоровалась и не попрощалась. Как ни старайся растягивать время, оно все равно быстро проходит. Даже стоя под ледяным душем я не мог «проснуться» и отойти от этого кошмара. Валери. Она назвала девушку Валери. Элизабет Шарп. Чем чаще в голове звучит это имя, тем ближе и знакомим оно кажется, все четче возникает ее образ. Надев костюм я бросил взгляд в зеркало, не узнав себя. Лицо бледное, глаза как-то болезненно сияют, а под ними — два темных круга, что еще больше усугубляли и так ужасную картину. Надеюсь, хотя бы солнечные очки их скроют. Я молча откинулся на заднее сиденье машины, взглянув на Хэппи. Он сдержанно сидел на водительском кресле, поджав губы. Хоган едва слышно завел мотор «Майбаха», поехал по равным дорогам в больницу моего старого «знакомого». Я нервно постукивал по салону авто пальцами какую-то не замысловатую мелодию. Хэппи взглянул в зеркало заднего вида, тяжело вздохнув. Я поправил на носу очки, чувствуя, что эта гнетущая тишина съедает меня изнутри, а напряжение в воздухе выводит из себя. Чем ближе мы были до лаборатории, тем быстрее мы ехали и тем больше мне хотелось выйти из машины. Я сейчас не здесь должен быть. Это неправильно. Все неправильно. — Хэппи, может… — Я как раз хотел сказать, что должен прямо везти Вас к Олсену, поэтому никаких остановок не может быть, — Хэппи снова озабоченно на меня посмотрел. Я обиженно хмыкнул — Пеп и здесь постаралась. — Как ты вообще? — Самому себе не понятно, — рука потянулась потереть переносицу. Глаза парили по улицам, что быстро менялись друг с другом. В голове не было никаких мыслей, никаких вопросов. Пусто. У меня есть дочь. Не могу это принять. Я потихоньку вспоминаю Элизабет Шарп. Высокая, фигурная, с волнистыми светлыми волосами и выразительными голубыми глазами. Мы с ней встретились впервые… на вечеринке? Да, на вечеринке. Осенью, точно осенью. На чьей? Кажется, что моя, и я ее точно не организовывал. А кто же тогда? Но какое это уже имеет значение… Хэппи уже подъехал к автопарковке. Ногти больно врезались в ладонь, но я не раскрыл ее, продолжая все сильнее сжимать. Боль приводит в чувства. У меня не может быть дочери. Ну не верю я, что мог где-то ошибиться. «Майбах» остановился. Глаза смотрели куда-то перед собой, ничего не видя. Хэппи осторожно обернулся, подарив мне еще один расстроенный взгляд. Хотя он не сказал ни слова, я понимал, что его нервы сейчас также натянуты как струны. Хогган тихо вздохнул и открыл дверь машины. Мне же, если честно, хотелось приклеиться к сиденью. Впервые меня так пугала неизвестность. Элизабет Шарп Валери Шарп Ноги на автомате повели к парадной двери лаборатории. Хэппи старался успеть с моим быстрым темпом, поэтому ему приходилось ускориться. У дверей бегал туда-сюда высокий темно-русоволосый мужчина в недорогом сером костюме. Он кому-то звонил, но как я понял, трубку никто не поднимал. Заметив меня, он положил телефон в карману и подошел. — Здравствуйте, мистер Старк! Меня зовут Чарльз Ленс, я — адвокат Валери Шарп, — он протянул руку для пожатия. Рукопожатие было приятным, сам адвокат с виду толковый и тактичный. Я поздравил его в ответ, не понимая, где же причина всех проблем. — Вы проходите, Валери где-то сейчас должна подойти… — Так ее здесь нет? — я вопросительно поднял брови. Разве этот Ленс не должен был привести сюда девушку? — Ем… Она скоро будет, а мы пока подождем ее в помещении, — Ленс приглашающе показал мне на дверь, едва скрывая панику. Мы зашли в коридор, в котором недавно сделали ремонт. Я покачал головой, оценивая работу, спонсором которой считаюсь. О, Пеп мне не раз рассказывала о делах Олсена и о его большом потенциале как ученого и бизнесмена, но почему-то он мне не нравился. Несмотря на юные годы Майк уже увидел много вещей, падая он «разбил» свои розовые очки, которые каждый в свои годы имел на носу, веря в правду и справедливость. Он потерял свою детскую искренность, за которую мне хоть немного нравился. Вспомнив его в голове, Майк появился на горизонте, идя на встречу с распростертыми руками. — Мда, Тони. Рад тебя видеть, но скажу честно — я ожидал, что ты придешь меня навестить по другой причине, — Майк коротко взглянул на всех остальных и приветливо пожал руки Хогана и Ленса. — Это все? Мы понимали, что означает это «все», и я вопросительно посмотрел на Ленса. Адвокат немного побледнел на лице. — Валери не ночевала дома, ее вообще в Бронксе не было. О-она куда-то пропала. Я звонил ей тысячу раз и оставил столько же сообщений, но она не выходит на связь… Сдержать громкого, что вырывался из груди, вздоха было не в силах. Я присел на скамейку, закрыв лицо ладонью. Это дитё уже создает проблемы, а я ее даже в глаза не видел! Господи, только бы тест показал негативные результаты!.. Хэппи сел возле меня, ответив на чей-то звонок, как я догадываюсь, от Пеп. Его тихое: «Нет, еще не пришла…» подтвердили мои мысли и вызвали возмущение. Почему она звонит Хогану, а не мне? Он здесь вообще играет второстепенную роль. Я чувствую себя маленьким ребенком, чьи шаги контролирует няня и сообщает все маме. Я уже хотел взять в Хэппи трубку и услышать голос Пеп, но Хоган выбил. — Почему она звонила? — возмущение было трудно сдержать, поэтому двое мужчин странно на меня посмотрели. Это взбесило еще больше. Сегодня все бесит. Всё и все. — Спрашивала, как мы, — Хэппи тихо ответил, потупив взгляд в пол. Гнетущая тишина. Её учили, что надо приходить вовремя, а не заставлять всех ждать? Я нервно постукивал ботинком по полу, глядя на часы. Она на уже двадцать минут, как должна была быть здесь!.. Где она вообще ходит? Где ночевала? Что за ребенок вообще?.. Пока я бормотал себе под нос, входные двери громко открылась. Женщина на ресепшене вскрикнула и начала ссориться с приходящим за бескультурное поведение и неправильное пользование дверью. Казалось, что ее истерический голос обращался к стене, потому что никакой реакции не было слышно, только громкие шаги к нашему коридору. К нам вышла девушка, полностью в черной одежде и с бутылкой в руках. На бледном, худом лице виднелись синяки, раны с запекшейся кровью, от которых я поморщился. Кожанка больше на пару размеров, балахон и брюки висели на ней, как на вешалке, а лохматые волосы заставили меня думать, что она ночевала в кустах. Она шла прямо к нам, не бросив на меня даже взгляда и, не сказав ни слова, села на диван возле Лэнса, который с открытым ртом смотрел на нее. Девушка вернулась к нам лицом, равнодушно посмотрев на меня. Нечасто на себе я такие взгляды видел. Между тем я внимательно рассматривал ее, скрывая свое любопытство также скучающим видом. Серебристые круглые очки обрамляли большие голубые глаза, что контрастировали с разбитой, красной от крови губой. На лоб ей падали волнистые короткие пряди русых волос, которые она каждый раз поправляла рукой, чтобы не мешали. Что-то она мне никого не напоминает, ничего Старковского в ней нет. — Валери, это — мистер Старк и его водитель мистер Хоган. Господа Старк и Хоган, это — мисc Шарп, — Ленс решил не пропускать этого «важного» момента знакомства, хотя, я думаю, тест будет отрицательным и на нашем представлении друг другу все закончиться. — Она на меня вообще не похожа, — я сложил руки на груди, бросив на этого ребенка еще один скептический взгляд. Валери остро посмотрела мне в глаза. По телу пробежались мурашки, появление которых объяснить было бы очень трудно. Каждая мышца напряглась, кровь быстрее побежала по венам. Она смотрела с минуту. Ее лицо оставалось каменным как у статуи. — И слава Богу, что я не родилась с такой же отвратительной мордой, как у Вас, — она сделала большой глоток из бутылки, не отводя взгляда. А мы трое смотрели на нее и не знали, что сказать. — Отвратительная морда?! — я стремглав вскочил с места и подошел к девчонке. Она продолжала спокойно сидеть на диване, делая новые глотки напитка и подняв голову, чтобы не смотреть на меня исподлобья. Пользуясь моментом Ленс отобрал у этой хамки алкоголь, что нагло розпивался у всех на глазах. Шарп резко повернула головой, смотря со злостью, как зеленое литровое стекло выбрасывают в мусорник. — Чарльз, ты вообще знаешь, как трудно было найти настоящий фурминт? — Валери устало выдохнула и, подняв пальцами очки, потерла переносицу. — Нет, не знаю, потому что стараюсь не употреблять алкоголь и того же советую тебе, — Лэнс строго смотрел на Валери, которая цокнула языком и закатила глаза. Я продолжал стоять над ней, рассматривая лицо, покрытое родинками. В моей семье ни у кого не было столько родинок, только одна большая на запястье левой руки, что «передавалась» всем Старкам из поколения в поколение. Это, можно сказать — наша идентификационная карточка. Но увидеть нашего «семейного значка» у Валери не могу, потому что все ее тело покрыто черной одеждой от пяток до шеи. Она же продолжала прожигать холодными глазами, стопроцентно не испытывая ни укора совести за собственное нахальное поведение. Я понял, что не добьюсь никаких извинений, поэтому отошел от этой малой. К нам вышел медбрат в белом халате с листком и ручкой. Он посмотрел на нас и пригласил в комнату для сдачи анализов. Шарп поднялась, сняла кожанку, тихо пробормотав: «Давайте побыстрее закончим это дерьмо». Признаюсь, здесь я с ней беспрекословно согласился. Она правильно описала всю эту ситуацию одним метким словом. Мы зашли в ярко освещенную комнату, где две медсестры готовили принадлежности для будущей манипуляции. Я обернулся и глянул на Шарп. Она с каменным лицом смотрела на шприцы и иглы, а потом перевела свой взгляд на меня. Ее глаза остро впились в мои. Горло судорожно сжалось, заставляя меня молчать. Валери пошла прямо к стулу, где медсестра уже ждала ее. — Мистер Старк, — молодая брюнетка вывела меня из своеобразного транса. — Садитесь. Я сел на стул напротив Валери, которая уже засучила свои рукава. Ее белая кожа ярко контрастировала с черным худы. Она постукивала ногтями по столу, которых не прикрывали черные кожаные перчатки. Медсестра подошла к ней и рассмотрела костлявую, тощую руку, щелкнув языком. — Нехорошие у тебя вены, — она крутила руку, ища синие линии. Девушка встала, взяла шприц из рук женщины и подошла к окну. Мы все подняли на нее головы. Валери рукой позвала свою медсестру, показывая куда всовывать шприц. Женщина легко наполнила поршень бордовой кровью. Она с непониманием мотала головой, то на девушку, то на свою коллегу. Но никаких пояснений от Шарп не было, Валери просто поправила рукав, сев на место. Она тяжело выдохнула. — Буккальный мазок? Медсестра без слов поставила на стол маленький контейнер, достав из него палочку. Ту самую пробу взяли и у меня. Женщина закрыла контейнеры и спрятала их в боксы. Не оборачиваясь она сказала, чтобы мы немного подождали в коридоре. Валери поднялась с места, опрометью бросилась к двери. Я вышел за ней. В коридоре Хоган и Ленс сидели и о чем-то мило беседовали, а увидев нас, замолчали. Шарп села на свое место, уставившись в телефон. Я продолжал стоять, не решаясь сесть возле нее. Глаза приковались к настенным часам, гипнотизируя стрелку идти быстрее. Сейчас выйдет медсестра, скажет, что тест отрицательный и все будет хорошо. Тест будет отрицательным. Шарп трудно выдохнула, стала с места и начала одевать куртку. Она не отрывала взгляда от телефона, все что-то печатая пальцами. Чарльз нахмурил брови: — Далеко собираешься? — Да, где-то на километров так 25 отсюда, — Шарп поправила кожанку. — А ты здесь остаться хочешь? — Сначала узнаем результаты анализов, а потом поедем, — голос Лэнса звучал спокойно, но и таил в себе какую-то угрозу. — А тебе не все равно? — девушка не скрывала сарказма в голосе. — Этот тест ничего не изменит. Все как было, так и останется. Ничего — это громко сказано. Он изменит все. Ленс схватил Валери за руку. Девушка приподняла брови и сжали кулаки так, что перчатки на руках не смогли заглушить хруст. Напряжение между ними нарастало. Они смотрели друг на друга, не покидая своих позиций. Валери вырвала руку, продолжая смотреть адвокату в глаза, и развернулась на сто восемьдесят градусов. Она сделала всего несколько шагов, как из лаборатории вышла медсестра. В руках она держала в два раза сложенный листок. — Анализы готовы, — она равнодушно передала мне бумажку и вернулась в лабораторию. Руки пробила маленькая дрожь, понимая, что сейчас или все останется, как было, или же изменится к чертям собачьим. Все выжидающе смотрели на меня, когда же я озвучу результаты. Ко мне подошла Валери, в которой решимости было больше, и терпение соответственно меньше. Она быстро, но и одновременно деликатно, забрала листок, бегая по нему глазами. Её каменное лицо не выражало ни эмоции, тогда как в Ленса, что тихо подошел к Валери со спины, глаза вылезли на лоб, а рот открылся. Адвокат забрал у девушки заключение и передал мне. Я громко сглотнул и перевел взгляд на лица собравшихся: на испуганного Ленса, выжидающего Хоггана и злую Валери. 99.9 Черные, жирно выделены цифры. Они просто режут глаза. Это правда. Господи, это правда. Как не хочется признавать такую ошибку! Хэппи положил свою тяжелую руку на плечо и невесело посмотрел в глаза. — Мистер Старк, когда Вам будет удобно встретиться для оформления документов? — Ленс открыл блокнот, что-то ища и уже открыл рот, как Валери забрала его слова: — Никогда. Он здесь вообще персонаж второстепенный, — девушка презрительно на меня смотрела поморщившись. — Мы все можем решить и без него. Я, все еще находясь в шоке, взглянул на Валери. Ее холодные голубые глаза еще раз прошлись по мне перед тем как уйти из комнаты. Ленс сказал, что еще одну копию анализов я могу получить у медсестры. Хогган пошел к ней, полюбезничав с женщиной и забрал листок. Я продолжал молчать, держа ладони на коленях. Голубые глаза. Холодный взгляд. Бутылка вина. Фурмин. Хм, хороший выбор. Наглость. Благородное лицо, признаю. Но все равно… На кого же? Телефон сорвался звонком. На экране выбилась фотография улыбающейся Пеп. Интересно, будет ли она такая же веселая, когда я скажу результаты экспертизы? Конечно, нет… Я выключил звук, чтобы только не слышать писк звонка. Впервые в жизни он меня так раздражает и выводит из себя. Я ей так или иначе перезвоню. Просто чуть позже, позже. Путь домой был, как в тумане. Не то, что бы я о чем-то задумался, в голове вообще было пусто. Я в таком ступоре, что даже сиюминутные звонки меня не приводят к реальности. Хогган все просил поднять трубку, но вместо этого я запретил ему самому это делать. Пусть уж лучше Пеп от меня все это услышит. Хотя я пообещал самому себе сразу после прихода домой перезвонить в Вирджинии, в голове мелькнула умная мысль выпить сначала чего-нибудь крепкого, а потом выслушивать Поттс. Как только я налил в стакан янтарной жидкости, прозвучал секундный рингтон, и Джарвис без моего согласия его поднял. — Ты ведешь себя как ребенок, Тони. Я сколько раз звонила, мог бы хоть на один звонок ответить — без единого признака истерики, даже голос не дрожал. — Послезавтра уже буду дома. Спасибо, Господи. — И еще, скажи Мэнди, чтобы приготовила комнату для Валери. Я тихо вздохнул. Уже знает. — Тебе Хэппи рассказал? — ну я же просив не брать трубку! — Нет, я говорила с самим Олсеном. Ни ты, ни Хэппи не отвечали на звонки, что я должна была делать?.. Еще раз напоминаю: не забудь сказать Мэнди приготовить комнату. Все. Целую. Я в ответ сказал ей тихое целую, надеявшись, что она услышала. Итак, у меня есть еще один день и две ночи и три бутылки «Харди»…