Зачем ты любишь меня?

      В безуспешной попытке вырваться из стальной юношеской хватки, сжимающей предплечье Непризнанной до пронзительной боли, Вики дёрнулась, и в следующую же секунду ей пришлось поплатиться за собственную непокорность. Внезапный толчок в спину сбил девушку с ног, и она, свалившись всем своим весом на гранитный пол, зашипела от боли. Послышалось злорадное хихиканье, а за ним громкий хлопок двери кабинета, в который девушку и оттащили сокурсники. К собственному удивлению, Уокер не чувствовала ни капли страха, поражённая до глубины души глупым поведением Донни и Моники, которые даже не пытались скрывать собственную энергию, она ощущала скорее раздражение на то, что угодила в очередные проблемы, о которых, Вики была уверена, непременно узнает вся школа. Она перевернулась и села на задницу, с трудом умудряясь закинуть собственные ладони, закованные в плотный ледяной панцирь, себе на колени. Кожу неприятно жгло от холода, однако, Вики до этого не было никакого дела, все её мысли сейчас крутились вокруг злосчастного мешка на её голове, который предусмотрительно скрывал непризнанных от её взгляда. » — Всё продумали, сукины дети.» — Ну что, Непризнанная, как крылышки? Девичий язвительный тон лишь подстегнул бурлящее в Уокер негодование, и она, с едкой ухмылкой, разглядеть которую её однокурсники, увы, не могли, подобным же тоном ответила: — Так же, как и твои глазки, милочка. Энергия Моники буквально взорвалась, и по телу Вики тёплой волной прокатилось прежде ей совершенно незнакомое ощущение удовольствия от осознания того факта, что она смогла вывести девушку из себя. Однако долго радоваться своей маленькой победе Уокер было не суждено: она отпрянула в сторону, когда ощутила рядом со своим лицом жар, пробивающийся даже сквозь плотную ткань. — Что? Уже не так весело? — усмехнулась Моника. Огонь скользнул ниже, почти задевая оголённые плечи девушки, и тогда непризнанная рассмеялась вновь, замечая как от страха у Уокер учащается дыхание. — Вы же понимаете, что всё это всплывёт, и вас накажут? Прежде хранивший молчание Донни вдруг злорадно усмехнулся и, неожиданно пнув девушку мыском ботинка в бедро, сказал: — Ну конечно всё всплывёт, ты ведь сразу побежишь жаловаться всем и вся о том, как несправедливо мы тут с тобой обращались. Да, Уокер? — парень склонился и, схватившись за шнурок, туго затянутый на девичьей шее, резко дёрнул его на себя. — Не забудь отдельно Геральду накапать, он ведь твой главный защитник? От этих слов Вики не на шутку напряглась: несколько человек уже догадывались об их отношениях, поэтому исключать того факта, что Донни и Моника тоже могли что-то заметить, было нельзя. И это чувство унижения, которое Непризнанная испытывала в данную минуту из-за собственного беспомощного положения, делалось мелким и незначительным в сравнении с тем, что могло их с Геральдом ожидать при условии, что эти двое действительно что-то знают. — Что ты несёшь? — с деланным недоумением в голосе спросила Уокер, всеми силами пытаясь унять бешеное волнение в сердце. — А ты не в курсе? — Донни отпустил шнурок, отстранился, и карикатурно замахал руками, обращаясь к Монике. — Видите ли за то, что я неосторожно обращался с этой курицей, он пригрозил вырвать мне крылья, если такое ещё раз повторится. — Я бы тебе бошку оторвала, не то что крылья. — тихо буркнула Уокер, за что тут же получила очередной пинок в ногу. — Заткнись, Уокер! Они носятся с тобой, будто ты особенная, а ты настолько никчёмная, что даже собственные способности не можешь развить без их помощи. — он недовольно скривился. — А ты ревнуешь что ли? — Все непризнанные сами всего добиваются, и только ты у нас пользуешься особыми привилегиями, выскочка. — прошипела Моника, вновь образуя в своей ладони пламя. — Я не понимаю, вам какая разница? Хотите помощи? Так попросите… Вики хотела что-то добавить, но вместо этого вскрикнула от боли, когда огонь коснулся её новых ещё совсем тонких перьев. Чтобы их потушить Уокер пришлось замахать крыльями, и это зрелище так развеселило пару, что они разразились громким злорадным смехом. — А я знаю, Донни, знаю, просто её мамаша Серафим, вот они вьются все вокруг неё. — она положила ему руку на плечо. — Будь у меня такие покровители, я бы тоже была отличницей. Последнее слово она произнесла с особой издёвкой в голосе, и Вики вспыхнула словно спичка. Намёк на то, что она получает свои оценки не путём упорного труда, а лишь из-за высоты положения её матери, стал последней каплей. Она вновь дёрнулась, пытаясь выдернуть свои руки из ледяного плена, однако, это не сработало. — Я отличница лишь потому, что активно пользуюсь серым веществом, чего и вам советую. Потому что обезоружить меня и загнать сюда — это крайне глупая затея. — её тихий хладнокровный тон, резко сменивший прошлую раздражённую интонацию, заставил парня и девушку мельком переглянуться. — Мне очень интересно, как вы собираетесь выкручиваться из этой ситуации? — А ты за нас не волнуйся, мы придумаем. — И что же вы придумаете? Убьёте меня? Так вам духу не хватит. — О, поверь, после того, что ты со мной сделала, мне хватит духу опалить твоё смазливое личико. — прошипела Моника. — А дальше-то что? Ответом было молчание, из которого Вики поняла, что попала в цель. Они и не планировали наносить ей какие-либо весомые увечья, скорее собирались просто припугнуть, словно простые школьные задиры, сбившиеся в кучу над очередным затравленным ребёнком. Но Уокер больше не собиралась чувствовать себя жертвой, она была твёрдо намерена немедленно выбраться из этой ловушки, и первое, что ей требовалось сделать — это открыть себе глаза. Действовать нужно было быстро и уверенно, а иначе непризнанные, заметив, что Вики готовится атаковать, непременно помешают ей. Поэтому девушка, стараясь вложить в единственный возможный взрыв собственной энергии как можно больше отрицательных эмоций, переполнявших её сейчас, образовала между плотно сомкнутых ладоней крошечный шар. Который уже спустя мгновение разросся во сто крат и взорвался прежде, чем Моника успела опалить Уокер огнём. Пару отбросило в сторону, и Вики, тотчас воспользовавшись тем, что её руки освободились, с трудом гнущимися от холода пальцами развязала узел на собственной шее и сорвала с головы мешок. И первое, что ей бросилось в глаза — это учинённый из-за взрыва погром: несколько парт были перевёрнуты и лежали где-то на первых рядах, а книжный стеллаж, располагавшийся у входа был полностью разрушен, из-за чего все учебники, стоящие на нём, оказались на полу. Уокер поняла, что спустя пару минут на грохот сбежится добрая половина школы, и ей нужно немедленно уносить ноги. Вот только просто уйти, оставив двух засранцев безнаказанными, она не могла, уж слишком сильно они вывели девушку из себя. Задержав взгляд на поднимающийся с пола Монике, Уокер приказала ей немедленно отключиться, решив, что с неё хватит и того, что случилось во время боя. И, когда та рухнула без сознания на пол, Непризнанная переключилась на Донни. На коленях парень подполз к своей девушке, и в следующую же секунду же завопил не своим голосом. Её бледное тело лежало в луже почти чёрной крови, а в груди торчал прошедший насквозь ледяной осколок. Донни схватился за него, пытаясь растопить его с помощью собственной силы, однако, тот не поддался. — Что ты сделала? — закричал он. — Я? Это ведь ты её убил, разве ты не помнишь? Донни посмотрел на Уокер обезумевшим взглядом, и тогда она усилила своё воздействие, сильнее убеждая парня в том, что это он повинен в смерти Моники. И, когда он, наконец, забился в истерике, Вики остановила собственное внушение. Опасаясь того, что с минуты на минуту в класс нагрянет весь педагогический состав школы, она, вытерев тыльной стороной ладони пошедшую из носа кровь, выбежала прочь. Чувствуя полное опустошение и бессилие, девушка на негнущихся ногах добралась до спальни, и, даже не включая в комнате свет, быстро переоделась и рухнула в постель. Всё произошедшее казалось Непризнанной каким-то страшным сном, который ей хотелось как можно скорее забыть, и, ведомая этим желанием, Вики отключилась на добрый десяток следующих часов.

***

      Вырвать из глубокого сна Уокер смог лишь настойчивый голос Мими, требующий её немедленно подняться с постели. Девушка была скупа на объяснения и, молча швырнув Непризнанной кипу одежды, спустя несколько минут спешно выволокла её в коридор. Уже через десять минут они стояли в главном холле, где директор школы, собрав всех учеников в одном месте пытался выяснить, кто учинил вчерашний погром в кабинете. Вики с трудом следила за его речью, то и дело сонно моргая и сдавленно зевая. — Я прошу причастных к этому инциденту немедленно сознаться в содеянном. — вновь повторил он. Толпа молчала, потому как кроме Донни, Вики и Моники никто о случившемся между ними не знал. Непризнанный, неся свою девушку на руках, спешно покинул класс сразу же за Уокер, таким образом сумев быть не пойманным составом учителей, прибывших туда спустя считанные минуты после их ухода. Вики стояла немного в стороне и, сумев выискать среди толпы нужную ей пару, задержала свой взгляд прямо на Монике. Девушка ответила ей тем же, и в ходе недолгой молчаливой баталии они обе пришли к выводу молчать о случившемся до конца. — Почему что-то мне подсказывает, что ты имеешь к этому какое-то отношение, Уокер? Раздавшийся рядом с её ухом тихий, но при этом настойчивый голос, заставил девушку испуганно вздрогнуть. — Это паранойя. — не оборачиваясь, шепнула она. Геральд тихо усмехнулся и на этом замолк, продолжая делать вид, что слушает неторопливые речи Кроули о важности поддержания равновесия. На самом деле в это время он вглядывался в лица толпы, отмечая про себя реакцию каждого ученика, и особенное внимание уделял энергии Непризнанной, которую, как он понял, она всё же пыталась сдерживать. Когда, наконец, эта монотонная тирада была окончена, и ученики принялись расходиться, демон увязался следом за Вики. — Ты сейчас куда? — обратилась Уокер к Мими, взяв её под локоть. — На кухню, — она подавленно вздохнула. — я еду уже видеть не могу, а ещё вся моя одежда воняет это проклятой рыбой. — Поняла, рыбу сегодня лучше не есть. — Очень смешно. — скривилась демоница. — Извини, просто предупреди меня заранее, куда ты собираешься что-нибудь подсыпать. Девушки остановились у массивной колонны перед тем, как разойтись по разным коридорам. — С этим отбой, Люцифер не разделил мою идею. — С каких это пор Люц против авантюр? — Вики изогнула бровь. — А вот не знаю, — девушка всплеснула руками. — сказал, что хочет провести выпускной вечер вместе, а не навещать меня в адской темнице из-за разрушенной кухни. — Здраво. — Ага, так что теперь придётся отбывать свой срок до конца. — брюнетка безрадостно улыбнулась и чмокнула Непризнанную в щёку. — Мне пора, вечером увидимся. Распрощавшись, девушки разошлись по разным сторонам: Мими направилась в школьную кухню, а Вики, желая доспать ещё хотя бы несколько часов, двинулась к спальням. Однако добраться до любимой кровати ей не дал Геральд, который всё это время находился неподалёку и покорно ждал, когда ученицы распрощаются, чтобы поговорить с Уокер наедине. — На пару слов. — демон, придерживая перед девушкой дверь в учительскую, жестом приказал ей войти. Уокер пришлось нехотя подчиниться, и это настойчивое ощущение того, что ей сейчас придётся врать и увиливать, подпитываемое ещё и тем, что она совершенно не выспалась после такой эмоциональной встряски, уже заранее выводило девушку из себя. И когда мужчина двинул кресло в тёмной бархатной обивке ближе к Непризнанной, этим приглашая её присесть, она не двинулась с места. Желая всем своим видом показать, что не собирается задерживаться надолго, Вики облокотилась спиной на стену прямо возле двери, демонстративно скрещивая руки на груди. Реакцией на такое её поведение вновь стала кривая усмешка, и, Геральд, молча толкнув ногой кресло на его законное место, специально приблизился к девушке вплотную, заставляя её мгновенно занервничать и пожалеть о своём поведении. — Не боишься, что нас застукают? Спросила она в надежде на то, что демон отстранится, но он, не отводя от Вики пристального взгляда, лишь протянул руку и провернул защёлку дверного замка. — Всё? Теперь готова отвечать на мои вопросы. — Я ничего не знаю про погром в кабинете. — сразу же выпалила Вики. Геральд, внимательно вглядываясь в её лицо, лишь игриво улыбнулся, из-за чего Непризнанная занервничала ещё больше, однако, чтобы не подать виду, вновь твёрдо повторила: — Я правда не знаю. — Врунья. — Чего? — возмутилась Уокер, вызывая этим у мужчины лёгкую полуулыбку. — Мало того, что дьяволица, так теперь и врунья? — Ты заламываешь пальцы, когда нервничаешь. — он взглядом указал на её лежащую на предплечье ладонь, где остальные пальцы крепко зажимали большой. — Ни черта я не заламываю. Вики спрятала руки за спину, понимая, что демон только что её поймал из-за её же собственной неосознанной глупости. А Геральд снисходительно покачал головой и, заметив, что она смотрит куда угодно, только не ему в глаза, приказал: — Посмотри на меня. — Я и так на тебя смотрю. — В глаза. Непризнанная раздражённо вздохнула, но всё же подчинившись, тут же оказалась прикованной к его пронзительному взору. В этот момент она поняла, что Геральд не отпустит её, пока не докопается до правды, однако, рассказывать ему о случившемся ни имела всё же ни малейшего желания, ясно понимая, что демон придёт в бешенство и обязательно решит отыграться на двух недальновидных учениках. — Где ты была вчера вечером? — В комнате. — В чьей? — В твоей. — огрызнулась она. — Не дерзи. — В своей конечно же, где мне ещё быть? — решив, что лучшая защита — это нападение, Уокер состроила недовольное лицо. — Если ты не забыл, то ещё два дня назад я валялась в лазарете, поэтому сил на гулянки у меня вчера не было, понятно? — Вот только не надо мной манипулировать, я прекрасно помню о том, что с тобой было. Однако это никак не отменяет того факта, что ты могла стать случайной свидетельницей тех событий. — демон упёр руку в стену прямо над её головой и наклонился ближе. — Я чувствую, как сильно бурлит твоя энергия. Вики тут же подалась вперёд, и слегка задрав подбородок так, что её губы едва не коснулись мужских, тихо прошептала: — А ты не подумал, что она бурлит из-за тебя? Демон расплылся в хищной улыбке, и свободной рукой нежно погладил Непризнанную по щеке, мгновенно заставляя Вики пожалеть о том, что она решила отвлечь его внимание от ситуации именно таким способом. — Что, и во время речи Кроули тоже из-за меня? — Конечно, я ведь постоянно о тебе думаю. Его ладонь, скользнувшая Вики на затылок, сжалась в кулак вместе с копной её тёмных волос. Девушка запрокинула голову, открывая бледную шею для его настойчивого поцелуя, и, как только его губы обожгли её кожу, Уокер издала тихий стон, которого впоследствии сама же и испугалась. Геральд оказывал на неё слишком большое влияние, и она была уверена, что если бы он решил в тот момент зайти дальше, то воспротивиться этому она бы не смогла. — Так ты не только врунья, Уокер… — тихо шепнул он ей на ухо. — но и хитрая лиса, решившая таким образом сбить меня с толку. — демон отстранился и посмотрел ей в глаза, широко улыбаясь. — Не боишься потом пожалеть об этом? — Уже жалею. Вики дёрнулась, намереваясь вырваться из его рук, но демон удержал её, пристально глядя девушке в глаза. — Последний раз даю тебе возможность рассказать всё самой, прежде чем я проникну в твою память. Назад дороги не было. Вики боялась, что узнав всю правду, Геральд придёт в ярость и непременно решит преподать ученикам суровый урок. А учитывая то, что Моника с Донни уже заметили его особое отношение к ней, в этот могут что-то заподозрить ровно так же, как и Ади с Дино. Вот только если на ангела и демона ещё можно было положиться, то эти двое молчать уж точно не станут. Таким образом, решив, что лучше изворачиваться перед Геральдом, чем перед палачом на эшафоте, Вики надеялась на то, что сможет вытолкнуть демона из своей памяти или ещё лучше внушить ему совершенно иные воспоминания о том вечере. — Я ничего не знаю. — вновь повторила она. На это демон слегка сощурился, и Непризнанная замерла в напряжённом ожидании, когда мужчина проникнет в её память. Его зрачки расширились, и Вики приготовилась воздействовать в ответ, вот только спустя мгновение поняла, что что-то идёт не так. Видения замелькали перед глазами, словно кадры в киноплёнке, сменяясь одно за другим, они показывали Непризнанной разные обрывки воспоминаний, наполненных чувствами и эмоциями самого Геральда. И увидев в них саму себя, Уокер, наконец, поняла, что вместо того, чтобы будоражить её память, демон раскрыл ей свою. Она ощутила холодный порыв ветра и даже запах тех экзотических цветов, что растут рядом с обрывом, где новоприбывшие непризнанные появляются на небесах впервые. А следом увидела свой собственный растерянный взгляд, непривычно тёмный и дикий из-за испытанного за мгновение до этого сильного страха. Он остановился на Геральде, в этот момент устраивая в его душе самый настоящий переполох, который мужчина тогда списал на чувство восхищения, вызванное смелым поступком юной ученицы, по первому взгляду на которую, он никогда бы не подумал, что она на такое способна. Однако, чем чаще Геральд смотрел ей в глаза, чем чаще слышал её голос, и чем чаще его неосторожные касания становились всё более осмысленными, тем больше он понимал, что испытывает к ней не тот интерес, который привык чувствовать к своим подопечным. И эта чертовски пугающая мысль, зародившаяся в нём после нападения Субантры, не покидала демона ещё очень долгое время. Уокер буквально чувствовала этот страх сквозь его воспоминания. И он не был иррациональным, как боязнь темноты или трипофобия, он был тяжёлым, осознанным и мучительным. А когда стоя там, в полумраке пустого класса, Вики прижалась к мужчине всем телом, горько рыдая из-за собственных переживаний, тревога демона возросла во сто крат. Это были уже не просто навязчивые мысли, а ужасающее осознание того, что в его груди вновь начинает отчаянно биться очерствевшее нечто. В этот момент на смену его страху пришёл гнев, и Вики он был очень даже знаком: нечто подобное сейчас жило и в ней. Тот самый момент, когда разум, конфликтуя с сердцем, просто не может найти другого выхода, кроме как возненавидеть того, кого ты так сильно желаешь, но не можешь получить. И тогда хочется избегать его, игнорировать и вообще не видеть никогда, только лишь для того, чтобы заглушить эту мучительную боль. И Геральд пытался: отталкивал и проявлял равнодушие, но, чем сильнее толкал, тем ближе подходил сам. Мысли о том, что он, так и не сумев обрести, уже может её потерять, делались столь же невыносимыми, что и мысли о ней. Замкнутый круг из вечных противоречий разомкнулся лишь тогда, когда демон случайно разглядел в её памяти то, что не должен был. Её маленький секрет о большом ответном чувстве, который собой смог смести все его сомнения на её счёт, и заставил его начать тонуть в собственных желаниях ещё больше. Потому как прежде Геральд был готов верить во что угодно: в то, что она подобно своей матери лишь играет с ним, желая, возможно, заручиться в будущем его поддержкой, или в то, что Вики слишком напугана и ищет банальной защиты и поддержки, но никак не в то, что юная Уокер, окружённая вниманием бойких сверстников, может полюбить его. Нет, Геральд в себе вовсе не сомневался, он просто знал, что любовь — довольно редко умудряется появляться в жизни, и уж тем более в его жизни, сотканной из бесконечных учебных часов и сотен страниц ветхих книг. И вот Уокер — девчонка, ворвавшаяся в его будни, открывая двери в его сердце буквально с ноги, переворошившая всё, перевернувшая всё его нутро с ног на голову, даже не успев задержаться рядом, должна была исчезнуть вновь. И с тех пор невыносимое желание послать всё к чёрту неустанно боролось с жёстким требованием холодного разума сделать всё правильно. Как в извечном противостоянии добра и зла, ангелов и демонов, рая и ада, внутри у мужчины шла та же битва, между диким желанием обладать и благородным порывом отпустить. Он показывал ей всё: каждый миг, который только мог уловить, находясь с ней рядом, и Вики, видя себя его глазами, готова была поклясться, что прежде никогда не видела себя настолько прекрасной. Её смех, который она иногда находила излишне громким и несуразным, в его воспоминаниях был бархатным и до ужаса заразительным. И даже в те моменты, когда Вики злилась, а её тёмные брови изгибались, выражая без слов всё то негодование, что она испытывала, демон чувствовал внутренний трепет, наблюдая за тем, как она сердито хмурится. Геральд позволял ей ощущать всё, что она сама же пробуждала в нём. Как заставляла его задыхаться от желания взять её ровно в тот момент, когда её пальцы касались его шеи, в попытке расстегнуть проклятые ремешки. Как кровь гулко стучала в мужских висках, когда она обнимала его, и как всё переворачивалось внутри от одного её взгляда. В следующий миг жаркая волна прокатилась по телу, вынуждая Вики сжать руки в кулаки, чтобы справиться с нахлынувшими эмоциями. Они оба проживали тот вечер, когда впервые стали близки, заново. Оба чувствовали то опьянение, возникшее даже не вследствие алкоголя, а из-за долгожданной возможности воплотить, наконец, обоюдное желание. И, когда её же собственные стоны ударили девушке в уши, она отвернулась от демона, чувствуя, как её щёки разгораются пожаром от возбуждения. — Зачем ты это сделал? — Понравилось? — ухмыльнулся Геральд. — А как же мои воспоминания? — А я тебе доверяю, — без тени издёвки сказал он. — если ты говоришь, что не при чём, значит ты не при чём. Мужчина протянул руку и открыл дверь, а Вики всё это время молчала. Ошарашенная таким внезапным поворотом событий и тем более тем, что только что увидела, она никак не могла собрать мысли в кучу. — Ты можешь идти. Девушка пулей выскочила из учительской, громко захлопывая за собой дверь. Однако с места она больше не двинулась: переполняющие её чувства и эмоции, заставили девушку задержаться и на мгновение задуматься о том, что она делает. То, что Геральд показал ей, тронуло Вики до глубины души, и её тоска по нему сейчас пробудилась с новой силой, словно безудержное цунами, снося собой все предшествующие решения, с таким трудом принятые девушкой. И это осознание того, что Уокер вновь может сорваться, буквально кричало и билось в её голове, призывая Непризнанную немедленно проваливать оттуда как можно скорее. Однако ступив шаг, Уокер замерла. Порыв уносить ноги был успешно заглушен внезапной разумной мыслью: если в школе всё же начнётся расследование, то учителя непременно проверят память всех учеников, а значит, правда обязательно всплывёт наружу. И тогда достанется всем, включая Вики, таким ужасным способом не оправдавшей доверие Геральда. От этой мысли девушке стало буквально физически больно и она, решив, что всё же сумеет образумить демона, вернулась в учительскую. Мужчина сидел за рабочим столом и с сосредоточенным видом что-то листал. — Я соврала. — с порога заявила она, защёлкивая дверной замок. И когда демон поднял на неё свой взгляд, Вики, искренне боясь заметить в них разочарование, поспешила объясниться: — Только пообещай мне, что выслушаешь меня, прежде чем идти и откручивать кому-то головы. Демон медленно кивнул, и следующие пару минут Вики в подробностях рассказывала мужчине о том, что произошло с ней вчерашним вечером, не упуская возможности выразить собственное негодование касательно того, как глупо действовали сокурсники, когда даже не старались скрыть от неё собственные личности. — Им что, жить надоело? Геральд, едва дотерпев до конца её рассказа, вскочил с кресла и бросился к выходу с твёрдым намерением немедленно разобраться с учениками, однако, Вики, схватившись за его руку, мёртвым грузом буквально повисла на ней, не давая демону ступить и шага. — Ты же обещал! — Я своё обещание сдержал, я тебя выслушал и теперь имею полное право оторвать им их дурные головы. — демон дёрнул руку, но девушка не отстранилась. — Они им ни к чему, всё равно без дела болтаются. — Это наша личная неприязнь, тебе не за чем в это лезть. — Тебя забыл спросить. — зло фыркнул Геральд. В ответ на его недовольство в девушке мгновенно вспыхнуло возмущение, и она, отпустив мужскую руку, юркнула вперёд, грудью загораживая от демона дверь. — А ты на меня не ори. — нахмурилась она. — Я на тебя и не ору, просто ты ведёшь себя, как ребёнок. Немедленно дай пройти. —  строго потребовал демон. — А ты ведёшь себя не лучше, твоя реакция слишком бурная и может вызвать подозрения. — Моя реакция вполне оправдана: я учитель, а ты под моей опекой. — Я под твоей опекой не потому, что ты учитель, а потому что мы с тобой спали! — зло выпалила Уокер и тотчас треснула себе ладонью по губам, сама пугаясь того, что сморозила. Эти неосторожно брошенные слова, кажется, произвели отрезвляющий эффект, потому что демон замер на месте и с выражением полного недоумения на лице посмотрел на девушку. — Геральд, я не это хотела сказать. — тихо, извиняющимся тоном пролепетала она. — Да нет, Вики, ты абсолютно права, — с досадой кивнул демон. — вот только это всё потому, что я не сплю с теми, кого не люблю. Теперь настала очередь Непризнанной замирать с выражением искреннего удивления на лице. Услышать от него такие слова впервые за всё проведённое вместе время было более чем неожиданно, однако, эта гамма чувств, переполнявших девушку, в итоге вылилась лишь в короткое: — Чего? У демона в этот момент окончательно закончилось терпение и он, понимая, что упёртая девушка не двинется с места, молча схватил её за бёдра и в следующую секунду взвалил себе на плечо. Уокер успела только испуганно вскрикнуть, как уже через мгновение оказалась усаженной на учительский стол, где воспользовавшись секундным замешательством Геральда, схватила его за мантию, не позволив мужчине в итоге от неё отстраниться. — Вики отпусти. — он раздражённо цокнул языком. — И не подумаю. — Это глупо. — Глупо вот так реагировать. — она постаралась поймать его взгляд. — Геральд, послушай, ты не сможешь вмешиваться в каждый конфликт с моим участием, более того, ты и не должен этого делать. Потому что этот поток проблем просто бесконечен, мне даже для этого делать ничего не надо, оно само меня находит, понимаешь? — Прикажешь не обращать внимание на эту откровенную травлю? — Да, потому что я должна справиться с ней сама. Геральд неодобрительно покачал головой, однако, всё же прекратил свои попытки отстраниться, и тогда Вики, убедившись, что её слова возымели над ним какой-то эффект, так же выпустила его мантию из рук. — Ты сам говорил, что ценишь силу, так почему не даёшь мне её проявить? — Ты знаешь ответ. — Паранойя — это не ответ, это диагноз. — Нет у меня никакой паранойи, я просто беспокоюсь, ясно? — Геральд взлохматил волосы, от злости переминаясь на месте. — Что ты хочешь услышать, Уокер? Что я тебя люблю? Да, чёрт бы тебя побрал, так и есть. И если ты начнёшь задавать вопросы касательно того, как я собираюсь отпустить тебя, то знай, что я понятия не имею, что я буду делать, когда ты попадёшь в свой сраный рай, где каждый миловидный ангелок будет готов вцепиться тебе в глотку. — выпалил он на одном дыхании. Вики едва не раскрыла рот от удивления, потому как даже за время их недолгих встреч смогла уяснить одну единственную вещь: если Геральд не может себя сдержать, значит всё находится на грани катастрофы. А учитывая количество его сегодняшних откровений, девушка готова была поспорить, что чувствовал он себя крайне хреново, раз так легко выходил из себя. Спустя недолгую паузу он одним движением руки выдвинул кресло и, присев в него, с отрешённым видом, абсолютно спокойно сказал: — Трогать твоих непризнанных я не стану, можешь разбираться с этим сама, раз так сильно этого хочешь. — Спасибо. — девушка с облегчением вздохнула. — Пожалуйста, а теперь можешь идти. Вики готова была буквально бежать оттуда, вот только его разбитый вид не давал ей покоя, и она, не находя в себе сил бросить Геральда в момент, когда он явно винил себя за собственные откровения, спросила: — А если я не хочу? — Скройся с глаз моих, Уокер. — зло процедил он. — Я ведь ушёл, когда ты просила, вот и ты уйди. Эти слова всколыхнули в ней гнев, который девушка сразу же осадила, понимая, чем на самом деле вызвана такая реакция демона. Они с Геральдом были чертовски похожи, и действовали одинаковыми методами в момент наибольшей своей уязвимости. И уж в одном демон был прав точно: он исполнил её просьбу, когда она того желала, и теперь девушка была просто обязана отплатить ему тем же. Вики спрыгнула со стола и под рассерженным мужским взглядом двинулась к выходу. Однако уйти просто так она всё же не могла, схватившись за ручку, девушка напоследок обернулась. — Я тоже тебя люблю. Демон едва заметно кивнул, и уже через мгновение Уокер скрылась за дверью, как Геральд того и хотел.