Фамильная черта рода

— Я сегодня поеду в Лейтон-Парк, — Адам складывал плотные листы, исписанные своим аккуратным почерком, в большие почтовые конверты. — Мне нужно на почту и еще в несколько мест. — А я знаю, — Томми отодвинул книги на край письменного стола. Урок закончился, а до ужина было еще много времени. — До такой степени, что предупредил отца, что отвезу тебя в город лично. Побуду твоим кучером! Глаза Адама вспыхнули радостным изумлением. — И он согласился отпустить тебя? — Но в этом же нет ничего предосудительного, почему нет? — Томми недоуменно выгнул брови. — О чем это вы подумали, господин учитель? Ламберт только было собрался притянуть Томми к себе поближе и показать на действии, о чем это он подумал, как за дверью послышались тяжелые шаги старого барона. — Адам, — барон отворил дверь в кабинет. — Томми мне сказал, что вы разрешили ему сопровождать вас в город? — Так и есть, милорд, — кивнул головой гувернер. — Если он слишком навязчив, то вы сразу же скажите мне, — Томми закусил нижнюю губу и опустил голову, удерживая смех. — Он иногда бывает таким бестактным! — Что вы, — Адам и сам едва удержался, чтобы не выдать себя никаким неосторожным жестом и не возбудить в бароне-отце даже малейшей тени для подозрений. — Томмина помощь мне будет как нельзя кстати, у меня накопилось много почтовых отправлений, да и покупки нужно будет сделать, Томми будет незаменим. Томми полностью завесил лицо челкой и провел пальцем по дубовой поверхности письменного стола, возле которого он стоял. — Благодаря вашим занятиям Томми хотя бы перестал рыскать по нашим лесам с утра и до вечера! Томми! — барон повысил голос и Томми тут же поднял голову с серьезным и почтительным выражением на лице. — Я тебе сколько раз буду повторять, — на охоту нельзя выезжать в одиночку, это опасно! Неужели трудно взять егеря? — Разумеется, отец, — отозвался послушный сын. — Я так и сделаю в следующий раз. — Сделает он, — пробормотал ворчливо барон. — Опять унесешься один, а то я не знаю. Ладно, не буду вас задерживать. Кстати, Томми, завтра приедет леди Грэшем, мне нужно еще кое-что обсудить с ней. Прогуляешься потом с нами к Черной топи? Я хочу показать ей ту границу еще разок. — Конечно. Всегда к вашим услугам. — Правда, — Адам уложил в коляску, уже поданную к крыльцу дома. — Почему это ты все время охотишься один? Даже в тот первый день, когда я приехал в Семь Ветров, а по дороге встретил тебя, ты и тогда был один, да еще и свернул в какой-то непролазный бурелом! — Подумаешь, — отмахнулся Томми, забирая у него конверты с упакованными бумагами. — Я этот лес наизусть знаю… И остановился, прочитав адрес на верхнем конверте. — Подожди… — он постучал согнутым пальцем по строчке с именем отправителя. — А … Я немного не понял… Келли Клеменс, это что, ты? — Нет, а что мне оставалось делать? — Адам возмущенно подпрыгнул на очередной кочке. Коляска, не спеша, катилась по лесной дороге к повороту на Лейтон-Парк. Лошадки размеренно кивали головами, лениво обмахиваясь длинными шелковыми хвостами. — Нет, ничего, — снова залился жизнерадостным смехом Рэтлифф. — Кому расскажешь, что моим гувернером оказалась мисс Келли Клеменс, — самая продаваемая писательница дамских романов! Никто ни в жизнь не поверит! — Ну не мог же я издавать эту слезливую мешанину под своим настоящим именем! — Да уж! Адам Ламберт настоящий мужчина, рыцарь, а не плаксивая неженка! — Негодный мальчишка! — Шутливо замахнулся на него Адам. — Я тебе сейчас устрою настоящее наказание, как и полагается за насмешки над преподавателем! Томми увернулся, и снова смех брызнул из него искристым фонтаном. — Не надо, мисс Клеменс, я обещаю вести себя хорошо! Они еще посмеялись, пока Томми снова не взялся за управление лошадками. Адам сбоку любовался его ладной фигурой, тем, как он крепко держит вожжи руками в черных охотничьих перчатках, как он отбрасывает со лба длинную челку, вытягивает губы трубочкой, подбадривая лошадей. На губах Ламберт слегка завис, а Томми, словно почувствовав его взгляд, полуобернулся. — Но мне не понятно до сих пор, Адам, — он пожал плечами. — Зачем тебе понадобилось искать должность гувернера? И переезжать из Лондона сюда, в лес? Ты же на своих дамских историях заработаешь столько, сколько никогда не сможет получить слуга в доме барона? — Фортуна писателя — дама переменчивая, — ответил Ламберт. — Сегодня тебя читают, завтра нет. Никто не предугадает, да и мода на дамские романы пройдет и нет ее. — Дамские романы — вечны, — авторитетно заявил Рэтлифф. — Я тебе скажу по секрету, их не только дамы почитывают. — А кто еще? — Ламберту как настоящему писателю и не лишенному тщеславия и честолюбия мужчине, всегда хотелось поговорить о своем творчестве. — И дети? — Может, конечно, и дети, — раздумчиво покачал головой юный Рэтлифф. — А некоторые бароны тоже, иногда, могут попутешествовать по страницам, которые ты придумал. — Вот как? Не ожидал… И что говорит, интересно? — Засыпал Адам вопросами своего ученика. — Ну, он особо не распространяется, — Томми усмехнулся. — Сказал однажды, мол, дамочка занимательные истории пишет. Жизненные. Так что, признавайтесь, мистер Ламберт, откуда вы изыскиваете свои сюжеты, а? — Исключительно из опыта посторонних, основываюсь на их рассказах и на чужих приключениях. — Горячо выдохнул Адам. — Сам я практически невинен. — Все же не совсем, — Рэтлифф как-то сразу стал серьезным. — Ты же любил своего, ну, того, бывшего, который женился. Так любил, что целых полгода не смотрел ни на кого другого. Адам помолчал, вспоминая. — Любил, верно, — он отвернулся, разглядывая растущие вдоль дороги деревья. — Только вся эта любовь ушла в слова, в выяснение отношений, в распределение обязательств, даже в то, что мы нигде не могли появиться вместе… Он все время прятался и стеснялся, а я… Сначала закрывал на это глаза, а потом просто устал… — А кем он был? — Спросил Томми. — Какой-то известный человек в Королевстве? — Не был. Он и сейчас есть вполне себе известная личность. Он мой издатель, Мартин Сэттон. Некоторое время между ними царило напряженное молчание. — А что, в Англии больше не осталось других издателей? — наконец мрачно вопросил Рэтлифф. — Почему обязательно он? Письма ему вон отправляешь… — Милый, — попытался все свести к незначительному эпизоду, ответил Адам. — Но это же всего лишь рукописи, я отправляю черновые варианты нового романа. — А роман этот не основан ли теперь уже на твоих личных переживаниях, а может быть, и на твоей старой неразделенной любви? Томми подхлестнул лошадей, те ускорили свой равномерный аллюр, переходя на быструю рысь, а Адам обхватил за плечи своего нахмуренного ученика. — Мой милый Томми ревнует, — прошептал в розовое ушко Ламберт. — Ревнует как маленькая женушка, да? Томми досадливо дернул плечом. — Мне щекотно. — Только щекотно? — Заиграл Адам своим бархатным переливом голоса. — Или не только? Томми, все-таки, не выдержал и повернулся лицом к своему гувернеру. — Вот еще. И не ревную я вовсе. Лошади, почувствовав, что влюбленный кучер снова отпустил поводья, пошли медленным шагом. А кучер и его пассажир уже самозабвенно целовались, и рука Адама уже привычно ложилась на томмин затылок, придерживая его нежно и ласково. Лейтон-Парк был городком небольшим, но с характером. — Здесь почти все знакомы друг с другом, — пояснил Томми, останавливая лошадей у здания, фасад которого был выложен серыми плитами песчаника, а над крыльцом приветливо покачивался на ветру красный вымпел Royal Mail. — Непременно встретишь кого-нибудь. — И верно, — Адам приветливо улыбнулся и снял шляпу. Ветерок тут же налетел и на его густые каштановые волосы с рыжим отливом. — Добрый день, мистер Краун! Тот самый доктор, который самым первым рассказал Ламберту о поместье Семь Ветров, под стук копыт лошадей дорожного дилижанса, тут же заулыбался в ответ. — Добрый день, мистер Ламберт, я не ошибаюсь? — Нет, все правильно! — Адам выпрыгнул из коляски и подал доктору руку. Джон Краун кивнул Томми. — Здравствуй, Томми. Как поживает отец? — Здравствуйте, доктор. — Томми привязал вожжи к сиденью кучера и вслед за Адамом спрыгнул на землю. — Благодарю вас, все в порядке. Краун как-то странно глянул на них обоих. — Решили прогуляться по городу? — Не совсем, — Томми пожал плечами. — Так, приехали по делам. Я привез мистера Ламберта, чтобы помочь ему с покупками. — Передай отцу, что я заеду на днях, пусть готовит шахматы, должен же я отыграться хоть когда-то! — Как-то он странно смотрел на нас, — Адам вытащил из коляски конверты с рукописями. — Подозрительно, не заметил? — Да черт с ним, — Томми достал оставшиеся конверты. — Мы же ничего такого… Джон Краун, заворачивая за угол почтового здания, обернулся ровно в тот момент, когда Томми нежно сжал пальцы Адама, передавая тому конверты, предназначенные к отправке в лондонское издательство.