***
Такого ужаса Юнги не испытывал еще никогда. Ор, такой откровенный и проникновенный, стоял на всю больницу, на ушах чуть ли не буквально стояли все доктора и даже пациенты. Юнги обзавёлся первыми седыми волосами, хотя, по идее, должен был быть один из самых счастливых дней в жизни. Ну, несмотря ни на что, так оно и было. Цель средства оправдала. Бледный, с трясущимися руками и коленками, взрослый серьёзный дядя, он проходит в палату, и звон в ушах, который не прекращался все эти мучительные двенадцать часов, стихает. Настала абсолютная тишина. Перед глазами только такой же бледный, уставший Чимин, держащий на руках маленький свёрток. Их ребенка. Что-то тихо шепчет, в глазах слезы, голос совсем осип. Едва найдя в себе силы, Юнги подходит ближе, присаживаясь рядом с кроватью прямо на пол. Маленькие ручки, крошечные пальчики, даже не верится, что все мы когда-то были такими. Малыш жмурится, приоткрывает ротик в немом звуке, губки бантиком — в таком маленьком возрасте сложно говорить, но Юнги на сто процентов уверен, что губы ему достались от Чимина. С таким козырем ухажёров будет пруд пруди. Хорошо, что у Юнги большой опыт по борьбе с преступностью, укрытию и защите людей. Юнги страшный собственник и гордится этим, ясно? Ясно. Даже не верится, что это их. Беременность Чимина как-то раз — и пролетела. Никаких фортелей не было, ни селёдки с молоком, ни арбузов в три ночи. Только сейчас пришло осознание, что животик больше не погладить, не посюсюкать. С этим теперь вот, к этому вот карапузу. — Ну, ты долго еще реветь собрался или наконец удостоишь своего ребенка вниманием? — тихо умничает Чимин. Юнги проводит рукой по лицу, смахивая слезы. Надо же, даже не заметил. Осознание того, что он теперь отец, приходило медленно. Держать на руках новую жизнь, которой ты к тому же поспособствовал, было странно. Чимин, передав малыша из рук в руки, моментально задремал, оставив Юнги один на один со своими ощущениями. Ну, и ребенком. Если быть откровенным, то хоть у кого спроси — никто от Юнги потомства не ждал, в том числе и он сам. А тут здрасте, сначала Чимин как снег на голову, а потом вот такой крошка. Жалеет ли? Нет. Изменил бы что-то? Возможно. Еще раньше бы Чимина где-то выцепил, но имеем, что имеем.***
Через два часа, когда Чимин проснулся, ребенок уже спал. Юнги что-то активно щелкал в телефоне, не исключено, что какая-то очень интеллектуальная игра (нет). — Звонил Чонгук, всеми силами пытался убедить меня, что ему ни капельки не интересно, и что он совсем не волнуется, и вообще это все Тэхен. Ненавязчиво интересуется, когда они могут приехать, навестить нас, — говорит Юнги, не отрываясь от телефона, под конец еще более интенсивно тыкая в экран, хмурясь. Малыш Юнги, тридцать шесть годиков. Чимин, проверив спящего малыша, усмехается. — Сегодня я хочу попытаться передохнуть, давай завтра, — тихо кряхтя, Чимин валится обратно на постель, — есть занятие поважнее. Мы так и не придумали, как его назвать. Ты настаивал на том, чтобы сначала его увидеть, вот, увидел. Какие предложения? — Куда так спешить? — Юнги закатывает глаза. Эту тему они поднимают уже не первый раз, Чимин все девять месяцев компостировал с этим мозги, — я у родителей месяц без имени ходил, кем только не был, и ничего, нормально все… — Он это не ты, у моих родителей я еще не родился, они уже знали, что буду Чимин, — он сложил руки на груди и закатил глаза. — И какие у тебя предложения? — Юнги, вообще-то, все равно, как ребенка будут звать, хоть Александр. Не ему потом мучиться же. Чимин вытягивает губы, изображая задумчивость. Идей не было. Было много вариантов, но сейчас, увидев ребенка, ничего не нравилось. Юнги нервно стукал пальцами по подлокотнику кресла, пока не пиликнул телефон, оповещая о пришедшем сообщении. Он мазнул взглядом по экрану, скорее по привычке, чем осмысленно. Чонгук опять что-то писал. И тут осенило. От глупости идеи не удалось сдержать смешок, но за неимением альтернативы… — Как тебе Чонгук? Чимин первые секунды даже в лице не поменялся, а потом задумался, нахмурился, помычал и уточнил, выразительно приподняв бровь: — Мин Чонгук? Серьезно? — звучит действительно странновато, особенно когда ты привык слышать это имя с другой фамилией. Смех сдержать не удалось, Юнги угорал минуты две, представляя, как взрослый Чонгук стал бы его сыном. Упаси господь. Тем временем Чимин продолжил, — может тогда… Мин Тэхен? О, Мин Намджун. От тупости этого варианта Юнги подавился, потому что Намджун, конечно, крутой мужик, но не настолько, чтобы быть ему сыном, окей? Но Чимин на этом не остановился. — Мин Сокджин? Мин Чимин младший? — По-моему, ничего лучше Мин Юнги все равно не будет, — Юнги опирается щекой на ладонь, другой рукой раскручивая телефон на столе. — Дурацкая у тебя фамилия, лучше бы мою взял. — Пак Чонгук звучит не лучше. — И то верно.