Поворот со встречной. Драбблы

— Ну, Лис, ну не дуйся, — дурашливо ныл Измайлов. Девушка только фыркнула, скрестив руки на груди и отвернувшись к боковому стеклу, за которым мелькали огни ночной Москвы. — Ну откуда я мог знать, что у тебя такой извращенный мозг? — продолжал веселиться парень. Алиса негодующе поперхнулась. — Это у меня-то мозг извращенный?! А что еще я могла подумать, когда у тебя через слово — намеки на… то самое?! Гриша захлебнулся от смеха. — То самое?! Мелкая… ты ж вроде уже большая девочка, пора называть вещи своими именами. Ну скажи: СЕ-Е-ЕКС! Ну все, подумала девушка. Доигрался. Она развернулась ко все еще ухмыляющемуся парню и положила руку ему на бедро, подавшись к нему всем телом. — Гри-и-иш? — мурлыкнула она, добавив в голос сексуальной хрипотцы. — А ты научи меня… — она чувственно прикусила нижнюю губку, — а то я такая неопытная… Вот это, например, как называется?.. — ее ладошка поползла выше, к паху. Измайлов успел перехватить ее руку в нескольких сантиметрах от мгновенно напрягшейся под тесными джинсами плоти. — Ладно, ладно, успокойся, террористка, — вымученно хохотнул Гриша. — Твоя взяла. Так что? Как насчет выпить и потанцевать? Поедем? Алиса пожала плечами. — Почему бы и нет? Никогда не была в клубе. Только мне, наверное, нужно переодеться, да и вообще… Гриша закатил глаза. Девчонки порой бывают такими… девчонками, даже лучшие из них. — Нормально ты выглядишь, мелкая. Но, если хочешь, поехали сначала ко мне, все равно машину нужно поставить. Приведешь себя в порядок заодно, а потом на такси рванем. Алиса согласно кивнула. Определившись с планом действий, Гриша прибавил газ. Недолгая поездка закончилась в уютном, ухоженном районе у небольшого таунхауса. Бросив машину у крыльца, Измайлов провел девушку внутрь. — Ну вот, здесь я и живу — широко развел он руки в гротескно-комическом жесте. — Чувствуй себя как дома. Алиса с любопытством огляделась. Она стояла посреди просторной светлой гостиной. Обстановка была стильно-минималистичной, но, тем не менее, казалась обжитой и уютной. Возможно, такое ощущение создавали разные мелочи, вроде клетчатого пледа, небрежно свисающего со спинки дивана, учебника геометрии на журнальном столике рядом с забытой чашкой, а может, фотографии на стенах — на каждой из них Гриша обнимал светловолосую девочку с голубыми, как у него, глазами. На некоторых фотках была одна Вероника — совсем малышка в розовом комбинезончике, постарше — на сцене в балетной пачке, и — явно из последних — в драных джинсах, увлеченно разбирающая велик. Фотография, на которой Гриша был в одиночестве, была всего одна. На ней он стоял у окна с задумчивым видом, в пол-оборота к фотографу. У Алисы вдруг защемило сердце, и она резко отвела взгляд, сопротивляясь внезапному — глупому! — желанию взять в руки черно-белую картинку и нежно проследить пальцами его замершие в украденном мгновении черты. Развернувшись, она чуть не уткнулась носом в грудь подошедшему сзади Измайлову. — Миленько у тебя тут, — сказала она, натянуто улыбнувшись. — Ты не против, если я немного освежусь? Гриша только взмахнул рукой, указывая направление ванной комнаты. Подхватив небольшую сумку со сменой одежды, девушка скрылась за дверью.

***

Из ванной доносился шум воды, сменившийся вскоре шорохом и негромким мурлыканьем. Мелкая, по ходу, решила там поселиться, подумал Гриша, разливая по хайболлам виски на полпальца. Немного помедлив, он добавил в один из бокалов лед, кока-колу и ломтик лимона — ни к чему, чтобы Лиску вырубило с одного глотка. — Ты скоро там?! — крикнул он, не оборачиваясь. — Уже, — раздался ее негромкий голос совсем близко. Измайлов обернулся. Хорошо, что бокалы на стойке оставил, — пробежала непрошенная мысль. — Точно бы выронил. Мелкая стояла почти вплотную, нервно покусывая нижнюю губу. Одета она была просто, без изысков, но джинсовая мини-юбка обнажала стройные ноги, а черный топ с переплетением тонких лямок в области декольте деликатно обнимал все ее изгибы. Макияж, которым девушка обычно пренебрегала, подчеркнул и так огромные глаза, делая их еще более глубокими и загадочными. Распущенные волосы шелковой вуалью рассыпались по плечам. — Вау… Алиса… — немного нервно откашлялся Гриша, восхищенно оглядывая девушку. Этот бесенок умудрялся сводить его с ума и в драных джинсах с безразмерными футболками. Внезапное осознание ее красоты, такой непривычно-женственной сегодня, выбило его из накатанной колеи отношений, в которые никто из них не спешил вносить ясность. — У меня нет слов… Он вслепую нашарил виски позади себя и осушил бокал до дна. Алкоголь обжег вкусовые рецепторы и жидким пламенем растекся по венам. Вернув себе малую часть привычного самообладания, он протянул Алисе второй бокал и налил себе еще порцию. — Ну, за тебя, мелкая, — легонько прикоснулся Измайлов своим бокалом к ее, ловя улыбку девушки над хрустальным краешком пузатого хайболла. Алиса осторожно пригубила коктейль. Довольно хмыкнула, распробовав, и сделала глоток посмелее. — Нравится? — спросил Гриша. Она молча кивнула. Затем решительно отставила бокал и прикоснулась рукой к плечу парня. — Наверное, я повторюсь, но… спасибо тебе, Гриш. Я хотела сказать это, пока мы оба еще трезвые. Измайлов пожал плечами. Было бы за что. Он и сам давно так не веселился. — Не только за этот день, — уточнила Алиса, как будто прочитав его мысли. — Вообще, за все. За то, что ты рядом. За то, что ты мой друг, несмотря ни на что. Хотя любой другой бы на твоем месте меня возненавидел и был бы прав, наверное. Он накрыл ее руку, так и лежащую у него на плече, своей. — Не надо, слышишь? Мы уже говорили об этом. Да и не думаю я, — он безрадостно усмехнулся, — что когда-нибудь, в какой угодно жизни, смог бы тебя возненавидеть. Даже если бы мы познакомились потом, через много лет, и я узнал бы о… нем… не сразу. Я бы злился, да. Орал, метался. Возможно, пошел бы и сделал какую-нибудь глупость, ну там, женился бы, например, на полной твоей противоположности… Лишь бы не думать о тебе. Но ненавидеть бы не смог. Он замолчал ненадолго, борясь с нахлывнувшими эмоциями. Глаза Алисы блестели от едва сдерживаемых слез. — В мою жизнь тебя привела трагедия, это правда, — тихо проговорил Измайлов. — Но я больше не представляю себе, как жить без тебя. — Гриш, я… — она начала что-то говорить, но он не слушал, зачарованно уставившись на ее губы, пока она не сдалась, наконец, и не замолчала, замерев в ожидании. Склонив голову, он прижался лбом к ее лбу, внимательно наблюдая за реакцией. Но Алиса, очевидно, не испытывала ни скованности, ни страха, абсолютно доверившись ему, расслабившись в кольце его рук. Он нежно потерся носом о ее нос, проследил линию скулы. Осторожно прикусил мочку уха. Девушка ахнула, и этот звук электрическим разрядом пробежал по Гришиным нервам. Ее ладошка, уютно устроившаяся у него на плече, поползла вверх по шее и запуталась в его отросших волосах. Измайлов прерывисто выдохнул. Ее близость рушила все установленные им барьеры, ломала принципы. О ее отце он не вспоминал уже очень давно, наотрез отказываясь ассоциировать дорогого ему человека с убийцей родителей. Ее возраст тоже перестал быть такой уж проблемой. Еще пара месяцев — и она уже не будет воспитанницей «его» детдома. От того, чтобы сдаться, радостно рухнуть в сладкую бездну, что она держала на кончиках пальцев, его останавливал лишь всепоглощающий страх все испортить, сделать ошибку — и потерять ее навсегда. — Останови меня, — хрипло попросил он с отчаянием смертника, из последних сил цепляющегося за край пропасти. Его губы крылышками бабочек порхали над ее ртом, в миллиметре от поцелуя. — Пожалуйста. Алиса немного отстранилась и испытующе заглянула в его глаза, как будто читая его мысли, вытаскивая на поверхность самые потаенные страхи — и стирая их одним решительным движением. — Ни за что, — шепнула она, и он сорвался в свободное падение, утягивая ее за собой. Ее губы обжигали, заставляя его терять остатки здравого смысла в этом тягучем, медовом безумии. Вкус ее кожи опьянял похлеще виски, барабанная дробь пульса под его пальцами оглушала. Каре-зеленые омуты глаз околдовывали и лишали последних сил сопротивляться неистовой потребности сделать ее своей, здесь, сейчас, навсегда. В мире больше не существовало никого и ничего, кроме девушки, плавящейся под его поцелуями. Из жаркого марева взаимного помешательства Гришу вырвала резкая трель телефонного звонка. Он с сожалением оторвался от Алисы. Дыхание его было сбитым, неровным. Впрочем, она была не лучше — ее рваные, поверхностные вздохи ни на йоту не помогали его вновь обретенному самоконтролю, разрушая его по частице с каждой секундой. Взяв трубку, Измайлов выслушал сообщение, оставленное электронным голосом, и отключился. — Такси, — отрывисто сказал он. — Поедем? Или… Он не успел договорить, как Алиса в несколько шагов пересекла расстояние, что он успел оставить между ними в безуспешной попытке взять себя в руки, и отняла у него мобильник, аккуратно положив его на журнальный столик. Затем повернулась обратно к нему и снова поцеловала, на этот раз — очень нежно, почти целомудренно, ярким контрастом с огненным безумием, охватившим их пару минут назад. Он попытался было объясниться, попытался дать им обоим возможность сделать шаг назад, в безопасность того непонятного-между-ними, что еще можно было назвать просто дружбой, но Алиса прижала к его губам кончики пальцев, не давая ему сказать ни слова. — Одна ночь, Гриш, — глядя ему прямо в глаза, серьезно сказала она. — Назавтра мы обо всем забудем, останемся просто друзьями, если хочешь. Ну, или будем друзьями, которые иногда спят вместе, — нервно улыбнулась девушка. — Я не хочу отношений, ни с кем, не сейчас, я к этому просто не готова. А искать кого-то на один раз… — ее выразительная гримаска без слов объяснила, что она думает по этому поводу. — Хотя бы сегодня забей на все свои «мы не можем», ну пожалуйста… Гриша осторожно поцеловал тонкие пальцы, все еще прижимающиеся к его губам. — Лис… — прошептал он ласково. — Девочка моя… Он начал покрывать ее лицо легкими поцелуями, спускаясь по чувствительной шее вниз и обводя языком хрупкие косточки ключиц, наслаждаясь живой реакцией дрожащей в его объятиях девушки. — Я никогда в жизни ничего так не хотел, — пробормотал он, возвращаясь к ее губам и подчеркивая каждое свое слово поцелуем. — А-ли-са… Она ничего не ответила, только в глазах загорелись яркие, колдовские звезды. Он прижал ее к себе крепче, отрывая от пола. Пытаясь удержаться, она оплела его талию своими ногами, не разрывая поцелуя. Гриша гортанно простонал свое одобрение прямо ей в губы. Разница в росте в сочетании с позой позволили Алисе беспрепятственно выцеловывать дорожки на его шее, пока он, пошатываясь, нес ее в спальню. Она чувствовала себя пьяной не столько от выпитого коктейля, сколько от осознания Гришиной капитуляции и чувства полной вседозволенности — здесь и сейчас им можно все, можно забыть о том, что их разделяет, здесь и сейчас он только ее. И пусть завтра они притворятся, что ничего не было, пусть так, но всю жизнь сожалеть об утраченных шансах девушка не собиралась. Лучше сделать и жалеть, чем не сделать — и жалеть… Гриша осторожно опустил ее на кровать и немного отстранился, наслаждаясь зрелищем. Топик она потеряла где-то между спальней и гостиной, оставшись в простеньком бюстгальтере, вид которого завел Измайлова больше, чем все модели элитного нижнего белья, которые он видел не на ней. Юбка задралась до пояса, открывая вид на стройные ноги в надетых специально ради такого случая чулках и скромные трусики. По щекам девушки разливался румянец, глаза возбужденно блестели. Такая красивая… Последнюю фразу он, кажется, произнес вслух, потому что лицо Алисы осветилось полной надежды и недоверчивой благодарности улыбкой. — Правда? — тихонько спросила она, прикусив и так истерзанную его поцелуями губку. У Гриши перехватило горло. Не доверяя своему голосу, он просто кивнул и продолжил любоваться ею, как произведением искусства. Возбуждение, что он испытывал, не стало меньше, нет, сдерживаться ему было все труднее, но теперь к нему примешалась какая-то странная нежность, непонятная трепетность. Не понимая причину его промедления, Алиса приподнялась на кровати и встала на колени рядом с ним, обнимая его и неловко помогая избавиться от одежды. Неопытная совсем, — шепнул Измайлову внутренний голос. — Не спеши… Он вернул ей услугу, дотянувшись до застежки лифа и — наконец-то! — обнажив грудь, которая, казалось, была создана специально для его ладоней. С полной предвкушения улыбкой склонил голову, покрывая открывшуюся его взгляду плоть поцелуями и легкими укусами, довольно ловя вскрики, стоны и свое имя, бессвязно вырывающиеся из ее губ. Его руки в это время колдовали с молнией на юбке. Когда на девушке остались лишь чулки с нижним бельем, Гриша уложил ее обратно и уселся на пятках рядом, устраивая ее согнутую в колене ногу у себя на бедре и осторожно скатывая чулок. Затем повторил то же самое с другой ногой. Потянувшись к единственному предмету одежды, оставшемуся на ней, он нежно провел пальцами по теплой коже на границе с бельем, отчаянно сдерживаясь, чтобы не нырнуть под небольшой клочок ткани, и вопросительно заглянул ей в глаза. — Ты уверена? — хрипловато спросил он. Алиса приподнялась на локтях и посмотрела на него. — Я никогда и ни в чем в своей жизни не была так уверена, — ответила она. — Гриш… Пожалуйста… Он заглушил ее слова очередным поцелуем и осторожно снял с нее трусики. Вытянувшись на кровати рядом с девушкой, он прижал ее к себе, наслаждаясь острыми всполохами блаженства, что дарило прикосновение ее обнаженного тела. Его разрывало на части желание исследовать каждую пядь ее кожи руками и губами — и он в кои-то веки не видел причин отказывать себе. Его ласки превратили Алису в кричащий от неутоленного желания, извивающийся под ним, не осознающий себя комок оголенных нервов, когда каждое прикосновение стало ощущаться до боли остро, когда ее тело требовало чего-то, чего она не могла, не знала, как ему дать, когда весь мир сузился до мужчины, которому она отдавала себя… Она хныкнула от мгновенного дискомфорта, привыкая к непривычным ощущениям, когда он, наконец, вошел в нее. Почувствовав преграду, он замер над ней, опираясь на руки. — Я у тебя первый? — неверяще прошептал Гриша. Алиса только кивнула, нетерпеливо подавшись бедрами ему навстречу и избавляя от последних сомнений, которые у него еще оставались. Резкий рывок — и пути назад больше нет. Гриша честно пытался сдержаться, но темный, животный инстинкт гнал его вперед, подстегивая желание не просто овладеть, а заклеймить ее, так, чтобы память о нем осталась в ее теле навсегда. Ощущение влажного тесного жара сводило с ума, а сама Алиса, забыв о боли, приподнималась ему навстречу, не уступая в неистовстве, сцепив ноги у него на талии. Он сжал зубы от напряжения, пытаясь замедлиться, но тщетно. Еще несколько резких толчков — и он обессиленно рухнул прямо на нее, шепча что-то бессвязное в ее волосы. Немного придя в себя, он скатился с нее и внимательно посмотрел ей в глаза, ища признаки сожаления. Лицо Алисы не выражало совершенно ничего. Гриша занервничал. — Скажи что-нибудь, — тихо попросил он, начиная бояться, что все испортил. — А это всегда так… — девушка замялась, ища подходящее слово. — Как? — поторопил ее Измайлов, с мрачным любопытством ожидая ее вердикта. — Быстро! — ехидно ухмыльнулась она. — Мелкая, блин! — боролись в нем смех и возмущение. — Ну, я тебе сейчас устрою! Он снова навалился на хохочущую Алису и начал было щекотать, но почти сразу же передумал. В конце концов, есть множество более увлекательных способов провести время, находясь в постели с прекрасной обнаженной девушкой. — Быстро, говоришь? — проговорил он прямо ей в губы. Она кивнула, улыбнувшись. — Сейчас исправим, — с предвкушением ухмыльнулся Гриша, вовлекая ее в расслабленный, долгий поцелуй.